В. Ворсобин:
— У микрофона Владимир Ворсобин. Поговорим о законопроекте, который Николай очень «любит». В Госдуме усилилась подготовка к его принятию. Это законопроект о домашнем насилии. Авторам законопроекта о профилактике домашнего насилия угрожают расправой по почте и в соцсетях. Об этом заявила Оксана Пушкина, соавтор законопроекта, и другие, кто участвовал в подготовке этого достаточно скандального документа.
Н. Стариков:
— Здравствуйте. Сразу скажу по поводу угроз. Я не могу сказать, что часто, но иногда мне какие-то не очень умные и не очень воспитанные лица пишут в соцсетях угрозы. Теперь протяну такую логическую цепочку. Мне угрожают в соцсетях, я спорю с Владимиром Ворсобиным в студии радио «Комсомольская правда», значит, за всеми случаями угроз мне стоит Владимир Ворсобин. Убогая логика? Убогая. Вот точно такая же убогая логика и предлагается здесь. Если кому-то написал какой-то неумный человек, их не тысячи и не сотни, если девушка беспокоится, то надо обратиться в правоохранительные органы. Я такие идиотские сообщения просто удаляю. Но понимаю, что женщина может реагировать на это по-другому. Но не надо из этого делать какую-то фишку. Закон называется «О профилактике семейно-бытового насилия», против него выступает родительская общественность, православные организации, общественные организации. В Санкт-Петербурге 24 ноября я являюсь организатором митинга, на котором мы выскажем свое неудовольствие и нежелание, чтобы этот законопроект был принят. Но не потому, что мы за семейное насилие.
В. Ворсобин:
— Коль мы заговорили об угрозах, то Оксана Пушкина считает, что против законопроекта развернулась хорошо организованная и финансируемая кампания, схожая с протестами вокруг фильма Алексея Учителя «Матильда». Обсуждение инициативы в Госдуме в октябре было чуть не сорвано теми же самыми людьми, кто протестовал из-за «Матильды». Но одно дело, когда пишут в соцсетях. Если посмотреть наши соцсети, в ваш адрес угроз вообще нет.
Н. Стариков:
— Да и к вам тоже нет угроз. Есть критика. Есть пожелания, может быть, не вежливые. Но никаких угроз нет.
В. Ворсобин:
— Одно дело – слова. Другое дело – действия.
Н. Стариков:
— Давайте поближе к законопроекту. То, что депутат Оксана Пушкина опять попыталась соединить несоединяемое, то есть «Матильда» и протесты против него, и законопроект, это желание…
В. Ворсобин:
— Одни и те же люди являются на пикеты.
Н. Стариков:
— Это она так говорит.
В. Ворсобин:
— Одни и те же люди пытаются сорвать заседания.
Н. Стариков:
— Это она так считает. Здесь очередная попытка, пятьдесят первая попытка протащить ювенальные законы. И в данном случае это не аллегория, это арифметика. Их сбоку, со стороны тормозят, они под другим соусом, с другими поправками, под другим названием. Речь идет о законопроекте с названием «О профилактике семейно-бытового насилия», он был внесен в 2016 году и был отправлен на доработку. Но не по причине несогласия со смыслом – плохой закон, не хотим его принимать, — а потому что не было получено заключение правительства Российской Федерации. И вот началась пятьдесят первая попытка протащить этот закон.
Когда кто-то пытается вас обмануть или манипулировать вами, он всегда воздействует на ваши эмоции. Поэтому громкое название законопроекта – казалось бы, кто может выступить против такого закона? Вы что, за семейно-бытовое насилие? Нет, мы против любого насилия и считаем, что бить кого-то, издеваться – это невозможно, недопустимо. И так же считает Уголовный кодекс Российской Федерации, который никто не отменял. Когда пытаются принять дополнительные законы, касающиеся только семьи, то прицел дальний. Хотят показать семью как зону огромной опасности для ребенка, когда речь идет о законах по защите прав детей. И теперь – о семье.
Семья – это зона опасности. Такое впечатление, что человек должен спокойно вздохнуть, только когда он вышел из квартиры. Ему на улице все равно безопасней, чем дома. Чушь собачья! Первая манипуляция, которую допускают лоббисты этого закона, — количество якобы существующих жертв домашнего насилия. Постоянно говорят: 14 тысяч женщин в год погибает. Огромная цифра. Мне это напоминает манипуляции с числом жертв репрессий в 30-е годы, когда их умножают на десять, а то и на сто, чтобы получить такой результат. Это несложно опровергнуть. Зайдите на официальный сайт МВД и посмотрите, там есть статистика. За 2018 год всего убийств и покушений на убийство, это значит, что люди остались живы, было 8574 случая. Это значит, что погибло значительно меньше. Объясните, как 14 тысяч женщин могло погибнуть от домашнего насилия, если всего убийств и покушений на убийство в Российской Федерации за год было 8574 случая. Ложь!
В. Ворсобин:
— Возможно, это не за один год 14 тысяч?
Н. Стариков:
— Они говорят, что гибнет за год. Скоро будут говорить – за месяц. Опять отклонят этот закон, будут говорить – за неделю.
В. Ворсобин:
— А сколько на самом деле?
Н. Стариков:
— Статистику давала одна общественная организация. Порядка тысячи, больше тысячи — порядка 1200. При этом их этих случаев львиная доля – погибшие мужчины. В несколько раз больше, чем женщины.
В. Ворсобин:
— Давайте догадаюсь, почему. При обороне, берется скалка, сковородка, ножик.
Н. Стариков:
— Да там женщины не участвуют. Сидят два мужика, пьют водку или рассол огуречный. Кто-то кому-то что-то сказал – кухонный нож. Самое популярное средство убийства.
В. Ворсобин:
— Это не домашнее насилие, получается?
Н. Стариков:
— Это домашнее насилие. Люди, погибшие дома, — вот что такое домашнее насилие. Там таких конфликтов, когда женщина сковородкой, это минимум.
В. Ворсобин:
— А сколько женщин погибло от домашнего насилия?
Н. Стариков:
— Порядка 250 или 300 в год.
В. Ворсобин:
— Разве цифры что-то меняют? 250 смертей, даже если будет одна сотня женщин, которые убиты во время домашнего насилия, это много.
Н. Стариков:
— Конечно. Теперь переходим к сути. Если люди хотя остановить семейное насилие, гибель женщин, мужчин, зачем они врут с цифрами? Мы решили остановить что-то плохое. Мы заходим на сайт МВД, получаем статистику и говорим: вот такая статистика, столько людей погибло в ДТП. Надо что-то делать, надо менять. Если мы с вами не зашли на этот сайт и не посмотрели, то возникает вопрос: может, мы вообще как-то пристегнуты к этому процессу и несерьезно им занимаемся? А весь этот процесс организуют определенные НКО, как в этой ситуации, проамериканские, лоббисты, лесбиянки всевозможные. Разрушение семьи.
Давайте перейдем к букве закона. Что пытаются протащить под красивой формулировкой якобы о защите семьи. Я за семью, я против любого насилия. В законе есть такие термины – психологическое насилие. Это в том числе умышленное уничтожение, повреждение или удержание имущества пострадавшего либо его родственников. Это значит, что если вы отобрали у ребенка планшет или игрушку не дали ему, вы умышленно удержали имущество ребенка. Вы нарушили закон. Дальше вы можете встречаться с сотрудниками полиции, со всеми вытекающими последствиями.
Есть термин – сексуальное насилие. Я задал вопрос одной из сотрудниц радиостанции «Комсомольская правда». Сексуальное насилие – половая свобода пострадавшего. Я спросил, что такое половая свобода пострадавшего. Девушка справедливо сказала следующее: это когда можно с кем хочу. Вот что написано в законопроекте. Сексуальное насилие – деяние, посягающее на половую неприкосновенность и половую свободу пострадавшего. Вы пришли домой, у вас есть подозрение, что ваша уважаемая супруга… Какой-то Владимир пришел домой.
В. Ворсобин:
— Вы можете к себе домой идти.
Н. Стариков:
— У меня дом в Санкт-Петербурге. Человек пришел домой и подозревает свою жену в нарушении супружеской верности. Он пытается ограничить ее половую свободу. Она идет в полицию и пишет заявление, что он посягает на ее половую свободу. Это он не насилует ее, а не дает ей эту половую свободу где-то осуществлять. Или обратная ситуация. жена ограничивает половую свободу мужа.
В. Ворсобин:
— Есть еще версия, по той же букве закона. Вы очень извращенно к нему подходите. А если просто идет преграда насилию? Муж пытается вне желания жены заняться с ней сексом. Она против этого. Как раз вот эта свобода, которую для агрессора ограничивает этот закон, это и проповедуется.
Н. Стариков:
— Речь не об этом.
В. Ворсобин:
— Каждый смотрит в меру своей извращенности.
Н. Стариков:
— Я читаю закон и рисую ситуацию, которую закон четко и ясно описывает. В Швеции и на Украине принят закон об обязательном согласии перед интимной близостью. Это значит, что если вы не получили письменного или аудио-согласия дамы, то это считается изнасилованием.
В. Ворсобин:
— Мне ваши слова кажутся подозрительными.
Н. Стариков:
— Дама в процессе скажет: все, я передумала, — остановиться мужчине по физиологическим причинам сложновато, — это тоже изнасилование. Так вот, это разрушает интимную сферу. Таинство отношений между мужчиной и женщиной. Романтический вечер, цветы, вино. Милая, ты не могла бы дать свое согласие на это?
В. Ворсобин:
— Вам сейчас стоя аплодируют насильники России. Их логика в суде примерно так и звучит.
Н. Стариков:
— Я за нормальные здоровые отношения между мужчинами и женщинами. Что касается насильников, их ловят, сажают, и в тюрьме им несладко. Но вернемся к законопроекту. Что будет мужу или жене, которые ограничивают половую свободу? Мерами индивидуальной профилактики является: профилактический учет, профилактическая беседа, специализированные психологические программы. А дальше – самое интересное. Защитное предписание и судебное защитное предписание. Такие вещи мы видели только в американских фильмах.
Защитное предписание – это когда полиция без решения суда выписывает запрет на определенные действия лицу. Человек ограничил половую свободу, другой супруг пришел с заявлением в полицию. И тому, кто ограничивает, выписывается защитное предписание. Ему нельзя совершать семейно-бытовое насилие. Мне кажется, его вообще нельзя совершать, а не только по предписанию. Преследовать пострадавшего. Что такое – преследование? Запрещается ведение устных телефонных переговоров, вступление с пострадавшим в контакт через третьих лиц или иными способами. Посещение места работы, учебы, а также места его проживания.
В. Ворсобин:
— Это опции, это не все сразу может быть, это по решению суда.
Н. Стариков:
— По решению полиции, без решения суда. Квартира принадлежит одному из супругов, другой супруг написал такое заявление. И этот супруг не может в течение до года посещать эту квартиру. Просто на основании заявления, что кто-то ограничил мою половую свободу.
В. Ворсобин:
— Это одна из опций. Он может проживать вместе со своей жертвой.
Н. Стариков:
— Это защитное предписание. Не может.
В. Ворсобин:
— А если она жертва, может, и хорошо, что не может?
Н. Стариков:
— Жертвы нет. Есть заявление о том, что кто-то ограничил мою половую свободу.
В. Ворсобин:
— Полиция же не автоматически выносит такое постановление. Она же разбирается с тем, что происходит. Если товарищ достоин подобного предписания, то она выносит его. Чтобы не было этих двухсот погибших женщин.
Н. Стариков:
— Про «слезу младенца» мы поговорим в другой программе. Лоббисты этого закона говорят: сегодня полиция не работает по заявлениям женщин и мужчин, которые приходят и говорят о семейном насилии. Не регистрирует или регистрирует, потом отказывает. Поэтому давайте примем новый закон, и в нем той же полиции даются еще большие полномочия. Где логика?
В. Ворсобин:
— Логика в том, что предписание уже ограничивает преступника от дальнейших действий.
Н. Стариков:
— Преступник – это по суду. А это – просто.
В. Ворсобин:
— Одно дело, когда нужно завести уголовное дело, вести бумажную работу. А здесь дается предписание. Если человек допустит рецидив, то суд уже будет к этому относиться еще хуже.
Н. Стариков:
— Да нет там таких понятий. Вам просто запретили жить в вашей квартире.
В. Ворсобин:
— А чем это сильно загрузит полицию? Приходит женщина. Они разбираются. Если человек уже известен в доме, если соседи говорят, что крики.
Н. Стариков:
— Это все ваши фантазии. В законе этого нет.
В. Ворсобин:
— Если участковый утверждает, что персонаж достоин предписания.
Н. Стариков:
— Это все эмоции. Вы говорите по понятиям и по вашим представлениям, а я говорю по букве закона. Это мы говорили о защитном предписании. А есть еще судебное защитное предписание. Оно выносится мировым судьей. Прямое судебное требование – обязать нарушителя покинуть место совместного проживания с пострадавшим на срок действия судебного защитного предписания, независимо от того, кто является собственником жилого помещения. Вы ограничили половую свободу, ваша жена подала в суд.
В. Ворсобин:
— А вы все еще топчетесь на половой свободе. Там очень много показаний.
Н. Стариков:
— Не должно быть в законопроекте таких вещей. Есть семейная ссора. Здесь дается момент, когда человека просто выкидывают из его квартиры. Если люди будут жить в разных местах, как эта семья восстановится? Никак.
В. Ворсобин:
— Развод, дележ имущества.
Н. Стариков:
— А сейчас что, развестись невозможно? Если вы считаете, что полиция недорабатывает…
В. Ворсобин:
— Женщины часто забирают свои заявления из полиции.
Н. Стариков:
— Вы хотите их лишить этой возможности?
В. Ворсобин:
— Я думаю, что они так роют себе могилу. Сколько их таких поубивали. И сколько детей поубивали.
Н. Стариков:
— Женщина, которая пишет заявление, она делает это сознательно. Вот так же сознательно она забирает это заявление. Я беседовал с полицейскими. Есть случаи, когда женщина 16 раз приходит и пишет эти заявления.
В. Ворсобин:
— от хорошей жизни?
Н. Стариков:
— Этот законопроект не дает ей ничего. Вы за нее будете решать.
В. Ворсобин:
— Ничего, кроме жизни. Она этого персонажа удаляет на безопасное расстояние.
Н. Стариков:
— А после этого она будет ходить и говорить: верните мне его, моего мужа. А будет уже предписание полиции, которое не дает этого сделать.
В. Ворсобин:
— Но будет жить.
Н. Стариков:
— Короче говоря, цифры высосаны из пальца, сплошные эмоции, чисто западная история, когда кому-то запрещают на километр подходить. У нас большое государство, у нас законы для всего государства действуют. Кто хочет выставить нашу судебную и правоохранительную систему в неприглядном свете, как в ситуации с выключением Телеграма? Суд принял решение его отключить, он у нас не отключен. На государственных каналах ведущие активно рекламируют свои новостные ленты в Телеграме. Это как? Если вы не можете добиться исполнения решения суда, не принимайте такое решение. Это тоже один из аргументов. Представляете, на Кавказе вся эта ерунда. Мужу нельзя прийти домой к детям.
В. Ворсобин:
— К избитой жене.
Н. Стариков:
— Вы реально считаете, что это будет выполняться? Я считаю, что нет.
В. Ворсобин:
— Есть вариант, когда он поймет, что над ним уже завис карающий меч закона, что ему никто с рук этого не спустит. И это дисциплинирует. Даже горячих кавказских мужчин, я надеюсь. И вообще ссылаться на кавказский опыт и узаконивать беззаконие на всю остальную Россию…
Н. Стариков:
— А кто узаконивает беззаконие? У нас есть Административный кодекс. Уголовный кодекс есть. В УК есть статья за нанесение увечий, побоев, убийство.
В. Ворсобин:
— Не работает в семейном насилии.
Н. Стариков:
— Есть статья за побои, за убийство. Никаких дополнительных законов не нужно. Если полиция плохо работает по определенной статье, значит, надо дать втык полиции, чтобы она хорошо работала по этой статье. А не придумывать новые законы, согласно которым семья будет разрушаться.
В. Ворсобин:
— Переходим к другой теме. 16 ноября было 145 лет со дня рождения Колчака – Верховного правителя России.
Н. Стариков:
— Для нас это повод поговорить о Колчаке как о государственном деятеле, как о человеке, проигравшем гражданскую войну, как о человеке, который официально поступил на английскую службу, что патриоты России не могут ему забыть. С другой стороны, это человек, который фактическим этим же союзникам отказался передать золотой запас России. И они уже в ответ выдали его революционному центру, который возник в Иркутске. И Колчак был расстрелян.
Трагическая фигура. Полярный исследователь, адмирал, специалист по минным постановкам. Тот человек, которому Николай Второй, по сути, доверил важнейшее направление войны на ее завершающем этапе. А именно – высадку на турецких проливах, которая должна была состояться весной 1917 года. Но за два месяца до планируемой высадки, к которой все было готово, были готовы десантные суда, дивизии, которые отрабатывали высадку, был готов Колчак, который был назначен командующим Черноморским флотом, — и в этот момент происходит Февральская революция, которую Колчак встречает очень комплиментарно, положительно, как и большинство военных того времени.
Была проведена определенная информационная атака на руководство государства. Николай Второй и его семья были дискредитированы разными способами, начиная от Распутина и кончая национальностью императрицы, которая была наполовину англичанкой, наполовину немкой. Совестливые блогеры того времени забыли о том, что она внучка королевы Виктории. А о том, что она наполовину немка, спокойно и постоянно говорили.
В итоге Колчак оказывается в ситуации, когда высадка отменяется, вверенные ему войска начинают разлагаться. Летом 1917 года Колчак уезжает через Лондон в Вашингтон. Официальная версия – поехал учить американских товарищей минному делу. Я думаю, что это были определенные политические смотрины. Далее происходит Октябрьская революция, Колчак не возвращается в Россию. И здесь он официально поступает на английскую службу. В момент, когда на родине случилась такая катавасия, настоящий патриот должен принимать иные решения. После чего Колчак, минуя английскую службу, оказывается на Дальнем Востоке. И фактически в одном поезде из Владивостока с британским генералом Ноксом он приезжает в Омск, где его сначала назначают военным министром имеющегося там белого правительства, а через месяц проводится бескровный маленький государственный переворот, и Колчака назначают Верховным правителем России.
Когда мы оцениваем Колчака, нужно понимать, что он был не просто командиром одной из белых армий, будучи адмиралом, а был именно Верховным правителем. По рангу это был белый Ленин.
В. Ворсобин:
— Его англичане сделали белым Лениным?
Н. Стариков:
— Безусловно. Война в Сибири. Белое правительство Сибири. Кто им нужен в качестве военного министра? Адмирал, который не умеет руководить боевыми действиями на суше? Или какой-то генерал?
В. Ворсобин:
— Немцы привозят Ленина, англичане привозят Колчака.
Н. Стариков:
— Попозже.
В. Ворсобин:
— Такая геополитическая битва на карте России.
Н. Стариков:
— С той только разницей, что немцы не привозили Ленина, а Ленин воспользовался немецким транзитом, чтобы попасть в Россию.
В. Ворсобин:
— С разрешения немцев. Немцам было важно запустить…
Н. Стариков:
— Каждая из сторон преследовала свои интересы. Был ли Ленин британским, английским, немецким шпионом?
В. Ворсобин:
— Судя по Брестскому миру – был.
Н. Стариков:
— Никогда никаким шпионом Ленин не был. Давайте отделять зерна от плевел. В чем отличие Ленина от Колчака? Я имею в виду способ попадания на ту территорию, а потом и занятие той должности, которую занимали Ленин и Колчак. Ленин ни на какую иностранную службу никогда не устраивался. Колчак прямо устроился. Значит, он давал клятву верности британской короне. Правда, военное поражение войска Колчака потерпели именно потому, что он слушал британских советников. Наступление не в ту сторону, не на соединение с Деникиным и другими частями Белой армии, а по расходящимся прямым.
Дальше – предательство союзников, фактически блокирование Транссибирской магистрали чешскими эшелонами, невозможность ни вывезти раненых, ни перебросить амуницию. Поражение, бегство. Колчак ехал с золотым запасом в поезде. С ним была его возлюбленная, личная охрана. Союзники его арестовали и выдали Иркутскому революционному центру, который его допрашивал. Есть протоколы допроса Колчака. Они были изданы еще в советской России. Он рассказал о детстве, о первой мировой войне. Как только он подошел к гражданской войне – его сразу расстреляли. На самом интересном месте мемуары Колчака обрываются.
В. Ворсобин:
— В чем секрет популярности Колчака сейчас?
Н. Стариков:
— Я бы сказал, что сейчас никакой популярности Колчака нет, есть антипопулярность, чему свидетельство – снятие доски в Санкт-Петербурге. В нашем обществе есть условно белые и условно красные, которые интересуются историей и чувствуют свою сопричастность с одной из сторон гражданской войны. Таких людей не очень много. Большинство нашего населения пропитывается политическими идеями в зависимости от ситуации, которая происходит вокруг них в реальности, сегодня. Поэтому 15 лет назад был такой флер белой героичности, тогда сняли фильм «Адмирал». Романтическая фигура. А сейчас у нас поворот в левую сторону. У нас популярны в обществе идеи…
В. Ворсобин:
— Чапаева?
Н. Стариков:
— Больше стали опять популярны герои гражданской войны со стороны красных. Поэтому Колчак сегодня как раз не популярная фигура. Гражданская война – это огромная трагедия. Кому нравится Колчак, еще кто-то, но относиться к ним надо спокойно. Это деятели России. Да, Колчак пошел на службу к англичанам. Это серьезное преступление с его стороны. Но мне кажется, что он его хотя бы отчасти искупил тем, что отказался передавать золотой запас и за это заплатил жизнью. Он сказал, что лучше передаст золотой запас большевикам.
В. Ворсобин:
— Золотой запас до сих пор не найден.
Н. Стариков:
— Во время гражданской войны все поделилось на две части. Не только семьи, но и золотой запас России. Генерал Каппель примерно половину золотого запаса из Казани увез Колчаку. Колчак распоряжался половиной золотого запаса. Ленин – второй половиной. Четверть украли наши чешские партнеры, которые потом на эти деньги отстроили себе симпатичную Чехословакию. И тоже все это впрок не пошло, потому что те же французы и англичане продали Чехословакию Гитлеру. Так что русское золото поперек горла чехам потом в итоге встало.
А еще одна четверть золота была возвращена большевикам. Так что три четверти золотого запаса оказались после войны у большевиков. Но там тоже не все было так чисто. Не на пролетарские пайки тратил их товарищ Ленин. Примерно половина золотого запаса из оставшихся Ленин, Троцкий и другие товарищи потратили на закупку паровозов в Швеции.
В. Ворсобин:
— Если у Колчака сложилась бы судьба по-другому и он выиграл гражданскую войну, это был бы плюс для России или минус?
Н. Стариков:
— Сложно сказать. По своим политическим талантам он Ленину в подметки не годится. Это был хороший военный, который ничего не понимал в политике, но хорошо разбирался в своей военной сфере. Мы живем в той реальности, которая существует.
В. Ворсобин:
— Ленин был сильнее политиком, чем Колчак?
Н. Стариков:
— Ленин – один из самых гениальнейших политиков, если не самый гениальный политик всего времени.
В. Ворсобин:
— Нашим будущим правят люди не умные, а сильные. С нами был Николай Стариков.
Н. Стариков:
— До свидания.
