Мир с померкшими от ужаса глазами наблюдал, как Израиль и Америка убивают Иран. Это убийство было назиданием, дьявольской педагогикой. Народам внушали, что они — пыль истории, перхоть мироздания. И народы усваивали этот урок. Собрались у эшафота, на котором терзали великое государство, и, обливаясь слезами, аплодировали палачам.
Уничтожали Иран системно, поэтапно. Сначала разгромили близкие к Ирану движения, изуверски, по-библейски, заклятием замучили Газу, убив не просто воинов ХАМАС, но и их жён, отцов, детей. Забомбили Ливан, уничтожив бойцов «Хезболлы» — вложив им в руки гранаты с вырванной чекой.
Виртуозы разведки выбили блистательную когорту иранских учёных-физиков — драгоценный ресурс развития, интеллектуальное сокровище Ирана, где каждый убитый физик — светоч знаний, свет иранской культуры. Они убили Сулеймани — благородного бесстрашного генерала, чей подарок — клетчатый плат — я храню как драгоценную реликвию. Генералов и офицеров Генштаба убивали в рабочих кабинетах, спальнях, автомобилях. Их отслеживали из космоса, вычисляли их трассы, привычки, места работы и отдыха.
Ошеломив Иран множеством беспощадных коварных убийств, послали эскадрильи дальнобойных ракет, а потом прилетели тяжёлые бомбовозы и сбросили бомбы, вырывающие с корнем не деревья, а целые города.
Но Иран не сломлен. Его города стоят. Его мечети полны молящихся. Он празднует победу. Ядерные объекты Ирана продолжают работать. Американский удар по Ирану кажется блефом.
Россия воюет в Донбассе. Русские раны сочатся кровью. Россию побуждают отступить и сдаться — то лестью, то угрозой, то удушением. Ей показали, как с ней обойдутся, если она не откликнется на лукавые посулы Трампа, его хмурые угрозы, на его оскорбительные увещевания. Уже взорвали русских генералов, чей опыт бесценен при проведении Специальной военной операции. Уже взорвали военного специалиста, создающего новые образцы вооружения. Искусные атаки на российские стратегические аэродромы, базы подводных лодок обнаруживают почерк израильской разведки.
Пятая колонна России рукоплещет Израилю и Америке, а релоканты во дни иранской трагедии вешали на себя шестиконечные звёзды. Россию от американских ударов спасает русское ядерное оружие и неуязвимые средства его доставки — то оружие, которым Россия обязана Сталину. Это он прозорливо, когда ещё грохотали пушки Великой Отечественной, дал начало атомному проекту. И этот великий проект как наследие сталинизма сберегает сегодняшнее Российское государство от смертельного нападения.
Я был связан с советским атомным проектом. Молодым человеком я работал в тувинской геологической партии радиометристом. Труба моего радиометра шарила по горячим склонам тувинских сопок и гор. Стрелка прибора вдруг начинала дрожать и отклонялась, когда у меня под ногами открывалась оранжевая руда урана, похожая на шершавый песчаник. Мне, молодому писателю, моё государство открыло, быть может, единственному, атомную триаду страны. На стратегическом бомбардировщике Ту-16 с белорусского аэродрома в Орше я поднимался в воздух, и гружёные ядерными бомбами самолёты летели на запад в сторону германских границ, а у командиров корабля на груди лежали пакеты, скреплённые сургучными печатями, где были обозначены цели, на которые надлежало сбросить ядерные бомбы. Я спускался в ракетную шахту, где дремала баллистическая ракета, и касался руками её боевой части, вдыхал запахи таинственных лаков, смол, испарений. Ракета была живая, дышала в своей шахте, и я был там, где в час беды прянет раскалённая плазма, и я, превращённый в огненный пар, вслед за ракетой полечу над океаном на запад.
С базы стратегических подводных лодок в Гремихе, где в кольских гранитах были вырублены шахты и притаились подводные лодки, я выходил на атомной лодке в море, и несколько дней лодка ныряла в том квадрате, где потом затонул трагический «Курск».
Я видел реакторы, вырабатывающие боевой плутоний, на Енисее в подземном городе, где в гранитных штольнях могли двигаться грузовики и тепловозы с вагонами. Под Томском видел грандиозные цеха с тысячами жужжащих центрифуг, где шло обогащение урана. И этот несметный пчелиный рой поражал воображение сверхсовершенством. А рядом на соседних заводах видел, как стальные руки манипулятора мнут и лепят круглый, как снежок, шар из серебристого вещества, которым был боевой плутоний. Я касался руками реактора, который построил Курчатов на Южном Урале на атомном производстве «Маяк». Там впервые была запущена цепная реакция и добыты первые миллиграммы взрывчатки для ядерного оружия.
В Семипалатинске на ядерном полигоне я видел, как термоядерный заряд колыхнул гору, оторвал её от земли, поднял в воздух, потом опустил, и страшный удар побежал по земной коре, едва не сшиб меня с ног. Я сталинист, потому что участвовал в сталинском ядерном проекте Советского Союза, который теперь сберегает мою Родину и не даёт русофобам и исчадиям ада уничтожить мои города, мои реки, мои цветы, моего Рублёва, мой Мамаев курган, безвестную могилу отца в сталинградской степи, моих чудесных внуков и мой драгоценный народ.
Отвратительны сегодняшние попытки вновь очернить Советский Союз, разгромить Мавзолей, демонизировать Сталина. По каналу «Спас» показали фильм «Мумия». В этом фильме лениноеды, десятилетиями гонящиеся за трупом Ленина, тщатся вынести его из Мавзолея, а кристаллическую гранитную усыпальницу разрушить. Этот фильм неуместен. Он расчёсывает старые раны, оживляет старинные разлады в тот период, когда воюющей России столь необходимо единство.
Что ж, пускай создатели фильма и прокатчики отвезут его в окопы Донбасса, где солдаты воюют под красным знаменем, а Советский Союз был той страной, которая разгромила фашизм. Пусть этот фильм посмотрят бойцы, воюющие под православным «Спасом нерукотворным», те штурмовики, которые над взятыми опорными пунктами водружают Красное победное знамя.
В монастыре, в его соборе чистом
Наперекор наветам и вражде
В святую ночь пред образом лучистым
Монахини молились о вожде.
