У НАС НА ПЕРВЫЙ ПЛАН ВЫДВИГАЮТСЯ ДЕЯТЕЛИ КУЛЬТУРЫ, КОТОРЫЕ ВСТУПАЛИ В КОНФЛИКТ СО СВОИМ ГОСУДАРСТВОМ

Юрий Поляков

Писатель и главный редактор "Литературной Газеты" Юрий Поляков считает, что тенденция эта идет еще из 1990-х годов — это застарелая болезнь борьбы со всем советским.

Шолохов – человек эпохи. И сам человек- эпоха. Он без прикрас показывал и явно провальные моменты в политике молодого советского государства, и, бывало, становился объектом для пристального внимания со стороны органов безопасности, но Сталин при всем этом ценил Шолохова именно за литературный дар – и вел с ним дискуссии, спорил, соглашался, а бывал абсолютно несогласен.

Тем более интересно, что Шолохов — единственный советский писатель, живший в СССР, получил Нобелевскую премию, в отличие от Бунина, Солженицына, Бродского – заслуживших премию уже "за бугром". С Пастернаком история сложная. Отказывался от эмиграции, хотя его произведением "Доктор Живаго" весьма успешно манипулировали западные спецслужбы, использовали в политических играх – сегодня это уже все известно из рассекреченных документов ЦРУ.

Вопрос: В этом году исполнилось 110 лет со дня рождения Шолохова. Такое ощущение, что празднования прошли заметно тише, чем, например, недавний юбилей Бродского? Чем это можно объяснить? Бродский модней, созвучней молодежи, а Шолохова уже не понять – его неподъемный труд?

Юрий Поляков: Я думаю, что это связано с ложной тенденцией в нашей культурной политике. Тенденция заключается в том, что почему-то – то ли по дурной инерции, идущей из 90-х, то ли из-за недостаточной культурной подготовки нынешних чиновников некоторых, у нас на передний план выдвигаются в основном деятели культуры, которые так или иначе вступали в конфликт со своим государством, неважно, в какой его версии — бывали в эмиграции и так далее. Примеров можно провести сколько угодно.

Ну, например, о праздновании юбилея Солженицына озаботились за четыре года до его столетия. А о том, что в том же году исполняется сто лет замечательному прозаику и поэту Константину Симонову, человеку, который составил эпоху в советской литературе – вспомнили буквально за несколько месяцев до юбилея.

С чем связано вот это принижение выдающихся деятелей культуры, которые не бунтовали и не "бузили" – я не знаю. Но я думаю, что то же самое произошло и с Шолоховым. Шолохов – великий писатель, он вписался в советскую политическую систему, у него были проблемы с властью – но он не эмигрировал, не клеймил советскую власть из-за границы, как Солженицын. И, видимо, это считается тем недостатком, которого нет у Бродского, который все же уехал из страны. Но вы же понимаете, Шолохов занимает, при всем уважении к Бродскому, более значительное место и в сердцах, и в умах граждан России. А наша информационная верхушка считает, что факт того, что Бродский уехал, что Бродский стал лауреатом, уже живя в другой стране, – это ему дает плюсы, поэтому его юбилей надо отмечать шире. Я думаю, что это застарелая болезнь борьбы со всем советским, болезнь очень опасная, потому что она направлена не против советского периода российской государственности, а против российской государственности вообще

Вопрос: История получения Нобелевской премии интересна. Остальные поэты-писатели из нашей страны получали премии в основном за явную антисоветскую направленность, все они были оппозиционны власти, и вдруг Шолохов – к которому благоволил Сталин?

Юрий Поляков: Дело в том, что это был период, когда была попытка наладить диалог с Западом. Я думаю, что тут надо быть объективным – вообще, Нобелевские премии без политического подтекста не давались никогда, может быть только на самой заре, и то сомневаюсь.

Я не специалист по Нобелевским премиям, но всегда был виден политический подтекст. А Шолохов получил ее, как, действительно, крупнейший русский писатель XX века, и когда Советский Союз начал восстанавливать диалог с Западом, и в качестве благодарности за этот диалог решили по разнарядке западной дать премию какому-то советскому писателю – выбор не мог не пасть на Шолохова.

Вопрос: Многие "прикормленные" просоветские писатели того периода забылись – из-за отсутствия таланта, глубины, это были просто "райтеры", а не художники. Но Шолохова теперь обвиняют в том, что он воспел коллективизацию, вообще он такой певец "красного кровавого режима"?

Юрий Поляков: Забыты не только просоветские, но и антисоветские писатели. Это, во-первых.

Во-вторых, тот, кто говорит, что Шолохов был "певец" кровавого режима и так далее – просто не читал Шолохова, потому что мало кто из писателей того времени так объективно, так жестко, без прикрас описал кошмары коллективизации и ужасы гражданской войны. Просто человек "Тихий Дон" не читал, зато читал "Стремя Тихого Дона".

Вопрос: Обидно слышать до сих пор измышления, что Шолохов этот эпохальный роман и не писал.

Юрий Поляков: Да, и это несмотря на то, что был найден и опубликован первый том и факсимильное издание рукописи – что сняло все вопросы об авторстве Шолохова, тем не менее, как ни в чем ни бывало, продолжается дискуссия о том, кто написал "Тихий Дон".

Вместе с тем, стало известно, что, оказывается, знаменитая набоковская "Лолита" очень похожа на повесть немецкого писателя, где тоже действующее лицо Лолита, и где происходит очень похожая сюжетная коллизия. Но, к сожалению, этот писатель потом – а вещь вышла в 1930-ые гг. в Германии – стал работать на фашистов, и на многие годы его творчество было табуировано в рамках денацификации. Но когда этот факт стал известен – никто даже не поставил вопроса о заимствовании сюжета Набоковым. Ну, нельзя же с такими двойными стандартами подходить к литературе – Шолохов будет виноват во всем и всегда, а Набоков не будет виноват никогда и ни в чем.

Вопрос: А какое у Вас любимое произведение Шолохова?

Юрий Поляков: Все-таки считаю, что это "Тихий Дон", хотя я тоже очень люблю и "Поднятую целину", но "Тихий Дон" – это, конечно, вершина его творчества. И вот, кстати, "ЛГ", в отличие от других изданий, ведет себя объективно – прошлый номер мы посвятили Шолохову, а вот тот номер, который выйдет завтра, – посвящен творчеству Бродского. То есть, мы не умаляем того или иного нашего классика только из-за того, что нам нравятся или не нравятся его политические взгляды