I. Тренды, за которыми стоит следить в 2026 году — «Экономист»*
(28.12.2025)
Том Стэндэйдж:
Сегодняшний мир – это мир Дональда Трампа. Мы все просто живем в нем. Главный разрушитель был главным фактором, определявшим глобальные события в 2025 году, и так будет до тех пор, пока он остается в Белом доме. Его новаторский подход вызвал потрясения в некоторых областях (например, в торговле), но также принес дипломатические результаты (например, в Газе) и вынудил к необходимым изменениям (например, в расходах Европы на оборону). Пока «Трампнадо» будет бушевать в 2026 году, вот тенденции, за которыми стоит следить в предстоящем году.
250-й в Америке
Ожидайте услышать совершенно разные версии прошлого, настоящего и будущего Америки, поскольку республиканцы и демократы будут описывать одну и ту же страну в непримиримо разных терминах в честь 250-летия её основания. Затем избиратели вынесут свой вердикт о будущем Америки на промежуточных выборах в ноябре. Но даже если демократы получат большинство в Палате представителей, правление Трампа, основанное на запугивании, тарифах и исполнительных указах, продолжится.
Геополитический дрейф
Аналитики в области внешней политики расходятся во мнениях: разгорается ли новая холодная война между блоками во главе с Америкой и Китаем, или же сделка Трампа разделит планету на американскую, российскую и китайскую «сферы влияния», в которых каждая сторона сможет делать все, что захочет? Не стоит рассчитывать ни на один из вариантов. Трамп предпочитает транзакционный подход, основанный на инстинкте, а не на масштабных геополитических парадигмах. Старый глобальный порядок, основанный на правилах, будет и дальше разрушаться и приходить в упадок. Но «коалиции желающих» будут заключать новые соглашения в таких областях, как оборона, торговля и климат.
Война или мир?
Если повезет, хрупкий мир в Газе сохранится. Но конфликты будут продолжаться на Украине, в Судане и Мьянме. Россия и Китай проверят приверженность Америки своим союзникам провокациями в «серой зоне» в Северной Европе и Южно-Китайском море. По мере того, как грань между войной и миром становится все более размытой, напряженность будет расти в Арктике, на орбите, на морском дне и в киберпространстве.
Проблемы для Европы
Всё это представляет собой особое испытание для Европы. Ей необходимо увеличить расходы на оборону, сохранить лояльность Америки, стимулировать экономический рост и справиться с огромными дефицитами, даже несмотря на то, что политика жесткой экономии рискует подогреть поддержку крайне правых партий. Она также хочет оставаться ведущим сторонником свободной торговли и экологически чистых технологий. Всё это одновременно сделать невозможно. Увеличение расходов на оборону может поднять темпы роста, но лишь незначительно.
Возможности для Китая
У Китая свои проблемы: дефляция, замедление роста и избыток промышленного производства, но политика Трампа «Америка прежде всего» открывает для Китая новые возможности для усиления его глобального влияния. Он будет позиционировать себя как более надежного партнера, особенно в странах глобального Юга, где заключает ряд торговых соглашений. Он готов заключать тактические сделки с Трампом по соевым бобам или чипсам. Главная задача — поддерживать отношения с Америкой на прагматическом, а не конфронтационном уровне.
Экономические опасения
Пока что американская экономика демонстрирует большую устойчивость к введенным Трампом тарифам, чем многие ожидали, но они замедлят глобальный рост. А поскольку богатые страны живут не по средствам, риск кризиса на рынке облигаций возрастает. Многое будет зависеть от смены Джерома Пауэлла на посту председателя Федеральной резервной системы в мае. Политизация ФРС может спровоцировать рыночное противостояние.
Смешанная климатическая ситуация
Ограничение глобального потепления до 1,5°C исключено, а Трамп ненавидит возобновляемые источники энергии. Но глобальные выбросы, вероятно, достигли своего пика, чистые технологии бурно развиваются в странах глобального Юга, и компании достигнут или превзойдут свои климатические цели — но будут молчать об этом, чтобы избежать гнева Трампа. За развитием геотермальной энергетики стоит следить.
II. Глобальные конфликты в 2026 году – «Индепендент»*
(28.12.2025)
Роберт Фокс:
Шесть глобальных пороховых ящиков готовы взорваться, это уязвимые регионы, где начинают применяться новые методы кибератак, информационных атак и атак с целью оказания влияния.
Интенсивность боевых действий и насилия, которые мы сейчас наблюдаем на Украине, в Судане, Руанде, Конго и Йемене, не снизится. Противостояние между Таиландом и Камбоджей, похоже, остается таким же напряженным, как и прежде, а ужасающие вспышки гражданских беспорядков и массовых убийств в Мьянме усиливаются, поскольку военная хунта мошенничает с проведением выборов этой весной.
Случайная искра в нескольких из этих конфликтов может стать спусковым крючком для более широкой конфронтации.
Владимир Путин предупредил, что Россия продолжит бороться за полную победу на Украине, и, если Европа захочет войны, он готов.
Несомненно, с учетом неуклонного совершенствования российских подводных лодок, развернутых с Кольского полуострова, увеличится количество патрулирований российских подводных лодок для проверки новой концепции НАТО «Атлантический бастион» — системы безопасности и раннего предупреждения. Это будет сопровождаться повышенным вниманием со стороны кораблей и подводных лодок разведывательно-диверсионной службы ГУГИ, особенно их корабля-носителя «Янтарь», как в британских территориальных водах, так и в Балтийском море.
Вторая серьезная угроза для Соединенных Штатов — это сам американский континент, где «Трампленд» восстановил гегемонию в своей новой Стратегии национальной безопасности, возродив старые континентальные претензии президента Монро еще в 1823 году. Речь идет не только о смене режима в Венесуэле, на которую, по-видимому, теперь нацелился Трамп. Любое американское вторжение в Венесуэлу рискует повторить ошибки, допущенные при вторжении в Ирак в 2003 году. Как заметил бывший генерал и госсекретарь Колин Пауэлл, если вы что-то сломаете в ходе этих действий, вы будете нести ответственность за проблему. Возникнет острая необходимость реформировать и управлять силами безопасности и государственной администрацией, иначе придется столкнуться с многолетней гражданской войной, как в Ираке.
Действия в Венесуэле ускорят назревающую нестабильность в регионе, от Эквадора до Колумбии и Гайаны. За раздутой риторикой Трампа скрывается ключевой элемент — нефть и превращение США в доминирующую мировую нефтяную державу. Это, несомненно, расстроит крупные державы ОПЕК и Китай, являющийся важным игроком на рынке Южной Америки.
Четвертый регион, Ближний Восток, представляет собой пороховую бочку, чреватую новыми войнами – от Курдистана на севере до Аравийского полуострова, Судана и Сомали в странах Африки к югу от Сахары. Газа по-прежнему остается очагом напряженности, как и Йемен и Судан. В Южном Йемене и Судане марионетки двух крупнейших держав Персидского залива, Саудовской Аравии и ОАЭ, ведут открытую войну. Нестабильный иранский режим может выбрать подходящий момент для нападения, напрямую на Израиль или через своих марионеток из Сирии, вплоть до ополчения «Репортеров без границ» в Дарфуре и за его пределами.
«В Судане совершенно отсутствует чувство безопасности, — говорит Паскуале Феррара, который много лет разрабатывал итальянскую политику в регионе, — но зато там огромное количество оружия». Боевые действия на границах Руанды и Демократической Республики Конго имеют стратегические последствия, учитывая борьбу за такие полезные ископаемые, как редкоземельные элементы и кадмий, между агентами Китая, бывшей российской группировкой Вагнера и могущественными организованными преступными группировками.
В Южной и Юго-Восточной Азии, в пятом региональном сценарии, несколько противостояний имеют потенциал для роста конфликта. Пакистан и Индия пристально следят друг за другом из-за Кашмира и Афганистана, а Индия противостоит Китаю через свою горную границу. Камбоджа и Таиланд не находятся в состоянии полного мира, что бы ни утверждал Дональд Трамп, хотя распространение беспорядков маловероятно.
Шестой областью, вызывающей серьезную озабоченность в связи с возможными конфликтами, безусловно, является Китай. В 2025 году Си Цзиньпин и его режим стали мировыми мастерами искусства стратегической двусмысленности, перехитрив Дональда Трампа там, где это действительно важно. В следующем году Си вполне может рассчитать, что Дональд Трамп слишком отвлечен Венесуэлой, Украиной, Газой и собственным эго, чтобы вовремя отреагировать, если Китай попытается предпринять решительные действия против Тайваня открытыми или скрытыми средствами.
Неудачная и провальная попытка захватить Тайвань вызовет огромную реакцию у всех основных региональных игроков, включая Индию и Японию, Австралию и Америку. В худшем случае это может привести к поистине глобальной конфронтации.
Риски войны и конфликта — это не только вопрос географии, взрывоопасности шести уязвимых регионов, и не только устаревших методов ведения войны и дипломатии. Существуют менее очевидные, обычно негласные, средства нападения — киберпространство, информация и влияние — тот аспект безопасности и устойчивости.
Более тревожным является то, что специалисты антитеррора называют феноменом «черной медузы» — ужасный монстр из морских глубин, которого мы хотим игнорировать, пока не станет слишком поздно, что в конечном итоге приведет к нашей опасности. Черные медузы в контексте войны могут представлять собой новые формы биологического и химического оружия — нечто более смертоносное и неуловимое, чем рицин, зарин, полоний и новичок, которые мы видели в качестве инструментов террористов за последние полвека. В руках членов негосударственных культов и фанатиков они могут представлять собой самую большую угрозу из всех.
III. Почему 2026 год станет переломным для мировой власти — «Нью-Йорк таймс»*
(24.12.2025)
Бретт Х. МакГурк:
Сегодня Соединенные Штаты демонстрируют самое масштабное наращивание военной мощи в Карибском бассейне со времен Карибского кризиса. Российские посланники находятся в Майами для обсуждения нового предложения о прекращении огня в отношении Украины. США назначили трехзвездного генерала в Израиль для контроля за прекращением огня в Газе после бомбардировок Ирана летом. Президент Дональд Трамп планирует саммит в Пекине, который может определить судьбу Тайваня, а также нашу конкуренцию с Китаем в области передовых технологий и искусственного интеллекта.
Прошедший год больше напоминает период трансформаций, чем переходный, и 2026 год обещает стать переломным — с множеством поворотных моментов в глобальной повестке дня.
Давайте разберем это по пунктам, выделив проблемы, за которыми необходимо внимательно следить:
Венесуэла: Противостояние
Администрация Трампа развернула крупнейшую армаду в Карибском бассейне и западной части Атлантического океана со времен разгара холодной войны. В состав контингента входят авианосная ударная группа, несколько эсминцев, десантные силы, самолеты-невидимки и подразделения специального назначения. Цель остается неясной, но американские военные ведут смертоносную кампанию против предполагаемых наркоторговцев — на данный момент они нанесли почти 30 ударов без какого-либо разрешения Конгресса или открытого обсуждения. За последнюю неделю Трамп усилил напряженность, объявив военную блокаду незаконных поставок нефти и захватив еще больше нефтяных танкеров.
Похоже, это политика смены режима, подкрепленная военной силой. Белый дом, кажется, надеется, что лидер Венесуэлы Николас Мадуро добровольно покинет власть, чтобы провести остаток своих дней в России или где-нибудь еще. Сообщается, что Трамп прямо выдвинул это требование.
Но это вряд ли произойдет. Существует немного примеров того, как экономическое давление и внешние угрозы сами по себе вынуждали такого лидера, как Мадуро, уступить власть. (Свержение гаитянского военного лидера Рауля Седраса в 1994 году — один из таких примеров, но там американские военные уже находились в воздухе, готовясь к вторжению в страну, до того, как он пал.)
Трамп теперь утверждает, что США станут доминирующей державой в Западном полушарии, готовой применять силу, когда это необходимо для продвижения американских интересов.
Администрация называет свою новую политику «поправкой Трампа» к доктрине Монро, которая предупреждала европейские колониальные державы держаться подальше от нашей территории. Однако во времена Монро у США не было военно-морского флота. Сейчас значительная часть сильнейших военно-морских сил планеты размещена у берегов Венесуэлы.
Что всё это значит? Судьба Мадуро в 2026 году может ответить на этот вопрос. Если он останется у власти, Трамп рискует восприниматься, скорее, как человек, который много говорит, чем делает. Если же он уйдёт, мало кто будет сомневаться в серьёзности Трампа как гегемона в Западном полушарии.
Украина: пятый год
В феврале война на Украине вступит в пятый год.
Пятый год этой войны может оказаться действительно решающим — хотя и в большей степени в Вашингтоне, чем на поле боя.
Тайвань в меню
В новой Стратегии национальной безопасности США описываются как держава полушария, и говорится: «Дни, когда Соединенные Штаты поддерживали весь мировой порядок, как Атлас, закончились».
На Тайване этот вопрос перестал быть чисто теоретическим. Вашингтон на протяжении полувека способствовал развитию Тайваня и поддерживал мир, проводя неоднозначную политику, которая признает Тайвань частью Китая, одновременно сохраняя связи с островом в сфере безопасности и экономики. В декабре Трамп одобрил крупнейший в истории пакет вооружений для Тайваня на сумму почти 11 миллиардов долларов, включающий ракеты, беспилотники и современное оборудование противовоздушной обороны. Между тем, известно, что Китай готовит свои вооруженные силы к вторжению на Тайвань к 2027 году.
Когда Трамп, как ожидается, отправится в Пекин на саммит с Си Цзиньпином весной 2026 года, Тайвань станет центральной темой — и его будущее может оказаться под угрозой. Это один из самых важных вопросов в глобальной повестке дня в области безопасности. Тайвань играет центральную роль в повседневной жизни США, поскольку здесь производится большинство полупроводниковых чипов, которые питают американские автомобили и телефоны, а прогнозируемые глобальные потрясения в случае вторжения или дестабилизации острова со стороны Китая приближаются к 10 триллионам долларов.
Тем не менее, остается неясным, будет ли Трамп поддерживать десятилетия американской политики — как показывает его недавняя продажа оружия — или уступит свои интересы в стремлении к торговому соглашению и признанию доминирующего положения Пекина в своей сфере — как предсказывает его Стратегия национальной безопасности. За его саммитом в Пекине будут внимательно следить в Тайбэе, где действует принцип: если тебя нет за столом переговоров, ты — в меню.
Израиль: решающие выборы
В военном отношении у Израиля был хороший год. Он начался с соглашения о заложниках и прекращении огня в Газе и заканчивается освобождением всех оставшихся в живых заложников и планом прекращения огня из 20 пунктов, одобренным Советом Безопасности ООН и призывающим ХАМАС к разоружению. Иран находится в самом слабом положении со времен революции 1979 года. Лидеры террористических группировок, которые когда-то окружали Израиль — ХАМАС и Хезболла — мертвы.
В целом, однако, Израилю не удалось преобразовать военные успехи в долгосрочные политические и дипломатические достижения, отчасти из-за собственных разногласий. Сегодня Израилем управляет одна из самых узких коалиций в его истории, в которой доминируют националистические правые партии, поляризующие израильское общество и препятствующие новым связям с арабскими столицами. Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, многолетний лидер традиционных правых сил Израиля, называет себя самым либеральным членом своего собственного крайне правого коалиционного правительства.
Немногие израильтяне верят, что эта узкая формула управления после двух лет войны может или должна продержаться долго. В 2026 году у них будет шанс что-то с этим сделать. Израиль должен провести парламентские выборы до 27 октября 2026 года, через четыре года после последних выборов, и выборы могут состояться раньше, если Нетаньяху объявит о них или его правительство не сможет принять бюджет весной. Исход выборов может определить, сможет ли Израиль закрепить свои военные успехи или останется в хрупком и неопределенном статус-кво.
rtb_block_21
Если Израиль по итогам этих выборов сформирует новую коалицию, обеспечивающую единство, или, по крайней мере, коалицию без экстремистски настроенных членов нынешнего правительства Нетаньяху, то возрастает вероятность того, что Трамп сможет расширить Авраамские соглашения до конца своего срока, включив в них сделку с Саудовской Аравией. Если же выборы зайдут в тупик и не приведут к формированию нового правительства, или к формированию нынешнего правительства Израиля, то вряд ли будет достигнут какой-либо дипломатический прогресс, и Израиль вполне может упустить историческую возможность.
Иран: что-то происходит
Для Ирана этот год был ужасным, а 2026 год может оказаться ещё хуже. Не так давно Иран заявлял о своей силе и влиянии на Ближнем Востоке через контролируемые им сети посредников — Хезболлу, Хамас, иракские ополчения и хуситов, — а также благодаря своей ракетной программе, сложной российской системе ПВО и ядерной программе, продвинувшейся за пределы любого мыслимого варианта гражданского применения. Тегеран пользовался верным союзником в лице Башара Асада и использовал Сирию в качестве плацдарма для укрепления своих сетей в регионе и окружения Израиля с заявленной целью стереть его с лица земли.
Всё перевернулось с ног на голову. Иран сделал роковой выбор, присоединившись к хаосу после вторжения ХАМАС в Израиль 7 октября 2023 года. Он никак не ожидал ответной реакции. Сегодня многие из его лидеров мертвы. Его марионетки расформированы. Его системы ПВО уничтожены. Его ядерная программа похоронена. Его сирийский союзник исчез.
Страна находится в тяжелом военном и экономическом положении. Нехватка воды может привести к эвакуации и нормированию потребления в Тегеране. Вдобавок ко всему, ее верховному лидеру Али Хаменеи 86 лет, он, по сообщениям, болен, редко появляется на публике, и преемника пока нет.
В 2026 году для Ирана ничего не изменится к лучшему. Израиль вполне может снова нанести удар по Ирану, если страна решит восстановить свою ядерную программу или — как сообщалось — свой ракетный арсенал. Молодое население Ирана отвергает правящую клерикальную систему, и кризис преемственности после Хаменеи может поставить эту систему на грань краха. В то же время ослабленный режим может обрушить свой гнев на Израиль. Поэтому надо следить за Ираном в 2026 году. Как и в 2025 году, там могут быть некоторые сюрпризы.
Терроризм: он вернулся
Нас всегда отделяет всего один теракт от того, чтобы изменить ход истории — об этом мы никогда не должны забывать, даже спустя 25 лет после 11 сентября.
В период с 2014 по 2020 год число террористических атак во всем мире, в значительной степени связанных с ИГИЛ, сократилось почти на 60%. Сложные атаки, которые мы наблюдали в Европе в 2015 и 2016 годах, например, в Париже (ноябрь 2015 г.) и Брюсселе (март 2016 г.), полностью прекратились.
Сейчас ситуация изменилась. В период с 2022 по 2025 год, подпитываемый атаками ХАМАС в Израиле, число инцидентов и смертей снова растет. Глобальные сети активизируются.
rtb_block_22
В декабре в Австралии произошла резня, направленная против евреев во время Хануки, а в Лос-Анджелесе был сорван заговор с целью подрыва бомб в толпе в новогоднюю ночь. В Сирии ИГИЛ** впервые с 2019 года убил двух американских военнослужащих. США ответили ударами по «более чем 70 целям ИГИЛ» в Сирии, что вызывает вопрос, почему эти цели не были уничтожены раньше. Глава внутренней безопасности Великобритании недавно назвал угрозу ИГИЛ в этой стране «огромной», а представители Европейского союза заявили, что это снова «самая серьезная угроза» в странах-членах.
Похоже, что в 2026 году эта тревожная тенденция сохранится.
IV. Прогнозы на 2026 год — Project Syndicate
(26.12.2025)
Второе президентство Дональда Трампа изменило глобальные ожидания, сделав неопределенность определяющей чертой сегодняшнего геополитического и экономического ландшафта. Хотя дальнейший путь остается неясным, предстоящий год, вероятно, будет отмечен еще большей геополитической и финансовой нестабильностью.
Каждый декабрь мы просим комментаторов Project Syndicate определить политические, экономические и стратегические тенденции, за которыми следует следить в предстоящем году. В прошлом году, когда мир готовился к возвращению Дональда Трампа в Белый дом, многие предупреждали, что 2025 год станет решающим для многостороннего сотрудничества и борьбы с изменением климата.
Заглядывая в 2026 год, аналитики PS прогнозируют год, отмеченный эскалацией геополитических рисков и углублением экономической фрагментации, когда Соединенные Штаты и Китай будут конкурировать за технологическое и военное превосходство, а Европа будет изо всех сил пытаться не отставать и сдерживать Россию.
Марк Блайт:
В 2026 году Европейскому союзу, возможно, наконец-то придётся столкнуться с суровой правдой: США не собираются защищать его от России. Администрация Трампа откажется от мирных усилий на Украине, предоставив России возможность наращивать военные действия. Европа, как обычно, будет искать финансовые решения военной проблемы, которую деньги решить не могут. Украина же тем временем продолжит войну, которую ЕС до сих пор отказывается признавать своей.
Кристина Каффарра:
Столкнувшись с ограничениями мягкой силы, риторикой, основанной на ценностях, и бесчисленными симпозиумами аналитических центров о «защите демократии» в мире, управляемом жесткой силой, Европа до сих пор не смогла ответить на отчаянный призыв Марио Драги: «Сделайте что-нибудь!» Но бескомпромиссная политика грубой силы администрации Трампа, кристаллизованная в ее новой Стратегии национальной безопасности, может, наконец, изменить ситуацию.
Это осознание усиливается запоздалым признанием того, что Европа уже фактически вовлечена в торговую войну с Китаем, которая неуклонно подрывает ее промышленную базу. В совокупности эти факторы могут, наконец, подтолкнуть Европу к восстановлению своего суверенитета в области цифровой инфраструктуры, передовых технологий, обороны и производства.
На фоне растущего недовольства неолиберальными институтами ЕС, медлительной бюрократией и ослаблением антимонопольного регулирования многие представители европейского бизнес-сообщества считают, что промышленность должна взять дело в свои руки посредством таких инициатив, как EuroStack, вместо того чтобы ждать результатов застоявшихся процессов. В результате внимание может сместиться с Брюсселя на государства-члены, особенно на Германию. Если Германия предпримет действия, Европа тоже предпримет действия. Если же она этого не сделает, Европа останется в тупике.
Далия Ганем:
Североафриканские режимы продолжат демонстрировать образцовый пример поддержания полуавторитарного правления в 2026 году. Однако глубокие структурные проблемы становится все труднее сдерживать. Алжир, поддерживаемый экспортом газа в Европу, похоже, чувствует себя увереннее, в то время как Тунис и Египет приближаются к финансовой пропасти.
rtb_block_23
Однако реальная угроза существующему положению вещей кроется в ослабевающем общественном договоре. За последний год арабская общественность показала, что ее влияние не следует недооценивать: от Туниса до Марокко, где «протесты поколения Z» подчеркнули отказ молодежи молчать, общественное недовольство становится все более заметным.
Ливия, со своей стороны, останется региональным болотом, раздробленным государством, где мир вряд ли воцарится. Тем временем джихадистское насилие распространяется по всему Сахелю. Если его не остановить, оно перекинется как на развитые, так и на развивающиеся страны.
Мартин Гусман:
Глобальная экономика вступает в фазу, когда геоэкономическая фрагментация перестает быть просто возникающим риском и становится организующим принципом. По мере того, как глобализация перестраивается вокруг приоритетов национальной безопасности, торговля, инвестиции и цепочки поставок формируются конкуренцией между геополитическими блоками, а санкции и экспортный контроль все чаще используются в качестве оружия. На этом фоне уязвимость развивающихся экономик к долговым обязательствам будет играть все большую роль в их позиционировании между США и Китаем. Администрация Трампа, в частности, рассматривает финансовые соглашения и торговые договоренности как инструменты государственной политики. Недавнее соглашение о валютном свопе между Казначейством США и Аргентиной, за которым быстро последовало объявление о двустороннем торговом соглашении, является показательным примером.
Саймон Джонсон:
Крупные банки будут продолжать лоббировать снижение требований к капиталу, что уменьшит возможности для покрытия убытков. В то же время искусственный интеллект будет продолжать распространяться в финансовом секторе, ускоряя подъемы и спады и позволяя деньгам перемещаться со скоростью, недоступной человеку. Это увеличивает вероятность перенасыщения рынка и резких разворотов при изменении рыночных условий. Хотя политическая власть крупных банков защищает их от более жесткого надзора, она также делает их более уязвимыми к потрясениям. Системы оплаты труда, которые вознаграждают доходность собственного капитала без учета риска, делают такие результаты неизбежными.
Себнем Калеми – Озкан:
В предстоящем году и в последующие годы глобализация, как ожидается, станет более фрагментированной, сложной и неравномерной. Цепочки поставок станут длиннее и рискованнее, а технологическая гонка вооружений между США и Китаем может дестабилизировать глобальную экономическую систему. Парадоксально, но доминирование доллара может сосуществовать с его ослаблением.
Этот сдвиг происходит во все более неопределенной геополитической среде, формируемой глобальным и региональным соперничеством. Социальное благосостояние во всем мире, по всей видимости, снизится, даже несмотря на то, что рост производительности, обусловленный развитием искусственного интеллекта, приносит пользу узкому кругу фирм, секторов и стран. Многосторонние институты будут необходимы как никогда, но политика и процесс принятия решений будут продолжать отходить от рамок кооперативной экономики.
Десмонд Лахман:
rtb_block_24
Все признаки указывают на то, что впереди нас ждет сложный год для мировой экономики и финансовых рынков. Неустойчивое состояние государственных финансов США в сочетании с постоянным давлением на независимость Федеральной резервной системы может привести к возвращению «бдительных наблюдателей» на рынок облигаций и потенциальному кризису на рынке казначейских облигаций США. Такой шок может пробить пузырь искусственного интеллекта, обрушить цены на акции и инвестиции в США и ввергнуть американскую экономику в рецессию.
В других странах продолжающаяся зависимость Китая от экспорта и инвестиций как двигателей роста рискует спровоцировать протекционистскую реакцию в Европе, нанеся еще один удар по и без того хрупкой международной торговой системе. В Японии безрассудная бюджетная политика премьер-министра Такаичи Санаэ может спровоцировать «момент Лиз Трасс», отмеченный резким ростом доходности государственных облигаций и девальвацией валюты.
Отсутствие эффективного экономического руководства США при Трампе добавляет еще один слой неопределенности. В случае более масштабного кризиса координация международных ответных мер будет гораздо сложнее.
Заки Лаиди:
Предстоящий год будет посвящен войне на Украине, хотя окончательное урегулирование по-прежнему остается недостижимым. Утихнут ли боевые действия вообще, будет зависеть от четырех факторов: баланса сил на местах, уровня участия США, поддержки со стороны Европы и внутриполитической ситуации в Украине.
В условиях войны на истощение, ведущейся с обеих сторон, баланс сил на поле боя вряд ли существенно изменится. Европа, находясь под давлением США, Китая и России, вступает в, возможно, самый сложный год с 1945 года. А хрупкая и непредсказуемая политическая система Украины еще больше осложняет поиск устойчивого урегулирования.
Поскольку Европа не может самостоятельно навязать резолюцию, любое изменение траектории войны по-прежнему зависит от США. Это не сулит Украине ничего хорошего, учитывая сохраняющуюся враждебность администрации Трампа к поддержке США военных действий. Вопрос лишь в том, что Трамп предложит президенту России Владимиру Путину, чтобы остановить боевые действия.
На этом фоне становится ясно, что война не закончится в 2026 году. В лучшем случае может наступить временное затишье, вызванное не соглашением, а истощением сил.
Нэнси Цянь:
В мировоззрении Дональда Трампа действительно важны только три страны: США, Китай и Россия. Предстоящий год станет проверкой этого внешнеполитического подхода в трех важных аспектах. Во-первых, инвесторы и правительства по всему миру будут стремиться к более стабильным экономическим отношениям между США и Китаем. Без этого долгосрочное планирование превратится в не более чем обоснованные предположения. Во-вторых, любая сделка, которая положит конец российско-украинской войне, будет воспринята как вердикт о надежности Америки – не только в Европе, но и на Тайване, в Японии и Южной Корее.
rtb_block_25
Наконец, Европе необходимо решить, готова ли она платить за власть. Франция и Германия стремятся к более активной международной роли, но только серьезные и постоянные расходы на оборону обеспечат им место за столом переговоров.
Кингсли Могалу:
Откат от демократических принципов, наряду с всплеском молодежных восстаний по всей Африке, усугубит раскол между демократическими и авторитарными режимами. Нигерия, уже страдающая от терроризма, может столкнуться с политическим кризисом, если нынешние тенденции сохранятся и ситуация с безопасностью еще больше ухудшится.
Вероятно, глобальный торговый протекционизм ослабнет, но не исчезнет в 2026 году, поскольку введенные администрацией Трампа пошлины сталкиваются с растущим числом судебных и политических проблем внутри страны. Тем временем бум искусственного интеллекта усилит дискуссии об этических последствиях и последствиях для рынка труда новых технологий.
Ян-Вернер Мюллер:
В настоящее время на европейских выборах мы наблюдаем часто повторяющуюся закономерность: крайне правые популисты занимают первые места на выборах, но все остальные партии отказываются формировать с ними коалицию, поддерживая «барьер» между крайне правыми и остальным политическим спектром. Вероятно, эта закономерность повторится и в 2026 году, особенно на выборах в земельные органы власти Германии.
Отказ левоцентристских партий управлять страной совместно с крайне правыми силами вызвал резкую критику со стороны союзников европейских популистов по всему миру. В частности, вице-президент США Джей Ди Вэнс осудил такой подход как недемократический, и это обвинение было поддержано новой Стратегией национальной безопасности администрации Трампа, в которой европейские элиты обвиняются в попрании народного «суверенитета».
Но действительно ли избиратели лишаются права голоса? В парламентской системе партия, не получившая абсолютного большинства, не имеет автоматического права на управление страной. Урок последних выборов заключается не в том, что «народ» требует правления крайне правых, а в том, что большинство избирателей его отвергают.
Крайне правые популисты научились искусно изображать себя жертвами теневых «элит» и убеждать других в том, что только они представляют «настоящий народ». Слишком часто их заявления об отстранении от власти воспринимаются как законные. Однако, если рассматривать их с точки зрения демократической теории, эти жалобы в лучшем случае являются надуманными.
Карла Норрлёф:
rtb_block_26
В 2026 году американо-китайское соперничество переступит критический порог, когда обусловленное политикой разделение укрепится, превратившись в отдельные технологические системы в области искусственного интеллекта, передовых полупроводников и обработки данных. Глобальная торговля продолжит функционировать, но стратегически важные сектора будут все больше разделяться на параллельные цепочки поставок и конкурирующие режимы стандартизации.
В результате конкуренция станет структурной, а не эпизодической, и будет вестись не столько дипломатией или силой, сколько посредством экспортного контроля, санкций, субсидий и регулирования. Хотя мировая экономика останется взаимосвязанной, она разделится на два несовместимых технологических порядка, что подтолкнет страны к созданию конкурирующих геополитических блоков и изменит баланс глобального влияния.
Ханна Ванджи Райдер:
Предстоящий год станет для Африки годом возможностей и вызовов. Председательство Южной Африки в G20 в 2025 году помогло заложить основу для более тесной координации ключевых глобальных реформ, подтвердив приверженность континента собственным политическим решениям. Ожидается рост инвестиций и торговых потоков в Африку, обусловленный деятельностью частных компаний и национальных банков, а также развивающихся экономик, таких как страны Персидского залива, Китай и Индия, которые все чаще рассматривают развитие Африки как долгосрочный национальный интерес.
В то же время экономическая нестабильность, коренящаяся в десятилетиях отсталости и наиболее остро ощущаемая растущим числом образованной, имеющей глобальные связи, но безработной молодежи, будет продолжать подпитывать нестабильность, особенно в Западной и Восточной Африке. Устаревшие отношения с G7 и G20, часто характеризующиеся вмешательством и невыполненными инвестиционными обязательствами, не помогут и могут даже усугубить эти проблемы. Поэтому африканским лидерам следует действовать осторожно, противостоять тактике «разделяй и властвуй» и твердо стоять на переговорах с внешними партнерами, включая институты Бреттон-Вудса.
Деннис Дж. Сноуэр:
Даже несмотря на углубление политической поляризации, в предстоящем году могут начать проявляться контуры более широкой социально-политической перестройки. Правительства начинают понимать, что разделение и политика идентичности предлагают мало решений, что побуждает к осторожному переходу к наращиванию потенциала и более широким мерам по повышению благополучия. Сообщества, разочарованные национальной политикой, возвращаются к решению проблем на местном уровне посредством участия граждан в управлении, в то время как предприятия сталкиваются с растущим давлением, требующим согласования прибыли с целями.
В то же время институты, формирующие моральные ценности – религиозные общины, университеты и независимые СМИ – вновь заявляют о себе в ответ на недоверие, вызванное алгоритмами. Признавая, что цифровые платформы стали центральной ареной общественных дебатов, некоторые правительства начали экспериментировать с реформами, которые предоставляют гражданам больший контроль над своими данными и гарантируют, что ИИ служит общественному благу.
Если эти тенденции сохранятся, сегодняшняя технологическая революция может способствовать политической и социальной перестройке. Такой сдвиг не устранит конфликты или конкуренцию, но может способствовать глобальному сотрудничеству в решении общих проблем, таких как устойчивость к изменению климата, финансовая стабильность и бережное отношение к планете. На фоне геополитических и внутренних потрясений эта тихая трансформация может оказаться наиболее значимой.
Сьюзан Стоукс:
rtb_block_27
Предстоящий год будет нестабильным для американской политики. Стареющий, эгоцентричный президент, неспособный и не желающий сдерживаться, чтобы защитить своих союзников или свою партию от юридических и электоральных угроз, столкнется с растущим недовольством избирателей, испытывающих давление из-за роста цен на здравоохранение, жилье и продукты питания.
Если промежуточные выборы в ноябре лишат республиканцев большинства в Палате представителей, последствия вряд ли будут упорядоченными. Следует ожидать обвинений в мошенничестве, призывов к милитаризированному вмешательству и давления со стороны Трампа на уходящее руководство Палаты представителей с целью оспорить или отложить подтверждение результатов выборов.
Майкл Р. Стрейн:
Падение популярности Трампа ослабляет его влияние на Республиканскую партию и консервативное движение в целом. Убедительные победы демократов на промежуточных выборах в ноябре ускорили этот сдвиг, заставив политиков-республиканцев противостоять, например, отказу Трампа обнародовать материалы дела Эпштейна и его призывам к отмене обструкции в Сенате.
Эта тенденция сохранится и в 2026 году, поскольку последствия политики Трампа будут становиться все более серьезными и заметными для избирателей. Введенные Трампом пошлины привели к росту потребительских цен, а антивакцинная политика администрации спровоцировала вспышки кори, оттолкнув даже избирателей-республиканцев. По мере ослабления его политических позиций конкуренция справа за будущее после Трампа будет усиливаться.
*вражьи сми
**террористическая организация, запрещённая в РФ
