– Иван, вас нельзя отнести к тем артистам, которые ради рекламы готовы на всё. И вдруг вы согласились на реалити-шоу «Охлобыстины». Почему?
– Для нас это эксперимент прежде всего. И согласились мы на участие с большим волнением. В своё время я с такими сомнениями и на съёмки «Интернов» ходил. Зачем нам это?.. Наверное, чтобы представить зрителям вариант жизни обычной семьи, без всяких дикостей, что свойственно современному телевидению, без извращений, без форс-мажора.
– Вы-то персона публичная. А из членов семьи у кого больше всех было сомнений – хочет ли он или она оказаться перед камерами?
– У всех были сомнения. У меня дети и на фото неохотно снимаются, и на съёмки я ни разу ни их, ни Оксанку не затянул. А тут я сказал: «Ребята, решайте сами. Дело интересное, но больно оно стрёмное». И уехал. Когда вернулся, был изумлён, что они согласились все до единого.
– После первого дня съёмок какие были ощущения?
– Мы все устали. И даже хотели отказываться. Но мы люди ответственные, поэтому решили довести всё до конца. Хотя до сих пор не знаем, что из этого получится. И успех шоу не гарантирован. Кино – это ведь всегда парадокс: бывает, и коллектив хороший, и материал прекрасный, а в финале выходит… Да ничего не выходит! Ноль. На палочке. А бывает, что съёмки идут наперекосяк, а фильм получается хороший. Кино – это всегда некий художественно-мистический фактор. Что уж тут говорить про реалити-шоу. К тому же многое нас не устраивало, мы вступали в производственные не то чтобы конфликты, но споры.
– Насчёт чего?
– Нам казалось, что сценарная проработка придуманных действий не вполне соответствует реальности. Как известно, основой художественного произведения является конфликт. Но большая семья – это ведь как армия: мы не имеем возможности на длительный внутренний конфликт. Я пытаюсь это объяснить создателям шоу.
Мы можем поссориться между собой, какое-то время даже не разговаривать, но всё равно мы – семья – чувствуем необходимость держаться вместе. Как в армии: крикнули «ура!» – и побежали все. Вне зависимости от того, кто к кому какие испытывает чувства. То есть семья – чуть-чуть другая реальность. Подзабытая. Очень мало телевидение сегодня уделяет внимания семье, и это плохо.
– Вы сказали, что у большой семьи есть свои законы. Они какие?
– Закон консолидации. Когда ты живёшь в некоем сообществе – будь то съёмочная группа, воинское подразделение, спортивная команда или большая семья, – ты прежде всего следуешь общим законам: надо куда-то ехать – едем вместе! И каждый знает, что должен выполнять свою функцию. Делиться, скидывать свои обязательства на другого нет ни смысла, ни возможности. Потому что существует своего рода справедливость. Предположим, у нас дети попеременно дежурят по кухне. Они могут из-за этого спорить, ссориться, но всё равно дежурят. Понимают, что на папе – заработки, на маме – весь остальной дом. И в данном случае глупо кобениться. А ребята, которые начали снимать шоу, по-своему всё представляли: вот что-то сломалось. И все кудахчут, бегают. Мы в жизни не кудахчем и не бегаем, у нас сразу принимается некое решение, минимум эмоций. Самое главное – семья, всё остальное не главное. И с этим девизом внутренним – может, и невысказанным, но всё-таки существующим – мы и живём.
А если вернуться к вашему вопросу, зачем нам это надо: может, это будет наша неловкая попытка привлечь внимание не только к скандалам, опереточным постановкам – сведениям о ДНК, кто от кого зачал и пр., – а к жизни в обычной семье. Насколько это возможно.
– Сниматься в таком шоу – это как пустить всю страну к себе в дом. Мне кажется, у вас сейчас достаточно уязвимая позиция, любой может написать гадость в комментариях…
– Мы всех к себе не совсем пустили. Есть ряд тем, которые мы обговаривать не будем ни при каких обстоятельствах. Это личная жизнь наших детей, это частная жизнь наша – то, к чему не должен быть допущен чужой человек. Это сакральное. А обычные обстоятельства житейские чтобы увидели – почему бы и нет? Друзья же их видят, соседи видят.
– Вы сказали про опереточность современного ТВ. Почему сейчас в ток-шоу обсуждают скабрезности: как отчим изнасиловал падчерицу, а мать это покрывает и продолжает жить с таким мужем, дети выгоняют старых родителей на улицу? Не говоря уже об имущественных скандалах в звёздных семьях. Ощущение, что семья превратилась в поле боя.
– Всё очень просто. Нынешняя эпоха – эпоха информации. По законам рекламы главное – что-то рекламировать, главное – чтобы в течение времени забыли всё, кроме тебя. Поэтому хайп на любом жареном факте проходит.
Иногда складывается ощущение, что сверху идёт заказ на разложение семьи, хотя это на самом деле не так. ТВ не контролирует происходящее, пуская всё на коммерческий самотёк. А мы упускаем очень важное обстоятельство: телевидение – мощнейший идеологический инструмент. Ведь отношения в семье могут быть необязательно дерьмом. Это может быть и пирожное. Поэтому, мне кажется, важно и такие эксперименты себе позволять, как мы сейчас с шоу.
– Будучи в юности «тушинским панком», вы когда-нибудь представляли себе, что станете многодетным отцом?
– Честно говоря, мне всегда хотелось много детей. Мне казалось, что семья должна быть большая. Я ведь, до того как стал тушинским панком, был деревенским мальчишкой. И всегда, возвращаясь из школы с другими детьми, завидовал им, когда они заходили во двор и я краем глаза видел, что у кого-то сестра несёт ведро, а брат привязывает собаку, а мама печёт пироги, а папа рубит дрова. И это всё – жизнь. В маленькой семье жизнь не так проявлена. Видимо, у меня это отложилось на подсознательном уровне.
– Как вы считаете, встретить свою половину и прожить с ней всю жизнь – это везение или труд?
– Встретить – это чистой воды чудо, ради которого стоит молиться. Нет никакой методологии, как это приблизить, потому что встреча – всегда неожиданность. А вот отношения – это серия компромиссов, уступок, притирок, базирующаяся на понимании, что с этим человеком ты проживёшь всю жизнь. Что он и ты суть нераздельные вещи.
