О трагедии 1917 года и ее последствиях телеканал Царьград побеседовал с публицистом, главным редактором журнала «Русский обозреватель» Егором Холмогоровым.
— Сейчас отмечается 100-летняя годовщина Февральской революции 1917 года, которая закончилась насильственным отстранением от власти последнего Императора Николая II и изменила ход всей русской истории. Ваше отношение к этим событиям?
— Мое отношение к этим событиям как к величайшей трагедии русской истории. Как, наверное, к вообще самому трагическому, что когда-либо с нашим народом и с нашим государством происходило. Была разрушена традиционная русская государственность. Эта традиционная русская государственность при всех возможных частных претензиях, по сути, была национальной государственностью русского народа. А после этого страна была сначала фактически погружена в анархию, которая закономерно перешла в атеистическую, антинациональную, утопическую диктатуру большевиков, которые разрушали основы русской народной жизни, которые беспощадно преследовали православие, преследовали Церковь, залили страну кровью мучеников, которые, в общем-то, очень серьезно подорвали позиции России в мире. Очень часто говорят: вот, после войны Советский Союз стал сверхдержавой. Но это была коммунистическая сверхдержава, которая рассыпалась в течение 30-35 лет. Россия после этого оказалась практически у разбитого корыта. В то тяжелое положение, в которое привели 1990-е годы, и которое мы не изжили до сих пор, это все наследие именно Февральской революции, следствие разрушения русской монархии. Перед нами серьезнейшая трагедия в русской истории, и это нужно воспринимать только так и никак иначе.
— Как Вы считаете, какова была роль геополитических противников в России и мировой закулисы в том, что произошло в феврале 1917 года?
— Я думаю, что здесь имела место комбинация, как внутренних, так и внешних факторов. Как определенной социальной истощенности России, которая в начале ХХ века переживала очень тяжелые в социальном смысле времена, так и целенаправленного подталкивания к революции, причем и со стороны противников в войне, типа Германии, и со стороны союзников, типа Великобритании. Все они по разным причинам хотели, чтобы русская монархия попала в серьезный кризис. Другое дело, что, в общем-то, все были за этот кризис наказаны. Германия спустя год расплатилась своей собственной монархией, что также привело ее к серии политических нестабильностей и, в конечном итоге, захвату власти нацистами. Великобритания, которая вроде бы над всеми восторжествовала по итогам Первой мировой войны, очень скоро лишилась своей империи. То есть абсолютно никому от того, что российская монархия была разрушена, лучше не стало. Но тем не менее ее подталкивали, как сейчас говорят, темные силы, которые могли и имели возможность это сделать. Но понятно при этом, что недооценивать роль внутренних социальных факторов тоже не следует. Потому что если бы мы имели на тот момент совершенно успокоенную и усмиренную страну, то никакая бы работа извне эффекта бы не дала. Но, к сожалению, из-за убийства Столыпина, не были завершены его реформы. Страна имела сильно расколотую элиту, которая по факту вела подпольную войну против Государя. То есть я думаю, что решающим фактором революции было, конечно, предательство российской элиты.
— А как Вы оцениваете личность последнего русского Императора Николая II в контексте всех этих событий?
— Во-первых, я его почитаю, как святого, причем почитаю уже давно, еще до того, как в Москве была проведена его канонизация. А канонизация его Русской Зарубежной Церковью, как вы знаете, состоялась еще в начале 1980-х годов. И я считаю его достаточно сильным, компетентным, желавшим блага своей стране Государем, который за время своего правления добился выдающихся результатов в её развитии, и действительно смог поставить Россию на новые рельсы, при этом осуществляя достаточно консервативную политику. Мне кажется, трагедия Царя заключалась в том, что он оказался в некоем вакууме в собственной же российской элите. Он не получил достаточной поддержки ни со стороны высшей аристократии и дворянства, ни со стороны буржуазии. В российских элитных кругах царил культ ненависти по отношению к Императору и Императрице Александре Федоровне, и это привело к тому трагическому финалу, который последовал сначала для всей России с отречением Николая II, потом и для него лично и его семьи в Екатеринбурге.
— Сейчас в России не утихают дискуссии вокруг возможной реставрации монархии в России. Как Вы относитесь к этой идее?
— Это разделяется на два вопроса: принципиальный и кадровый. Принципиальный вопрос заключается в том, что монархия могла бы быть восстановлена. Мне кажется, это стало бы оптимальным результатом политического развития для России. Есть кадровый вопрос, то есть то, каким образом, какие конкретно лица могли бы занять престол. И здесь все на сегодняшний момент очень смутно, поскольку династия по факту зашла в тупик. По-настоящему легитимных ее представителей нет. Этот вопрос остается на усмотрение нации, и он должен решаться серьезно и ответственно. Очень важно, чтобы России под видом монархии не была навязана какая-то очередная клоунада авантюристов.
