Кто такой православный предприниматель
Александр Агеев
ТУУЛЬ М.: Желаю вам здравствовать, уважаемые слушатели Народного радио! В эфире программа «Слово и дело», программа о предпринимателях и предпринимательстве, его истории, духовных основах прошлого и реалиях сегодняшнего дня. Каждое данное нами слово должно подкрепляться реальным делом, ведь только многократное исполнение взятых на себя обязательств может породить то, что нам так не достает в нашей сегодняшней жизни, а именно доверия. У микрофона Максим Тууль, за звукорежиссерским пультом Александр Санников. Наш телефон в студии для ваших звонков: 629-19-10, код Москвы: 495…
В нашем цикле мы хотели бы поговорить с вами о том, насколько сегодня в принципе возможно совмещение таких понятий, как этика, нравственность, мораль с одной стороны, и предпринимательство, дело – с другой. Возможно ли в нынешних условиях вообще честно вести дело. Есть ли тому примеры? И если есть, то как же нашим предпринимателям удается выживать в этом хаосе? Поговорим о том – могут ли взаимоотношения людей дела, предпринимателей строиться на доверии и нужно ли вообще возвращать в практику делового общения моральные принципы, и если да, то как это сделать?
А мы будем приглашать к нашему разговору историков, философов, законодателей и, конечно, в первую очередь самих православных предпринимателей, людей, у которых, несмотря ни на что, сохранился Бог в душе. Это большая редкость в наше время, но, тем не менее, такие люди есть и надеюсь, они согласятся принять участие в нашей программе. К сожалению, они сегодня не являются героями нашего времени, они не интересны нашим центральным каналам, в которых прописаны свои герои, о них не знает наша молодежь, хотя именно нашему подрастающему поколению как раз и необходимо показывать примеры честного и ответственного отношения и к делу, и к своим партнерам. Мы будем в силу наших возможностей приглашать таких людей и говорить с ними о наболевшем, о том, как и что можно и нужно делать, чтобы выжить сегодня в нашем непростом мире и оставаться при этом человеком. Надеюсь, что наши гости не разочаруют вас. Мы постараемся в наших передачах затронуть и темы кооперации, кооперативного движения, рассказать об истории нашего российского предпринимательства, о славных фамилиях, которые оставили неизгладимый след в нашей истории и культурном наследии, которым мы пользуемся и поныне, закладывали основу благосостояния нашей державы. Будем говорить мы и о тех новых инициативах, с которыми выступают наши предприниматели, и новых законов, с которыми выступают наши законодатели. Мы также постараемся показать вам, насколько многогранны и талантливы наши с вами соотечественники, делающие реальное дело и при этом являющиеся настоящими творцами, поэтами, музыкантами, художниками, людьми, в которых заложена искра божья и поверьте, вот слушать и видеть их творчество доставляет истинное наслаждение, ведь творчество, которое не является источником дохода и звучит и воспринимается совершенно по-иному. Мы просим вас присылать ваши предложения и пожелания на нашу почту…, с тем, чтобы мы могли учесть их при подготовке следующих передач. Сегодня же наша первая передача и прежде, чем мы начнем разговор, нам необходимо поделиться с терминами– что же такое предпринимательство, насколько оно близко и понятно нашему народу, и существует ли вообще сегодня такое понятие – православный предприниматель, что оно несет за собой и к чему обязывает. Помочь разобраться в этих вопросах мы попросили нашего гостя доктора экономических наук, профессора, действительного члена Российской академии естественных наук, генерального директора Института экономических стратегий Отделения общественных наук РАН, президента Клуба православных предпринимателей Александра Ивановича Агеева. Александр Иванович, добрый день!
АГЕЕВ А.: Добрый день!
ТУУЛЬ М.: Вообще впервые понятие «предприниматель» ввел французский экономист Жан Батист примерно еще в 1800-м году. Причем определил он его весьма замысловато по сегодняшним понятиям, оно звучало так: антрепренер перебрасывает экономические ресурсы из сферы малой продуктивности в сферу большой продуктивности и пожинает плоды. Ну после этого прошло уже более двух веков, в чем же сегодня суть предпринимательства и что же это за человек – предприниматель?
АГЕЕВ: Я бы пальму первенства отдал кому-то другому, прежде всего той инициативе, которая сопровождает развитие любого общества. Трудно представить, например, Древнюю Грецию без таких фигур, которых мы совершенно спокойно можем назвать предпринимателями. Трудно отказать не только войскам Александра Македонского, но и предпринимателям в том, что они были и поэтому мы, наверное, и у Платона найдем, и у Аристотеля, если говорить об этом, а если еще сделать шаг вглубь, то весь Ветхий Завет полон историй не только человеческих высот и человеческих грехов, но и непрерывной работы, которую мы совершенно спокойно можем определить как предпринимательство и предпринимателей. Поэтому источниковедческая база пусть будет большой. Наш Александр Николаевич Островский много об этом писал, Иван Шмелев, Чехов – это всё об этом. Зарубежная литература: Джек Лондон, Бальзак, Томас Манн, Артур Хейли – это всё об этом. Поскольку фигура этого персонажа, сам тип этой деятельности – это то, что вписано в историю вообще человечества. В экономической науке, конечно же, этим занимался и Жан Батист Сэй и последующие все классики вплоть до последних времен. Более системно это изучил Шумпетер, Йозеф Шумпетер, замечательный экономист, который считал, что предприниматель – это тот, кто отличается особым взглядом на вещи, причем его отличает не столько даже интеллект, сколько воля и способность выделить момент из реальности, эту реальность понимать без иллюзий и действовать. Во-вторых, он способен идти вперед в одиночку, так подчеркивал Йозеф Шумпетер, и не бояться никаких неопределенностей, трудностей, никакого сопротивления. И, в- третьих, он способен воздействовать на других людей, этот человек. Много есть дальнейшей истории и дискуссий на эту тему. В частности многие пытались связать предпринимателя с готовностью и способностью принять на себя риски, это не подтверждается на самом деле эмпирически. Предприниматель рискует не больше, чем любые другие, он способен скорее оценивать риск и его распределять среди своих коллег. Это его больше отличает. А если говорить о самой картинке персонажа предпринимателя, то она включает такие черты характера и личности, как непрерывный поиск новых возможностей, то есть он как радар постоянно ищет что-то новое, где можно что-то сделать, упорство и настойчивость. Это всё-таки и готовность к риску, но умеренному, ориентирован на то, чтобы делать вещи быстрее, лучше, или дешевле, или качественнее. Он вовлечен в рабочие контакты, то есть, как правило, это коммуникатор, и он зажигает своей энергией других. Он имеет ясное видение, он реже теоретизирует, больше действует, способен выдвигать свои кодексы и правила работы. Он постоянно стремится разбивать большие задачи на мелкие задачи, то есть то, что предлагает теория решения изобретательских задач, то есть он как бы является природным подобным человеком, устанавливает связи и, конечно, он независим и часто самоуверен. Вот, собственно говоря, персональные характеристики. Но если говорить в строгом смысле, то предпринимателя и деятельность, которую мы можем считать предпринимательской, отличает всего-навсего два свойства – это новаторство организационно-хозяйственное и некий уровень свободы. То есть он не наемный работник, который выполняет чужие приказы, предприниматель – это тот, который способен сам себе определять дело в частности.
ТУУЛЬ: А вообще предприниматель хозяин, эти два понятия?
АГЕЕВ: Это связь предпринимательства с тем, что мы называем собственностью, и эта связь немножко размыта. Поясню здесь тонкость. Например, есть такой миф, что у нас предпринимательство возродилось только в 90-е годы, а вот до этого было несколько десятилетий красной эпохи, когда не было предпринимательства. Если быть крючкотвором и буквоедом, то, конечно, мы найдем статью в уголовном кодексе, которая наказывала так называемое «частное предпринимательство» и, конечно же, действующие лица в экономике были отделены от того, что называется средствами производства. Однако как могли появиться в 30-е годы девять тысяч заводов, как? Как могла быть построены масса объектов, которые и сейчас является базой нашей жизни? Конечно же, была система централизованного планирования, была система централизованного снабжения, но существовал огромный простор для инициативы деловой, творческой и хозяйственной, который называть предпринимательством было неприлично и даже опасно, но это, по сути своей, было то же самое предпринимательство, но в суженых каких-то параметрах. То, что называется хозяйский статус, он был подавлен. Но собственность же не сводится к тому, чтобы иметь в собственности станок или имущество, движимость или недвижимость, нет, есть собственность на идеи, есть собственность на творчество, в конце концов. Поэтому сама система прав собственности, она более сложная.
ТУУЛЬ: А если спуститься на простые понятия хорошего, зла и добра, хороший и плохой, вообще можно ли применить к предпринимательству такие термины как хороший и плохой?
АГЕЕВ: Конечно. Есть даже такое расхожее определение: всякий мафиози – предприниматель, но не всякий предприниматель – мафиози. То есть, мы выходим на уровень понимания – ради каких целей, ради каких смыслов человек занимается этим хозяйственным творчеством, организационным творчеством, создает новые предприятия, что-то придумывает, какие-то проекты. Дальше мы найдем известный диапазон мотивов от эгоизма до альтруизма. Эгоизм притягивает алчность и неуважение всего остального, и выдает разного рода мотивы, когда, например, для человека становится самым главным только, условно говоря, прибыль. Иногда думают, что ради этого ведется предпринимательство. В этом случае ему безразлично – наркотики или прочие виды нехорошего бизнеса или делать что-то приличное.
ТУУЛЬ: А не ради этого?
АГЕЕВ: А есть деятельность не ради этого. Есть и деятельность ради высоких целей, например. Поэтому разделение проходит по принципам мотиваций, ради чего, по принципам, целям, и второе разделение между хорошими и плохими, хотя мы здесь не выдаем оценок, но есть более-менее понятные критерии. Второе разделение – это принципы, на которых строится эта деятельность, то есть, в конце концов, вспомните 90-е годы, когда многие предприниматели вырастали так, как показывают в некоторых художественных фильмах.
ТУЛЬ: Ну да, вспоминаем «Дикий запад», да.
АГЕЕВ: Вспомните «Дикий запад» или просто «Жмурки» – это карикатура, но карикатура на реальную жизнь. Вот это второе различие. И кто скажет, что это был хороший бизнес? Это был достаточно сложный патологический процесс формирования социума. Другое дело, что уже иных нет, а те далече, красные пиджаки исчезли, но, тем не менее, это тоже второе разделение. И, наверное, самый главный критерий – просто надо посмотреть десять заповедей и оценить, в начале в предпринимательской деятельности в некой области каков уровень соответствия жизни этим заповедям и посмотреть – а что будет в итоге этого проекта. Можно придумать некий проект и его реализовать, назвать себя предпринимателем, а после этого люди станут больше лгать, больше воровать. Вот оценивайте тогда этот проект, этого предпринимателя.
ТУУЛЬ: А сегодня есть какие-то институты, либо механизмы помощи деятельности хорошим предпринимателям, если уж говорить этими терминами, и значит, противодействие какой-то деятельности плохих. Вот сегодняшняя действительность как соотносится с этим?
АГЕЕВ: Мы можем заметить три уровня регулирования предпринимательства. Первый, наверное, это высший уровень – это так называемое моральное регулирование или некие нравственные нормы. Если человек в своей деятельности им соответствует, то мы понимаем, что это облагороженная некими моральными императивами деятельность. Уровень второй – это закон, а точнее говоря, довольно обширная законодательная система, правовая и нормативная среда, где нарушение закона – это то или иное преступление, нарушение закона, но не обязательно законная деятельность является морально безупречной. И третье – есть то, что называется деловые обычаи или обычаи делового оборота. Они могут и совпадать с законом, они могут касаться тех сфер, которые законом никак не регулируются, они могут находиться в сложных взаимоотношениях с моральным регулятором. А иногда обычные деловые обороты могут соответствовать неким моральным императивам, это то, что вы говорили о доверии, иногда они могут быть сильнее и, условно говоря, лучше в нравственном отношении, чем закон. Но, в общем и целом, мы не можем сейчас, не взяв на себя роль какого-то, скажем, регулятора или судьи, здесь раздавать коврижки, кто хороший, а кто плохой. Дело не в этом, у нас свобода от идеологии обозначена в конституции, поэтому никто не имеет монополии на такие суждения. Только когда сформируются общественные структуры, религиозные структуры, которые будут выносить суждения, что есть хорошо, а что плохо, а они есть, и они выносят, но это находится вне сферы правового регулирования, строго говоря.
ТУУЛЬ: И всё-таки по вашей градации в основе всего всё-таки моральные принципы как первый уровень оценки деятельности?
АГЕЕВ: Я считаю, что это высший принцип.
ТУЛЬ: Основы.
АГЕЕВ: Мы можем представить такую деятельность, которая не соответствует и обычаям делового оборота, и нарушает закон, и при этом соответствует высшим нормам, которые данный человек или данная среда для себя для себя считают моральным эталоном.
ТУУЛЬ: А имеет ли смысл тогда разработать какие-то стандарты для того, чтобы сепарировать хороших и плохих деловых практиков, как-то разделять их?
АГЕЕВ: В реальной жизни такие подходы уже существуют, это черные списки, например, тех, кто не выплачивают налоги, тех, кто не платят штрафы, например, дорожно-патрульным службам и так далее. Есть у банков свои списки неплательщиков, есть кредитные истории, в конце концов. Поэтому в принципе по этим критериям практика сложилась, а как вот их сепарировать и кому их сепарировать – это уже вопрос достаточно тонкий. Достаточно тонкий. Внутри деловых сообществ есть пространство, где доверие действует.
ТУУЛЬ: Есть ли оно такое?
АГЕЕВ: Есть такие. Мы своего рода архипелаг очагов или островов доверия, но за пределами этих островов или этих деловых сетей на самом деле требуется хеджировать риски, потому что сделал шаг в сторону из своего круга и окажется, там никто ничего не гарантирует. И там все отвратительные явления нашей деловой культуры расцветают пышным цветом. Но и внутри деловых сетей есть масса таких примеров, когда предают те, кто вместе учились и вместе делали бизнес и так далее, а потом совершают совершенно неприемлемые в моральном плане поступки, нарушают слово, вот тот самый кодекс, о котором вы и говорили.
ТУУЛЬ: Напоминаю, что вы слушаете передачу «Слово и дело» и у нас в гостях Александр Иванович Агеев. Александр Иванович, я знаю, что вы являетесь членом Союза писателей и Союза журналистов России, а также автором книги, в которой, пожалуй, впервые в истории новой России были затронуты вот те темы, которые мы сегодня с вами обсуждаем. Называлась она «Предпринимательство: проблемы собственности и культуры». И совсем недавно вышла ваша последняя книга «Беседы о стратегическом. Можно ли совместить чистую совесть с чистой прибылью». А ведь действительно возможно ли сегодня вот в наших сегодняшних условиях вести, честно вести дело, вот как?
АГЕЕВ: Возможно. И многие тысячи, если не десятки тысяч предпринимателей, деловых людей делают это честно, стараются вести честно дела. Любой батюшка расскажет о массе примеров, конечно, не затрагивая сферу исповедального, о том, как приходят к вере. А если человек пришел к вере, то он не может себя не соотносить с заповедями, а заповеди и предопределяют те самые принципы честного предпринимательства.
ТУУЛЬ: Что помогает ему сегодня, что, Бог в душе, моральные какие-то скрепы, которые? Ведь мы же живем в том мире, когда потеряно…
АГЕЕВ: Вера. Помогает вера. Многие моменты деловой среды не помогают.
ТУЛЬ: Да, они наоборот.
АГЕЕВ: И более того, если человек ведет себя честно, то это делает его менее конкурентоспособным. Потому что он имеет сразу несколько ограничений. Первое – он не может заниматься довольно большим спектром высокорентабельных бизнесов, которые он считает морально небезупречными. Всё, он от себя это отсекает. Второе – он для себя, например, считает немыслимым, неприличным, нечестным применять те официально общепринятые нормы. Скажем, Центральный Банк предопределяет процентную политику, и фактически все должны бы были вести себя так же мародерски, однако мы знаем примеры тех банков, которые никак не повышали проценты, несмотря на такое давление среды. Это тоже всё имеет место быть. Поэтому мы же вначале говорили о свойствах предпринимателей – это способность преодолевать сопротивление. И есть колоссальное давление среды к тому, чтобы действовать небезупречно. Но есть также давление в пользу честного бизнеса, который оказывают, например, некоторые иностранные компании, которые здесь работают. Многие из них соответствуют требованиям стандартов, например, антикоррупционным и эти требования они распространяют на своих поставщиков. Иногда на два уровня глубины. То есть компания для того, чтобы поставлять некую продукцию на некое Икс-предприятие, оно должно доказать, что оно не ведет себя коррупционным образом. Представляете, что это такое в нашей среде? И таких тоже тысячи предприятий. Поэтому неверно составлять ощущение о качестве и порядочности нашего бизнеса только по отдельным триллерам отечественного производства или по новостным потокам. На самом деле не было бы России, если бы уровень честного, добросовестного предпринимательства не был бы достаточно высок – вот правда жизни.
ТУУЛЬ: Но вообще, к сожалению, сегодня весь информационный фон действительно…
АГЕЕВ: Это информационный шум. Даже не шум, а агрессия информационная. Она создает негативное отношение. Более трех четвертей опрошенных, по разным опросам, относятся негативно к предпринимательству. Есть основания.
ТУУЛЬ: А вы не считаете, что это сознательная политика какая-то ведется?
АГЕЕВ: Это основания, народ не обманешь. Поэтому когда вы сталкиваетесь сплошь и рядом, от магазина до касс авиабилетов, с попытками обмана даже на мелочи, и при этом вы понимаете, что это стремление обмануть, не додать, ухудшить качество, еще диктуется корпоративной политикой, когда мы видим массу примеров диких абсолютно, вспомним те же смерти живых людей в магазинах – это, конечно же, дикость, это мародерство и варварство. Правда жизни. И сейчас никто не даст оценки, какова доля, скажем, бизнеса добросовестного и бизнеса мародерского. То, что страна есть и то, что она застыла сейчас в стагнации – это говорит о том, что явно добросовестное не перевешивает. Но то, что страна есть, и мы имеем надежды на подъем и вообще улучшение нашей жизни – это означает, что и нет колоссального перевеса негатива. То есть мы находимся в некотором неустойчивом равновесии, вот правда жизни.
ТУУЛЬ: Смотрите, вы даже сейчас привели кучу примеров о негативном… которые создают негативный фон для образа предпринимателя, и ничего положительного ведь нигде мы не слышали – как быть, что же делать?
АГЕЕВ: Положительного много. Даже есть сайты, которые дают положительные новости, например. Я знаю массу примеров предпринимателей, в частности тех, кто например, отстаивает концепцию позитивной экономики, опирающейся на казачий принцип – это тоже есть. Целые регионы имеют такие, наверное, пока нишевые, деловые проекты, но это тоже есть. Но фон информационный, действительно, смещен в пользу негативного отношения, негативного восприятия. И мы поминаем, что это не без основания, нет дыма без огня, конечно же.
ТУУЛЬ: Да, в силу наших слабых возможностей мы будем всё-таки пытаться как-то бороться с этим явлением и со своей стороны показывать и положительные примеры, пытаться вытащить на поверхность и донести до вас, наши уважаемые слушатели. А вообще, Александр Иванович, как само православие относится вообще к предпринимательству? Какое место занимает предпринимательство в христианском учении?
АГЕЕВ: История, скажем, западного христианства – это отдельная история, здесь можно сделать ссылки на Макса Вебера. Его подходы были интересны, но они не охватывают всей полноты, ведь любая культура в принципе имеет ценности, которые способствуют предпринимательству. Православные монастыри…Каждый из них был по всем признакам и деловым фактически организмом. Говоря современным языком, это были центры инновационной активности. Они быстро перенимали новации, добросовестность была невероятная, качество великолепное, нет невероятных затрат энергии на пустое. Я знаю многих, кто сейчас поднимает из руин сони монастырей и десятки тысяч храмов. Аналогичную картину мы, наверное, найдем и в других традиционных конфессиях. Мы видим, что и порядка больше, и инициатива, а это есть не что иное, как деятельность предпринимательская, как бы она ни определялась юридически. Нужно, видимо ,сказать лишь об одном моменте. Не всякое творчество полезно, и поэтому не всякое предпринимательство полезно. Главный акцент христианское учение ставит на спасении души. Это означает, что лишь та предпринимательская деятельность, которая ведет к спасению души, будет благословлена.
ТУУЛЬ: И вот отсюда идет всё-таки отношение предпринимателя к своему делу, всегда задается вопрос: а вот, прежде всего, какую цель ты должен преследовать, занимаясь предпринимательством? Для христианина, для православного предпринимателя – что он перед собой видит, для чего он это делает?
АГЕЕВ: В пределе, в идеале, если говорить о смысле жизни – стяжать Дух Святой. Поэтому, в конечном счете, мы найдем много в нашей современной жизни таких людей, мы найдем у каждого рационализацию этого принципа. То есть практически в жизни всё, что он делает – это стяжать Дух Святой. Поэтому ведется бизнес качественно, отношение к сотрудникам качественное, добросердечное партнерство, например, строгое, но не хамское. Это есть во многих корпорациях, например, и в малых, и прочих бизнесах. Так что, если вот так оценивать картину, то всё это исходит из этого принципа, из этого смысла.
ТУУЛЬ: В основе всё-таки лежат моральные скрепы, но ведь основные заповеди были даны по большому счету для всех людей, это основные законы жизни и в этом отношении мы не противоречим друг другу, наоборот это объединяет нас, а всё-таки какие-то особые именно для православного предпринимателя в отличии от его собратьев по другой вере можно определить какие-то свои моральные скрепы, присущие исключительно нашим православным предпринимателям? Или они всё-таки одинаковы и для всех, вот основы жизненной позиции?
АГЕЕВ: Это очень серьезный вопрос. Мне кажется, что в рамках нашего разговора, не уходя на очень серьезные глубины, отличие православного предпринимательства не только в том, чтобы не нарушать заповеди, но в том, чтобы воплотить в жизни идеалы любви. Потому что Троица, единство любви, красоты, истины – это тот идеал, который очень трудно воплотить в нашей быстротекущей жизни. И не случайно, например, творение мира и сотворение мира, произошедшее давно, продолжается в наши дни. И поскольку мы понимаем, что из свободы выбора, данной человеку изначально, проистекает как возможность самого благодетельного поведения и жизни, так и самых чудовищных грехов, но это опирается на самого человека изначально, мы сейчас не говорим о первородном грехе, то очевидно православное учение делает акцент на том, что мы были настроены в этом сложном процессе жизни на преображение. Не случайно Христос, взяв трех своих учеников, за 40 дней до Голгофы взошел на гору Фавор и показал, что такое преображение, явившись во всей славе. Антоний Сурожский впоследствии заметил, что бывают такие мгновения преображения, такого состояния, что хочется как апостолу Петру сказать, что «Господи, останемся здесь, будем пребывать в этом благолепном состоянии, построим здесь шалаши, однако, подчеркивает Антоний Сурожский, мы должны возвращаться в этот мрачный, тяжелый, грешный мир, но нести всё-таки в себе и в своем ближайшем окружении свет преображения. И поэтому мне кажется, что это главный акцент, который делает православное учение на деловой активности – она должна преображать. И тем самым люди стяжают Дух Святой, и становится энергии Духа Святого в этом мире больше, чем иных энергий.
ТУУЛЬ: Я понимаю так, что вы не только на словах, но и на деле занимаетесь этой деятельностью. Вы возглавляете Клуб православных предпринимателей, если можно, расскажите, пожалуйста, что же это за объединение, его задачи и цели?
АГЕЕВ: Меня избрали президентом Клуба более пяти лет назад, а сам Клуб был создан в 1996 году по благословению Его Святейшества патриарха Алексия Второго. В 2009 году Его Святейшество патриарх Кирилл благословил новый этап работы клуба и поставил ряд задач. Во-первых, активной разработки стратегии преображения России. Мы рассматриваем ее как аспект социальной доктрины и учения церкви. Во-вторых, поставлена задача повышать духовную компоненту в деловом образовании, поскольку это касается предпринимательства. В-третьих, речь шла о том, чтобы разрабатывать такие православные экономические системы, которые учитывали бы как древние заповеди и вероучительные принципы, а также и современные практики и стандарты, которые способствуют добросовестному деловому поведению. Сейчас в Клубе ведутся есть три рода проектов. Есть проекты, благословенные Его Святейшеством, есть проекты Клуба, и есть проекты членов Клуба. Что касается деятельности членов клуба, то она похожа на то, что делают очень многие предприниматели – занимается благотворительностью, благоукрашают храмы, оказывают ту или иную помощь. Вся эта информация есть на сайте. В этом плане Клуб – это своего рода очаг, очаг и раздумий о том, какие должно быть настоящее предпринимательство, и инициатив, важных для страны. В той дискуссии, которая у нас сейчас идет, как стране развиваться, каковы ключевые идеи, принципы, идеалы – это сейчас крайне важно. В конце года мы выпускаем новую версию доклада о стратегии преображения России. Много усилий мы сделали для того, чтобы внедрять подходы, которые даже называются стандартами социально-ответственного и духовно-ответственного предпринимательства, которые не только не уступают мировым стандартам, но и превосходят их в плане требований к этике делового поведения. Знаю, что вы с коллегами также являетесь активными членами клуба, занимаетесь в последнее время активно работой в области создания православной финансовой системы. Это тоже аспект деятельности клуба.
ТУУЛЬ: Я думаю, мы к этим инициативам может быть, даже посвятим несколько отдельных программ, потому что оно требует обсуждения…
АГЕЕВ: Да, это достойно внимания.
ТУУЛЬ: Так же, как и вообще о темах преображения и цель, и смысл вообще предпринимательства православного, я думаю, оно заслуживает, конечно, дополнительного разговора и более пространного. И, уважаемые слушатели «Народного радио», я хочу еще добавить пару слов, что Александр Иванович является тем самым человеком с божьей искрой, о котором я упоминал в самом начале, он и поэт, он и композитор, у него написано на сегодняшний день уже более шестисот музыкальных композиций. Он человек именно как яркий пример сегодняшнего православного предпринимателя. Я надеюсь, что мы еще не раз увидим вас, Александр Иванович, у нас в студии и благодарим вас за содержательную беседу. Ну а с вами, уважаемые радиослушатели, я прощаюсь и напоминаю, что мы ждем ваших предложений…, чтобы учитывать ваши пожелания при подготовке будущих программ. Здоровья вам и вашим близким и Божьего содействия в ваших делах!
АГЕЕВ: Спасибо.
