Поводом для нашего разговора со знаменитым писателем и драматургом послужило известие, что в российских городах начались гастроли Донецкого республиканского молодежного академического театра. Артисты ДНР показывают спектакль «Как боги» по пьесе Юрия Полякова. В минувшее воскресенье мелодраму увидели поклонники Мельпомены в Твери, на сцене местного Театра юного зрителя. Режиссёр-постановщик спектакля — Евгений Романенко. Художник-постановщик — заслуженный деятель искусств ДНР Александр Григоров.
«Как боги» — одна из самых популярных пьес Юрия Полякова. Более десяти лет спектакль по этой пьесе, поставленный великой Татьяной Дорониной, с аншлагами шел в столичном МХАТе им. Горького. К сожалению, после всяческих реорганизаций в театре, спектакль исчез из репертуара легендарного храма культуры.
— Однако пьеса с успехом идет во многих театрах России. А теперь эстафетную палочку подхватил и театр Донецка.
— Замечательный, молодежный, но академический театр! Кстати, он не только в Твери будет играть. Это акция Министерства культуры. Называется она -«Большие гастроли». И везет театр мою пьесу по всей нашей стране. По-моему, в 15 городах у них будут спектакли.
Несколько лет назад мне позвонили из этого театра: «Хотим поставить вашу мелодраму, но, вы же понимаете, у нас материальные возможности достаточно стесненные, поэтому мы много вам заплатить не сможем…» На это я им ответил: когда дело касается героического Донбасса, разговор об авторских отчислениях вообще неуместен. Я эту пьесу вам просто дарю. Это мой вклад в вашу борьбу за наш русский мир!» Вот такая предыстория.
— Мы видели спектакль по этой пьесе во МХАТе имени Горького. Хороший, действительно, спектакль. Шел на большом энтузиазме зрителя. Люди реагировали буквально на каждую реплику, на каждую забавную или сатирическую ситуацию, которых в пьесе очень много. Так что понимаем выбор театра. Кстати, а вы были на премьере в этом театре?
— Нет, я на премьере еще не был, но я надеюсь во время Больших гастролей встретиться с актерами и, как говорится, пожать их мужественные и талантливые.
Жаль, не будут играть в Москве. Меня на встречах часто спрашивают, когда во МХАТе имени Горького восстановят спектакль «Как боги”. Боюсь, никогда…
— Ну, действительно, это мужество — в обстановке восьмилетней войны ставить спектакли, работать на полном энтузиазме. Может, вас удивит сравнение, но пьеса «Как боги» вызывает – не пугайтесь — ассоциации с «Вишневым садом» Чехова, потому что и там, и здесь речь идет о нарождающемся капитализме. В «Вишневом саде» есть Лопахин, а здесь — бизнесмен Непочатый. Вроде и непохожий на того Лопахина, но с той же глубинной мотивацией деятельности: деньги, выгода. И, в отличие от пьесы Чехова, ваша заканчивается взрывом автомобиля бизнесмена.
— Почему такой финал? А вы думаете, Лопахин лучше закончил? Впереди у героев Чехова две революции. Я же хотел показать: жить без правил, потакая любому своему желанию, жить, как боги, забыв о табу, — ничем хорошим закончиться не может. Я эту пьесу написал довольно давно. Ей уже 12 лет. Но, к сожалению, вектор развития я невольно угадал. Вот на Украине захотели жить без русских, по законам Бандеры. И что?
— События, которые произошли 24 февраля, а именно, начало специальной военной операции на Украине, можно тоже сравнить со взрывом, который разбросал людей по разные стороны баррикад.
— Все шло к этому, я чувствовал. Русский мир там буквально выжигали. Судите сами. Мои книги всегда были востребованы на Украине и присутствовали во всех книжных магазинах. Мои пьесы ставились в театрах Незалежной. Второй фильм, снятый по моей прозе, был создан на студии имени Довженко. Это «Работа над ошибками» режиссера Андрея Бенкендорфа, именно в этом фильме дебютировал актер Владимир Князев. Кстати, уже тогда один из письменников возмущался: «Зачем москаля экранизировали?!» К слову, моя жена Наталья — украинка, она родилась в Борисполе. И я всегда, как большинство русских людей, с приязнью относился к этой цветущей земле, к этому народу – как к родному. Приезжая в тот же Харьков на книжные ярмарки, я собирал огромные залы читателей… И вдруг там к мне стали относиться иначе – снимать из репертуара мои спектакли, убирать мои книги с полок магазинов и библиотек. Еще до 2014-го за публикации в «Литературной газете», которую я тогда возглавлял, меня сделала «невъездным» на Украину, включив в «черный список». И это все на фоне стремительно нарастающей русофобии.
Я спрашивал у своих украинских друзей: объясните, ребята, в чем дело-то? Вы получили огромную территорию, сшитую на суровую нитку царями, Лениным, Сталиным, Хрущевым, вам ее отдали в 91-м без звука, даже про Крым не заикнулись. Вы получили развитую промышленность, которую строил весь СССР, высокий уровень жизни, вам гнали по трубам копеечный газ, в вашу внутреннюю политику никто не вмешивался… Москва даже на вашу «бандерофилию» глаза закрывала. О таком щедром и мирном соседе, как Россия, только мечтать можно? Так с чего вы вдруг запрыгали? С чего вас понесло в НАТО? Почему стали запрещать русский язык, на котором сами же и говорили? Почему нельзя было жить, развиваться и мирно сотрудничать? Никто не смог мне вразумительно ответить. Мол, черт попутал Мол, вы нас за младших братьев считали… И за это нас на гиляку? Бред!
— Юрий, вы, видимо в соцсети не заглядываете. А вот там украинцы твердят в один голос: это именно Россия виновата в том, что Украина так бездарно разбазарила свой экономический и моральный потенциал.
— Ну, конечно, и в катастрофическом таянье льдов Антарктики Россия виновата, в парниковом эффекте, и в старческом слабоумии Байдена, и в том, что у прекрасного пола, по наблюдению ученых, в последнее десятилетие усилилось оволосение ног…
— ???
— Шутка. Однако в году эдак 2011-м, будучи редактором «Литературной газеты», у которой был в ту пору очень большой тираж — более ста тысяч, я пошел к высокому начальству за помощью. Мы начали выпускать приложение, посвященное современной украинской культуре. Мы считали, что через «Литературную газету» — детище Пушкина, которого все еще помнят на пространстве Советского Союза, можно укрепить и развить гуманитарные и творческие связи с отдаляющейся Украиной, ведь тамошние письменники хотят, чтобы их знали и читали в России, чтобы их переводили. А творческая интеллигенция, как известно, сильно влияет на общественное сознание. Так вот, этот руководитель, холодно глядя мне в глаза, ответил, что украинское направление их не интересует. Будем честны: проблему Украины-анти-России мы сегодня вынуждены решать силой оружия и ценою жизни бойцов по вине и таких вот «неинтересующихся» господ среди наших чиновников. Думаю, когда в будущем, отдохнув от победы, буду проводить «работу над ошибками», надо бы для подобного рода государственных деятелей придумать еще какие-нибудь взыскания, кроме «золотых парашютов».
— Ну, это если смотреть в будущее и использовать опыт. А где его можно использовать? На каком фронте?
— Сфера применения широка! Поставлены задачи – демилитаризация и денацификация Украины. Ведь так? За годы, пока властвовал неонацистский режим, русофобия там проникла всюду: в кино, в театр, в литературу, в СМИ, в систему образования. А ведь денацификация – это не просто поимка и наказание самых отъявленных головорезов, руки которых в крови. Это и полная перемена культурно-информационной повестки. Так?
— В общем, да, порядок в головах надо наводить, это точно.
— А вот теперь давайте вообразим, кто будет менять эту повестку на Украине? Кто будет заниматься денацификацией в сфере культуры? «Золотая Маска», которая на дух не переносит патриотическую драматургию и поощряет глумление над классикой? Кто? «Кинотавр», премирующий фильмы, которые стыдно смотреть? «Большая книга», лауреаты которой, открестились от того, что происходит на Донбассe? Кто будет реабилитировать на Украине русский язык? Организаторы безграмотного «тотального диктанта»? А почем не «тоталитарного»? Члены президентского совета по русскому языку, не проронившие ни слова по поводу специальной операции на Донбассе? Кто?
Кто эту денацификацию в умах будет проводить? «Вечерний Ургант»? Сначала надо закончить с бюджетным патриотизмом и воинствующим пацифизмом в собственной стране. Возьмите список тех, кто поставил свои имена под обращением театральных деятелей против спецоперации, и вы увидите: там сплошные директора театров, худруки, генпродюсеры, народные артисты, члены жюри, присуждающих премии и выделяющих гранты…
— То есть, люди, определяющие культурную повестку?
— Именно! Популярному актеру, снимающемуся в детективе, позвонил продюсер и сказал: «Ты выступил в поддержку Донбасса? Ну, пеняй на себя! В следующей серии тебя убьют при исполнении служебных обязанностей — и на этом твое участие в нашем сериале закончится». Не за Чулпан Хаматову надо переживать, ее по возвращении сделают «дважды народной», а за таких вот актеров-патриотов.
Я, конечно, не сторонник теории заговора, но невольно вспоминаешь слова президента о пятой колонне. Кому именно сейчас выгодно злить и толкать на конфронтацию лояльных деятелей культуры, не подписывавших петиций против операции на Донбассе? Мало других проблем? Любопытно, что как раз у «подписантов» все в порядке, их сливать не собираются. У вас есть другое объяснение? Ну, предложите.
— У нас было ощущение до, может, разговора с вами, что происходит какое-то самоочищение. Просто очень многие деятели культуры самоустранились. Они уехали, они ушли, они хлопнули дверью. Нам показалось, что это шанс на какие-то радикальные перемены в театральной политике. И вообще в культуре, в журналистике, на телевидении и многих других сферах.
— Наверное, что-то где-то все-таки происходит. Допустим, я этого просто не вижу. Но вот свежий пример. Наша Национальная Ассоциация драматургов, изначально созданная как патриотическое творческое объединение, подает заявку на президентский грант под проект «Монолит». Что это такое? Мы хотим создать цикл моноспектаклей, посвященных узловым эпизодам нашей истории. Скажем, маршал Жуков в октябре 1941-го, Кутузов накануне Бородинского сражения и так далее. Если вы посмотрите репертуар наших театров, тех же ТЮЗов, вы с удивлением обнаружите, что историческая тематика фактически отсутствует, наш отечественный театр не приобщает зрителя к героической родной истории…
— Да, мы следим за афишами, вы правы.
— Но ведь это же недопустимо! Мы решили восполнить этот пробел. Подали заявку на грант. Нам отказали. Причем, не единожды, да еще с бредовой мотивацией. Я стал разбираться, кто же решал судьбу проекта «Монолит»? Оказывается, в этой комиссии, подобно князю Дундуку, заседает Кирилл Крок, директор театра имени Вахтангова, подписавший письмо воинствующих пацифистов. А теперь оцените репертуар этого театра под углом рассматриваемого вопроса. Пока судьбы патриотических проектов будут решать «кроки», ничего не изменится.
Или еще пример. На государственном телеканале «Россия-1» идут острые политические программы Владимира Соловьева и Дмитрия Куликова – с отчетливой государственной позицией. Если бы еще ведущие поменьше говорили сами, а побольше давали высказываться гостям, цены бы им не было! Зато в рекламных паузах с методичностью агрегата для заколачивания свай рекламируется фильм Панфилова, снятый по мотивам рассказа Солженицына «Один день Ивана Денисовича».
— Юрий, а что вас настораживает в фильме или в данной прозе Солженицына?
— Меня? Ничего. Цену и режиссеру, и писателю я знаю. Но начнем с того, что к Солженицыну в нашем обществе отношение неоднородное. Одним не нравится фантасмагоричный «Архипелаг ГУЛАГ», другим дотошные «Двести лет вместе», третьим устаревшее еще во время написания «Красное колесо»… Я, кстати, был на похоронах нобелевского лауреата в Академии наук: нагнали конной милиции, а народ-то не пришел… Так вот, надо ли сегодня буквально навязывать зрителям фильм про судьбу Ивана Денисовича, сидевшего, между прочим, не за анекдот, а за дезертирство, пусть и невольное… А разве, спросите, в ГУЛАГе не было невинно пострадавших? Были, конечно, например, те, кто в 20-30-е боролись против насильственной украинизации Донбасса. Но судьбы этих страдальцев как-то прошли мимо борцов с тиранией.
Так вот, зачем сегодня, когда важна консолидация, с помощью того же Солженицына в неудачной, по-моему, версии Панфилова снова вносить раздор в наше и без того конфликтное общество? Или это намек на то, что наша армия и ополченцы на Донбассе несут на своих штыках тамошним насельникам ГУЛАГ? Нет, я сам думаю по-другому, но украинская пропаганда истолковывает это именно таким образом и никак не иначе! Вряд ли Украина показывает сегодня на своем ТВ фильмы о «волынской резне» или про другие зверства бандеровцев. Если наше телевизионное начальство этого не понимает, ему надо объяснить.
— Фильм невероятно тяжелый, страшный.
— Я же не против того, чтобы писать книги и снимать фильмы о той, лагерной, стороне нашей истории. Это нужно знать, чтобы не повторять прежних ужасов, но всему есть время, мера и место. На ТВ это хорошо знают, иной раз, приглашая, замучат наставлениями, какой пиджак или рубашку надеть. А тут вдруг такое детское простодушие… Не надо забывать, что мы сегодня тыл страны, воюющей с консолидированным Западом, а тыл обязан работать на нужды фронта. Кстати, классических советских фильмов о войне, знаменитых фронтовых песен в эфире очень мало, почти нет. Прошляпили в марте 100-летие автора знаменитого стихотворения «Когда на смерть идут – поют…» Семена Гудзенко, который родился, кстати, в Киеве и много писал об освобождении Украины от фашистов. Интересно, почему прошляпили? Из забывчивости? Ну-ну…
— Но шанс-то на очищение и обновление у нас есть?
— Безусловно. Я очень надеюсь на тех, чьи патриотизм и готовность к самопожертвованию, испытаны и закалены на Донбассе. У этих людей есть принципы, цели, для них главное — будущее страны, а не надежный контакт холеных ягодиц с обивкой руководящего кресла. Надеюсь, именно они, ветераны войны за русский мир, будут определять движение России вперед.
— Есть какие-то планы творческие? Сейчас мы читаем ваши четверостишья на злобу дня в Телеграмм-канале, это здорово, это остро!
— Да, я сегодня один из немногих, кто работает в жанре политической эпиграммы, ведь она предполагает владение традиционной формой. Острая мысль, лаконичность, хорошая рифма. Без этого эпиграмма не работает. А у нас, к сожалению, выросло поколение поэтов, которые сочиняют верлибры, потому что не умеют рифмовать. Кстати, недавно вышло мое поэтическое избранное «Время не устает». В книге немало стихотворной сатиры на злободневные темы.
А вот из недавнего:
…И сердце запеклось кровавым сгустком.
— Опять война! – прошепчете в тоске.
Так не мешайте русскому быть русским
Ни в Риге, ни в Донецке, ни в Москве…
— Да, читали.
— Перепостов десятки тысяч! Жива старая добрая эпиграмма! Это мой вклад в нашу победу как бывшего поэта.
— Но хотелось бы получить и что-то еще, крупного формата.
— Продолжаю работать над большим прозаическим циклом «Совдетство». Первая книга, вышедшая в августе прошлого года, — до сих пор лидер продаж. Магазины не успевают заказывать, а мои издатели завозить. Надоело людям коммерческое вранье про советские времена. Ели Бог даст силы и литературные способности оставят, думаю, на Московской книжной ярмарке осенью представить » читателям «Совдетство-2.
— А новые задумки пьес имеются? Или, хотя бы, ожидаются новые премьеры уже написанных?
— Скажем мягко, для меня как для драматурга сейчас не лучшие времена. Оставил пост худрука театра Сатиры Александр Ширвиндт, с которым мы активно сотрудничали. Из театра Российской Армии ушел Борис Морозов. Про Доронину просто больно вспоминать. Боюсь, в родной театр она уже не вернется, и МХАТ имени Горького тоже «сольют». По моим наблюдениям, современному нашему театру социальная русская драматургия не нужна. Если в тексте нет гадостей про Россию, про русских, то лучше с такой пьесой не соваться. У меня таких пьес нет, и я отошел от драматургии. Надеюсь, временно.
— Юрий Михайлович, но театр же не исчерпывается Москвой!
— Это — правда, мои пьесы активно ставятся в стране, за рубежом. Великолепный спектакль «Золото партии» поставил Петр Орлов в Рыбинске. В Кишиневе заинтересовались моей давней комедией «Женщины без границ», которая, кстати, успешно шла в Театре сатиры. Кое-где взяли в работу мою новую пьесу «В ожидании сердца». Но вот с актерами беда, особенно в столице. Мало того, что без микрофона их со сцены не слышно, многим надо еще в комплекте выдать стимуляторы сердечного трепета, а то у них сердца — как метрономы стучат.
Добавлю, по моим сведениям, в тех городов, где Донецкий театр уже сыграл «Богов», спектакли прошли на аншлагах. Директора этих театров в приватных беседах откровенно говорят: «Мы бы с удовольствием поставили у себя Полякова, но стоит начать работу, сразу окрик из Москвы, мол, если хотите, чтобы ваш спектакль отобрали на «Золотую маску», ищите другую пьесу. Например, Улицкую».
— А мы только хотели порадоваться, что на оптимистической ноте завершаем разговор…
— Помните, чем заканчивается классическая «Оптимистическая трагедия» Всеволода Вишневского, посвященная революции и гражданской войне? А вот чем: истерзанную врагами, умирающую комиссаршу матросы выносят на руках и сквозь слезы смотрят вперед с верой в светлое будущее. Будем брать с них пример! Наше дело правое, враг будет повержен, победа будет за нами!
