«Бояться надо не тех, кто не согласен с вами,
а тех, кто не согласен с вами и боится вам об этом сказать»
Наполеон Бонапарт
Вообще, странно, когда человек, пользующийся вполне заслуженным уважением большей части общества и вызывающий общую симпатию большей части общества, начинает бросать реплики, мягко говоря, странные. Не вписывающиеся в принимаемый им образ и, пожалуй, не делающие ему чести.
В одном из интервью, данных ВГТРК и показанном через несколько дней после голосования по поправкам к Конституции, отстаивая, в общем-то, естественный тезис о целостности страны, Путин огласил целую тираду обвинений в адрес Ленина и большевиков, опять воспроизведя шаблон о «ленинской бомбе под СССР». И дополнив его воспроизведением ряда других пропагандистских клише антибольшевистского толка.
В целом он по-прежнему повторяет, что, утвердив при создании СССР принцип права наций на самоопределение вплоть до отделения, Ленин предрешил будущий распад СССР. Правда, теперь Путин уточняет, что Ленин, провозгласив право выхода республик из состава СССР, на деле ограничил его монопольным положением компартии, в которой права на выход национальных компартий из состава союзной партии не было.
Отсюда следующий тезис: большевики всегда провозглашали одно, а делали другое: обещали дать крестьянам землю – а вместо этого ее национализировали. Обещали дать фабрики рабочим – не дали, а тоже национализировали, Обещали мир — тут президент перешел от противопоставлений к описаниям, сказав, что армию распустили, потому что сами разложили. Провозгласили «ни мира, ни войны» (тут он упомянул, что это был Троцкий, но не вспомнил, что большевики его же и осудили), и «кнутом и пряником» стали создавать РККА – что и получилось.
Тогда мог бы и вспомнить, что как раз Троцкий и создавал РККА, причем он же сумел привлечь в нее старых царских офицеров.
А по праву наций на самоопределение Путин поставил в вину Ленину, что право прописали, а закон о выходе не приняли и не оговорили, что при выходе той или иной республики нужно возвращать территорию, полученную после вступления в союзное государство. Что само по себе, как принцип — резонно: выходить нужно в тех границах, в которых вошел.
Но, кстати, никто не утверждал и обратного: ни из чего не вытекало, что та или иная республика, войдя в состав Союза в одних границах, обратно будет выходить в других. То есть это должно было бы определяться реалиями жизни, а не теми или иными декларациями.
Ленин потому и был великим политиком, что понимал: жизнь исходит не из юридических формул, а из реальных балансов сил: «Право есть ничто, без силы, способной принудить к исполнению этого права».
Вообще, на самом деле, Ленин, будучи убежденным сторонником права наций на самоопределение, всегда был сторонником более крупного государства: хотя бы потому, как он писал, что в более крупном государстве объединенному пролетариату легче бороться за свои права.
Просто он, опять же, будучи политиком и государственным деятелем, хорошо понимал, что бороться за более крупное государство легче, объясняя тому же пролетариату и всему народу, что иметь более крупное государство выгоднее, чем его делить на части, нежели отказывая народам в праве на самоопределение и втягиваясь в пустой спор — должно такое право быть или не должно.
Потому что в одном случае разум готов принимать аргументы интереса, а в другом – гонор заставляет вставать на дыбы, когда ему говорят, что у него такого права нет.
Более того, Ленин вообще писал, что при прочих равных большевики даже не за федерацию, а за унитарное государство. Но это тогда, когда это возможно. А когда в реалии те или иные части страны начинают провозглашать независимость, задача власти не в том, чтобы устраивать юридические споры и обращаться в Конституционный суд, а в том, чтобы сохранить целостность государства, дав необходимые начала самостоятельности и утолив детскую жажду взрослости.
Ленин же все по этому поводу писал и не скрывал, так и говорил: что право на развод не означает необходимости развода.
И логика действия дальше была простая: часть территорий России уже объявила свою независимость. Загонять их обратно в Россию – значило порождать ощущение лишения независимости, провоцируя сопротивление и протест. Зачем лишние проблемы – власть во всех объединяющихся республиках принадлежит одному классу, одной партии, одной политической силе, поддерживаемой, так или иначе, народом.
Значит, эта правящая сила в Союзном государстве и будет проводить единую политику, направленную на укрепление его единства.
В этих условиях попытки разрушить такой союз и вырвать ту или иную республику из его состава могут осуществлять лишь противники такой силы, государственного единства, то есть – националисты. То есть – буржуазия. То есть – все это будет буржуазной контрреволюцией. А с буржуазной контрреволюцией партия революционного пролетариата и его карающие органы церемониться не будут. И подавят не справедливое стремление народа к независимости, а буржуазно-националистический мятеж врагов трудового народа.
Если бы все это на деле осуществлялось во времена Горбачева и его соратников, понятно, что было бы с подобными борцами за «национально-буржуазную независимость».
Более того. Путин абсолютно неверно говорит, что Ленин оставил открытым вопрос, кто и в каких границах имеет право воспользоваться правом наций на самоопределение. Потому что Ленин абсолютно четко писал, что такое право реализуется по границам, в которых большинство говорит на том или ином языке, так, чтобы люди, говорящие на одном языке – ни в коем случае не оставались разделенными.
Поэтому если бы кто-то и выделился из СССР, он мог бы выделиться только в тех границах, в которых большинство говорило бы на своем отдельном языке. Ну, скажем, если бы Латвия и выделялась – то без Риги. Азербайджан – без Баку. Киргизия – уж точно без Каракалпакии. Казахстан – без Северного Казахстана. Впрочем, две последние отделяться и не собирались.
А Украина – не только без Донбасса, Крыма и Одессы, но и без практически всей той территории, которая у нее была до 1939 года. Потому что в быту – даже и сегодня на территории большей части Украины — говорит на русском языке.
Так что тем, кто против принципа самоопределения наций — разделения страны – не жаловаться на Ленина, а на то, что плохо его идеи изучали. И что не научились пользоваться созданным им интеллектуальным и политико-правовым инструментарием. Кстати, о праве: Ленин, вообще-то, никогда не скрывал, что строит не «правовое государство», а «диктатуру». То есть государево, основанное на прямом насилии, а не на законе. Демократическую диктатуру рабочего класса и крестьянства. То есть власть большинства, основанную на прямой воле большинства.
Путин упрекает Ленина, что тот не предусмотрел порядок выхода республик из состава союза, раз уж предоставил им такое право. Только не вспоминает, что большинство республик приняло документы о выходе из состава СССР не тогда, когда такого закона не было, а тогда, когда подобный закон уже был принят (30 апреля 1990-ого года) – и ни одна его не соблюла. К тому же, если в этом законе не было записано, кто и в каких границах имеет право выходить из Союза, то вопрос уже не к Ленину и не к КПСС (к моменту принятия этого закона статью Конституции, закреплявшую ее роль, отменили) — вопрос к Горбачеву и его фаворитам. Кстати – и к Анатолию Собчаку.
Так что наличие подобного закона процесс выхода лишь спровоцировало. Страны распадаются не потому, что их составные части имеют право на выход, а потому и тогда, когда у тех, кто хочет раздела, воли оказывается больше, чем у тех, кто его не хочет. Османская империя и Австро-Венгрия распались на части без всякого признания права наций на самоопределение. Да и регионы России начали от нее отсоединяться еще до того, как такое право было провозглашено.
Путин упрекает Ленина в том, что тот построил единство страны не на законе, а на партии. Только чего стоит закон, если нет воли, способной его обеспечивать? Пока такая воля в лице КПСС была, единство и сохранялось. Когда его передоверили закону, страна и рухнула. Потому что у Партии воля может быть, а может и не быть. А у Закона ее по определению нет: нужно, чтобы воля была у того, кто стоит за ним.
Страны и их единство сохраняют не законы, а политические силы и их воля. Путин верно же говорит, что без партии страны не стало. Кто партию разрушил – отдельный вопрос. Кстати, в том числе – и те, кого вдохновлял Анатолий Собчак.
Но, так или иначе, Ленин доверил страну политическому механизму, который обеспечивал ее единство, укрепление и развитие 65 лет после его смерти. Да и сейчас, если подумать, не прекратил свое действие: не в смысле существования КП РФ, а в смысле оставшихся кадров и ценностей.
Путин пока сдержал распад страны, но этот распад держится на одном человеке – Владимире Путине. Понятно, что, доживи Ленин до 1990-го года, страна и впрямь, возможно, коммунизм бы уже построила.
Доживи Сталин до того же времени, скорее всего, и США уже разгромила бы. Доживи Хрущев – все желающие кого-то куда-то отделить увидели бы, что он имел в виду «под кузькиной матерью» и воочию убедились бы, что «крови Никита не боится».
Не дожили. Но созданная Лениным партия семьдесят лет свои задачи, так или иначе, выполняла.
А сейчас – кто будет сдерживать страну от распада, а не то, что ее восстанавливать, если что-то случится с Путиным?
Кстати, когда в 1917-18 годах распалась прежняя Российская империя, Ленину с его принципом права народов на самоопределение понадобилось всего четыре года, чтобы собрать воедино большую ее часть.
Когда Путин пришел к власти через десять лет после раздела элитами СССР, ему удалось за двадцать лет вернуть один Крым.
За двадцать лет после окончания войны в 1920 году до 1940-го партия, созданная Лениным, заново отстроила страну и создала новый технологический контур. А уровень экономики лучших последних лет Российской империи восстановила за шесть лет — к 1926-27-му.
За двадцать лет с 2000 до 2020 года РФ лишь приблизилась по общим показателям не то что к СССР, а к РСФСР 1990-ого года.
Ленин за четыре года собрал территории Российской империи в Советский Союз – Путин за 20 лет не дал распасться РФ. Тоже хорошо, но… Ленин-то, получается, с его правом на отделение, оказался эффективнее. Понятно, что Путину труднее. В частности, потому, что в его распоряжении нет такой партии, какая была у Ленина.
Поэтому непонятно, зачем Путин допускает более чем спорные выпады против Ленина. Он что, соревнуется с ним в исторической значимости? Пусть тогда сделает больше, чем сделал Ленин. И сохранит память, как сохранил ее о себе Ленин.
Власть, что не удивительно, постаралась обойти деликатным молчанием дату 150-летия со дня рождения Ленина. Хотя вообще-то некие слова вежливости и памяти Путину сказать стоило. Или он опасается некого исторического сравнения в общественном сознании… Ведь у него, бесспорно, получилось многое, и в историю страны он войдет как один из примеров положительного правления. Хотя Ленин за пять лет своего правления сделал больше.
Причем «электорат» у них сегодня во многом общий, потому что электорат Ленина – в разы больше, чем «электорат» КП РФ.
Кстати, к 150-летию Ленина ФОМ все-таки посвятил этому социологический опрос. В отличие от не решившихся ВЦИОМа и Левада-центра.
И данные-то получил значимые.
Считают роль Ленина в России положительной 56% участников опроса, отрицательной – 20% опрошенных. От возраста оценки почти не зависят. И уровень одобрения/неодобрения немного изменился с 1999 года, когда соотношение было 65 % на 23 %, но с 2013 года остается на прежнем уровне. Идею убирать памятники Ленину с площадей и скверов одобряют 7%, не одобряют 83% респондентов.
Кстати, «большие жертвы, террор, уничтожение нации» вменяют Ленину в вину лишь 5% опрошенных, а «развал страны, государства» (упрек Путина) — вообще 2%. В Гражданской войне Ленина винит 1% опрошенных, в расстреле царской семьи – тоже 1%.
За идею переименования улиц и площадей, носящих имя Ленина, высказываются 13% опрошенных, против выступают 76%.
А самые частые ассоциации, которые вызывает его имя у граждан России сегодня — «революция, переворот, сменил власть», «вождь мирового пролетариата», «октябрята, комсомольцы, пионеры», «коммунизм, социализм», «детство, счастливое детство».
Это спустя сто лет, из которых 30 связаны с постоянными нападками негативной информацией по его поводу.
Не стоит Путину конкурировать в народной любви к Ленину – она во многом на том и основана, что люди хотели бы, чтобы он сделал для страны не меньше. Ленин не виноват, что реально руководил страной всего пять лет.
Но теперь каждому последующему придется себя мерить по тому, что уже он сделал за пять лет. А если он будет у власти больше – 20 или 30 лет – мерить то будут по тому, что за такой же срок сделала созданная Лениным партия и кто-либо из его преемников. Своих предшественников, при прочих равных, вообще лучше иметь своими союзниками, чем своими врагами: бой с прошлым выиграть сложно.
Лучше научиться тому, что умел предшественник, суметь восстановить то, что после прошлой эпохи было разрушено – и суметь сделать то, что твой предшественник доделать не успел.
