ПРОТИВ РОССИЙСКО-КИТАЙСКОГО СБЛИЖЕНИЯ ИГРАЮТ ВЛИЯТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ
Юрий Тавровский
Конференция российского Совета по международным делам — отрадное явление. Как мне кажется, нашим двусторонним отношениям уделяется не очень много внимания. Отсюда такое ощущение, что они топчутся на месте, несмотря на то, что в мае прошлого года два лидера договорились сделать новый рывок и начать сопряжение Евразийского экономического союза и инициативы создания Шелкового пути. Однако всё происходит очень медленно. Некий вопросительный знак висел и над этой конференцией, был в подтексте всех выступлений: что, собственно, происходит, что нужно сделать для того чтобы продвинуть наши отношения. Выступление Сергея Лаврова было взвешенным, отточенным. Он говорил правильные оптимистические слова, что Россия и Китай демонстрируют образец отношений. Да, из стран дальнего зарубежья лучшие отношения у нас, наверное, именно с Китаем. Но Лавров не затрагивал в своей речи болезненные вопросы: почему, что, как. Вообще только в некоторых выступлениях учёных, экспертов затрагивались причины топтания на месте. Я, например, выступил с заявлением, что за парадным фасадом «образца», «самых лучших отношений», к сожалению, сохраняется недоверие элит двух стран, кругов, которые принимают политические решения. Корни этого уходят в историю, и во времена, когда делили Сибирь и Дальний Восток, и в период советско-китайской «холодной войны», которая началась в шестидесятые годы ХХ века и чуть не закончилась войной. Наши добрые отношения начались с 2001 года, когда был подписан договор о дружбе и сотрудничестве. Поэтому, очевидно, что прошло ещё мало времени. И сохраняются корни взаимного недоверия. Их никто толком не вскрыл, не говоря уже о том, чтобы обрубить.
Ещё одна очень важная причина: против российско-китайских отношений активно работают силы, которые не заинтересованы в этом сближении. Во-первых, российско-китайского союза боится Запад. Во-вторых, такие силы есть и в России. Это и круги, напрямую связанные с Западом и иногда просто выполняющие их заказ. И очень влиятельные силы, не заинтересованные в том, чтобы у нас начала реализовываться китайская экономическая модель. Китай давал до недавнего времени 10% прироста ВВП, сейчас опустился до 6,5%. Но всё равно это лучше, чем наши -3%. Люди, которые отстаивают нынешнюю модель экономики, всячески пытаются сдерживать информацию о китайской модели, пытаются заострить внимание на проблемах Китая и не допустить улучшения наших отношений.
Наши чиновники говорят о какой-то новой программе, об очередной дорожной карте. Тем временем, как заметил вчера господин Ли Фэнлинь: а где же газопровод, который собирался строить «Газпром»? Собирались шоссейную дорогу построить из Китая до Санкт-Петербурга. Она построена — проходит через Китай, через Казахстан и упирается в границу в районе Оренбурга, дальше никто не то, что не строит, а похоже и не собирается строить.
С китайской стороны в конференции участвовали Дай Бинго, это человек очень высокого уровня на китайской иерархической лестнице. Как я уже называл — Ли Фэнлинь, бывший посол в Москве, ныне он руководит Институтом по исследованию России и Восточной Европы. Его нельзя назвать пророссийским деятелем, это человек, который отстаивает, в первую очередь, национальные интересы Китая. Все китайцы — прокитайские. Это у нас есть китаеведы, которые откровенно антикитайские, и есть китаеведы, которые прокитайские. Третья группа, которая, к сожалению, не самая многочисленная – это пророссийские китаеведы. Я как раз к этой категории отношусь. Китай сегодня очень мощно изучает России, там множество институтов, центров, связанных с правительством, армией, разведкой, Академией наук. Наше китаеведение, к сожалению, сейчас находится на стадии упадка, как и вся гуманитарная наука.
Настоящая конференция конечно, не пропишет готовый рецепт политикам, но, по крайней мере, разговор очень важен для экспертов. Нам надо чаще встречаться, смотреть друг другу в глаза, слушать слова правды. И тогда это будет помогать нашим руководителям, нашим странам развивать двусторонние отношения, потому что они — самые важные для судеб, как России, так и Китая.
И когда тот же Ли Фэнлинь говорит резкие слова в адрес «Газпрома», то исходит из интересов российско-китайского взаимодействия, он-то хочет, чтобы всё развивалось. Если Путин с Си Цзиньпином договорились о строительстве газопровода в Сибири, то пусть он строится, а если не строится, значит, возникает много вопросов. Или мост через Амур — половина с китайской стороны построена, а с нашей мост не достроен. Строят железную дорогу в Приморье, чтобы китайские товары могли выходить на наш порт Зарубино, и вдруг вице-премьер Дворкович говорит, что это слишком дорого, «денег нет», проект зависает в воздухе. Китайцы приводят эти примеры и фактически говорят: ребята, давайте уже работать по серьёзному. Нам очень хочется, чтобы наши отношения были образцовыми, как об этом говорил Лавров. Но если в ходу будет такая модель, когда красивые слова произносятся и очень мало что делается, тогда очень скоро и эта модель исчезнет.
Надо понимать, что в Китае тоже есть противники ускоренного развития дружбы с Россией. Это люди, которые завязаны на Запад, они имеют многомиллиардные счета в оффшорах, их дети живут на Лазурном берегу, в Канаде и тд. Некоторые китайские провинции сильно завязаны на торговлю с Западом. И насколько мне известно, даже у Си Цзиньпина, который очень активно выступает за развитие отношений с Москвой, возникают проблемы на российском направлении. Так что российско-китайские отношения, которые исключительно важны в долгосрочном плане, развиваются вовсе не безоблачно, и нужно очень сильно стараться, для того, чтобы они развивались, а не топтались на месте.
Совершенно очевидно, что Запад развязал гибридную войну не только против России, но и против Китая. Даже в недавних новостях о, скажем, рельсотроне совершенно чётко сказано, что это чудо-оружие предназначено на Балтике против России, так и в Южных морях против Китая. Китай не может этого не видеть: глобальный враг у нас один. Это объективный фактор того, что мы должны сближаться и не только в торгово-экономическом плане, о чём больше шла речь на конференции, но и в плане чисто политическом. Речь может идти о какой-то очень широкой конфедерации, о таком альянсе, где бы полностью сохранялась государственность каждой из сторон, но оборонный союз был бы реальностью.
Об этом можно думать, мечтать, но это перспектива очень далёкого будущего. Пока это нереально. Китай категорически против создания военного союза по образцу того, что был создан Сталиным и Мао в 1950 году. И китайские, и наши военные испытывают некоторое недоверие друг к другу. Китайцы пока не почувствовали на себе такое давление, какое мы ощущаем. Но думаю, что новый президент США начнёт новый этап сдерживания Китая. И вот через два-три года к этой идее можно будет вернуться.
