Посмотрел на досуге, выпала лирическая минутка, один детский фильм. Называется «Бен-Гур», режиссёр выходец из России Тимур Бекмамбетов, снято в Голливуде, снимаются голливудские звёзды.
Хотя, может, и не детский, сейчас не разберёшь. Сейчас всё банализируется до такой степени, что постоянно кажется детским, и то, что фильм не детский зачастую становится понятным только когда герой и героиня, или несколько героев и героиня, или, с недавнего времени герой и герой, вдруг решительно приступают к постижению друг друга посредством половых органов. Тогда вдруг осознаёшь: о, не детский; а такой детский был, такой детский.
Короче, про «Бен-Гура». Главные герои фильма — житель Иудеи, богатый юноша Джуди его сводный брат Мессало, римлянин. Живут они в Иерусалиме. Мессало уходит из дома, становится римским военачальником, возвращается домой, но отношения между братьями не складываются.
Мессало отправляет брата Джуда в рабство, но Джуд оказывается спустя пять лет на свободе, возвращается домой, где в желании отомстить брату, участвует с братом в гонках на колесницах, где успешно делает плохого брата инвалидом.
Одновременно с разборками между хорошим Джудом и плохим Мессало, по Иерусалиму бродит сын плотника по имени Иисус и всем проповедует добро. За что его распинают.
Джуд, после того, как сделал брата инвалидом, неожиданно, в последние пять минут фильма, уверовал в Христа и пришёл к брату извиняться. Римский брат, ставший инвалидом, вдруг тоже уверовал, ему понадобилось на это секунды полторы, фильм, знаете, не резиновый, всё и так понятно. Затем братья обнялись и все вместе куда-то поехали, подальше от империи и её пороков. Чтоб потом, когда империя распадётся, вернуться туда и сделать всем хорошо и комфортно.
Если резюмировать в трёх словах, то Джуд очень славный парень, а империи — это плохо.
Джуд, чтоб читателю было совсем понятно на близких примерах — это практически Михаил Борисович Ходорковский, который, отсидев своё в темнице сырой, однажды приехал на Майдан поддержать борьбу за свободу, а потом отправился в Донецк призывать всех к миру (но почему-то не наоборот), и теперь ждёт финального соревнования на колесницах со своим Мессало, чтоб потом всё распалось, а Михаил Борисович принёс всем тепло и комфорт. Бекмамбетов, конечно, про Ходорковского и думать не думал, но всё равно похоже.
Ещё есть в фильме некие странные стилистические умолчания: например, возникает полное ощущение того, что Иисус по фильму обычный человек, а не сын Бога — плотник и плотник, просто очень хороший, и его за это убили. При чём не совсем понятно, кто его судил и распял — вернее, ясно, что это сделали имперские римляне, а кто же ещё; ни к чему подробности, господа.
Но зато пути Христа унаследовал Джуд, который всех обнял и полюбил, сначала, правда, жестоко обогнав на высокотехнологичной колеснице, чтоб не сомневались в его правоте. И теперь все должны делать как нам скажет Джуд. Мэйк лав, нот вор, скажет нам он.
Очень трогательный фильм, очень красиво снято: корабли тонут, лошади скачут, Джуд на колеснице давит своих соперников из Сирии, Египта, Персии и Греции, — их специально перечисляют, чтоб мы знали, — солнце палит, пыль пылит, полный восторг. И концепция очень неожиданная. Или, напротив, очень ожидаемая. Зачем всё это нужно Тимуру Бекмамбетову, не совсем ясно.
Или, напротив, совсем ясно. Назвался груздем, приехал в Голливуд — соответствуй. Отдельный парадоксальный момент связан с тем, что антиимперский этот фильм снят в Голливуде — который, как все мы понимаем, является рупором американской империи. Так что, на первый взгляд, всё по-честному. Джуд за всё хорошее против всего плохого, а плохие есть повсюду.
Это, знаете, как СССР с его вечным «запасным бронепоездом», оказывал «интернациональный долг» на всех континентах одновременно (хотя и тогда по количеству военных вторжений до США всё равно не дотягивал) — и пел при этом про добро, благолепие и «ядерному миру нет-нет-нет».
Такую игру мы давно знаем, сами в неё когда-то играли, правда, Иисуса на себя работать не нанимали. А здесь перед нами книжники и фарисеи, которые теперь ещё и Христа взяли себе в услужение. Как в той песне пелось: «Хей, Джуд!»
Хей, Иисус. Иди к нам, мы придумали тебе работу. Теперь ты будешь герой блокбастеров вместе с Джудом, тем более, что ты умер, и тебе всё равно, но дело твоё живёт. Это ведь твоё дело, не так ли?
А то, что мы лишили тебя Отца и направили на решение сугубо технологических задач — это всё мелочи, всё несущественно. Вот и Тимур скажет. Да, Тимур?
Напомним, что перед нами тот самый Тимур, что снял когда-то «Ночной дозор». Теперь он сам в дозоре.
Вперёд, дозор. Камера, мотор.
