«Повернуть ход истории вспять не дано никому». Эти слова советского генсека Юрия Андропова, впервые произнесенные им в официальном правительственном заявлении по поводу сбитого над Сахалином южнокорейского «Боинга 007» в сентябре 1983-го были годом позже растиражированы на знаменитом агитплакате Юрия Царева. Кто бы мог тогда подумать, что еще через год, когда придет к власти Михаил Горбачев, будет запущена адская машина, которая как раз и приведет к очередной ревизии истории и реставрации дикого капитализма, отталкивающе описанного еще русскими классиками — Александром Островским и Петром Боборыкиным!

На часы истории явно намекает «циркулярный» дизайн нового альбома Виталия Аверьянова. Сразу понятно, что речь здесь пойдет именно о прихотливых извивах русской истории, движители которой раз разом наступают на собственные грабли, но при этом по-царски щедро украшают шишками не столько себя, сколько толоконные лбы своих «холопов». Еще картинка с обложки напоминает оформление недавнего альбома группы «Кипелов» «Часы Судного Дня», что тоже вполне укладывается в концепцию «герметичного шансона» Виталия Аверьянова — стиля, который на этой пластинке с легкостью преобразуется в шансон апокалиптический.

Понятие «шокотерапия» не очень вяжется со спецификой этого шансона. Ведь Виталий Аверьянов ни разу не шок-рокер, а в известной степени акын, предпочитающий раздумчивые 8-10-минутные полотна с обилием деталей и метких наблюдений. Но его «что вижу, то пою» метафизично по своей сути, поскольку солидный культурный багаж и внушительный духовный опыт исполнителя позволяет ему не кликушествовать, а визионерствовать, наблюдая за многовековым историческим процессом из некоей вневременной точки.

«Шокотерапию» в контексте альбома можно понимать и в пародийном ключе. Не секрет, что помимо философских полотен Виталий Аверьянов любит сочинять музыкальные карикатуры в стиле юмористических песен Владимира Высоцкого. «Шокотерария» как раз — одна из них. Написана эта песня от лица излюбленного лирического героя певца — сильно пьющего интеллигента, прикормленного каким-нибудь престижным вузом. Однако в «Шокотерапии» этот пугливый параноик дорастает аж до депутата и министра, отчего счастливее, впрочем, не делается. Вечным клеймом ему служит библейское «мене, текел, фарес», которое можно перевести как «измерен, взвешен, признан недостойным». Крах героя обусловлен приверженностью к псевдонаучным теориям Фоменко-Носовского. Эта десятилетия насаждаемая трансплантация мировоззрения сильно отформатировала сознание многих нестойких граждан…

Не забываем, что шоковой терапией назывались также проводимые в начале 90-х антинародные реформы Егора Гайдара. Отзвуки этого чудовищного эксперимента над русским народом мы ощущаем и поныне, причем проявляются они, в частности, в том, что некоторые идеологи данных преобразований до сих пор сидят в высших эшелонах власти и влияют на умы и судьбы. Свидетельство тому находим в песне «2-е письмо ста деятелей российской культуры», написанной еще в 2012-м по следам, соответственно, первого послания интеллигенции относительно кощунственного «панк-молебна» Pussy Riot. Тринадцать лет минуло, но ты с удивлением замечаешь, что палки в колеса ставят нам все те же Дмитрий Быков, Виктор Шендерович, Кирилл Серебренников, признанный иноагентом Андрей Макаревич и иже с ними. Ну а то, что творится сейчас с храмами на Украине, было представлено прямым текстом Виталием Аверьяновым еще тогда:

«Теперь пару слов о церкви. Попы пусть шипят как гуси — / Но храм их Христа-спасителя будет зваться собором Пусси! / На кирхах, часовнях, костелах им попилят кресты, / Нассут им в свечные ящики, шоб они были пусты».

Возможно сейчас, по прошествии лет, этому «Письму», при всей точности его посыла, не хватает глобальных выводов. Но сделал их Виталий Аверьянов в более свежей песне 2023 года «О транзитах и трансферах». Разворачивая в ней фразеологизм «уши машут ослом», автор парадоксально верно подмечает, что в отсутствие внятной государственной идеологии всем заправляют пиарщики, по сравнению с которыми Фоменко и Носовский с их нелепыми побасенками могут показаться просто детьми. Тем не менее, глашатаи этих либеральных ценностей беззащитны перед грозным Апокалипсисом:

«А мудрецы — притягивают ямы, / Все в небо смотрят, слабо закусив. / Отыщется на каждого долдона Фукуяму / С десяток аварийных Фукусим…» По законам жанра, хорошо бы противопоставить этой стоглавой либеральной гидре сотню таких же молодцов, ратующих за традиционные ценности. Но Россия всегда стояла благодаря одиночкам, которые держат на себе, как атланты, свод отечественной истории.

Виталий Аверьянов посвящает целых четыре песни альбома одному-единственному человеку. Если пройтись по указанным выше узловым моментам российской шоковой терапии, то в 1993-м этот человек тяжело переживал расстрел Дома Советов, но продолжал быть главным рупором духовной оппозиции. В 2012-м он назвал историю с Pussy Riot эпидемией, проникающей в самое тело российской государственности: «У всей этой либеральной сволочи руки по локоть в крови, и они не вправе мотивировать свои побуждения милосердием, призывами к свободе «Пусси Райот» и т.п.». Нетрудно догадаться, что этот исполин — Александр Андреевич Проханов.

В одном контексте с Александром Андреевичем уместно упоминается президент Белоруссии Александр Лукашенко — единственный государственник на всем постсоветском пространстве, не сдавший патриотических позиций, начиная с 1990-х годов. Но патриотизм патриотизму рознь, и об этой прописной истине, о которой многие в шапкозакидательском чаду, увы, нередко забывают, Виталий Аверьянов напоминает в «Новом Термидоре». В противовес Александру Проханову, всегда следующему в своем непреклонном фарватере, стоящем «как скала», здесь появляются другие знаковые персонажи, которые последнее время своими истеричными лозунгами вносили в общество изрядную долю сумятицы, приближая, не приведи Господь, новую революцию:

«Еще звенит Медвед гремящей пустотой. / И черепом блистает Караганов. / Под трели соловьевских барабанов / Отрыжкой в морды всех телеэкранов / Дружки-паяцы взвинчивают вой…»

Нет, не таких потомков чаяли помянутые выше в этой же песне первооткрыватели земель «Ермак, Хабаров, Беринг и Челюскин». Благодаря их подвижничеству Россия росла не только вширь, но и врастала в Небеса. Виталий Аверьянов наглядно описывает этот процесс с помощью одного из главных почвеннических символов — «белого света», который, как известно, воплощал в русском фольклоре бездонную ширь, абсолютную полноту и, в конечном итоге — Царствие Небесное. Это как раз один из тех уникальных сверхчувственных образов, которые легко испытываются и с помощью физического эксперимента с радужным спектром: «Так все цвета вбирает белый свет. <…> Мы в белый свет попали, строго мимо! / Об мерзлоту сточили костыли…»

Нынешняя Россия, увы, никак не дорастет до масштабов белого света, хотя бы потому, что допустила профанацию символа радуги, бывшего в Библии символом завета человека (Ноя) с Богом. Об этом Виталий Аверьянов поет в «Войне»: «Украв у Ноя радужное знамя, / Идет на нас с ордою как каган. / Он тоже людоед, хотя веган… / Но, видит Бог, он поперхнeтся нами».

Зримым воплощением удручающего отсутствия полноты белого света в условиях утраченного славянского единства в современной России становится происходящее на Украине. Отсюда — еще одна часть альбомной тетралогии во имя Александра Проханова — «Украйна». В падении этого государственного колосса Виталий Аверьянов видит духовный смысл: не послушали старцев, не вняли мироточивым иконам, осквернили «Печеры и Почаев». Но, как и Александр Проханов, Виталий Аверьянов верит в грядущее единство славянских народов: «И заблистает матерь русских Киев, / И, оперясь поверх сгоревших крыльев, / Вновь воссияет мученик-Донбасс!»

В своих стихах и поэмах о спецоперации на Донбассе Александр Проханов также прозревает духовный смысл происходящего и верит в неминуемость Нашей Победы. В недавней рок-опере «Хождение в огонь», поставленной по его поэтическим произведениям, прослеживается литургичность происходящего на фронтах. В описании спецоперации Виталий Аверьянов также прибегает к богословским терминам, вводя в «Войну» пасхальный архетип. Только здесь получается весьма печальная картина, так как на этот раз автор покидает свой надмирный пост, как сказал бы Александр Башлачев, «Часового всех времен» — и пытается передать ощущения среднестатистического жителя России, открывшего ленту новостей 24 февраля 2022 года.

Да, мы помним, конечно, в деталях, как оно было. Сначала шок («Шокотерапия» в действии!), потом понимание неизбежности происходящего и надежда на то, что все закончится быстро и эффектно. Увы, эта призрачная надежда всячески подогревалась извне. Москву украсили плакаты с Георгиевской Ленточкой и многозначительной надписью «Скоро Победа», позволяющей думать, что речь идет далеко не только о близившейся дате 9 мая. А публичные люди со знанием дела вещали со сцены, что в День Победы мы вместе с украинцами будем есть торт «Киевский». В то же время, довольно быстро, людям запретили называть вещи своими именами и перешли на прикровенные аббревиатуры. Обо всем этом Виталий Аверьянов с горечью поет в «Войне»:

Война вошла стыдливо, анонимно,
Под знаком Z, в трех буквах С.В.О. –
Как на свиданку по любви взаимной
С утра, пока ещe не рассвело,
Стреляя для острастки, больше мимо.

Она должна была, минуя слякоть,
По трассам быстро Киева достичь,
Как шествие пред Пасхой на осляти
И под Осанны повсеместный клич.

Но что-то пошло не так, и вот уже четвертый год народ ждет с поля боя братьев, отцов, мужей и любимых. Тяжеловесная повествовательность «Войны» сменяется в альбоме «Шокотерапия» легкокрылым «Победоносцем», в которого Виталий Аверьянов вложил всю боль по положившим свои жизни за Отчизну ее сынам, и несокрушимую веру в то, что они вернутся, несмотря ни на что (более обобщенный вариант народа представлен в песне «Престольная»). Пасха здесь все же торжествует (иначе и быть не может!), но не столько на Земле, сколько где-то на трамплинах рая. А пропитанные солью слез поля изнемогают без плодородного семени:

Вернись же к нам, возлюбленный!
Ты в битвах закалeн.
Обрубленный, обугленный,
Но — стержень всех времeн.

<…>

Во здравье твоe молятся,
Не гасят пламя домн.
Столы на Пасху ломятся.
Гудит родимый дом.

Без русского народа-богоносца, разумеется, и белый свет не мил! И для того, чтобы герои вернулись с полей сражений живыми и невредимыми, нужно непрестанно молиться всем нам. Пример подает сам Виталий Аверьянов, описывающий действие благодати в стихотворении «Молитовка», прочитанном в составе альбома «Шокотерапия». Еще одно стихотворение — «Невыдуманное» — описывает давнюю поездку в Сергиев Посад на свадьбу сестры с разными забавными бытовыми подробностями.

«Я с эпохою моей на ноге короткой, с дерзновеньем, панибратски обращаюсь с ней», — замечает Виталий Аверьянов в бонусной песне альбома «Про мои таланты» — и тут же признается, что он не спился и не озолотился. Перед нами действительно самый верный на сегодняшний день кандидат на пост «Часового всех времен», который установил да, увы, не сдюжил, Александр Башлачев.

А Виталий Аверьянов один, но не одинок, изгой, но не отщепенец, всеобъемлющ, но ироничен, поэтому ему эта миссия вполне по силам. Ведь кто, кроме него, сумеет провести для нас «Шокотерапию», так по-отечески мягко и без излишнего надрыва, с ободряющей укоризной?

Перед нами — только «Пятый час песен». Ждем еще, как минимум семи и верим, что после них начнется какой-нибудь совершенно новый невиданный цикл.