На базе космических сил Бакли в Авроре, штат Колорадо, находится один из двух четвероногих беспилотных наземных аппаратов Министерства обороны США по защите от химического, биологического, радиологического и ядерного оружия (ХБРЯ), также известный как робот-собака.
Четвероногий робот, которого называют ЧАППИ, используется на базе с июля 2024 года, судя по датам на некоторых фотографиях, предоставленных службой Службе распространения визуальной информации Министерства обороны США (DVIDS).
Система CHAPPIE включает в себя возможности дистанционного обнаружения химического, биологического, радиологического и ядерного оружия с использованием имеющегося в распоряжении ведомства детекторов, что отличает ее от других систем и делает ее значительным технологическим достижением в области защиты от химического, биологического и ядерного оружия.
«Идея возникла после командировки в Сирию, где мы обнаруживали и уничтожали химическое оружие ИГИЛ*, сталкиваясь с новыми химикатами… Я подумал, что должен быть более безопасный и быстрый способ», — сказал Доминик Гарсия, начальник отдела по установке Управления по чрезвычайным ситуациям.
В 2022 году Гарсия получил 1,24 миллиона долларов США через технологическую грантовую программу AFWERX Министерства ВВС на разработку возможностей дистанционного зондирования ХБРЯ. За 20 месяцев Гарсия достиг 90 процентов своей цели, проведя испытания в Агентстве по сокращению угроз обороны и на испытательном полигоне Дагуэй.
Гарсия планирует повысить маневренность, мобильность и эффективность CHAPPIE с помощью обновлений, направленных на навигацию в еще более сложных условиях. Благодаря достижениям в области датчиков и искусственного интеллекта CHAPPIE сможет обнаруживать и реагировать на угрозы быстрее и точнее, оставаясь на переднем крае защиты от химического, биологического и ядерного оружия и помогая США сохранять технологическое преимущество в глобальной обороне.
Использование автономного оборудования или роботов не является новым навыком в армии, но эти роботизированные версии лучшего друга человека являются новинкой и все чаще появляются в войсках.
Этих ловких, оснащенных датчиками собак — роботов используют повсюду — от военных баз США до университетских городков. Некоторые из них вооружены датчиками обнаружения пешеходов, а в случае военных — винтовкой для выполнения особо рискованных миссий.
Например, на фотографии, опубликованной на DVIDS 24 февраля 2023 года, показано новейшее дополнение к космической станции Кейп-Код под названием Spot — беспилотный наземный аппарат в форме полуавтономной «собаки», предназначенный для усиления протоколов безопасности базы.
Совсем недавно армия поделилась своим недавним пополнением на Ближнем Востоке — роботом-собак, вооруженным оружием на базе искусственного интеллекта, — согласно другой фотографии, опубликованной на DVIDS 26 сентября 2024 года.
Агентство по развитию космического пространства готовится к новым спутниковым запросам по ракетному нападению
Агентство по развитию космического пространства планирует опубликовать в январе 2025 года заявки на транш 3 своей архитектуры Proliferated Warfighter Space Architecture, которая предоставит пользователям множество новых возможностей, заявил директор агентства 19 ноября 2024 года.
Архитектура Proliferated Warfighter Space Architecture, или PWSA, представляет собой созвездие спутников на низкой околоземной орбите, предназначенное для обеспечения предупреждения о ракетном нападении и отслеживания современного оружия, такого как гиперзвуковые ракеты. Первоначальный набор демонстрационных спутников созвездия, известный как Tranche 0, уже находится на орбите, а первая группа операционных систем, известная как Tranche 1, должна быть запущена в 2025 году.
Агентство по развитию космического пространства в начале 2025 года начнет публиковать заявки на Tranche 3, сказал Дерек Турнер, директор агентства.
Tranche 3 станет первым спутником, который пополнит созвездие, поскольку спутники предыдущих траншей будут выведены из эксплуатации, сказал Турнер во время выступления в Институте аэрокосмических исследований Митчелла.
«Наши спутники рассчитаны на пятилетний срок службы, поэтому через два года… после запуска Tranche 3 наши спутники Tranche 1 будут находиться на исходе своего пятилетнего срока службы, поэтому мы начнем выводить их из эксплуатации», — сказал он. «Примерно в то же время… мы запустим Tranche 4, но будем полагаться на операции Tranche 3 для восполнения выведенных из эксплуатации спутников Tranche 1».
Спутники передачи данных в Tranche 3 будут состоять из трех различных вариантов:
Lambda для связи Link 16;
Upsilon для связи в сверхвысоких частотах и S-диапазоне;
Sigma для усовершенствованной связи в диапазоне S, чтобы созвездие могло «общаться с большим количеством радиостанций одновременно с одного спутника», поскольку формы волн и технологии, такие как антенны и фазированные решетки, продолжают развиваться.
Агентство по развитию космического пространства также планирует дебютировать на транше 3 с услугой позиционирования, навигации и синхронизации, которая может служить альтернативой GPS, сказал Турнер.
Альтернатива GPS — это «то, что нужно Министерству обороны. Нам нужно иметь способ предоставлять информацию о местоположении и синхронизации, если GPS заглушен или ухудшился», сказал он.
Спутники транша 1 и транша 2 смогут предоставлять информацию PNT операторам в сети связи Proliferated Warfighter Space Architecture, но «мы никогда не транслировали ее», сказал он.
На транше 3 часть спутников будет «предоставлять легкую … услугу PNT», которая потребует очень малого количества вычислительной мощности для приема сигнала, сказал он. «Мы работаем с армией над тем, как именно это будет выглядеть», — поскольку именно эта служба будет устанавливать наземные приемники, — «но это будет сигнал либо L-диапазона, либо S-диапазона, который будет передаваться для таких вещей, как боеприпасы и тому подобное».
Кроме того, агентство планирует опубликовать проект заявки в начале 2025 года на комбинированный спутник слежения за ракетами и противоракетной обороны, сказал Турнер.
«До этого момента мы запускали созвездие спутников слежения за ракетами… которое позволяет вам осуществлять предупреждение о ракетах и слежение за ракетами», чтобы обнаруживать запуски и определять точки удара, сказал он. «Оборона делает еще один шаг вперед и говорит, что мы не только можем обнаруживать маневрирующие ракеты, мы можем обнаруживать их с такой точностью, что я могу отправлять эти данные на перехватчик без необходимости в других датчиках».
На траншах 1 и 2 некоторые спутники будут осуществлять слежение за ракетами, в то время как другие будут осуществлять противоракетную оборону, но на транше 3 «мы, вероятно, запустим что-то порядка 40 или 45 спутников слежения за ракетами, а затем мы хотели бы запустить спутники порядка девяти, которые покажут, что вы можете осуществлять… слежение за ракетами и противоракетную оборону с одного и того же спутника», сказал он. «Мы действительно заинтересованы в том, чтобы услышать от промышленности о том, каковы эти возможности, поэтому, когда мы делаем это предложение, мы знаем, что это то, что может быть произведено».
Хотя он может сказать людям «с уверенностью», какие возможности есть в траншах 1 и 2, а также с уверенностью говорить о транше 3, «потому что у нас есть минимально жизнеспособные возможности, которые были благословлены в ходе нашего процесса требований», Турнер сказал, что он пока не знает, как будут выглядеть транш 4 и последующие.
«Я не узнаю этого примерно через полтора года. И это прекрасно, потому что в течение полутора лет угрозы могут измениться, технологии могут измениться, и мы можем отреагировать на это как можно быстрее, потому что мы не принимаем решение о том, что будет запущено, пока не пройдет 30 месяцев» — «30 месяцев, приказ на орбиту», — сказал он.
Пентагон готовится к «гиперзвуку 2.0 и 3.0»
Пока ряд подразделений вооруженных сил США продолжают разрабатывать и испытывать гиперзвуковые ракеты, Министерство обороны в целом параллельно работает над тем, чтобы понять, как это оружие будет использоваться в совместных боевых операциях после его принятия на вооружение.
В течение следующих нескольких лет Объединенный совет по надзору за требованиями (JROC), организация Пентагона, занимающаяся разработкой всеобъемлющих совместных оперативных и интеграционных концепций, планирует перейти к следующим этапам разработки гиперзвукового оружия, известным как «гиперзвук 2.0 и 3.0», сообщил DefenseScoop заместитель председателя Объединенного комитета начальников штабов и председатель JROC адмирал Кристофер Грейди.
Усилия будут сосредоточены на анализе того, как именно эта технология будет способствовать закрытию будущих «сетей убийств», то есть многоуровневой и многонаправленной структуры атак, использующих ресурсы из всех доменов, сказал Грейди 9 ноября 2024 года в эксклюзивном интервью во время церемонии перерезания ленточки на церемонии открытия нового гиперзвукового испытательного центра Университета Нотр-Дам.
«Мы знаем, что гиперзвук позволяет нам добираться до критических по времени, хорошо защищенных целей. Мы знаем, что гиперзвук позволяет нам побеждать гиперзвук противника. И затем мы также знаем, что гиперзвук позволяет нам использовать гиперзвуковые самолеты и миссии космических кораблей в этих двух областях».
В последние годы Соединенные Штаты мчались к созданию гиперзвукового оружия, способного летать со скоростью 5 Махов и выше. В дополнение к своей скорости гиперзвуковые ракеты маневрируют в атмосфере Земли в середине полета, что затрудняет их обнаружение и поражение по сравнению с традиционными баллистическими ракетами, имеющими более предсказуемую траекторию полета в космосе.
И Китай, и Россия активно разрабатывают и испытывают свои собственные гиперзвуковые системы, оказывая давление на Пентагон, чтобы он сделал то же самое. Но технология чрезвычайно сложна, и отдельные программы столкнулись с рядом препятствий — особенно во время испытательных кампаний — что означает, что возможности еще не пересекли финишную черту.
Грейди отметил, что в то время как управление программой по гиперзвуковому оружию возложено на службы, JROC играет роль в выявлении пробелов в совместных возможностях и затем в установлении «больших требований к R» для всего Министерства обороны.
«Это подход сверху вниз. И поэтому мы пытаемся написать действительно сильное требование, которое говорит: «Это ценностное предложение для гиперзвука». И я думаю, что мы проделали довольно хорошую работу», — сказал Грейди. «Теперь мы делаем вещи по всем портфелям возможностей, так что это вписывается в наш анализ сети убийств, который офис оценки затрат и программ и все остальные проводят».
Но прежде чем Пентагон сможет реализовать эти следующие этапы, вооруженные силы должны продолжить разработку и тестирование своих систем.
Армия работает совместно с ВМС над совместной разработкой общего гиперзвукового планирующего корпуса, который армия интегрирует в наземные пусковые установки для своей версии, известной как гиперзвуковое оружие большой дальности (LRHW) или Dark Eagle, в то время как военно-морские силы планируют использовать возможность запуска с корабля под названием Conventional Prompt Strike (CPS).
Хотя обе службы сообщили об успешном сквозном летном испытании в июне 2024 года, ряд предыдущих прерванных и неудачных испытаний задержали развертывание обоих видов оружия как минимум на год. Армия планирует провести еще одно летное испытание LRHW к концу 2024 года, чтобы выяснить, сможет ли она разместить полную систему на первом блоке в 2025 году. Тем временем ВМС продолжают свою испытательную кампанию для CPS, которую они надеются разместить на борту эсминцев с управляемыми ракетами класса Zumwalt и ударных подводных лодок класса Virginia в ближайшие несколько лет.
Что касается ВВС, то служба решила не закупать и не продолжать разработку AGM-183A Air-Launched Rapid Response Weapon (ARRW) в 2025 финансовом году после многих лет противоречивых результатов испытаний. ВВС занимаются еще одним гиперзвуковым оружием воздушного базирования — Hypersonic Attack Cruise Missile (HACM) — и планируют начать кампанию по летным испытаниям в 2025 финансовом году.
В целом Министерство обороны признало неудачи в ходе испытательных полетов гиперзвуковых самолетов и работает над устранением этих пробелов с помощью ряда мер, включая партнерство с академическими учреждениями и международными партнерами, которые могут оказать помощь в проведении испытаний.
Джеффри Роадс, вице-президент по исследованиям и профессор кафедры аэрокосмической и машиностроительной инженерии Университета Нотр-Дам, рассказал DefenseScoop, что одним из главных преимуществ сотрудничества с университетами в сфере разработки новых технологий является то, что многие из них начали уделять особое внимание как фундаментальным, так и прикладным исследованиям, выступая в качестве объектов двойного назначения для Пентагона.
«Я бы сказал, что университеты, по крайней мере многие из нас, простираются через эту долину настолько далеко, насколько это возможно», — сказал Роадс в интервью. «Я думаю, в то же время департамент и промышленность простираются с другой стороны, чтобы попытаться снизить риски в целом».
Грейди отметил, что особое внимание уделяется использованию преимуществ адаптивных стратегий закупок, таких как Middle Tier Acquisition (приобретение на среднем уровне), которые используются во многих гиперзвуковых программах, чтобы максимально ускорить передачу технологий между государственными исследовательскими организациями, промышленностью и академическими институтами Министерству обороны.
Он также подчеркнул важность сотрудничества с Конгрессом по вопросу получения гибкого финансирования.
«Возможность перемещать деньги в рамках статей бюджета будет иметь решающее значение для системы, которая у нас есть сейчас под контролем Конгресса — это совершенно уместно», — сказал Грейди. «Мы должны заслужить это доверие Конгресса и показать им, что мы можем это сделать, и мы приступаем к методам, которые позволят сделать это во всех службах и в рамках департамента».
Космические силы планируют заключить 20 контрактов на коммерческий резерв к 2026 году
Космические силы планируют в течение следующих двух лет заключить около 20 контрактов с частными компаниями для присоединения к их Коммерческому резерву космических возможностей, что позволит создать механизм, позволяющий военным эффективнее использовать коммерческие возможности как в мирное время, так и во время конфликта.
Министр ВВС Фрэнк Кендалл, который осуществляет гражданский надзор за Космическими силами, в 2023 году одобрил план Управления коммерческого космоса для программы, известной как CASR. С тех пор управление разработало стратегию внедрения, которая включает в себя написание договорных формулировок для компаний, которые будут участвовать в резерве.
Заместитель начальника космических операций генерал Майкл Гетлейн заявил на этой неделе, что служба планирует заключить пять контрактов в 2025 году и еще 15 в 2026 году. Эти соглашения будут детализировать уровень коммерческих возможностей, необходимых службе в мирное время, и предоставят механизм и структуру ценообразования, которые позволят службе получить доступ к большему объему во время конфликта.
«Нам предстоит проработать несколько вопросов, касающихся стратегий управления и заключения контрактов, но мы надеемся заключить первые пять контрактов в 2025 году, а затем еще около 15 контрактов в 2026 году», — сказал он в среду на Форуме инноваций в сфере национальной безопасности в Вашингтоне.
Подразделение космических сил по закупкам, Space Systems Command, в 2023 году объявило о планах создания коммерческого космического резерва . Команда встретилась с представителями отрасли в феврале 2023 года и вскоре после этого сформировала целевую группу для работы над правовыми, политическими, контрактными и программными проблемами.
Полученная стратегия учитывает эти опасения, а также отзывы десятков компаний, чтобы гарантировать, что и правительство, и отрасль понимают требования и риски, связанные с более активным использованием коммерческих систем во время кризиса.
США понадобятся программы вроде CASR, которые предоставляют варианты избыточных мощностей, поскольку они готовятся к возможности будущего конфликта с Китаем или Россией, сказал Гетлейн. Он утверждал, что позиция военных в прошлом заключалась в стремлении к эффективности и идеальным решениям при покупке новых систем, но этот подход может не сработать против равного противника.
«Что мы знаем об этой следующей битве, так это то, что она не будет эффективной», — сказал он. «И нам придется смириться с неэффективностью. Это значит, что мне нужны избыточные возможности, избыточные мощности, распространение».
Разработка стратегии приобретения и заключения контрактов для CASR также потребовала от Космических сил проработать некоторые из более сложных вопросов о том, насколько они должны полагаться на коммерческие возможности во время войны. Эти опасения были освещены в сентябре 2023 года, когда основатель SpaceX Илон Маск сообщил, что он решил не активировать спутники связи Starlink своей компании в некоторых регионах Украины из-за опасений, что использование Украиной этой услуги для начала атаки на Россию приведет к эскалации войны. Компания предоставила терминалы Starlink Украине в первые дни конфликта и в то время не предоставляла эти услуги по контракту с американскими военными.
Служба все еще работает над формулировкой для включения в контракты CASR, которая касается этих типов сценариев «отказа в обслуживании», сообщил журналистам на этой неделе представитель Космических сил. Служба также работает с Управлением министра обороны, чтобы изучить варианты потенциальной компенсации компаниям CASR, чьи космические системы подвергаются атакам противника.
«В рамках CASR, а затем и в рамках этого исследования мы изучаем потенциальное страхование на случай войны», — сказал чиновник. «Я действительно чувствую, что это будет политическим решением».
Отобранные для резерва компании примут участие в военных учениях Министерства обороны, а первое мероприятие CASR запланировано на февраль 2025 года. Эти учения помогут Космическим силам получить представление о том, какой объем ресурсов необходим в различных регионах, где действуют военные.
По словам генерал-лейтенанта Филипа Гарранта, главы Командования космических систем, служба получила первоначальное финансирование от Конгресса для CASR, но все еще определяет, какой объем финансирования ей понадобится для дальнейшего развития программы.
Выступая 20 ноября на мероприятии Defense Writers Group в Вашингтоне, Гаррант сказал, что он работает с офисами программы SSC, чтобы гарантировать, что потребности CASR будут учтены в стратегии закупок программы.
ВВС США готовятся взять на себя задачу защиты своих авиабаз
Когда в 2025 году новый министр обороны избранного президента Дональда Трампа возьмет на себя руководство Пентагоном, ему, возможно, придется быстро решить внутренний спор по вопросу: должна ли армия продолжать выполнять свою традиционную роль по обеспечению обороны авиабаз или же ВВС следует взяться за эту задачу самостоятельно.
В основе проблемы лежат не только возможности, которые каждая служба вносит в борьбу, но и то, как они будут финансироваться. Армия традиционно отвечала за защиту авиабаз, что является одной из причин, по которой такие системы, как Patriot и THAAD (Terminal High Altitude Area Defense), находятся под контролем службы. Но вялые инвестиции в годы Глобальной войны с террором, наряду с распространением ракетных угроз со стороны Китая и России, привели к тому, что должностные лица ВВС начали открыто говорить, что, по их мнению, армия не может или не хочет сделать оборону авиабаз приоритетом, и что, возможно, настало время перемен.
Недавние комментарии министра ВВС Фрэнка Кендалла, похоже, обострили проблему, после того как он, как сообщается, предположил, что его служба могла бы полностью взять на себя миссию по обороне авиабазы вместо Армии США. Конечно, если это произойдет, сторонники ВВС, вероятно, захотят, чтобы службе было выделено больше долларов, независимо от того, поступят ли они из казны Армии или откуда-то еще.
На вопрос о продолжающемся обсуждении 20 ноября начальник штаба армии генерал Рэнди Джордж сказал, что недавно встречался со своим коллегой из ВВС генералом Дэвидом Аллвином, чтобы помочь наметить путь вперед. Но Джордж ясно дал понять, что, по его мнению, обязанности по защите должны ложиться на все объединенные силы в будущем.
«Я верю, что каждое формирование, которое там есть — армия, флот, авиация, морская пехота — вам придется защищать себя от дальних огневых средств. Вам придется защищать себя от беспилотников. Всем придется это понять», — сказал он на мероприятии Форума инноваций в области национальной безопасности в Вашингтоне.
Комментарии Джорджа, похоже, соответствуют растущему консенсусу относительно того, что наличие одной службы, отвечающей за оборону всей базы, не будет работать в современную эпоху, полную разнообразных угроз.
Том Карако, эксперт по противоракетной обороне из Центра стратегических и международных исследований, говорит, что точка зрения Джорджа о том, что каждому виду вооруженных сил необходимо будет иметь некоторый внутренний потенциал обороны базы, «отражает реальность» того, что всем видам вооруженных сил придется в той или иной степени заняться противовоздушной обороной для защиты от новых угроз, причем не только от ракет, но и от беспилотников.
Новая тактика ВВС
Службы также пытаются изменить тактику по мере роста угрозы со стороны таких противников, как Китай, при этом ВВС принимают новый, рассредоточенный метод операций, известный как гибкое боевое применение (ACE). Концепция ACE является необходимым, но недостаточным подходом для защиты войск и активов. Даже с этой концепцией должностные лица ВВС стали беспокоиться, что авиабазы в Индо-Тихоокеанском регионе по-прежнему уязвимы для растущего ракетного арсенала Пекина и другого перспективного оружия.
Генерал-лейтенант Дэвид Харрис, заместитель начальника штаба ВВС по вопросам будущего, заявил в интервью изданию Breaking Defense в Пентагоне, что более совершенные системы, такие как Patriot или Aegis, размещаются там, где, по мнению командующих объединенными оперативными группами, необходимы критически важные оборонительные возможности, и в результате авиабазы, как правило, защищены.
«Но может наступить момент в будущем, когда список критически важных активов или список защищенных активов, в регионе появятся другие вещи, которые могут быть важнее наших авиабаз», — продолжил Харрис. «Так что здесь все разделяется».
Харрис отметил, что крайне важно, чтобы разрозненные системы, используемые службами, подключались к общей архитектуре, используя пример, когда данные могут передаваться из системы обороны театра военных действий армии на местную авиабазу. Повторяя комментарии других официальных лиц, Харрис также сказал, что установкам, возможно, придется управлять своими собственными системами, чтобы защищать себя от таких угроз, как малые и средние беспилотники или «возможно» даже крылатые ракеты. В зависимости от среды — Харрис привел в пример борьбу с небольшими беспилотниками, летающими над базами на территории США — это может варьироваться от более ограниченной защиты до «полного пакета», который может устранить угрозы, охватывающие беспилотники и баллистические ракеты.
Bombardier Defense поставляет первый самолет HADES для армейской разведки
25 ноября 2024 года на церемонии в Уичито, штат Канзас, компания Bombardier Defense передала армии свой первый бизнес-джет Global 6500, чтобы помочь устранить главный пробел в возможностях этой службы: глубинное зондирование.
Самолет станет основной платформой для программы HADES (High Accuracy Detection and Exploitation System ) — армейской системы разведки, наблюдения и рекогносцировки на базе самолета с фиксированным крылом, которая заменит устаревший RC-12 Guardrail.
Армия находится в многолетнем пути разработки собственной высотной платформы разведки и наблюдении на базе бизнес-джета, что является несколько незнакомой территорией для организации, которая больше известна использованием наземных систем, вертолетов и небольших беспилотников. HADES опиралась на несколько предварительных прототипов систем, которые принадлежали подрядчику и эксплуатировались подрядчиком, чтобы помочь определить определенные потребности и требования.
К этим инструментам относятся система воздушной разведки и целеуказания (ARTEMIS), система воздушной разведки и радиоэлектронной борьбы (ARES) и платформа воздушной разведки, наблюдения и разведки на высотном уровне армейского театра военных действий ( ATHENA ).
Представители армии назвали поставку Global 6500 большой победой для службы.
«Это великий день для армии и великий день для того, чтобы преодолеть наш главный пробел в крупномасштабных боевых операциях, а именно в глубоком зондировании», — сказал репортерам перед церемонией генерал-лейтенант Энтони Хейл, заместитель начальника штаба по разведке. «Армия начала инициативу около четырех лет назад, чтобы преодолеть наш пробел в крупномасштабных боевых операциях и глубоком зондировании. И этот самолет, сходящий сегодня с конвейера Bombardier, является первым шагом в процессе возможности обнаруживать и собирать разведданные так далеко, как мы можем стрелять сейчас в нашей армии. Эта возможность станет большим активом не только для проведения кампаний, но и для кризисов, а затем и поддержки в конфликтах. Она поддерживает наших армейских командиров, а также наших командующих объединенными силами как часть объединенных сил и армии».
Планер, поставленный Bombardier, официальные лица описали как «рабочую лошадку» для HADES.
«Это то, что позволяет HADES занять позицию для сбора, иметь необходимую выносливость для обеспечения значимого времени на станции», — сказал Эндрю Эванс, директор оперативной группы ISR. «Но магия HADES заключается в том, что будет происходить в задней части этого самолета. Следующим шагом в этой программе является интеграция всего этого оборудования в задней части, а затем его доставка для эксплуатационных испытаний, чтобы действительно проверить возможности задней части в условиях стресса».
Хотя в качестве производителя планера была выбрана компания Bombardier, контракт на интеграцию в августе получила компания Sierra Nevada, однако в сентябре компания L3Harris подала протест.
В результате программа в настоящее время находится в режиме «заморозки».
«Мы в режиме ожидания, но это не было неожиданностью… когда вы имеете дело с программой, которая потенциально может стоить несколько миллиардов долларов, как HADES, то, чего вы ожидаете от своей отрасли, — это убедиться, что ваше предложение полностью проверено, полностью рассмотрено», — сказал Эванс. «Вот что делает отрасль на данный момент, они попросили Счетную палату правительства взглянуть на это, просто чтобы убедиться, что все Т были зачеркнуты и все точки над I были расставлены. И мы это приветствуем».
Он добавил, что армия будет полагаться на выводы GAO, которые, как ожидается, будут опубликованы в конце декабря 2024 года.
Несмотря на протест, служба ожидает, что интеграция оборудования миссии, которая приведет к созданию полноценной системы HADES, произойдет в конце 2026 или начале 2027 года.
Он отметил, что, поскольку первый планер был доставлен 25 ноября, армия все еще определяет, когда будет доставлен второй самолет, добавив, что, по оценкам, он будет получать по одному самолету в год.
Однако это может измениться, учитывая мировые события и приоритеты армии и Пентагона. Чиновники рассказали, что хотят, чтобы HADES был адаптивным к реальным действиям, и строят его модульным и программным обеспечением, позволяющим реагировать на изменения окружающей среды или противника.
«Мы берем уроки, полученные в мире, и применяем их к этой программе, и мы ускоряемся или замедляемся по мере необходимости, чтобы учесть то, что происходит в мире. Скорость, с которой мы доставим HADES, будет сильно зависеть от того, что происходит в мире, и от того, как мы применяем ресурсы в соответствии с этими приоритетами», — сказал Эванс.
Хейл объяснил необходимость внедрения открытой архитектуры в самолет, чтобы иметь необходимое снаряжение для борьбы с противником, которое может различаться в зависимости от театра военных действий или обстановки в таких местах, как зоны ответственности Индо-Тихоокеанского командования ВС США, Европейского командования, Центрального командования или Африканского командования.
«Если посмотреть на мир сегодня, будь то Indo-Pacom, Eucom, Centcom или даже Africom, то в этих AOR используются разные угрозы и разные технологии», — сказал он. «Как старший офицер разведки армии, я должен убедиться, что мы можем собирать данные по этим требованиям для наших командиров, чтобы они могли принимать решения, соответствующие их миссии. Будь то открытая архитектура, скорость, дальность, высота полета самолета — все это дает нам лучший сбор данных».
Более того, противники США по всему миру используют технологии, системы и концепции, невиданные ранее, и армия должна уметь быстро адаптироваться.
«Технологии развиваются быстрее, чем мы можем за ними угнаться. Этот самолет и эта система дают нам возможность попытаться остаться впереди или, по крайней мере, не отставать от того, что делает противник. Будь то в зоне ответственности Indo-Pacom, например, Eucom, Centcom или Africom, каждый день противник работает в электромагнитном спектре. Они используют возможности РЭБ, они используют возможности беспилотных летательных аппаратов, которых мы раньше не видели», — сказал он. «Они увеличивают использование новых систем вооружения, которых мы раньше не видели, довольно быстро. И будь то Украина или где-то в Африке, наш противник использует эти места как поля сражений и испытательные полигоны для разработки и дальнейшего появления новых технологий».
Враги Америки делятся тактикой и технологиями, а это значит, что то, что наблюдается на одном театре военных действий, может вскоре оказаться на другом. Это предвещает, что такие системы, как HADES, должны быть способны быть модульными, чтобы реагировать в этих средах.
Эванс описал HADES как «программно-ориентированный дизайн». Исторически сложилось так, что коробки, которые в основном были ориентированы на оборудование, устанавливались на платформу и их было трудно вынимать и обновлять. Теперь чиновники могут вставлять новые возможности.
«Если у нас есть угроза, которая появляется, скажем, в Африке, которую нам нужно устранить, и она становится приоритетной, это может быть другая загрузка программного обеспечения, чем то, что мы использовали бы в другой части мира. Мы должны быть достаточно адаптивными, чтобы быстро загружать это программное обеспечение», — сказал он. «Программное обеспечение довольно простое. Вы можете загрузить его за полдня. Вот что позволяет чему-то вроде HADES быть модульным для угрозы: менее тяжелая интеграция оборудования и гораздо более адаптивное интеграционное программное обеспечение».
Военно-морские силы ищут решения для сетевого взаимодействия беспилотников
Согласно объявлению, опубликованному 22 ноября 2024 года, Министерство военно-морских сил США направляет запрос на разработку решений для промышленности с целью разработки технологий, которые могли бы лучше соединить беспилотные летательные аппараты нового поколения вооруженных сил США, известные как боевые самолеты совместного действия (CCA).
Запросы на поставку выдаются через Консорциум экспедиционных миссий-Кран (EMC2), и для ответа поставщики должны быть членами этой организации.
Цель состоит в том, чтобы «удовлетворить потребность Центра надводных боевых действий ВМС США (NSWC) в поиске решений, которые успешно интегрировали бы существующие платформы автономных летательных аппаратов и прототипы современных средств связи, обеспечивая безопасную тактическую связь между несколькими платформами с аналогичной конфигурацией и предоставляя возможности сетевой передачи данных», — говорится в уведомлении .
Чиновники отметили, что эти усилия также направлены на выполнение требований Управления заместителя министра обороны по исследованиям и разработкам.
Пентагон планирует заключить еще несколько соглашений о транзакциях в рамках этой инициативы.
Целью OTA является преодоление бюрократической волокиты, которая часто связана с закупками Министерства обороны, и упрощение процесса привлечения отраслевых партнеров, особенно нетрадиционных поставщиков.
Ответы отрасли на запрос о решениях должны быть получены 13 декабря 2024 года.
Выпуск RFS совпал с усилиями ВМС, Корпуса морской пехоты и ВВС США по созданию беспилотников нового поколения, которые будут гораздо более автономными, чем традиционные беспилотные летательные системы.
Командование военно-морских воздушных систем начало новую работу по интеграции пилота с искусственным интеллектом в одну из своих воздушных целей, заложив основу для планов службы по внедрению возможностей автономного полета в свой авиационный флот. Военно-морской флот заключил контракт с Shield AI, который позволит компании интегрировать ее технологию Hivemind в дозвуковые воздушные цели BQM-177A. В соответствии с другим соглашением о сделке Shield AI поставит прототип испытательного стенда и проведет техническую демонстрацию в конце 2025 года.
Тем временем Корпус морской пехоты проводит исследования, разработки, испытания и оценку для информирования своей программы Penetrating Affordable Autonomous Collaborative Killer-Portfolio (PAACK-P). В октябре 2024 года служба объявила, что недавние летные испытания ее реактивного беспилотника XQ-58A Valkyrie показали, что система использует общие тактические каналы передачи данных для обмена информацией о цели с истребителями-невидимками F-35.
Ранее в этом году ВВС привлекли Anduril и General Atomics для этапа разработки для производства своей программы CCA. Они также заключили контракт с пятью поставщиками на разработку автономности для дронов. Недавно служба завершила критический обзор конструкции для систем Increment 1.
Военные службы хотят, чтобы их роботизированные ведомые имели общую архитектуру самолета, каналы связи, архитектуру автономности и сегменты наземного управления.
Малые дроны представляют собой большие технологические и политические проблемы для армии США
Беспилотники меняют характер современной войны, и по мере того, как над полями сражений распространяется все больше небольших беспилотных летательных аппаратов, армия сосредотачивается на разработке и закупке новых технологий для противодействия им.
Начальник штаба армии генерал Рэнди Джордж на ежегодном собрании и выставке Ассоциации армии США в октябре 2024 года объявил о четырех основных областях, в которых служба «нажмет на газ» в 2025 году, и технология борьбы с БПЛА была на первом месте в списке. Он призвал армейские формирования «кардинально улучшить» свою способность противостоять беспилотным системам противника.
Генерал-майор Дэвид Стюарт, директор управления по борьбе с беспилотными летательными аппаратами и директор по пожарам в Управлении заместителя начальника штаба, G-3/5/7, сказал в панельной дискуссии, что угроза беспилотников «никуда не денется в ближайшее время», и она не ограничивается конфликтом. Беспилотные летательные аппараты могут функционировать как угрозы мирного времени, так и угрозы, основанные на конфликте, и это формирует то, как армия рассматривает развивающуюся проблему, сказал он.
«Департамент движется в направлении борьбы с беспилотными системами, так что это касается воздуха, моря и земли, а не только воздушной части», — сказал Стюарт. «Когда мы охватываем это как департамент, мы действительно видим, что эта беспилотная, непилотируемая угроза исходит из самых разных областей. … Мы должны опережать угрозу, которая развивается с каждым днем».
Способность армии идти в ногу с противниками, которые все больше полагаются на эти системы, представляет собой «серьезную проблему», сказал генерал-майор Рич Харрисон, командующий 32-м армейским командованием противовоздушной и противоракетной обороны, в ходе панельной дискуссии. Он отметил, что армия сталкивается с тремя «значительными» проблемами в отношении угрозы БПЛА: обнаружение и отслеживание, интеграция радиоэлектронной борьбы и адаптированные кинетические ответы.
Что касается обнаружения и отслеживания, многие современные радиолокационные системы предназначены для отслеживания только крупных и быстродвижущихся целей, таких как ракеты, самолеты и крупные беспилотные системы групп 3, 4 и 5.
Министерство обороны СШП подразделяет БПЛА на пять групп, весом от 20 фунтов и менее до 1320 фунтов и более.
Меньшие по размеру БПЛА групп 1 и 2 способны уклоняться от сенсоров и сливаться с беспорядком на поле боя, что затрудняет обнаружение. Системы сенсоров, которые способны быстро и эффективно обнаруживать, отслеживать и классифицировать малые БПЛА с высокой точностью, особенно в загроможденных средах, «чрезвычайно важны» для борьбы, которую армия ведет на быстро меняющемся поле боя, сказал Харрисон.
Второй значительной проблемой для армии является интеграция радиоэлектронной борьбы. По его словам, поскольку армия оценивает свои пробелы в возможностях и способность нарушать и выводить из строя беспилотники противника, радиоэлектронная борьба играет «критическую, ключевую роль» в противодействии этим системам.
Большинство беспилотных летательных аппаратов зависят от GPS и радиочастот связи для навигации и управления, но возможности радиоэлектронной борьбы, которые могут быть нацелены на эти частоты, не полностью интегрированы в комплексную систему противодействия БПЛА. Кроме того, в сфере сетевых операций многие из этих оборонительных технологий подвержены киберэксплуатации, например, когда противник захватывает контроль над ними или передает им сфабрикованные или неверные данные.
«Хотя это и представляет собой возможность, в настоящее время нам не хватает надежных, интегрированных киберинструментов, необходимых для реализации этих тактик в масштабе, и большинство из них находятся на более высоком уровне классификации», — сказал Харрисон. «Это область, в которой мы могли бы использовать некоторое развитие и большую интеграцию между нашими киберсилами и силами противовоздушной и противоракетной обороны».
Третья значительная проблема — отсутствие адаптированных кинетических ответов или физических возможностей, используемых для выведения из строя или уничтожения дрона. Харрисон привел в пример мобильную систему ПВО Patriot компании Raytheon. Хотя эта система способна нейтрализовать крупные, быстро движущиеся воздушные угрозы, она не предназначена для «пропорционального ответа на БПЛА, особенно небольшой дрон», — сказал он.
«Нам нужны более адаптированные кинетические ответы, такие как направленная энергия, или более экономичные, более гибкие перехватчики для противодействия небольшим и медленно движущимся БПЛА», — сказал Харрисон. «Необходима многоуровневая система обороны, сочетающая как кинетические, так и некинетические ответы. Однако интеграция этих возможностей в различных областях, таких как земля, воздух и киберпространство, остается для нас проблемой».
Служба сотрудничает с Leonardo DRS и BlueHalo с целью разработки нового оружия направленной энергии для борьбы с беспилотниками, устанавливаемого на Stryker, которое впишется в программу ПВО ближнего радиуса действия службы, а также в более широкую миссию по борьбе с БПЛА.
Прототип платформы был успешно испытан против кинетических и некинетических эффекторов в сентябре 2024 года в Сокорро, штат Нью-Мексико, и армия присутствовала на демонстрации. Служба планирует использовать некоторые данные, полученные во время этого испытания, для информирования своих собственных экспериментов, сказал Джон Фицпатрик, вице-президент по развитию бизнеса в Leonardo DRS.
Харрисон заявил, что многоуровневая оборона «имеет решающее значение» для отражения нынешней угрозы беспилотников.
«Наличие нескольких систем, которые взаимодействуют на поле боя… оказалось лучшей практикой», — сказал он. «И затем наличие этих систем, одной, работоспособной, двух, полностью интегрированных, предоставляет возможность для того, чтобы эта угроза была побеждена».
Харрисон сообщил, что в настоящее время его команда сотрудничает с Командованием по развитию боевых возможностей армии, чтобы выяснить, как служба может учитывать текущие угрозы и передавать их в систему, которая ускорит принятие решений или будет самостоятельно принимать решения за операторов.
Армия также сталкивается с правовыми и политическими ограничениями относительно того, когда могут быть задействованы системы противодействия беспилотникам, а также с нормативными проблемами, которые мешают обмену информацией как внутри службы, так и с общими партнерами и союзниками. Законы, призванные защищать конфиденциальность, иногда могут препятствовать обмену критически важной информацией, и поиск правильного баланса между защитой конфиденциальности и обеспечением безопасности имеет «первостепенное значение», сказал бригадный генерал Ричард Уоли, заместитель командующего 263-го армейского командования противоракетной обороны.
«Разные агентства имеют разные юрисдикции и полномочия», — сказал он. «Разобраться в этом может быть сложно и отнимать много времени, и нам нужны четкие руководящие принципы и потенциально новое законодательство для облегчения обмена информацией».
Служба также сталкивается с препятствиями в обучении противодействию БПЛА. Текущая подготовка армии по противовоздушной и противоракетной обороне в первую очередь сосредоточена на традиционных угрозах, таких как самолеты, ракеты и реактивные снаряды. Хотя они остаются важными, служба должна «сместить фокус, чтобы включить БПЛА в наши программы обучения на всех уровнях командования», сказал Харрисон.
Чтобы преодолеть эти проблемы, армия сотрудничает с политиками, отраслевыми партнерами и заинтересованными сторонами, выступая за «реформу регулирования, инвестиции в совместимые технологии и развитие культуры сотрудничества и общей ответственности», — сказал Уоли.
Чтобы сделать приоритетными технологии борьбы с дронами, армия также стремится оптимизировать процесс приобретения и больше сосредоточиться на программном обеспечении, а не на оборудовании. Служба ищет адаптивные, модульные системы и технологии двойного назначения, которые могут работать вместе со сменными деталями и программно-определяемыми компонентами, которые можно быстро менять для адаптации к полю боя, сказал Джордж.
Джордж отметил, что помимо смещения акцента на модульные системы, армии также нужна помощь в обеспечении гибкого финансирования и консолидации бюджетных статей для собственных беспилотников, систем защиты от них и радиоэлектронной борьбы.
«Гибкое финансирование позволяет нам покупать технологии траншами, которые работают вместе в открытых архитектурах со взаимозаменяемыми частями и программно-определяемыми компонентами, которые можно быстро менять для удовлетворения наших потребностей», — сказал он. Армия должна делать меньшие ставки в рамках бюджетных циклов, чаще выбирая победителей, поскольку она «больше не может покупать программы на 10 лет за раз», потому что современный способ ведения боевых действий и технологии развиваются слишком быстро.
Уоли сообщил, что промышленные партнеры армии разрабатывают ряд мер противодействия с использованием как кинетических, так и некинетических средств воздействия: от глушилок для нарушения связи дронов до «сетевых пушек и лазеров, которые могут физически вывести их из строя».
«У каждого есть своя роль, в зависимости от сценария. Когда мы думаем об этих возможностях, нам приходится по-другому думать о том, что подходит для защиты родины и каковы могут быть последствия для нашей гражданской инфраструктуры», — сказал он.
Армия также планирует провести четыре конкурса по борьбе с БПЛА в 2025 году: один по замене системы управления и контроля ПВО передового района компании Northrop Grumman, один по противоракетной ракете нового поколения, один по портативной системе борьбы с БПЛА и один по закупке новой плоскопанельной РЛС для интегрированной системы поражения мобильных малоразмерных, тихоходных малых беспилотных летательных аппаратов.
По словам Уоли, беспилотники представляют собой «серьезную проблему безопасности», однако армия не должна упускать из виду возможности для инноваций, которые открывают технологии борьбы с БПЛА.
«Хотя беспилотники представляют собой реальные проблемы, они также дают нам возможность внедрять инновации, адаптироваться и в конечном итоге повышать нашу внутреннюю безопасность», — сказал он. «Эффективный обмен информацией имеет ключевое значение. Речь идет не только о технологиях. Речь идет о партнерствах. Речь идет о политике. Речь идет о людях».
Джордж сказал, что армия должна трансформировать и модернизировать свои системы борьбы с беспилотниками и работать с отраслевыми партнерами и союзниками для проведения трансформации бок о бок, потому что «если мы не изменимся, мы подорвем сдерживание».
Новые камеры с искусственным интеллектом улучшают мониторинг воздушного пространства в районе Вашингтона
Вокруг Вашингтона, округ Колумбия, Национальный столичный регион частично защищен интегрированной системой противовоздушной обороны, установленной после 11 сентября, чтобы следить за небом и защищаться от воздушных угроз. Он контролируется через сеть камер и лазеров, которые находятся в процессе модернизации.
Новая система визуального распознавания и идентификации на основе искусственного интеллекта распространяется по всему NCR и предлагает экспоненциальное увеличение возможностей по сравнению со старой системой. Известная как система Enhanced Regional Situational Awareness, система ERSA тщательно контролируется Восточным сектором ПВО в Риме, штат Нью-Йорк.
JADOC размещает эскадрилью Национальной гвардии из EADS, которая в партнерстве с армией управляет ERSA. Когда в пределах NCR возникают предполагаемые угрозы, операторы JADOC ERSA действуют как расширение сектора, чтобы быстро оценить ситуацию и определить, нужно ли им предупреждать несанкционированные воздушные суда о необходимости покинуть зону особых правил полетов NCR.
Оборудование на штативе включает в себя три объектива камеры.
Новые камеры ERSA имеют вид невооруженного глаза, известный как электрооптический визуальный, а также инфракрасный вид ландшафта. Сделанные небольшой технологической компанией Teleidoscope, они заменяют систему, установленную в 2002 году, которая заменила первоначальные камеры, установленные после 11 сентября.
Лазерный дальномер позволяет операторам стрелять безопасным для глаз лазером в объект, чтобы измерить его высоту и расстояние. В системе также есть некоторые элементы машинного обучения, такие как улучшенная функция автоматического слежения с различными режимами блокировки.
Система сама пытается определить, что она считает целью, а затем оператор может оценить, следует ли ее переопределить или настроить. Чем больше используется эта функция, тем лучше она становится.
Камеры также интегрируют визуальную систему оповещения, которая представляет собой лазер, который может освещать кабину самолета. Новые лазеры используются на самолетах, которые не следуют назначенному плану полета и не находятся в радиосвязи или не соответствуют специальным правилам полетов Федерального управления гражданской авиации.
Самолеты, не соответствующие требованиям, знают, что, когда они видят красно-зеленый лазер, им нужно как можно скорее повернуть в сторону от центра зоны ограничения полетов, или SFRA, и немедленно связаться с FAA, чтобы попытаться выяснить, почему на них направлены лучи.
Без этой возможности для расследования пришлось бы задействовать военную авиацию, что является гораздо более дорогостоящей альтернативой.
Все три системы были установлены и протестированы в 2022 году.
Подразделение оборонных инноваций помогло компании Teleidoscope получить финансирование от ВВС и программы ускорения закупок и внедрения инновационных технологий для скорейшего развертывания новой системы камер.
ВМС США просят Конгресс выделить 5,7 млрд долларов на экстренное финансирование подводных лодок
25 ноября 2024 года Управление по управлению и бюджету направило в Конгресс запрос на экстренное финансирование в размере около 5,7 млрд долларов для покрытия непредвиденных «дефицитов» в программе ВМС по строительству быстроходных ударных подводных лодок класса Virginia, сообщил высокопоставленный представитель ВМС.
Запрос на экстренное финансирование сопровождался отдельной «аномалией», которая позволила бы службе продолжить финансирование программы подводных лодок с баллистическими ракетами класса «Колумбия» в случае, если законодатели примут резолюцию о продолжении финансирования до истечения срока государственного финансирования 20 декабря (Термин «аномалия» используется Министерством обороны, когда оно запрашивает у Конгресса разрешение на расходование средств за пределами традиционных ограничений резолюции о продолжении финансирования).
«Наша программа по быстроходным ударным подводным лодкам класса Virginia сейчас не там, где она должна быть. Программа и верфи не производят подводные лодки с той скоростью, которую требуют наша стратегия национальной безопасности и стратегия национальной обороны», — сообщил журналистам чиновник, говоривший на условиях анонимности. Заявленная цель ВМС для своих программ по подводным лодкам — так называемая каденция «2+1», которая подразумевает строительство двух подводных лодок класса Virginia и одной подводной лодки класса Columbia в год. Исторический рекорд службы по подводным лодкам класса Virginia ближе к 1,2–1,3 лодкам в год.
Чиновник сообщил, что около 2 миллиардов долларов будет направлено на устранение «дефицита» финансирования двух подводных лодок класса Virginia в 2024 финансовом году, а 1,5 миллиарда долларов будут направлены на покрытие аналогичного ожидаемого дефицита финансирования одной лодки класса Virginia в бюджете на 2025 финансовый год.
По словам чиновника, остальная часть финансирования будет разделена между основными подрядчиками по строительству подводных лодок General Dynamics Electric Boat и Newport News Shipbuilding, входящей в HII, на повышение заработной платы и «другие улучшения производительности».
General Dynamics и HII в своих последних отчетах о доходах выразили обеспокоенность состоянием цепочки поставок после COVID, а также финансовыми проблемами, которые это им нанесло. Общаясь с журналистами, высокопоставленный представитель ВМС сказал, что служба провела многочисленные переговоры с этими компаниями и рассматривает экстренное финансирование как способ решения проблем, поднятых в ходе этих переговоров.
«Этапы этих инвестиций направлены на улучшение возможностей, производительности и эффективности судостроителей, что позволит сократить задержки в строительстве подводных лодок и, в конечном итоге, контролировать расходы на будущие подводные лодки», — сказал чиновник.
Военно-морскому флоту США необходимо, чтобы промышленность полностью перешла на 3D-печать деталей для подводных лодок
Ведущие адмиралы и чиновники ВМС США теперь видят в аддитивном производстве потенциального спасителя перегруженных подводных сил и их «исключительно хрупкой» промышленной базы. Но им нужно, чтобы промышленность присоединилась к ним как можно скорее.
3D-принтеры уже штампуют все более обширный массив все более крупных деталей, от простых пластиковых защитных крышек до высококачественных специальных клапанов и прочных металлических конструкций весом в полторы тонны. И хотя многие компании принимают новый подход, исполнительный директор программы службы по ударным подводным лодкам (PEO-SSN) высказал суровые слова отстающим.
«Если вы поставщик, и у вас слишком большой срок поставки, и вы отказываетесь работать с нами, чтобы предоставить нам вашу технологию и помочь нам разобраться, как ее перепроектировать и как ее изготовить, — не то чтобы мы пытались отобрать ее у вас, — но мы собираемся разобраться», — сказал контр-адмирал Джонатан Ракер.
«Мы собираемся выяснить, как получить эти детали быстрее», — сказал он в зале, полном подрядчиков, 20 ноября 2024 года на конференции Военно-морской подводной лиги. «Нам нужна ваша помощь. У нас нет выбора. Время не на нашей стороне».
Тяжелый металл
Военные годами печатали на 3D-принтере небольшие партии некритических пластиковых деталей, например, защитные крышки для переключателей и разъемы для кабелей локальной сети. Но аэрокосмические и оборонные компании все чаще способны печатать крупные высокопрочные металлические компоненты.
До этого года ВМС установили на своих подводных лодках только две металлические детали, напечатанные на 3D-принтере, сказал вице-адмирал Роберт Гоше, командующий подводными силами ВМС. Но в этом году, сказал он на конференции, они увеличили это число в четыре раза до восьми — и когда USS Michigan придет на капитальный ремонт в 2025 году, «мы планируем установить 33».
«Доставка этих деталей будет быстрее, чем при традиционном литье, поэтому мы сможем смягчить дефицит в нашей цепочке поставок», — подчеркнул Гоше. «Где я действительно хочу продвигать производство данных по металлу, так это в наших региональных центрах технического обслуживания».
Однако в долгосрочной перспективе металлические детали, напечатанные на 3D-принтере, могут ускорить строительство новых подводных лодок, считает Мэтт Сермон, исполнительный директор PEO-Strategic Submarine.
«Металлическое аддитивное производство… это наш Манхэттенский проект», — сказал Сермон на конференции. Это «императив национальной безопасности», — сказал он, наряду с растущим использованием автоматизации, робототехники и других передовых производственных технологий для капитального ремонта слабеющей промышленной базы.
Ставки имеют решающее значение для подводных сил, которые изо всех сил пытаются одновременно содержать перегруженный и стареющий флот, построить оснащенную более мощным вооружением и модернизированную версию ударной подлодки класса «Вирджиния» достаточно быстро, чтобы удовлетворить спрос как в США, так и в Австралии , а также спустить на воду первую атомную баллистическую ракетную лодку класса «Колумбия» к 2027 году.
«Нам предстоит выбраться из огромной ямы», — сказал адмирал Билл Хьюстон, директор программы ВМС по ядерному движению. «Мы слишком много позволили судостроительной промышленности уйти, потому что мы фактически прекратили строительство подводных лодок примерно на семь лет» после распада Советского Союза. ВМС до сих пор расплачиваются за это решение, сказал он на конференции, торопясь нарастить производство новых лодок и улучшить обслуживание старых «с промышленной базой, которая меньше половины» того размера, который был во время холодной войны.
«Это исключительно хрупкая база снабжения», — сказал Хьюстон.
Тем не менее, в последние годы сфера услуг и промышленность добились определенных успехов в восстановлении старых мощностей тяжелой металлообработки, таких как литье стотонных корпусных секций .
По словам Ракера, большую роль в этом прорыве сыграла Великобритания: если раньше у ВМС был только один поставщик, которого они считали квалифицированным для определенных важных крупномасштабных отливок, то «теперь у нас их четыре», причем двое из них британские.
Эти четыре компании используют традиционные методы литья, а не аддитивное производство, которое исторически ограничивалось гораздо более мелкими деталями. Но 3D-печать имеет потенциал для ускорения производства даже тяжелых металлических высокопрочных компонентов.
Традиционный процесс «требует годы обработки», чтобы сгладить массивные отливки и удалить неизбежные недостатки, оставленные традиционным процессом, прежде чем их можно будет установить на подлодку или корабль, сказал Сермон Breaking Defense. Напротив, сказал он, «по мере развития аддитивного производства… мы считаем, что можем печатать эти детали с лучшим качеством», экономя время и дорогостоящую квалифицированную рабочую силу.
Команда Сермона уже напечатала на 3D-принтере металлическую деталь весом 1,65 тонны и начинает испытания, чтобы убедиться, что она соответствует стандарту, сказал он Breaking Defense. В будущем они изучают аддитивное производство массивных секций корпуса, которые в настоящее время можно производить только методом литья.
«Я вижу мир, не научно-фантастический… но в относительно недалекой перспективе, в котором мы сможем печатать корпуса подводных лодок и модули кораблей», — сказал он.
Союзники Америки по AUKUS, Австралия и Соединенное Королевство, должны стать частью этой революции в аддитивном производстве, добавил Сермон. «Мы хотим сделать это с нашими партнерами», — сказал он. «Мы абсолютно хотим, чтобы их промышленная база использовала модель 2030-х годов… а не промышленную базу 1970-х годов».
Австралийская фирма по аддитивному производству AML3D присоединилась к НИОКР ВМС США в прошлом году, сказал тогда Сермон журналистам. Работа фирмы для США продвигается вперед, сказал Ракер журналистам на прошлой неделе: как раз перед тем, как он приехал на конференцию Submarine League, он получил электронное письмо с просьбой об официальном одобрении одного из их инженерных чертежей.
Пентагон готов начать реализацию своей программы сертификации модели зрелости кибербезопасности (СММС)в 2025 году
Программа, известная как CMMC, представляет собой механизм министерства по проверке подрядчиков Министерства обороны, которые обрабатывают информацию о федеральных контрактах и контролируемую несекретную информацию, на предмет соответствия требованиям кибербезопасности Пентагона.
Департамент выпустил временное окончательное правило в ноябре 2020 года, но «в ответ на примерно 750 публичных комментариев по… временному окончательному правилу в марте 2021 года департамент инициировал внутреннюю проверку внедрения CMMC» и восемь месяцев спустя объявил о пересмотренной версии программы, получившей название CMMC 2.0.
В окончательном правиле говорится, что CMMC 2.0 имеет три ключевые особенности: многоуровневая модель уровней оценки, требование оценки, позволяющее департаменту проверять реализацию своих стандартов кибербезопасности, и поэтапное внедрение CMMC.
Многоуровневая модель состоит из трех уровней.
Уровень CMMC 1 позволяет подрядчикам, ответственным за «базовую защиту» информации о федеральных контрактах, самостоятельно оценивать соответствие, в то время как компании, работающие с контролируемой несекретной информацией, должны будут достичь как минимум уровня CMMC 2,говорится в пресс-релизе департамента.
В некоторых ситуациях компании могут подтвердить соответствие уровню 2 с помощью самостоятельной оценки, но в противном случае они должны нанять стороннюю организацию по оценке CMMC или C3PAO для оценки.
Уровень 3 зарезервирован для подрядчиков, работающих с контролируемой несекретной информацией, которая требует «более высокого уровня защиты от риска от современных постоянных угроз», говорится в пресс-релизе. Оценки уровня 3 будут проводиться Центром оценки кибербезопасности оборонной промышленной базы министерства.
Компаниям, которые считают, что самооценка уровня 2 будет достаточной, следует проявлять осторожность, особенно если они являются субподрядчиками крупного оборонного предприятия, имеющего стороннюю оценку уровня 2
Министерство обороны внедряет CMMC постепенно, используя поэтапный подход, который оно планирует начать в 2025 году. Этап 1 начнется, когда вступят в силу изменения в правилах министерства, касающиеся Дополнения к Положению о федеральных закупках в сфере обороны, с целью внедрения CMMC на договорной основе, после чего министерство начнет включать требования к самооценке Уровня 1 и Уровня 2 во все применимые заявки и контракты.
На этапах 2 и 3 департамент внедрит требования сертификации Уровня 2 и Уровня 3 и достигнет полной реализации на этапе 4. Первые три этапа продлятся один год каждый.
В недавнем исследовании, проведенном Merrill Research по заказу CyberSheath, только 4 процента респондентов заявили, что их компании полностью готовы к сертификации CMMC.
Хотя в настоящее время многие компании сталкиваются с недостатками в сфере кибербезопасности, хорошая новость заключается в том, что они обращаются за помощью не только к подрядчикам или консультантам, но и к своим поставщикам, и они рассчитывают на помощь в выполнении этих требований.
Хотя первоначально в результате CMMC, скорее всего, произойдет сокращение оборонно-промышленной базы, это, в итоге, приведет к появлению более качественных вариантов для Министерства обороны, поскольку подрядчики повышают уровень своей кибербезопасности.
Со временем компании начнут понимать стоимость ведения бизнеса, рынок станет зрелым, будут созданы чертежи, которым организации будут следовать, чтобы быстро достичь того, чего им нужно, промышленная база снова вырастет.
Данные командования армии США по нацеливанию армейского CDAO для «C2 Next»
В апреле 2024 года начальник информационного управления армии США Леонель Гарсига опубликовал служебную записку «Роли и обязанности по управлению данными в армии», чтобы формализовать обязанности по управлению данными во всей службе и гарантировать отсутствие двусмысленности относительно того, кто несет ответственность.
Но для некоторых областей в службе назначение управления данными не было простым. Например, данные командования миссии фрагментированы и включают множество заинтересованных сторон, что означает, что «у них нет четкого лидера», сказал Главный офицер по данным и аналитике армии США (CDAO) Дэвид Марковиц.
Во время мероприятия AFCEA-NOVA 15 ноября 2024 года Марковиц объяснил, что субъекты, участвующие в управлении данными командования, варьируются от подразделений на местах, которые генерируют и используют данные командования и управления (C2), до исполнительных офисов программ, которые отвечают за разработку систем, обрабатывающих данные командования миссии.
По словам Марковица, ясность в отношении ответственности командования за данные миссии обеспечивает скорость принятия решений.
«Скорость — это то, что нам нужно, чтобы получать ответы очень быстро в рамках этого цикла принятия решений, и наличие человека, имеющего полномочия фактически принимать решения, к которым будет прислушиваться вся остальная армия, — это своего рода ключевой аспект управления данными», — сказал Марковиц.
Марковиц сказал, что в рамках этих усилий он сосредоточен на C2 Next и постарается лучше связать его. Кто занимается проектированием, кто занимается реализацией, кто будет этим управлять?
Для C2 Next — так армия называет свои возможности следующего поколения— армия работает над разработкой интегрированного уровня данных для соединения всех систем для таких функций, как разведка, огонь и C2, чтобы их можно было объединить в одном месте. Однако это дополнительная проблема, поскольку в настоящее время многие из этих разрозненных функций не связаны друг с другом.
Национальный институт стандартов и технологий (NIST) США создает новую целевую группу по ИИ и национальной безопасности
20 ноября 2024 года NIST создал новую целевую группу в рамках своего существующего Института безопасности искусственного интеллекта, которая займется оценкой многочисленных последствий для безопасности моделей искусственного интеллекта при межведомственном участии.
Группа, получившая название «Оперативная группа по тестированию рисков ИИ для национальной безопасности» (TRAINS), состоит из представителей Пентагона, включая Главное управление цифрового и искусственного интеллекта и Агентство национальной безопасности, Министерства энергетики и его национальных лабораторий, Министерства внутренней безопасности и Агентства кибербезопасности и безопасности инфраструктуры, а также Национальных институтов здравоохранения в составе Министерства здравоохранения и социальных служб.
Члены этих организаций будут оказывать помощь в измерении и оценке моделей ИИ на основе своих областей знаний, включая национальную безопасность, радиационную и ядерную безопасность, кибербезопасность, критическую инфраструктуру и многое другое.
«Внедрение безопасных, надежных и заслуживающих доверия инноваций в области ИИ — это не просто экономический приоритет, это императив общественной и национальной безопасности», — заявила в пресс-релизе министр торговли США Джина Раймондо. «Институт безопасности ИИ США продолжит лидировать, централизуя первоклассную экспертизу в области национальной безопасности и ИИ, которая существует в правительстве, чтобы использовать преимущества ИИ на благо американского народа и американского бизнеса».
Создание новой целевой группы следует за неопределенностью перед приходом администрации Трампа и ее планами политики ИИ.
*террористическая организация, запрещенная в РФ
