АМЕРИКАНЦЫ – НАРЫВАЮТСЯ. МЫ ВСЁ ВЕРНЁМ НАЗАД

Валерий Коровин

Фрагмент интервью Валерия Коровина французскому режиссёру документального кино, лауреату многих международных премий и победителю кинематографических конкурсов Жану-Мишелю Карре(Jean-Michel Carrė)

Жан-Мишель Карре: Вы говорите о том, что Украина имеет ключевую позицию для формирования Евразийского союза, и именно поэтому она была изъята. А что теперь-то делать? Забыли мы про Крым, уже понятно, что Крым уже никто никогда не вернёт. Но ключевая позиция Украины осталась, и какие варианты есть в этой связи? Если она ключевая для России, если степень важности этого региона понимают американцы, то какие, собственно, ходы и варианты, на ваш взгляд остались?

Валерий Коровин: Украина – это часть большой России. Неотъемлемая часть, естественная. Это та же культурно-цивилизационная среда. Это один народ, большой русский народ, который в себя включает малоросскую этническую компоненту, белорусскую этническую компоненту, великоросскую, но в целом, это народ, который живёт, в том числе, за пределами нынешних границ Российской Федерации. Русский народ живёт там, где хочет, где живут русские, там и русский народ, и эта среда есть неотъемлемая часть большой России. То, что мы привыкли за последние несколько десятилетий называть Украиной – это гармоничная часть, понятная нам, это наша часть.

А вот американцы действуют на чужой территории, в чужеродной, непонятной для них среде. Они не понимают никаких украинцев, они им не близки и абсолютно безразличны. Украину США видят лишь как инструмент, загоняющий Россию вглубь Евразийского континента, как возможность изолирования России от Европы, как зону дестабилизации, отсекающую Россию от стратегического союза с ЕС, чтобы не дать сложиться европейско-российскому альянсу, что для них смерти подобно. Их первенство будет попрано, если сложится альянс Европы и России. Поэтому они используют Украину, как зону дестабилизации, как расходный материал. Для Америки Украина не представляет никакой ценности. Они её не чувствуют. Это для них просто ничто, просто некие животные, которыми можно пожертвовать, отдать на заклание, бросить в топку войны. Над украинцами, с точки зрения американского высокомерия можно ставить эксперименты, можно кормить их генномодифицированными продуктами, можно свозить туда ядерные отходы.

Для США Украина — ничто. А для русских это наша неотъемлемая часть, органическая составляющая Русского мира. Нынешняя оккупированная Украина — это наша нога, которая застряла в капкане, и мы пытаемся её вытащить. Это часть нашего тела. Мы и есть украинцы: у меня мама Савченко, имеет малоросские корни, поэтому я тоже в какой-то степени украинец. Это часть нашего народа, это есть мы. Мы любим украинцев, украинцы любят нас, но пришёл американский оккупант, а до этого пришёл немецкий оккупант, и накачивает: надо убивать русских, давай, потому что они москали. Ему всё равно, что будет с украинцами. Если их всех перебьют, американцы лишь пожмут плечами и улетят к себе в Америку, прихватив чемодан с Яценюком и мешок с Порошенко.

А мы любим Украину. И так как это наша неотъемлемая часть, мы можем сделать с Украиной всё, что угодно. Вот любой сценарий, который мы захотим, действительно захотим, мы волевым образом реализуем. Вот мы захотим забрать всю Украину, вернуть её обратно в состав большой России, и мы её вернём. Захотим вернуть половину Украины – вернём пол-Украины. Захотим забрать Украину вместе с половиной Польши, Чехии и Румынии, потому что, как утверждают сегодня в Киеве, так тоже живут потомки украинок – заберём и это. Это всё наша земля, мы много раз её освобождали, там всё залито русской кровью, там всё усыпано русскими костями.

Мы были дважды в Берлине, мы были в Париже, это вообще наша Европа, русская. Мы просто пришли в Париж, погуляли, выпили шампанского – надоело – ушли. Но оставили там православные храмы, русских людей. Вообще когда хотим, тогда и вернёмся. Вернуть Украину обратно — для Путина, для России – это раз плюнуть. Но Путин демонстрирует русское великодушие. Он говорит: я не агрессивный, вы меня не трогайте, я вот никого не трогаю, сплю в своей берлоге, зачем вы тычете в меня палкой? Не мешайте, у меня тут олимпиада, чемпионат, газ, трубы. Сейчас вы меня разбудите, и будет как всегда…

Нынешняя Европа и Америка – это престарелый инвалид в коляске в сопровождении подростка. Запад не вынес никаких уроков из истории. Каждое столетие они отправляют к нам свою армию, каждый раз получают по хребту и бегут, бросив всё, сломя голову, через всю Европу до Ла-Манша, зализывать раны. А потом опять. России нечего делать просто вернуть Украину. Но Путин демонстрирует миролюбие. Не от слабости. Не потому, что Россия не может вернуть. От величия. Россия смотрит на всё происходящее рассеяно, несколько лениво: ну что, опять? Ну, зачем? Ну, взяли Украину… Хотите, может, «Казакию» возьмёте, Ростовскую область? Тогда уже вновь огребёте по полной.

Это опасная игра, затеянная американцами, сиюминутная в исторических масштабах. Всё, что они сейчас делают — ничего не меняет по большому счёту. Это всё наше, и мы всё это заберём назад когда захотим. Вот в тот момент, когда американцы достанут Путина, серьёзно, когда он разозлится, а он очень терпеливый и смиренный православный человек, как и всякий русский человек, Путин смиренно терпит издевательства над собой, плевки, обзывательства, кривляния. В него бросают огрызками, его пытаются задеть, в него кидаются бумажками, он терпит всё, вздыхает. Но когда американцы достанут Путина, тогда опять…

Или это будет уже не Путин, а другой, новый русский царь, который вновь освободит Европу. Он освободит Украину, потом освободит Польшу, Чехию, Словакию, Румынию, Венгрию. Что там ещё освободить? Германию? Пожалуйста! Освободим Германию, не впервой, от американской оккупации, от натовского сапога. Францию освободить – ради Бога! Великобританию – пускай разлагается на своём острове, её никто там не трогает, живут и живут, пусть только к другим не лезут. Но то, что делают сейчас американцы, — это называется по-русски – нарываются. Сейчас они нарываются, а Путин терпит.