Ставшее притчей во языцех неадекватное поведение президента США Джо Байдена неизбежно наводит на воспоминания о других мировых лидерах, контролировавших ядерную кнопку в крайне болезненном состоянии. Это советские руководители И.Сталин, Л.Брежнев, К.Черненко, Ю.Андропов, а также китайский вождь Мао Цзэдун.
Вряд ли стоит списывать на возраст главные преступления Мао перед китайской нацией — «большой скачок» и «великую пролетарскую культурную революцию». На старте «скачка», в 1958 году, автору лозунга «Три года упорного труда — десять тысяч лет счастья» было всего 65 лет. Но на счет старческого упрямства можно отнести непреклонность в проведении быстро доказавшего провальность курса на создание «народных коммун», строительства деревенских металлургических заводов, охоты на воробьев и другие специфические эксперименты. «Большой скачок» и вызванные им голод и прочие бедствия унесли, по разным оценкам, от 15 до 55 миллионов человеческих жизней. Среди погибших были соратники Мао из руководства компартии, открыто говорившие о пагубности «скачка» и советовавшие свернуть явно неудачный опыт, «без наркоза» проведенный над народом. Но и просто недовольных и разочарованных в партийно-государственном слое было так много, что на смену «большому скачку» на головы китайцев обрушили «культурную революцию». Начатая в 1966 году «всекитайская чистка» закончилась лишь со смертью ее организатора десять лет спустя.
Мао Цзэдуну, в отличие от Джо Байдена, не нужно было подсчитывать месяцы до следующих выборов, собирать пожертвования в партийный фонд, заботиться о рейтингах. Ему не было нужды готовиться к теледебатам с конкурентом и демонстративно взбегать трусцой на трибуну или трап самолета. Ему было достаточно проехать на открытой машине перед миллионом хунвейбинов на площади Тяньаньмэнь и несколько раз выдать «историческое указание»: «Тунчжимэн, хао!» («Товарищи, хорошо!»).
Сомнений в дееспособности «великого кормчего» не оставалось после заплывов через реку Янцзы в Ухане. Один из них, 16 июля 1966 года, стал сигналом начать массовое избиение интеллигенции, партийных работников, преподавателей университетов и школ. В сопровождении пловцов-телохранителей 73-летний «кормчий» якобы проплыл 30 ли (15 километров) за 65 минут.
Само собой, ни у самого Мао, ни у его приближенных и в мыслях не было устроить «когнитивный тест»: дворцовые врачи поддерживали умственный и физический тонус «самого красного солнышка» преимущественно средствами китайской традиционной медицины — от полоскания зеленым чаем вместо чистки зубов до укладывания в постель рядом со старцем только-только достигших зрелости девушек для усиления «ци», жизненной энергии.
Этих средств хватало для проявления железной воли к власти, державшей в страхе остатки партийного руководства. Даже доверив продолжение «культурной революции» своей жене Цзян Цин и трем ее сатрапам, вошедшим в историю Китая как «банда четырех», Мао держал вожжи в своих руках. Он практически потерял дар речи, и во время все более редких протокольных встреч с заграничными гостями нечленораздельные звуки «переводила» племянница по имени Ван Хайжун, возведенная в ранг заместителя министра иностранных дел. Встретившись с женой президента Филиппин и бывшей королевой красоты Имельдой Маркос, большой ценитель и знаток женских прелестей долго и молча разглядывал все еще великолепную красавицу и ее дочь, а затем с огорчением исторг нечто, переведенное затем так: «Ничего не поделаешь, лепестки опадают…»
Гораздо более серьезные последствия имела встреча в спальне председателя Мао с президентом США Ричардом Никсоном 21 февраля 1972 года. Она произошла вскоре после январского апоплексического удара на фоне хронических заболеваний сердца и легких, а также серьезного кислородного голодания. Доверенная медсестра и телохранитель обнаружили на кровати лежащее на боку и почти бездыханное тело Мао Цзэдуна. Однако медики сотворили чудо, и ко времени приезда в Пекин Никсона и Киссинджера состояние председателя Мао сочли удовлетворительным. Его извлекли из служившей кабинетом постели и помогли протянуть руку для исторического пожатия длани главного антикоммуниста планеты.
Только само Небо спасло Поднебесную от продолжения затянувшегося бедствия под названием «культурная революция» и новых экспромтов ее автора. Жизненная энергия «ци» подошла к концу, и последовавшие один за другим инфаркты отправили Мао Цзэдуна, как говорят китайцы, «на встречу с Карлом Марксом». Это случилось 16 сентября 1976 года, на 82-м году жизни.
Шок и трепет, пережитые за годы пожизненного правления «красного дракона» (1949–1976), заставили лидеров компартии Китая принять решение впредь ограничивать руководство партией и страной двумя пятилетними сроками. Это правило сформулировал и записал в Устав КПК Дэн Сяопин, который сам несколько раз становился жертвой подозрительности и мстительности «великого кормчего». Это правило соблюдалось самим Дэн Сяопином, сменившим Мао Цзэдуна в качестве вождя партии и нации, а также отобранными им преемниками — Цзян Цзэминем и Ху Цзиньтао.
Только в 2017 году правило «дважды по пять лет» было отменено — на 19-м съезде КПК, признавшем Си Цзиньпина «ядром партии», что поставило его в один ряд с предыдущими вождями: Мао Цзэдуном и Дэн Сяопином. Со времени прихода к власти в конце 2012 года, в возрасте 59 лет, Си Цзиньпин демонстрирует отменную трудоспособность в повседневном руководстве 100-миллионной партией и 1400-миллионным народом. Он справился с «черным лебедем» пандемии коронавируса и торговой войной с Америкой. Он превратил еще недавно боязливый Китай в самостоятельную силу, бросившую вызов «мировому порядку, основанному на правилах». Продемонстрированные им стрессоустойчивость, энергичность и высокий интеллектуальный уровень позволяют китайцам не заботиться ежедневно о физическом и умственном здоровье своего руководителя.
Поведение президента Джо Байдена только на первый взгляд отличается от действий Председателя Мао в том же возрасте. 81-летнего Байдена поддерживают в тонусе не девственницами в постели, а современнейшими фармакологическими средствами. Но он так же плох, несмотря на все старания врачей. Вокруг него суетятся министры и советники, но реальная власть на глазах уходит к американскому аналогу «банды четырех» во главе с женой Джил Байден и сыном Хантером. Жажда власти заставляет «спящего Джо» из последних сил цепляться за ее рычаги вопреки интересам правящей партии и нации, увеличивает риск внутренних беспорядков и военных авантюр. Ради ослабления противников он готов спустить с цепи погромщиков BLM — американских хунвейбинов. Наведение украинских ударов по городам России с американских спутников и беспилотников сопоставимо по возможным последствиям с атакой на острове Даманский в 1969 году.
Во время «культурной революции» Председатель Мао создал учение о «трех мирах», согласно которому против «двух сверхдержав первого мира» (СССР и США) надо объединить страны «третьего мира» (Азии, Африки и Латинской Америки) и даже «второго мира» — развитые государства Запада. Президент Джо Байден задумал разделить планету на две половины, объединив страны мира во главе с США на борьбу с Китаем и Россией. Он объявил их «автократическими» и непримиримо враждебными принципам демократии. В декабре 2019 года был даже проведен всемирный «Саммит за демократию». На нем критиковались Пекин и Москва, руководимые «авторитарными лидерами» Си Цзиньпином и Путиным. Зато на саммите превозносились принципы либеральной демократии.
Начинание Байдена оказалось менее долговечным, чем «теория трех миров» Мао Цзэдуна, вошедшая в обиход политологов. Мнимое превосходство либеральной демократии с «американской спецификой» опровергается не только устойчивостью Китая и России в сложных геополитических условиях и их способностью к экономическому и социальному развитию на основе собственных представлений о добре и зле. Ветхость заветов либеральной демократии проявляется в военных поражениях Америки, ее экономических и социальных неурядицах.
Но самой яркой иллюстрацией неэффективности американской модели демократии стала трагедия 46-го президента США по имени Джозеф Байден. Начав свое правление на излете жизненных сил, он по прошествии трех лет все глубже впадает в маразм. Возможность продления его агонии еще на 4 года за счет неэффективности «системы сдержек и противовесов» политической системы США становится едва ли не главной угрозой глобальной безопасности. Неизвестно, что опаснее: обезьяна с гранатой или главнокомандующий самой большой армией в мире с трясущейся рукой на ядерной кнопке.
