Правительство находится в глубоком неадеквате
Михаил Хазин
О.Чиж
― 17 часов и 8 минут в Москве. Всем добрый вечер. Это программа «Особое мнение». Меня зовут Оксана Чиж. Особое мнение сегодня представляет экономист Михаил Хазин. Здравствуйте!
М.Хазин
― Здравствуйте.
О.Чиж
― Телефон для sms: +7 (985) 970 45 45, ваших вопросов, пожеланий, мнений, но главным образом, конечно, вопросы задавайте. Самые интересные обязательно я буду передавать в этом эфире. Кроме того, аккаунт vyzvon в Твиттере, сайт echo.msk.ru. Все это к вашим услугам.
Все обсуждают сегодня министра труда Максима Топилина, который в Общественной палате говорил о том, что среди прочего министерстве считают приоритетом повышение зарплат бюджетникам. Но затронул вопрос пенсионеров — говорит, что бедных пенсионеров в России нет. Я даже процитирую: «Пенсионеров, как вы знаете, у нас бедных нет, с точки зрения формальных признаков. Все пенсионеры получают доплаты до прожиточного минимума. Но если в семье, где есть пенсионер, есть трое детей, то ситуация меняется». Мы точно про одних и тех же пенсионеров думаем сейчас?
М.Хазин
―Я не знаю, чем он думает. Но, вообще говоря, у нас все правительство какое-то странное. У них странные представления о том, как люди живут, на что они живут, что они покупают, как они свое будущее строят, что они с детьми делают, как они учатся, как они работают. Поэтому, в общем, комментировать их достаточно скучно. Они находятся в глубоком неадеквате. Что с ними делать, я не знаю. У меня такое впечатление, что это не лечится, причем у всех. Если приобщить к правительству, скажем, Центральный банк, то там тоже люди в глубоком неадеквате. Как говорил ослик Иа-Иа, «жалкое зрелище, душераздирающее зрелище».
О.Чиж
― А откуда этот неадекват-то исходит? Не может же быть, чтобы чиновник в правительстве не понимал, как жить на прожиточный минимум?
М.Хазин
― А зачем ему понимать?
О.Чиж
― Ну как? Ради социального интереса, что ли.
М.Хазин
― У него нет проблемы с прожиточным минимумом. Министр получает как минимум 10 тысяч долларов в месяц — это как минимум, это базовая зарплата. Ну а дальше начинаются надбавки и прочие разные бесплатные квартиры и так далее. И при этом они так живут достаточно давно. И рассчитывать на то, что они будут думать о каких-то пенсионерах… В конце концов, им не за это деньги платят.
А вообще нужно понимать, что та политическая модель, которая была выстроена в нашей стране в 90-е, 2000-е годы – ну точнее сказать, она была оформлена где-то к середине 2000-х – она предполагает, что есть только две общественных группы, чьи интересы принципиально важны для власти: это олигархи и чиновники. Все остальные никакой роли не играют. Причем чиновники среднего и высшего звена. Мелочь всякая, она никому не интересно. Единственное, что разрешено мелочи – это разрешено брать мелкие взятки. То есть ответственности за это нет. Сейчас ее пытаются внедрить, но, поскольку она носит чрезвычайно выборочный характер, то поэтому работает плохо. Вот, собственно, и всё. А все остальные, типа там: пенсионеры, колхозники, малый и средний бизнес и прочие разные люди – они интересы для этих людей не представляют.
О.Чиж
― Как-то сложно в это поверить…
М.Хазин
― Почему?
О.Чиж
― Не может быть, чтобы правительство состояло из таких классических, просите, упырей, которые всю остальную массу людей видит в виде каких-то серых квадратиков?
М.Хазин
― Почему вас это удивляет? Пришел Гайдар в 91-м году – ликвидировал сбережения граждан…
О.Чиж
― Вот Гайдар во всем виноват… здравствуйте!
М.Хазин
― Пришел Чубайс… Нет, это просто одна и та же линия. Просто эти люди, они действуют в рамках одной логики. Пришел, значит, Чубайс и все народное достояние распродал своим друзьям, ну еще при этом частично это досталось иностранным буржуям. Потом, соответственно, когда выяснилось, что все-таки какие-то люди проросли – малый и средний бизнес – чтобы им жизнь медом не казалась, им устроили дефолт и так далее. Единственное более-менее было счастливое – как это: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!» — более-менее счастливое время было где-то с 99-го, когда начался быстрый экономический рост, примерно до 2007 года. Сначала был экономический рост за счет более-менее адекватной кредитно-денежной политики, а потом – за счет роста цен на нефть. К 2008 году и это счастье кончилось. Всё. Больше счастья нет — теперь надо работать. Но работать эти люди не хотят – ну которые министры. А зачем им работать? У них все хорошо.
О.Чиж
― То есть счастья не будет.
— М.Хазин― Нет, для них оно продолжается. Для нас – нет. Почему их должны волновать наши мнения? Еще раз повторяю: в рамках политической модели наше мнение — оно им неинтересно. Надо модель менять. Я, собственно, вот поэтому… Я же тут в депутаты иду, прости господи, Государственной думы в Новосибирске, партия «Родина». Почему я иду в депутаты…
О.Чиж
― Зачем вам это?
М.Хазин
― Вот, вот… Вовсе не потому, что я сплю и вижу быть депутатом Государственной думы. Более того, я не уверен, что я выиграю выборы или, что партия «Родина» выиграет выборы – это неважно. Важно тут другое: я иду потому, что я понимаю, что сейчас эта политическая модель, которая людей, народ, общество – называйте, как угодно – не видит вообще в упор. Вот эту модель можно попытаться изменить. Поэтому я иду на выборы.
О.Чиж
― Вы спрашиваете, зачем им знать, как живет какой-нибудь пенсионер или бюджетник со средней зарплатой. Но это же вопрос даже не этики какой-то, не человеколюбия – это вопрос собственной безопасности. Потому что, если пенсионера не кормить, если бюджетника не кормить, бюджетник будет недоволен. Полбеды, что он придет на выборы и проголосует не так, как хотелось бы, так он еще может как-то помитинговать, обращение к президенту позаписывать и как-то нашуметь.
М.Хазин
― Вот это давайте смотреть внимательно. Во-первых, либеральная концепция что гласит? Что у каждого человека свои ценности, которые ему нравятся. Если, соответственно, у нашего либерального министра в рамках его личных ценностей интересы народа…
О.Чиж
― У нас все министры такие либералы еще к тому же…
М.Хазин
― Все либералы, все. Это очень удобно, я же еще раз поясняю. Если интересы народа в их перечне ценностей не значатся… Вот, если бы они были консерваторами, то там перечень ценностей прописан красными буквами: не убий, не укради… А у либералов нету такого. У либералов – каждый, что себе выбрал, то и счастье. Вот он себе выбрал такое – ну они — что интересов народа там нету. Ну нету для них интересов народа.
Теперь давайте перейдем к прагматической части. Первое: они убедились, что народ сколачивается в группы с трудом. Более того, можно создать специальные организации, которые занимаются тем, что выхватывают тех людей, которые пытаются сколотить народ. Их мало… Как там Высоцкий пел? «Настоящих буйных мало — вот и нету вожаков». То есть вот мы буйных хватаем. Дальше можно с ними поступать по-разному. Можно дать им денег, чтобы они вели народ не туда, а немножко в другое место. Можно, соответственно, им сказать «ай-яй-яй!»: если они такие осторожные, они уймутся. Наконец можно его немножечко поприжать. При этом умная власть прижимает совсем чуть-чуть, а глупая, она начинает давить сильно, в том числе и тех, которые вообще не вожаки. И тогда начинается проблема, потому что люди теряют ощущение безопасности.
Но и наконец третье: что они там не за тех проголосуют. А те – это кто? Потом, как бы нас учил товарищ Сталин, а также демократическая партия Соединенных Штатов Америки, что неважно, кто как голосует, важно – кто как считает. Я внимательно слежу за предвыборной кампанией в США…
О.Чиж
― Мы к этому вернемся еще.
М.Хазин
― И как, соответственно, Клинтон обеспечивает себе хорошие голоса в разных штатах – это песня! То есть какой-нибудь там Чуров или, не побоюсь этого слова, товарищ Сталин отдыхает.
О.Чиж
― Здесь у нас небольшая пауза. Скоро вернемся.
О.Чиж
― 17 часов, 20 минут в Москве. Это программа «Особое мнение». Особое мнение сегодня представляет экономист Михаил Хазин.
Улетели уже в политические дали. Я хочу вернуться все-таки к пенсионным историям. Помимо прочего сегодня еще «Коммерсант» писала о проекте, который подготовили Центробанк и Минфин. Называется это сложно: «Концепция индивидуального пенсионного капитала». Но фактически речь идет о том, что они предлагают сделать пенсионные накопления собственностью граждан. Там есть несколько схем, как их можно будет тратить. Скажем, за 5 лет до пенсии 20% взять, или в случае тяжелой болезни потратить всё. Но, вообще, насколько это реалистично?
М.Хазин
― Теоретически этим надо было бы заниматься давно. Тут, на самом деле, ситуация вот какая. Вся эта пенсионная реформа – это есть результат вредительства генерала Аугусто Пиночета и его пиарщиков. Дело в том, что у нас был моден генерал Пиночет в конце 80-х, начала 90-х. Один мой знакомый у него интервью брал, который тогда был корреспондентом «Комсомольской правды», другие, соответственно, к нему ездили. Там, кстати, был Миша Леонтьев, по-моему, Гена Лебедев.
Короче говоря, была такая группа товарищей, которые ездили к Пиночету. А пиар заключался в том, что пиночетовская реформа пенсионной системы была признана успешной и гениальной. Как всегда, потом выяснилось, что все это было вранье. Но как бы законы пиара, они такие… Появилась идея повторить эту пенсионную схему. И некоторая группа товарищей… я просто принимал участие в этом, когда в Министерстве экономика работал, но я, правда, принимал участие в виде Бабы-яги, которая всегда против. Я говорил, что «ребята, у вас не получится», потому что хорошо было Пиночету. Для того, чтобы эта схема сработала – ну, относительно; она все равно не сработала – он вообще отменил все пенсии. То есть там, в Чили после 73-го года лет десять вообще не платили пенсии, типа «выживайте как хотите» — пенсионеры.
А у нас вся проблема состояла в том, что… Вот смотрите, людям выплачиваются некие пенсии здесь и сейчас. Это некий пирог, который определяется состоянием экономики. Экономика растет – пирог растет, экономика падает – пирог падает. А вот делить этот пирог можно по-разному. Можно его делить более-менее равномерно. Вот, сколько получили – и более-менее равномерно распределили. А можно изображать, что у каждого человека есть свой личный пенсионный счет…
О.Чиж
― Исходя из того, что каждый человек принес больше капусты в этот пирог, внутрь.
М.Хазин
― Да-да. За свою прежнюю историю, не вот здесь и сейчас, а за прежнюю историю. Но все равно разделить больше, чем этот пирог, невозможно. То есть, если вы начинаете людям разрешать копить — а с экономикой дело плохо – то это означает только, что его накопления исчезнут, и все равно будет одно и то же. Есть небольшие различия, но, в общем, они несущественны. И проблема вот в чем – что в нашей стране с абсолютно немецкими традициями бизнеса пытались внедрить англосаксонскую финансовую систему. Причем это было давно. Я еще помню, как в году 89-м у меня дома несколько товарищей, среди которых наиболее известный в узких кругах такой Толя Левенчук, а в широких кругах, к сожалению, ныне покойный Андрей Козлов. Мы сидели и обсуждали, что нужно выпустить учебник биржевых терминов, потому что биржи еще не было, никто не знал, что это такое. И был спор, как назвать человека, который торгует ценными бумагами: маклер или брокер? И я говорил, что маклер – это русское слово…
О.Чиж
― Столкновение цивилизаций.
М.Хазин
― Да. Это русское слово, и более того, в переведенных книжках американских даже в 70-е, 80-е годы этот человек называется маклер. А они говорили, что нет, маклер – это квартирный маклер у нас сейчас, а нужен брокер. Я говорил, что это омерзительное слово и совершенно нерусское. — Ничего привыкнут.
Так вот, вся проблема состоит вот, в чем. Всей нашей стране – 25 лет. Пенсионный счет должен быть теоретически – 40 лет. То есть даже сегодня мы не знаем опыта хранения, накопления и контроля за такими длинными схемами. Мы не США, у нас нет банков, которым сто с лишним лет отроду, у нас нет истории. И по этой причине, скорей всего, эти деньги будут использоваться спекулянтами для своих игр, и все это закончится тем, что люди свои деньги потеряют.
Более того, у нас есть примеры. Это негосударственные пенсионные фонды – модель та же самая: долгосрочные накопления. Результаты абсолютно такие же. И это модель, которую сейчас пытаются сделать – это капитальный ремонт. Эти схемы у нас не работают. Мы должны пройти очень долгий путь. Теоретически, даже если бы у нас была внутренняя дисциплина очень высокая, то это еще лет 25-30 мы должны к этому готовиться, чтобы вырастит соответствующие институты.
О.Чиж
― Нет, наверное, институты бы лучше растить, если не накалывать людей с их накоплениями, не замораживать…
— М.Хазин― Так они обнаруживают, что эти деньги можно украсть, вытащить… Неважно, кто это – это могут быть госчиновники, это может быть руководители каких-то финансовых структур, это могут быть индивидуальные управляющие. То есть само общество и система отношений для того рода схем как бы не готово. В результате это будет примерно то же самое, что негосударственные пенсионные фонды. То есть мы дали эти деньги человеку, он их должен положить куда-то, и пускай будет считаться, что это его деньги, но управлять-то будет кто-то третий…
О.Чиж
― Правильно. Но человек ведь несет ответственность, во всяком случае, за это, не полагается на государство, которое как бы по статистике ну не очень хорошо себя в этом вопросе ведет.
М.Хазин
― Понимаете, ответственность – это ответственность, это нужно отвечать. Есть целая куча по этому поводу примеров. Например, когда у вас собака дома живет, то вы отвечаете. Вы в 8 утра или в 7 идите с ней гулять – это ответственность. А если у вас нет собаки, вы можете спать до 11-ти. Вот нужно понимать, что свои накопления – это собака, ею нужно заниматься каждый день. Нельзя взять и куда-нибудь загулять, и забыть. Потому что, как только вы забываете… Есть по этому поводу целая куча примеров чисто бытовых. Вы понимаете, что надо пойти, поехать, разобраться, посмотреть, типа завести себе личный кабинет в налоговой…
О.Чиж
― Что ж в этом плохого-то? Человек учится обращаться со своим будущим.
М.Хазин
― Плохого нет, совершенно верно. Но люди к этому не готовы. 95% населения этого делать не будут, потому что они не чувствуют, не понимают, как, и это им страшно трудно. Я это очень хорошо понимаю.
О.Чиж
― То есть, с точки зрения общественного блага, нужно об этих людях – в кавычках – «заботиться» и дальше, за них все решать.
М.Хазин
― Надо воспитывать общество. Это не только у нас. Есть целая куча стран. Например, во Франции людей выдрессировали, что надо хранить все личные финансовые документы за всю жизнь. А если ты их не хранишь, то в некоторый момент кто-нибудь к тебе придет и попытается тебя на этом наколоть: либо государство, либо частное лицо. Поэтому у них у всех такие вот файлики…
О.Чиж
― Так, мне кажется, у нас еще более кропотливо к этому относятся.
М.Хазин
― Нет.
О.Чиж
― Особенно родители, бабушки, дедушки – они хранят все до последней квитанции за квартиру.
М.Хазин
― Более того, у нас родители-то хранят, а вот, соответственно, люди, у которых особенно появились какие-то деньги, например, они квартиру купили, а потом не могут найти документы на эту квартиру или еще чего-нибудь – подумаешь!
Еще раз повторю: это специфика, люди разные. Но мало того, что нужно хранить, надо еще понимать, что делать. Вот приходит вам sms: «Я вам отправил 200 рублей, переведите мне, пожалуйста, обратно эти 200 рублей». Я просто пример… Люди опытные знают, что сейчас в автоматах есть функция возврата. И если такая sms приходит – это мошенник с вероятностью 99%. Он хочет с вас получить 200 рублей. Они рассылают широкую рассылку – 100 тысяч эсэмэсок, и глядишь, там 20 тысяч человек эти 200 рублей пошлют.
О.Чиж
― Пенсия – это еще сложнее, потому что тут уж сами точно не разберутся.
М.Хазин
― Да, да. И это реальная проблема.
О.Чиж
― Не доверяете вы умственным способностям россиян.
— М.Хазин― Это не умственные способности. Это к интеллекту вообще не имеет никакого отношения. Интеллект – это, когда вы разбираетесь, кому дать свои деньги управлять и понимаете: вот эти – жулики, вот эти – все профукают: они честные, но глупые; а дать надо – вот этим. Вот, в чем все дело. Вот это глупость, а это немножко другое качество.
О.Чиж
― У нас сейчас небольшая пауза. Через несколько минут вернемся в студию.
О.Чиж
― Это программа «Особое мнение». В студии — Оксана Чиж. Михаил Хазин сегодня представляет свое особое мнение. 17-34 в Москве.
Мы остановились, что россияне в вопросах управления собственными средствами довольно беспечные люди, привыкли, что государство за них все решит. Я правильно интерпретирую вашу мысль?
М.Хазин
― Да, но на самом деле, это общая ситуация. Вот я приведу пример. Некоторое время тому назад – год или два – какие-то туристы – не то английские, не то еще какие-то – на Байкале решили пройтись от пункта А до пункта Б ножками. И в общем, их с трудом спасли, потому что они не понимают, что такое холодная ночь… Они прочитали, что…
О.Чиж
― Что днем может быть плюс 20, а ночью 0, они даже не знали…
М.Хазин
― Они прочитали, но они не поняли, что при этом может идти дождь, что там при этом холодный ветер, что они не могут разжечь костер, потому что они не умеют этого делать, ну и так далее. Они-то привыкли, что они придут куда-то — там будут домики стоять, может быть, они будут пустые, но домики; что будет кострище, что будет жидкость для разжигания…
О.Чиж
― Кемпинг.
М.Хазин
― Кемпинг, прости господи.
О.Чиж
― А там – Байкал.
М.Хазин
― Вот это абсолютно то же самое. Нашему человеку в голове же не придет. Он точно знает, чего можно, а чего нельзя. Это просто отсутствие некоторого исторического опыта. Вот этого опыта нет, его надо нарабатывать. Если бы эти ребята нарабатывали… У нас, между прочим, теоретически у Минфина есть даже в бюджете некоторый бюджет по повышению финансовой грамотности, только непонятно, что они делают. У меня такое ощущение, что они тратят на то, чтобы рассказать людям, как играть на рынке Форбс вместо того, чтобы разбираться, как работать с ЖКХ, как работать с управляющими компаниями, как, соответственно, хранить свои сбережения и так далее. Но я с этим сталкиваюсь. У меня был период, когда я читал лекции: как хранить свои сбережения. Те вопросы, которые мне задавали люди, четко свидетельствовали о том, что они не бельмеса ни понимают ни в том, что такое деньги, ни в том, что такое сбережения. Кто-то считает, что лучший способ хранить сбережения – это с каждым скачком доллара вверх менять рубли на доллары…
О.Чиж
― И пытаться спекулировать потихонечку.
М.Хазин
― Да-да. Я уже не говорю про тех, кто, прошу прощения, идут и звонят по всем эти рекламам игры на рынке Форбс, которыми облеплены все столбы, все поезда метро и так далее.
О.Чиж
― Экономист Михаил Хазин, его особое мнение. Телефон для sms: +7 (985) 970 45 45.
В это концепцию как-то хорошо ложиться опрос, который сегодня выпустил ВЦИОМ. Социологи у россиян интересовались их мнением по поводу новой приватизации. Как выяснилось, кстати, большинство россиян о ней знает, но только большинство россиян – около 60% — полагает, что новая приватизация приведет к росту цен и к неравенству доходов. И социологи отмечают, что эти оценки, ожидания новой волны, они, конечно, во многом отличаются от того, результата, который показывали жители времен позднего СССР. Это такая тоска, что ли, по тому социальному устройству?
М.Хазин
― Почему это тоска? Это просто опыт жизненный.
О.Чиж
― А какой опыт? Можно подумать, что россияне что-то приватизировали сами.
М.Хазин
― Люди, которые все разворовали в 90-е, предлагают поворовать еще – те же люди.
О.Чиж
― Во-первых, поколение людей сменилось.
— М.Хазин― Ничего подобного! Во-первых, папы, мамы рассказывают детям… Во-вторых, не надо считать детей за идиотов, они же все видят. Дети говорят: «А почему эту дуру Машу или дурака Колю… Вот смотрите: он только школу кончил – сразу попал в хороший институт, а потом сразу получил хорошую должность?» А ему говорят: «Ну как же! У него же папа «прихватизировал» что-то там… в 93-95-х годах – вот поэтому у него все хорошо». И таких историй масса. Мы закрыли лифты вертикальной мобильности. Мы лишили людей возможности получать образование, причем это была целенаправленная операция. Государство дало деньги Высшей школе экономики. Высшая школа экономики дала деньги BCG – BCG написала реформу образования, цель которого следующая: чтобы люди, родители которых не вошли в эту группу «прихватизаторов», образования получить не могли и конкуренцию детям «прихватизаторов»…
О.Чиж
― Конспирологическая теория какая-то.
М.Хазин
― Какая же конспирологическая теория? Что BCG реформы писала? Это не конспирология – это факт. А, соответственно, для чего они это делали, тоже понятно. При этом как всегда… Чиновники, они же ограниченные люди в чем-то, поэтому они недопоняли самую главную вещь, что люди так устроены, что если у них есть хорошее образование, они ценят то общество, в котором они это образование получили. А если им лифты вертикальной мобильности закрыли, образования не дают, то они начинают это общество сильно не любить и начинают бузить. Вот это, действительно, реальная опасность.
Плюс к этому, поскольку – я уже говорил о том, что — революционная партия у нас снаружи, а народ, который хочет бузить, внутри, то есть опасность, что произойдет прорыв.
О.Чиж
― То есть они все-таки встретятся, пожмут друг другу руки.
М.Хазин
― Вы знаете, тут проблема вот, в чем. Разумеется, те, которых готовят… вот еще раз говорю: вагон стоит, его еще не опломбировали, потому что люди снаружи, но готовы в любую секунду – в вагон, пломбы – и сюда. Проблема в том, что эти люди… мы это обсуждали – что Владимир Ильич Ленин был готов жизнь отдать за счастье народное. Другое дело, что его интерпретация народного счастья несколько отличалось от мнения народ, но он жизнь был готов отдать. А вот Михаил Борисович Ходорковский за чужое счастье не хочет отдавать жизнь, по этой причине у него не получится.
— Но, если лодку раскачивать, то рано или поздно проблемы могут быть. А если относиться к людям так же, как это делает министр труда российский, или министр здравоохранения, или, в общем, все остальные министры – или министр образования, прости господи, не к ночи будет помянут – вся вот эта вот… То что делать-то?
Вот вы посмотрите: можно сильно не любить «Солнце наше», но вы сравните «Солнце наше» на «Прямой линии» и Медведева в Государственной думе. «Солнцу нашему» было крайне неприятно, что ему объясняли, что народу жить плохо, а ему нечего сказать.
О.Чиж
― Думаете?
М.Хазин
― Да.
О.Чиж
― Мне кажется, всегда, на каждой «Прямой линии» находились люди, которые объясняли, что «нам здесь, в каком-нибудь городе…»
М.Хазин
― Это совершенно разные вещи. Одно дело, когда ему говорят пакость… он может ответить, во-первых – у него есть чувство юмора. Во-вторых, мало ли кто сказал пакость, но в целом все было относительно спокойно. А сейчас стало сильно хуже и это видно, и он это видит. Поскольку ему сказать нечего – есть разные интерпретации, почему – то у него, соответственно, драйва не было. Он, конечно, какую-то лапшу вешал, как полагается… Но любой руководитель государства всегда, в любом своем выступлении вешает лапшу на уши. Это свойство любого политика.
— А вот, соответственно, Дмитрий Анатольевич – ну посмотрите: он же такой глухарь на токовище. То есть сама мысль, что он стоит на этой трибуне и говорит, переполняет его такой радостью, что он вообще игнорирует всех, в том числе, тех, кто его слушает. Вот это вот — … со всем своим правительством.
О.Чиж― На самом деле это ведь спор о методах игнорирования и не больше, и о местах и обстоятельствах, где это игнорирование происходит.
М.Хазин
― А «Солнце наше» не игнорирует. Он же сказал… Обратите внимание, ему же сказали, что «Солнце наше, тут плохо…, тут нехорошо…», и он нам через неделю, через две, буквально вчера-позавчера на съезде ОНФ очень громко говорит: «Ребята, будем у коррупционеров имущество конфисковать». По нашему гуманному законодательству коррупционера можно было посадить в тюрьму, но дальше – он выходил через 8 лет или по амнистии через 2 года – а денежки — вот они! А теперь «Солнце наше» сказало: «Будем конфисковывать!» Чиновники знаете, как переполошились?
Один единственный раз был шум, когда у Васильевой типа арестовали имущество. Всё вернули в зад.
О.Чиж
― Хочу еще успеть затронуть одну тему. Тоже, что называется, иногда про лапшу – такое бывает в предвыборной гонке – иногда просто про борьбу за власть. Следите за праймериз в США?
М.Хазин
― Да, конечно.
О.Чиж – В 5-ти штатах прошли еще праймериз, и понятно, что Хилари Клинтон и Дональд