Об Уго Чавесе, Сталине и гибнущих алтарях
АЛЕКСАНДР ПРОХАНОВ
Э.ГЕВОРКЯН: Добрый день, это, действительно, программа «Особое мнение», у микрофона – Эвелина Геворкян. И сегодня у нас в студии журналист и писатель Александр Проханов. Здравствуйте, Александр Андреевич.
А.ПРОХАНОВ: Добрый вечер.
Э.ГЕВОРКЯН: Прошлый эфир вы прогуляли, будем считать, что по уважительной причине, потому что был ваш юбилей, с чем, собственно, я вас и поздравляю.
А.ПРОХАНОВ: Спасибо. Я пропьянствовал все это время.
Э.ГЕВОРКЯН: Ну, опять же, очень уважительная причина. Теперь мы будем обсуждать темы, которые самые жаркие, горячие, обсуждаемые не только сегодня, но и на прошедшей неделе. Во-первых, одна из основных новостей, это 7-дневный траур, посвященный смерти Уго Чавеса. И в связи с этим наш слушатель прислал вам вопрос: «Александр Андреевич, умер Уго Чавес почти в день смерти Сталина. Не символично ли это? Верите ли вы в то, что к его смерти приложили руки враги-империалисты?»
А.ПРОХАНОВ: Нет, я не верю в это. И я думаю, что если это не прямое убийство, значит, это просто угасание, это естественная смерть. Тем более, что он умер мученически. Его столько раз рассекали, резали, старались спасти, вытащить из гроба. И он ушел как мученик, и он, в общем, видимо, должен был, в конце концов, уйти. Его хворь, его недуг был такой грозный и страшный, что не помогла ему даже блестящая кубинская медицина.
Просто его смерть породила такую огромную вибрацию в мире, во всем мире и не только на континенте. И это, действительно, загадка, потому что Чавес… Ну что Чавес? Это же не создатель венесуэльской ядерной бомбы, например, или не создатель какого-то нового вероучения. И тем не менее оказалось так, что он является каким-то огнедышащим персонажем. Что это такое? Откуда он взялся? Что за явление? И я все время размышляю об этом.
И, конечно, я понимаю, что Уго Чавес – это часть той лавы, той раскаленной лавы, которая постоянно изливается из латиноамериканского вулкана, из вулкана латиноамериканской перманентной революции, которая дышит, хлещет и взрывается вот уже, по-моему, полтора столетия. И перед Уго Чавесом был другой Уго Чавес, команданте Фидель Кастро и еще один Уго Чавес Даниэль Ортега, и еще один Уго Чавес Альенде, и Моралес, и Боливар. То есть этот континент, если говорят, что Камчатка – родина вулканов, то латиноамериканский континент – это родина революций. Оттуда все время что-то взрывается, излетает. И, кстати, Маркес – это тоже своеобразный Уго Чавес литературы латиноамериканской, Борхес.
Э.ГЕВОРКЯН: А вот, собственно, про это отчасти вопрос Дмитрия Мезенцева: «Кем для вас был Уго Чавес, диктатором или романтиком революции?» Почему вы вдруг сравнили таких литературных деятелей и деятелей революций, политиков?
А.ПРОХАНОВ: Он для меня не был ни романтиком революции, ни диктатором. Он для меня был таким, космогоническим явлением, который совмещал в себя вот эту древнюю энергию цивилизации инков, цивилизации ацтеков, вот эта индейская коренная латиноамериканская или американская такая плазма, которую мучили, карали, изгоняли. Но она жива, она течет в крови каждого латинос.
В нем соединилась католическая энергия конкистадоров, которые пришли со своим крестом и окровавленным мечом в Латинскую Америку, и в нем жив был испанец, и был жив вот этот вот первый католический жестокий кровавый миссионер. И, конечно, в нем был жив радикал-социалист, радикал-коммунист, может быть, даже троцкист.
И, вот, соединение этих трех начал произвело на свет такого удивительного человека как Уго Чавес. И он бросил вызов, такой, в общем, безумный вызов своему северному соседу, этому огромному американскому монстру с авианосцами, с космическими группировками. И он выиграл эту битву. Его воля, его страсть, его магия индейская, его католические заклинания и его этот красный радикализм – он отшвырнул от границ Венесуэлы американцев, и они откатились посрамленные.
Э.ГЕВОРКЯН: А что значит «откатились»? Может быть, это как раз таки возможность проявить себя и попиариться за счет того, что ты начинаешь выступать против такого мощного соперника?
А.ПРОХАНОВ: Ну, конечно, Уго Чавес, десантник, воин, человек из народа, ему нужен пиар, ему не хватало пиара. Он рос в семье крестьян, он мечтал о пиаре. И смерть, которую он принял, это тоже не более, чем пиар. И вы правы, и мы с вами сегодня пиаримся. Иисус Христос пиарился на кресте, не правда ли? Не говоря уже о Координационном комитете нашей оппозиции.
Э.ГЕВОРКЯН: Ну, все люди делают это с большей или меньшей степенью…
А.ПРОХАНОВ: Нет, дорогая Эвелина, это абсолютно неуместное сравнение. Уго Чавес – это не пиар. Уго Чавес – это потрясающее явление XXI века, когда на глазах рушится либеральная американская модель, грозная, страшная как упырь, и ей предлагаются на смену другие модели – исламская модель, латиноамериканская модель. И Уго Чавес – почему он так люб человечеству? Потому что он – герой. Он не купец, он не торговец, он не ничтожество типа Берлускони или Саркози, этих мелких жуликоватых чиновников. Он – герой, он почти небожитель.
Э.ГЕВОРКЯН: Сейчас минута до перерыва. Уго Чавес славен тем, что ввел в обиход много-много цитат и ярких выражений. В частности, он ввел такой термин как «Ось добра», имея в виду союз Кубы, Венесуэлы и Боливии в противовес американской, проамериканской «Оси зла». Вот интересно, в этой картине мира где мы, Россия?
А.ПРОХАНОВ: Я, конечно, в Оси добра, а вы – вам придется выбирать, потому что Ось зла проходит через, может быть, каждую студию. Выбирайте. Я – Ось добра, естественно. Я вместе с Чавесом и Лукашенко, потому что Лукашенко тоже очень похож на Чавеса, тоже человек из народа, такой вот крестьянский сын, колхозник, лапотник.
Э.ГЕВОРКЯН: Но вы как-то так не ответили прямо по поводу нашей страны, политики нашей страны в целом.
А.ПРОХАНОВ: Политика нашей страны очень интересна. Путин – это, конечно, президент олигархический, это президент олигархов, это президент олигархического уклада. Но они дружили с Чавесом. Антиамериканизм, открытый антиамериканизм Чавеса побуждал его (Чавеса) искать союзников. А Путин в своем конфликте, затянувшемся конфликте с Америкой нуждался в Чавесе как в выразителе его сокровенных чаяний и мечтаний. Поэтому Россия – она очень во многом страна Чавеса. Недаром вчерашние либералы, такие как Платонов, например, из нашей Думы. Уж на что был либералом, господи ты боже мой. А сейчас хочет переименовать одну из улиц Москвы в улицу Чавеса.
Э.ГЕВОРКЯН: Давайте мы об этом поговорим через минуту. Сейчас небольшой перерыв и продолжим эфир.
РЕКЛАМА
Э.ГЕВОРКЯН: Александр Проханов в студии «Особого мнения», продолжаем эфир. Вы как раз до ухода на перерыв заговорили о том, что в Москве пошло бы на пользу переименование одной из улиц в честь скончавшегося президента Венесуэлы Уго Чавеса (так считает председатель Мосгордумы Владимир Платонов). Как такое объяснить? Чем может быть примечателен такой яркий политик и такая личность, но в России чтобы переименовать какую-либо из улиц в честь него, как вы думаете?
А.ПРОХАНОВ: Ну, это сказал Платонов. Я думаю, что Платонов – человек очень пластичный. И если вернуться во времена Сталинизма, он, конечно, будет за переименование одного из проспектов, скажем, проспекта Сахарова в проспект Сталина. Замечательный человек Платонов, и он при каждом дворе, при каждом московском великом князе нужен и будет обретаться.
А Чавес – просто он очень яркий человек. В этом тусклом мире с бессмысленными лидерами, с лидерами-однодневками он является, повторяю, небожителем.
Э.ГЕВОРКЯН: Ну вот смотрите, по поводу небожителя. Он постоянно укреплял свою власть. В 1999 году была принята новая Конституция в Венесуэле, по которой президент стал находиться у власти 6 лет. Потом в 2009 году по итогам референдума Чавес получил право участвовать в президентских выборах без ограничений. И, вот, в 2012 году он был переизбран президентом на третий срок с более, чем 50% голосов поддержки. Можно ли какие-то провести параллели с ситуацией политической в нашей стране и там? Кто у кого вдохновляется?
А.ПРОХАНОВ: Эвелина, я не знаю. Вы задаете мне такие вопросы, в которых я просто не компетентен. Я даже не знаю, на сколько наш президент нынешний, избрался на какой срок и какие параллели. Если вы хотите сказать, что Чавес похож на Путина, это неверно абсолютно.
Э.ГЕВОРКЯН: Или наоборот.
А.ПРОХАНОВ: А, Путин похож на Чавеса, да? Путин обладает таким индейским темпераментом, крепкими мускулатурами, способностью прыгать с парашютом…
Э.ГЕВОРКЯН: Нордическим характером, почему же?
А.ПРОХАНОВ: Ну, Чавес – это нордический человек, согласен с вами. Это просто Риббентроп наших дней. Надеть ему на голову фуражку с символикой нацистской, и вот вам нордический характер.
Эвелин, это все чепуха, согласитесь. О чем вы говорите? Чавес – это неповторимое явление наших пресных дней. Рядом с Чавесом по яркости я ставлю Александра Григорьевича Лукашенко, абсолютно неординарного человека, звезду такую. И, конечно, Ахмадинеджада.
А большинство политиков – это политики-временщики, это стертые, без острых углов, о которых забывают сразу, как только они уходят либо по сексуальным скандалам, либо просто по истечению срока выборов.
Чавес – по существу, это метафора современной латиноамериканской революции, которая с его уходом не кончается, она будет там постоянно бурлить. И это очень интересно, что в мире, все-таки, есть такие места, где мировая энтропия отступает, где всегда возникает такой бунт против этой тепловой смерти.
Э.ГЕВОРКЯН: Ну, уже переходя к другим темам, все-таки, закрывая эту, хотелось бы услышать от вас какой-либо прогноз в связи с заявлениями, все-таки, его преемников. Ведь, сейчас уверяют, что их лидера намеренно заразили и «у нас нет сомнений, — сказал на военно-политическом совещании вице-президент Николас Мадура, — настанет благоприятный момент, когда будет создана медицинская комиссия, которая все подтвердит». Если сегодня уже звучат и с той стороны такие заявления, как вы думаете, как будут развивать дальнейшие?..
А.ПРОХАНОВ: Ну, может быть, я не знаю. Может быть, американцы запустили такой сателлит, такой спутник, на котором система дальнего заражения своих политических противников. И, кстати, я последние дни испытывал тоже некоторое недомогание, поскольку я такой лютый антиамериканист. У меня начало першить в горле, я понял, что, быть может, я облучен этим тяжелым лазером с этой группировки. И поэтому… Не знаю. Есть, по-видимому, на этом лазере лучи и потоки, которые угнетают и уничтожают противников Америки, а есть, наоборот, которые придают им витальные силы. Я думаю, скажем, вот, например, наши правозащитники, наши члены некоммерческих, неправительственных организаций, господин Федотов, который постоянно хочет вынести Ленина из Мавзолея. Его настойчивость, его такая упрямая пассионарность в этом смысле я объясняю только воздействием на него американских сателлитов, которые все время вбивают ему в голову вот этот импульс антисоветизма и импульс антисталинизма.
Э.ГЕВОРКЯН: А почему для нас антиамериканизм в общественной жизни такая питательная среда? Почему, как вы говорите, импульс витальности нам придает именно эта тема?
А.ПРОХАНОВ: А потому что американцы сражались с Советским Союзом до 1991 года. И Советский Союз был разгромлен в холодной войне с Америкой, благодаря, конечно, предательству стратегическому наших лидеров. И победителем в холодной войне была Америка. И Америка нас победила и выбила из седла русскую цивилизацию, она является нашим стратегическим врагом. И, разгромив Советский Союз, они (американцы) установили режим бархатной, мягкой оккупации в России. Они насадили здесь своих лидеров, свою агентуру. Скажем, вот не знаю, ну, Кудрин со своим экономическим блоком, который засаживал все российские деньги в американские ценные бумаги по ничтожным процентам. Это некоммерческие организации, которые сетевой структурой покрыли Россию. Это все американцы. И русские чувствуют себя оккупированными, они ищут, кто их оккупировал. Ну, конечно, может быть, их оккупировали менты, которые обирают, там, берут с них дань, снимают.
Э.ГЕВОРКЯН: То есть вы допускаете такую мысль, что, все-таки, не только американцы могли своими сетями завладеть Россией?
А.ПРОХАНОВ: Нет, ну это Капо, конечно. Не только американцы. Но это на оккупированных территориях и полицаи действовали, и русские, и украинские полицаи. Но как только оккупационная власть сметалась, русские танки Т-34 проходили по этим оккупированным территориям, исчезала вот эта мягкая оккупация полицаев, военные комендатуры исчезали. Я думаю, что и участь НКО такова – их сметут.
Э.ГЕВОРКЯН: А вот само это осознание и знание вашего врага, по-вашему, в лицо – это помогает как-то вообще эффективно нам двигаться вперед? Как это нам помогает в развитии?
А.ПРОХАНОВ: Нет, конечно, врага не надо знать в лицо, надо жить в постоянном неведении. Как это напрасно знать врага в лицо. Надо о нем забыть, надо забыть, что у нас есть враги. Надо чувствовать, что мы живем в мире, наполненном нашими друзьями, что события в Ливии и события в Сирии, которые сейчас происходят, это нас не касается, что американцы и натовцы, разгромившие и убившие Каддафи, они нас любят, тем не менее, мы для них страшно дорогая страна. Мы живем в атмосфере любви к нам всех народов мира и всех континентов.
А война, которая движется кровавая, приближается к нашим границам, это не война. Это шоу, это пиар, как вы говорите. И поэтому когда нам говорят, что мы живем не среди врагов, а среди друзей, это операция прикрытия, это говорит враг. Когда мне говорят, что у России нет врагов и что ощущение врага – это мания моя, что я – психопат, что я вижу везде врагов, я смотрю на этого человека как на агента врага, он осуществляет операцию прикрытия, он хочет демобилизовать меня, он хочет, чтобы я не откладывал там с каждого рубля 10 копеек на наше русское вооружение, чтобы я забыл о том, что у России есть свой суверенитет. Поэтому видеть в Америке врага – это, как бы, неприличное в такой интеллигентной либеральной среде. Ну а мы, поскольку мы хлебаем щи лаптем, уж мы… Простите нам наше невежество и нашу угрюмую подозрительность по отношению к Америке.
Э.ГЕВОРКЯН: Давайте я сейчас не буду представать в роли адвоката либеральной ли общественности, Америки…
А.ПРОХАНОВ: Вам это не удастся. Вы – сталинистка, вам этого не удастся.
Э.ГЕВОРКЯН: Действительно, мне кажется, один из важных аспектов для любого не только человека, но и нации в целом, — это некое переосмысление собственных ошибок, собственной истории. И вот эта недавняя дата, 60-летие со дня смерти Сталина. Возобновили дискуссию насчет личности, вот этой очень яркой и одиозной личности в истории нашей страны. Опять же, вы не скрываете того, что Сталин для вас является и кумиром, и личностью… Какой? Как бы вы сами продолжили?
А.ПРОХАНОВ: Да мне не хочется на эту тему говорить, Эвелин. Я говорил об этом тысячи раз, во всех программах. Это все банальные разговоры. Мне просто интересно другое отметить, как страна отмечала эту дату. Ну, как всегда либералы вопили, они рвали на себе волосы и называли Сталина мерзавцем, убийцей и называли число убитых не те 800 страшных тысяч, которые, действительно, были расстреляны, а десятки миллионов. «Мемориал» на этом, по существу, строит всю свою пропаганду.
Э.ГЕВОРКЯН: Ну, если сюда жертв коллективизации добавить и так далее, и так далее…
А.ПРОХАНОВ: Коллективизации добавить. А еще здесь приплюсовать сюда разгром Иваном Грозным Твери, Новгорода и Пскова. То есть набирается как раз эти 10 миллионов. Правильно, надо сюда всё.
Э.ГЕВОРКЯН: А почему так страшно признать то, что было горького и больного в нашей истории?
А.ПРОХАНОВ: Что вы хотите сказать? Признать что?
Э.ГЕВОРКЯН: Ну, вот, признать больным то, что расстреляны были миллионы людей. Почему так страшно многим?..
А.ПРОХАНОВ: Почему? Все признают, что они были расстреляны и это больно и горько. Но почему «Мемориал», который говорит, что столько людей было расстреляно, он ни разу не сказал о Великой победе, например? Почему, говоря о сталинизме только как о чудовищном ГУЛАГе, почему он не сказал о Великой победе? Почему он не сказал, что в результате сталинизма страна ввела в оборот цивилизационный гигантские пространства, что до сих пор Запад сосет наши углеводороды, потому что это сделал Сталин в свое время? Почему они не признают заслугу Сталина в организации государства Израиль? Почему вообще Сталин выводится за пределы еврейской темы, например? Почему не рассматривается часть террора сталинского… Это же не просто один огромный кровавый котором, кровавые кости в колесе.
У Сталина было несколько терроров. Один террор был связан с разгромом вот этой вот Красной Иудеи, уничтожением вот этих ленинских гвардейцев, которые вошли очень мощным пассионарным потоком в русскую революцию и стали строить здесь государство, которое, по существу, называлось в ту пору Красная Иудея. Сталин разгромил это – это одна форма террора.
У Сталина был террор, связанный с заговором генералов. Он разгромил вот эту ячейку, это гнездовье военного заговора, который стремился уничтожить его власть, его стратегию.
Сталинский террор был связан с коллективизацией, потому что террор против кулаков – это, ну, что ли, давление страха. Не через страх невозможно было развернуть эту огромную инертную упрямую и мощную крестьянскую стихию, здесь нужно было быть таким, жестоким, кровавым силовиком, что он и сделал.
Еще один террор – это террор той технологии страха в целом, который был необходим для кратчайшего разворота всей огромной страны. Это силовое воздействие на людей, которые не хотели становиться элементами вот этой сталинской жестокой стратегии. И как ему еще было действовать? Без этой стратегии, как он полагал, невозможно было в кратчайшее время построить заводы. Невозможно было. Без этой стратегии невозможно было выиграть войну.
Ну, представляете, был бы не Сталин. Давайте был бы Бухарин. Что было бы с Россией, если был бы Бухарин?
Э.ГЕВОРКЯН: Ну, понятно, что это дело неблагодарное рассуждать об истории в сослагательном наклонении.
А.ПРОХАНОВ: Но вы же предлагаете мне этим заниматься.
Э.ГЕВОРКЯН: Ну, а вас в свою очередь удивляет, когда люди хотели бы видеть свою страну успешной, но без того, чтобы расстреливали их близких?
А.ПРОХАНОВ: Удивляет. Меня удивляет либо этот ничтожный сентиментализм, либо ложь, потому что любой сознательный человек понимает, что у Петра Первого не было другого выхода для его реформ, которые уполовинили население России. Он не был кровопийцей, садистом и он рубил головы стрельцам на плахе не для того, чтобы увидеть, как бьется этот огрызок шеи с кровавыми костями. Это было подавление бунта, мятежа, это был бунт генералов.
Поэтому люди, которые хотели бы видеть Россию, например, без ядерного щита и без ядерных подводных лодок, и за счет этого видеть Россию в числе лучших друзей Америки, это предатели, это лжецы, это лукавые люди, это люди, которые отрицают право русского народа, русской истории на суверенное развитие. Поэтому эти люди мне понятны и отвратительны.
Э.ГЕВОРКЯН: Мы сейчас сделаем перерыв. Новости на «Эхе Москвы». Через 3 минуты мы вернемся в студию и продолжим знакомиться с особым мнением Александра Проханова.
НОВОСТИ
Э.ГЕВОРКЯН: Продолжаем программу «Особое мнение». Александр Проханов у нас в студии, я – Эвелина Геворкян. Обратимся к вопросам, которые к нам присылали заранее. В программе «Познер», в которой вы как раз в это воскресенье участвовали, вы говорили о православном сталинизме. «Находясь в здравом уме, такое не придумаешь, — считает наш слушатель Томааф. – Дальше, вероятно, последует фашистское католичество, а также маоцзэдунский буддизм. Чем, собственно, немцы и китайцы хуже? Или их история не так велика, как наша?»
А.ПРОХАНОВ: Вы знаете, я не буду отвечать на этот вопрос, потому что изначально этот господин признал меня умалишенным. И это, по-видимому, так. Поэтому все, что я сейчас буду говорить на эту тему, будет воспринято им как бред сумасшедшего. Пусть он переосмыслит свой вопрос и задаст его в корректной форме, потому что, может быть, и он идиот? Может быть, он задает мне этот вопрос, находясь в смирительной рубашке в Кащенко? Тогда это будет разговор сумасшедшего с сумасшедшим. Пусть уточнит это.
Э.ГЕВОРКЯН: Хорошо. Тогда будем ждать следующего эфира и уточняющего вопроса. То есть вы в этом точно не ответите?
А.ПРОХАНОВ: Да хреновина это всё. Зачем я буду отвечать этому идиоту, который назвал меня умалишенным? «В здравом уме не придет». Ну, что это за форма? Что это за форма разговора? В здравом уме не придет. Я в разговоре с Познером объяснил это все подробно. И если этот господин, если он и впрямь не идиот, если он слушал этот разговор, он мог понять, что я имел в виду под словом «православный сталинизм». Если нет, то тогда, значит, его исправит могила.
Э.ГЕВОРКЯН: Можете ли вы поделиться своими впечатлениями об этом эфире? Просто для многих участников программы «Познер» это такое, какое-то особое событие, особенно колкие вопросы. Как для вас прошел этот эфир?
А.ПРОХАНОВ: Ну, я очень благодарен в этом смысле Познеру по многим причинам. Во-первых, он второй раз пригласил меня в свой эфир, а это вообще эксклюзивный же эфир. Познер приглашает в свой эфир один раз человека для того, чтобы его трепанировать, показать, из каких элементов состоит его сознание, мышление. И, по существу, второй раз он уже ему не интересен. Если он меня позвал в этот эфир, значит, что-то мы не договорили в предшествующих эфирах…
Э.ГЕВОРКЯН: Загадка в вас осталась.
А.ПРОХАНОВ: …и я Владимира Владимировича благодарю за это, тем более, что это было сделано в дни моего юбилея 75-летнего.
Эфир прошел, как это всегда у Познера, очень в такой, мягкой, бархатной манере с его стороны. Он же человек корректный, в каком-то смысле он такой, мягкий такой вот лис, такая лисица. Он никогда не позволяет себе оскалов, он никогда не позволяет себе повышать голоса, он тонко расставляет тенеты, куда должен попасть пленник, его гость. Я эти тенеты видел. Быть может, в некоторые из них я попал. Но в целом я ему благодарен за то, что он мне по Первому каналу, по государственному телевидению позволил проповедовать сталинизм, позволил проповедовать мою любимую Пятую империю, позволил мне высказать свое отвращение к либеральному контексту, который существует. Позволил мне высказать свое представление о Перестройке, которая является спецоперацией, затеянной Горбачевым. И он был очень интересен, очень глубок. Какие-то вещи, конечно, ему были абсолютно не по нраву, я видел по его лицу, что он с трудом удерживается от мимики неприятия и он побеждал в себе это неприятие. Но некоторые вещи, мне кажется, были ему интересны, любопытны и, я повторяю, очень ему признателен. И если представится случай, я бы готов был с ним в частном порядке выпить рюмку водки где-нибудь в хорошем ресторане.
Э.ГЕВОРКЯН: Илья из Ярославля задает вам такой вопрос: «Вы являетесь председателем Изборского клуба, называете себя патриотичной оппозицией. И в то же время вы не считаете Координационный совет оппозицией. Но на Навального заводятся уголовные дела, Яшина вызывают на допросы, проходят обыски и так далее. Так кто опаснее для власти? Кто по факту является оппозицией, а кто является правым или левым крылом власти? Почему власть не трогает вас, а КСу достается на орехи?
А.ПРОХАНОВ: Ну, во-первых, я не называю Изборский клуб оппозиционной структурой. Наоборот, Изборский клуб – это собрание патриотических интеллектуалов государственно-патриотического мышления с имперским сознанием, которым в какой-то степени власть делегировала задачу выработать идеологию современного и будущего государства российского. Какая же это оппозиция? Это интеллектуальный клуб, это, по существу, такой мозговой комбинат, где вырабатывается идеология, которой сегодня нет у России. Поэтому, конечно, это не оппозиция. А есть среди членов нашего клуба люди, оппозиционно настроенные к Кремлю, есть более лояльные, есть прокремлевски мыслящие люди. Но в целом Изборский клуб – это не оппозиционная организация.
Координационный совет, почему я отрицаю Координационный совет как оппозицию. Конечно же, это не оппозиция. Но я знаю, что Болотная площадь – она включает в себя господина Кудрина. Разве, Кудрин – это оппозиция? Это один из ближайших клевретов Путина. Или, например, такой человек как Касьянов. Это человек, который абсолютно весь во власти, весь во властных отношениях.
Э.ГЕВОРКЯН: Был.
А.ПРОХАНОВ: Бывших Касьяновых не бывает. Он как был Касьянов, так и остается. Он включен в эти властные элементы, в эти структуры.
Ну, например, Ксения Собчак. Боже мой, какая оппозиция! Все, чем она обладает, понимаете, включая свои пирсинги, она получила от Путина. Это путинский продукт, это путинский полуфабрикат. Так же, как Путин сделал ее маму сенатором от Тувы. Нашли мы такую тувинку, боже мой.
Э.ГЕВОРКЯН: Ну, то есть вы не допускаете мысли, что человек как-то может в течение жизни менять свои взгляды?..
А.ПРОХАНОВ: Не, взгляды он должен менять свои.
Э.ГЕВОРКЯН: Пересматривать.
А.ПРОХАНОВ: Идеология должна оставаться примерно одна и та же. Взгляды меняются. Но как так вдруг в один прекрасный день госпожа Собчак изменила своему благодетелю и покровителю? То есть та рука, которая ее гладила, которая окормляла, она вдруг ее так бесцеремонно стала кусать. Это неправильно, это за пределами этики, за это следует воздаяние.
Э.ГЕВОРКЯН: Ну, тут больше был вопрос о вашей оппозиционности. Вот, опять же…
А.ПРОХАНОВ: Да я не оппозиционер. Вы видите, я не оппозиционер? Я – сталинист. Какой я оппозиционер? Было время, когда танки стреляли по моей газете и мы с друзьями убегали от ельцинского огня и были оппозиционерами, лютыми оппозиционерами вот этого чудовища, именуемого Борис Николаевич Ельцин. Но, ведь, потом государство стало меняться. Ельцин был человеком, который разгромил великое государство и, возглавив Россию, отступал их всех центров, в которых должно было присутствовать государство. Он дал суверенитеты всем, он пустил государство… Он увел государство из экономики, пустил в его бандитов и олигархов.
Государство стало мучительно возвращаться при Путине. И эту тенденцию мы приветствуем. Я – государственник. И если завтра, например, опять начнется это разбазаривание государства, опять придет Борис Николаевич №2 или встанет он из-под своей плиты, конечно, я вернусь к своим переживаниям и стояниям.
Быть оппозиционером – это невелика честь.
Э.ГЕВОРКЯН: Вам ближе быть государственником любой ценой?
А.ПРОХАНОВ: О, да, дорогая.
Э.ГЕВОРКЯН: Хорошо. К другому вопросу. Громкий скандал, напомнивший о деле Pussy Riot, разгорелся в Свердловской области. Впрочем, в отличие от участниц панк-группы, местная молодежь, танцевавшая в полуголом виде на военном мемориале, отделалась легким испугом – административным протоколом. Как вы можете прокомментировать такую новость?
А.ПРОХАНОВ: Ну, я думаю, что это говорит о том, что в народе поселился зверь и он продолжает (этот зверь) обретать самые разные формы. Зверь иногда предстает перед нами в форме педофила, который рыскает вокруг детских садов. Этот зверь предстает иногда в лице бандита Кущевки, который насилует подневольных людей. И он предстает в виде этих полуголых засранцев, которые танцуют на священном мемориале мучеников любых войн, как той великой войны, так и последних войн, потому что, видимо, это был памятник контрактникам, которые погибли, наверное, в Чечне.
Это просто мерзавцы, но они не понимают, что они – мерзавцы. Это просто зверюги. Ну, это не удивительно. Потому что… Вот я сегодня нахожусь, знаете, под каким впечатлением? Сегодня ко мне в редакцию пришла одна восхитительная женщина, такая, немолодая, она рассказала мне, что по всей России в деревнях гибнут храмы, божественные храмы. Они разрушаются. Казаков, Баженов, шедевры XVIII века, росписи роскошные. Они на глазах ветшают, рушатся крыши, колонны. Шедевры федерального значения. То есть алтари умирают. Говорят, большевики разрушали церкви, громили церкви, да. Но Сталин спас огромное количество церквей, заставив в этих церквах держать склады с зерном, делать мастерские. Таким образом эти церкви не разрушали, а, наоборот, консервировали. И когда мастерские ушли, остались храмы. А сегодня идет разрушение церквей, великих творений. И вот это уничтожение алтарей, умирание этих святынь русских – оно же не прямо, но косвенно проецируется в этих молодых людей. Они, может быть, выросли в этих деревнях, они видят, как эти святыни, где крестили великих русских полководцев, святыни, где крестили, кстати, родителей Путина… Она показала мне церковь в Тверской губернии, где крестили родителей Путина. Или, может, я ошибаюсь, дедушку и бабушку Путина. Я могу ошибаться. Это я просто под впечатлением этого разговора, что он – коренной русак (Путин). Все эти домыслы – они отвратительны, которые сейчас идут по интернету.
Но алтари гибнут. И в атмосфере гибнущих алтарей эти молодые сорванцы в полуголом виде не могут не танцевать на могилах. Они не могут не танцевать.
Э.ГЕВОРКЯН: Что с ними сделать? Как это исправить?
А.ПРОХАНОВ: В данном случае создать целевую федеральную программу по спасению русских алтарей. Потому что русские алтари – это коридоры, через которые в небеса проточены колодцы. На эти алтари спускаются, если мыслить метафизически, спускаются эти огромные потоки энергий божественных, которые разливаются везде. Они идут в дома, в чертоги, в гарнизоны, в клубы. Понимаете? Это азбучная истина.
Э.ГЕВОРКЯН: А с молодежью этой что сделать? Как бы ее приобщить?
А.ПРОХАНОВ: Да молодежь нельзя исцелять, не исцелив алтари. Вы исцелите алтари. И, например, я-то хочу провести очередное заседание Изборского клуба, посвященное гибели этих поразительных шедевров, которые гибнут у нас на глазах тихой смертью без слез, без воплей. Я хочу предложить горожанам, которые чахнут в городах, ищут каких-то высоких целей, не находят их, смотрят на эти супермаркеты, напоминающие этих огромных размалеванных резиновых баб, на эти отвратительные банки. Они ищут высоких целей. И они найдут их, если они пойдут в деревни, начнут спасать эти алтари.
Э.ГЕВОРКЯН: Наш эфир подошел к концу. Спасибо вам за участие. Александр Проханов был в студии программы «Особое мнение». До свидания.
Эхо Москвы 6.03.2013
