China-почитание
Шамиль Султанов
Итоги нынешнего российско-китайского саммита в Шанхае (20-21 мая) вряд ли улучшили настроение высшему американскому истеблишменту. По крайней мере, по двум причинам. Во-первых, Москва и Пекин сделали очередной шаг по направлению к реальному стратегическому политическому союзу между РФ и КНР. Во-вторых, Владимир Путин продемонстрировал, что его политическая линия «поворота на Восток» не конъюнктурна, а имеет почти революционный характер.
Восток для Путина – это не только Китай. Это и Япония, и Индия, и Иран, и страны АСЕАН. И многие из этих стран имеют очень сложные отношения с КНР. В условиях неизбежного осложнения отношений России с США и Европой Путин должен был интенсифицировать азиатские контакты РФ, в том числе и играя на противоречиях Китая со многими ведущими азиатскими игроками.
Все эти страны с большим интересом относятся к масштабным инфраструктурным и энергетическим проектам, которые Москва планирует осуществить в Азии. И все они, в той или иной степени, готовы принимать в них участие. Фактически речь идет о создании принципиально нового «экономического хребта» Евразии: строительстве сети трубопроводов, модернизации Транссиба и БАМа, развитии трансконтинентальных торговых путей, в том числе и Северного морского пути.
Стратегический разворот России
В своей личной геополитике В.Путин учитывает, в том числе, индивидуальный негативный европейский опыт.
В начале нулевых значительная часть европейских бизнесменов, прежде всего из Германии, заинтересованно обсуждали и открыто говорили о формировании долгосрочного энергетического альянса с Москвой. Объединив усилия с таким мощным игроком, как «Газпром», они рассчитывали бросить стратегический вызов американским ТНК. Тогда даже рассматривался вопрос, что российское государство готово отказаться от контрольного пакета акций в «Газпроме», превратив его в транснациональную компанию.
Однако Москва переоценила степень независимости Европы от своего американского босса. США надавили на Германию, которая была главным вдохновителем проекта, и заставили ее отступить. При этом Вашингтон сменил лояльно настроенного по отношению к Москве Герхарда Шредера на Ангелу Меркель, не замеченную в каких-либо симпатиях к Москве.
В случае с российским «восточным» проектом такая схема не сработает. Во-первых, Азия – это не Европа. Вашингтон контролирует здесь весьма ограниченное количество значимых игроков. Во-вторых, ситуация для США в АТР скорее ухудшается, чем наоборот. В-третьих, азиатско-тихоокеанский регион гораздо более дифференцирован, более сложен и противоречив, чем Европа. Сюда входят страны с различным менталитетом, разной историей, разной политической и экономической культурой; и ни одно государство, даже Китай, не обладает здесь решающим влиянием.
Если Москва сможет сыграть на существующих в АТР противоречиях, то российский проект будет весьма успешно продвигаться. Например, Япония вряд ли останется в стороне, если в этом проекте будут заинтересованы Китай и Индия.
Бросок на юго-восток
Поскольку ключевым компонентом в путинском проекте является экономический, в Шанхае президента Российской Федерации сопровождали руководители почти трех десятков крупнейших российских компаний, которым в основном удался целый ряд важных стратегических проектов. Ведь одна из основных целей В.Путина на нынешнем шанхайском саммите и заключалась в том, чтобы «довести уровень экономических отношений до политических».
Объединенная авиастроительная корпорация, например, подписала с китайской COMAC меморандум о сотрудничестве, предполагающий строительство пассажирского широкофюзеляжного дальнемагистрального самолета, который может стать конкурентом корпорациям Boeing и Airbus.
Российский ВПК договорился об экспорте в КНР зенитно-ракетных комплексов С-400 и производстве на китайской территории тяжелого вертолета Ми-26.
Энергетический холдинг «Русгидро» заключил соглашение с китайской PowerChina о сотрудничестве в гидроэнергетике.
Но внешне главной интригой саммита оставался вопрос о том, заключат ли «Газпром» и CNPC договор о поставках газа, детали которого обсуждались как минимум с 2006 года. И вопрос этот был в большей степени политическим, чем экономическим: могут ли Москва и Пекин, ради стратегических целей, идти на существенные взаимные экономические уступки. Сделка, в конце концов, в среду состоялась.
Она предполагает поставки 38 млрд. кубометров российского газа в год, в течение 30 лет. И для Китая, и для России эти объемы весьма скромны. Но поскольку смысл здесь был и стратегический, и политический, для достижения такой договоренности потребовалось прямое вмешательство ВВП. В частности, «Газпром» пошел на существенное снижение цен на газ. Еще во вторник шансы на заключение такого соглашения оценивались достаточно скромно.
Россия сместила центр Земли
Однако важнейшую роль в энергетическом альянсе Москвы с Пекином играют не газовые контракты, а договоры о поставке нефти и нефтепродуктов. Соответственно главную роль в лоббировании «восточного» проекта сыграла «Роснефть». Следовательно, Сечин здесь явно аппаратно переиграл Миллера. Не случайно, на переговорах по газовому контракту Владимир Путин призывал действовать по формуле «Роснефти».
Заключив в прошлом году долгосрочные контракты с крупнейшими нефтяными компаниями Китая — CNPC и Sinopec, «Роснефть» осуществила прорыв на восточном направлении. В течение 25 лет компания обязуется поставить в КНР порядка 665 млн. тонн нефти. Сам Китай также заинтересован в том, чтобы в условиях роста стратегической неопределенности в мире максимально нарастить наземные поставки российской нефти. Это позволит снизить зависимость от уязвимых морских маршрутов, которые легко могут быть перекрыты США.
Кроме того, «Роснефть» договорилась с CNPC о создании совместного предприятия по освоению углеводородных ресурсов Восточной Сибири и строительстве нефтеперерабатывающего завода в китайском Тяньцзине.
Однако КНР – хотя сегодня и главный, но не единственный стратегический партнер России в дальневосточном регионе. Смысл «восточного» проекта, который ВВП продвигал и на шанхайском саммите, в том, чтобы постараться привлечь к его реализации всех ключевых игроков АТР, и в первую очередь, конечно, Японию — главного регионального соперника Китая, способного уравновесить его влияние.
«Роснефть», принявшая стратегическое решение о развитии собственного газового бизнеса, приглашает японских инвесторов поучаствовать в строительстве Дальневосточного СПГ — завода, который компания собирается запустить на севере Сахалина в 2018-2019 гг. Вряд ли японцы от него откажутся даже под давлением Вашингтона. Не менее интересными для японских компаний являются и проекты в области добычи и переработки углеводородов в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке.
Москва надеется и на индийские нефтяные компании, в первую очередь ОНГС. Особенно после ожидаемой победы на выборах в Индии лидера «Бхаратия Джаната Парти» Нарендры Моди, который считается антиамериканистом, и, как многие ожидают, будет все больше сближаться со странами ШОС и отдаляться от Запада.
Солнце встает на Востоке
Наиболее существенным является предложение Сечина о формировании «интегрального подхода» – совместная инвестиционная кооперация России с азиатскими партнерами «по всей технологической цепочке — в добыче, в инфраструктуре, переработке и транспортировке углеводородов».
Фактически речь идет о том, чтобы азиатские страны не только покупали углеводороды, но и совместно с «Роснефтью» осваивали труднодоступные месторождения Восточной Сибири и континентального шельфа, вкладывали средства в переориентацию российской инфраструктуры на Восток, строительство заводов по переработке нефти и газа и развитие транспортных коридоров, в первую очередь, Северного морского пути.
И главное, что, безусловно, заинтересует азиатские компании — Россия готова привлечь их к освоению Севера. Шельфовые месторождения в Арктике содержат более трети процентов всех шельфовых запасов углеводородов в мире. Их разработка требует уникальных технологий и колоссальных инвестиций.
…Евроазиатский вектор внешней политики России существенно усилился после двухдневного саммита в Шанхае. Одним из внутренних результатов такой политики станет закономерное обострение внутренних противоречий в российском истеблишменте. Почти три четверти представителей российской элиты ориентированы на Запад, имеют там недвижимость, капиталы, там живут их жены, дети и любовницы. Мало кто захочет отказываться от домов в Лондоне ради жилой недвижимости в Пекине. Поэтому либо высшая бюрократия нанесет удар по Путину, либо ВВП опередит ее грядущей кадровой чисткой.
Слово без границ 22.05.2014
