ЛОГИКА ИНЕРЦИИ БЕССИЛЬНА ПРОТИВ НОВОГО ОРУЖИЯ
Георгий Малинецкий
Нынешняя ситуация в оборонной сфере, в сфере безопасности представляется мне весьма критичной, если не катастрофической, для нашей страны. Почему?
Давайте посмотрим на российский оборонный заказ. Нам говорят, что до 2020 года в него будет вложено 22 триллиона рублей. Это гигантская сумма. Но вопрос в том, во что она будет вложена. Для того, чтобы не просчитаться и не потратить деньги впустую, нужно иметь точный и как минимум тридцатилетний прогноз относительно того, какими будут конфликты будущего. Тридцатилетний — потому что от начала проектирования до поступления готовой продукции в войска проходит не менее десяти лет, после чего она должна минимум двадцать лет не только состоять на вооружении, но и создавать реальную угрозу для вероятного противника. Вот такой "жизненный цикл". Для этого нам нужно четко представлять себе тенденции развития военных технологий, а также то, на каких театрах военных действий, в каком пространстве, за какое время и какие задачи должны будут решать наши силовые структуры. Во всём мире в центрах стратегического планирования этим занимаются самым серьёзным образом. Только в США подобных центров более сотни. Что касается России, то в таком плане вопрос даже не ставится. В результате мы тратим деньги на оружие для прошлой эпохи, для войн прошлого.
Прошлая эпоха — это индустриальная эпоха, когда существовали массовое производство, массовое образование, массовая культура и массовые армии. Соответственно, существовало также оружие массового поражения. Безусловно, оно было адекватным и эффективным в условиях своей эпохи. Но будет ли оно столь же адекватным и эффективным в условиях новой, постиндустриальной, информационной эпохи? Без точного ответа на этот вопрос мы окажемся в положении невежды, у которого шум, по словам создателя паровой машины Джеймса Уатта, "пробуждает представление о силе". На военный парад в честь 70-летия Победы были выведены образцы оружия, которое еще не прошло государственных испытаний, а потому являются скорее имитацией силы. Шумим?
Не знаю, все ли обратили внимание на заявление главкома Сухопутных войск относительно танковой платформы "Армата": "Не совсем то, что нужно"? Вспомним советские прорывы в космосе и в ядерной сфере, которые подарили нам более чем полвека мира. Где-то там была Академия наук. Но сегодня академическая наука полностью отстранена и от стратегического прогнозирования, и от всего фронта разработок в оборонной сфере. Какие-то конкретные маленькие задачи какие-то конкретные ученые решают за конкретные маленькие деньги. Но это совсем не то, что должно быть и что должно обеспечить безопасность нашей страны. Всё, что происходит сейчас, полностью укладывается в логику линейного, инерционного развития. А это очень опасная логика — опасная прежде всего тем, что она оказывается бессильной против любого, качественно нового оружия.
А такое оружие неизбежно появится вследствие тех процессов, которые идут в сфере научно-технического знания. И тут можно действовать только по-курчатовски, по-королёвски: обгонять, не догоняя. То есть искать и находить принципиально новые решения. У нас уже просто нет ресурсов, чтобы противостоять всему комплексу угроз, используя традиционные способы. И да, Ближний Восток с Украиной — наглядные тому примеры.
Но даже в сфере традиционных вооружений, исключая ракетно-ядерное, мы уступаем потенциалу НАТО примерно в шесть раз. Поэтому нам действительно очень нужны прорывные решения. Если их не будет, через 10-15 лет максимум, если не раньше, наступит весьма неприятный для всех нас "момент истины". А он заключается, помимо всего, в том, что Россию после 1991 года в мире списали со счетов. Потому что мало иметь обученную армию, оснащенную прекрасным оружием — кто отдаст приказ, кто нажмет кнопку? На Западе были уверены, что никто в России кнопку не нажмет. Некоторые сомнения в этом появились после Крыма. Но в то, что мы готовы всерьёз воевать, никто еще не верит.
Тем более, что все эти кибервойны, гибридные войны, сетецентрические войны — не то направление, по которому будет наноситься обезоруживающий удар. Удар будет наноситься там, где его никто не ждет: по высшему эшелону государственной власти, как это было в 1991 году. И вот для этого могут быть задействованы любые средства и, я уверен, они уже задействованы.
Владимир ИВАНОВ, заместитель президента Российской академии наук.
Прежде чем говорить об оружии, наверное, стоит понять и определить, для чего это оружие нам нужно или может быть нужно. Очевидно, что мы живём в условиях: а) системного кризиса всего человечества; б) перехода от одного глобального технологического уклада к другому и; в) перехода от модели "однополярного мира" к модели "многополярного мира".
В рамках этой матрицы существуют различные типы и варианты конфликтов, участниками которых мы можем оказаться.
Прежде всего, это конфликт за ресурсы. На территории России находится, по разным оценкам, от 20% до 25% мировых ресурсов, включая чистую пресную воду, а проживает здесь всего 2% населения нашей планеты. В то же время глобальный лидер "однополярного мира", США, где проживает примерно 4% населения Земли, потребляют около 40% мирового производства товаров и услуг. На долю Китая, а это примерно 15% численности современного человечества, приходится примерно треть реального производства.
То есть сегодня ситуация в первом приближении выглядит следующим образом: ресурсы всего мира направляются в Китай и ассоциированные с ним экономики тихоокеанской зоны, после чего, переработанные в те или иные товары, потребляются в США. Иными словами, действующая модель глобального производства-потребления является неравновесной, а потому требует принудительной балансировки. Двумя основными формами которой являются либо сокращение потребления Соединенными Штатами, либо захват ими контроля над мировыми ресурсами, в первую очередь — находящимися под юрисдикцией России.
Речь идет не о захвате территорий с населением, что влечет за собой множество дополнительных проблем, а именно о максимальном доступе к ресурсам с минимумом затрат. Для этого не обязательно, хотя и весьма желательно, вводить свои войска — достаточно тем или иным образом разложить конкурентное общество изнутри, а также втянуть его в кольцо внешних конфликтов.
С этой точки зрения Россия сегодня является весьма уязвимой, поскольку в Конституции записано, что наша страна не может иметь своей идеологии, а с нынешней информационной и образовательной политикой мы вообще не даем своим гражданам никаких ориентиров. Более того, деградация системы образования привела к тому, что у нас уже нет инженерных и научных кадров необходимого количества и качестве. Нет кадров — нет технологий. Нет технологий — нет оружия. Нет оружия — нет безопасности.
Причем ракетно-ядерное оружие можно считать "закрывающей" технологией для глобальных, мировых войн традиционного типа. Пока оно существует и есть возможность ответного ракетно-ядерного удара — за этот порог никто выходить не будет. Если же такая возможность по какой-то причине исчезает — вести глобальную традиционную войну становится незачем: военное сопротивление становится бесполезным под угрозой атомного "гриба".
Поскольку клуб ядерных держав постоянно расширяется, мы стоим перед реальными угрозами только локальных, региональных конвенциональных конфликтов и неконвенциональными, нетрадиционными методами ведения боевых действий, включая, в первую очередь, терроризм.
Причем научно-технический прогресс, развитие новых технологий создают и новые угрозы. О том, какую опасность представляют компьютерные "вирусные" программы, знают уже все. А нанотехнологии? Ведь нанопорошки в силу своих размеров могут проникать через любые фильтры, иммунитета к ним у человека нет, как они взаимодействуют с человеческим организмом до сих пор никто толком не знает, открытых данных нет.
И это всего лишь один пример, который подтверждает общее правило: любая технология может быть использована как в мирных, так и в военных целях. Я думаю, пора задуматься о международном режиме технологических ограничений. Потому что любой технологии соответствует определенный уровень культуры. И нельзя, условно говоря, давать обезьяне гранату — рано или поздно она чеку выдернет.
И здесь мы снова возвращаемся к проблеме образования уже не со стороны обеспечения прогресса, а со стороны использования его плодов: нет образования — нет культуры, нет культуры — нет безопасности от техногенных, да и социогенных катастроф.
Как показывает опыт истории человечества, фундаментальные открытия приводят к первым практическим последствиям в среднем примерно через 30-40 лет. Но прогнозировать масштаб этих последствий достаточно сложно. Особенно применительно к России. В силу утраты нашей страной за последние 20 лет значительной части своего промышленного потенциала мы оказались в сильной зависимости от зарубежных поставок, и санкции Запада это наглядно показали.
