Донбасс может остаться без воды. Несмотря на все заявления ОБСЕ, угроза вполне реальная. И хотя в миссии ОБСЕ заявляют, что будут максимально содействовать в обеспечении работы Донецкой фильтровальной станции, чтобы гражданское население смогло получить питьевую воду, о чем журналистам сообщил первый заместитель главы Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Украине Александр Хуг, ситуация лучше не становится.

У всех на слуху их систематические отказы регистрировать обстрелы и прочие выходки бандеровских карателей, направленные на геноцид населения Донбасса. Теперь они закрыли глаза на злодеяния тех, кто намерен устроить катастрофу с водоснабжением.

Действительно ли отказ ОБСЕ сопровождать работников ДФС грозит Донбассу засухой? Насколько все серьёзно?

Я бы сказал точнее — не засухой, а жаждой. Засуха для нас — это обыденность, наводнений же у нас практически не бывает: это реалия регионов где вода в избытке. Донбасс всегда испытывал дефицит пресной воды, в то время, как его промышленность в ней нуждается очень сильно. Например, на выплавку тонны стали уходит семь тонн воды, ненамного отстают от металлургов энергетики и химики. Для этого на водораздел Донецкого кряжа вода подаётся по каналу Северский Донец — Донбасс, который на большинстве участков представляет собой не рукотворную реку, а трубу огромного диаметра с содержимым под колоссальным давлением. И даже сейчас, когда промышленность работает далеко не на полную мощность, во многих районах Донбасса, особенно — оккупированных Украиной, в дома жителей вода подаётся не круглосуточно. Обстрелы водоснабжающих объектов бандеровцами только усугубляют эту картину.

Какие конкретно районы могут пострадать? Речь о территории ДНР или и о подкронтрольной Киеву?

Если речь о Донецкой фильтровальной станции, то пострадают подконтрольные Украине районы. Этот объект — часть Южнодонбасского водовода (ЮДВ), от которого снабжается основная часть Донецкого Приазовья, включая Мариуполь. Кроме того, на неё запитаны Авдеевка, Селидово, Красноармейск, Доброполье и другие оккупированные хунтой города. Заборное сооружение расположено в пригороде Горловки с названием Пантелеймоновка и полностью подконтрольно ДНР, а вот насосная станция первого подъёма и ДФС расположены в «серой зоне» и постоянно страдают от произвола карателей.

Однако бандеровцам этого мало: они систематически обстреливают очистные сооружения в ряде районов Горловки и объекты водоснабжения Докучаевска. Цель — вызвать гуманитарную катастрофу: разливы нечистот и отсутствие воды — лучшая питательная среда для всевозможных инфекций. После того, как она, не дай Боже, случится — начнутся обвинения в адрес ДНР в неспособности контролировать санитарную обстановку, что логически выльется в требование введения в Донбасс иностранной военной миссии. Всё это мы уже проходили.

В представительстве ДНР в СЦКК отметили, что в случае дальнейших провокаций со стороны силовиков и отказе сотрудников станции выезжать без усиленного мониторинга сотрудников ОБСЕ может произойти остановка Донецкой фильтровальной станции с последующей консервацией объекта. Пойдут ли на это? Без ОБСЕ обеспечить нормальную работу станции?

Донецкая фильтровальная станция обслуживается персоналом из ДНР, поэтому отказ миссии ОБСЕ в мониторинге приведёт к невозможности её работы. Там и сейчас персонал и так работает по «норильскому» графику: когда в Норильске объявляется штормовое предупреждение, то находящаяся на работе смена продолжает нести вахту до тех пор, пока метеоусловия не наладятся. Ибо передвижение в пургу даёт человеку огромный шанс пополнить ряды «подснежников»: северяне знают, что к цветам этот термин не имеет никакого отношения. Так и на ДФС: бесчинства карателей делают невозможной ротацию персонала, миссия ОБСЕ на это закрывает глаза. Поэтому иного выхода, как остановить и законсервировать станцию может попросту не остаться. А результат описан выше: гуманитарный кризис на подконтрольной Киеву части Донбасса, обвинения карателей в адрес ДНР и требование ввода натовского оккупационного корпуса.

Георгий Тука пригрозил отравлением питьевой воды в Донбассе. Насколько это серьёзно? Опять же каких территорий это касается? Есть ли возможность предотвратить это?

Чтобы целенаправленно отравить питьевую воду даже при нынешних объёмах её потребления потребуется как минимум несколько железнодорожных составов с ядом. Другое дело что питьевая вода может сильно испортиться по причине крайне неблагоприятной экологической обстановки: подтоплений шахт, размывания промышленных отвалов и хранилищ токсичных отходов. Этот вариант вполне вероятен, и в районах той же Горловки бандеровцы тоже целенаправленно добиваются аварий подобного рода.

Понятно, что на загрязнении питьевых вод Донбасса киевские пропагандисты немало спекулируют. Взять, например, нашумевший объект «Кливаж» на выработавшей своё шахте «Юнком» под Енакиево: бандеровские витии рисуют просто апокалиптические картины прорыва капсулы на месте ядерного взрыва и заражение изотопами всего и вся. Так вот, по результатам обследований объект «Кливаж» представляет собой заполненную водой капсулу диаметром 15 метров со стенками из стекловидной массы, именуемой тринититом. Откуда там взяться воде? Да оттуда, что капсула никогда не была герметичной! Стекловидная масса её стенок растрескалась в первые же минуты после взрыва при остывании: работники стекольных заводов знают, что такое отжиг стекла, и для некоторых изделий он может длиться годами. Почему же тогда за сорок лет ни в горных выработках, ни в откачиваемых водах не обнаружено продуктов цепной реакции? Да потому, что все они остались в той самой стекловидной массе: остеклование — один из самых надёжных способов консервации радиоактивных отходов.

Вспоминается, как в 2012—2013 годах необандеровские активисты на улицах Донецка вовсю распространяли ужастики о последствиях добычи сланцевого газа в Придонцовье. Дескать, чудовищный фрекинг разрушит складчатые сооружения Донецкого кряжа и вызовет цепную реакцию урана в приазовских месторождениях… Кстати, фрекинг — это весьма банальная для Донбасса операция по гидравлическому разрыву пласта: она уже более полувека применяется для дегазации угольных выработок. А урана в рудных минералах настолько мало, что запустить цепную реакцию в них бессильна даже легендарная Царь-бомба. Но самое главное, что на всех этих проблемах в те дни спекулировали именно бандеровцы! Так что шантаж Донбасса проблемами экологии для них дело не новое…

Насколько в целом с начала боевых действий ухудшилась обстановка с водой? Как её можно исправить?

Как это ни странно, но в целом ряде городов ДНР за последние пару лет ситуация с водой не только не ухудшилась, но даже улучшилась, причём иногда — достаточно кардинально. Например, в Макеевке: украинская власть долгое время не хотела решать проблему водоснабжения города, всё спускала дело на тормозах, зато руководство ДНР что называется «взяло быка за рога» и произвело нужные ремонты с модернизациями. Теперь у макеевчан, некогда получавших воду по графику, даже кратковременные отключения — большая редкость, связанная обычно с ремонтными работами на линии, о которой горожан заранее предупреждают в прессе. И это в условиях войны, когда значительная часть водозаборов подконтрольна карателям! Или взять ЛНР, где тоже совместно с ДНР начали решать проблему водной блокады: человеческий фактор — основная причина успехов и неудач. Как говорится, кто хочет — тот изыщет возможности…

А вообще решение проблемы водной удавки, повешенной Киевом на шею Донбасса, лежит в политической плоскости. Это — полное изгнание бандеровцев из шахтёрского края за условную линию Купянск — Изюм — Бердянск с полным огораживанием Донбасса от этой нечисти забором километровой высоты с минными полями и колючей проволокой под напряжением. Всё остальное — это полумеры.