Шамиль Султанов

СУФИЙСКИЙ ПУТЬ К СПРАВЕДЛИВОСТИ

Авторский доклад Изборскому клубу

Справедливость имеет два важнейших смысловых компонента.

Прежде всего, это высшее долженствование, причем, безусловно- высшее, по сравнению именно с данной, конкретной ситуацией. Например, оценивая результат сложной борьбы двух неоднозначных сил, мы говорим: «Это – справедливо!», имея в виду, что именно так и должно было произойти в соответствии с неким высшим принципом. Если же в этот момент нас спросят «А в чем же заключается высший смысл справедливости?», – то, скорее всего, ответа, блестящего и ясного по своей убедительности, не получится.

Но справедливость – это и точное исполнение Закона или законов. Мы говорим «это справедливый приговор», имея в виду, что такое решение соответствует духу и букве определенных законов. Речь не идет о безукоризненности самих этих законов. На первый план выступает жесткое требование римского права: независимо от того, хорош или плох закон, в любом случае он должен выполняться.

При этом, вполне конкретный субъект определяет, чаще интуитивно, наличие или отсутствие такого высшего долженствования. И он же, этот человек оценивает – адекватно или ошибаясь — соответствие некоего действия, некоего поступка определенному закону.

«Не спрашивайте «кто»!

Отсюда вытекают два принципиальных вопроса. Во-первых, кто это или что это за субъект, который иногда способен принимать справедливые решения, но порой может вообще забыть о духе справедливости в бурных пнистых жизненных стремнинах?

Но гораздо важнее то, как этот потенциальный субъект будет определять меру справедливости по отношению к самому себе? Может ли он и каким образом проявлять справедливость к самому себе? Ведь только действительно правильно используя справедливость и как основополагающий ценностной критерий, и как цель по отношению к самому себе, только в этом случае он может претендовать на то, чтобы быть действительно справедливым по отношению к другим.

Во всех великих религиях и духовных культурах одним из ключевых требований к своим последователям, выраженным прямо или косвенно, является принцип: «Познай самого себя!». Причем это не столько этическое или психологическое требование. Императив «познай самого себя!» — важнейший компонент и веры, и знания, поскольку в себе имманентно содержит важнейший постулат бытия и мышления: «Только абсолютная реальность – всегда едина!»

Но ведь на самом деле, ни один мудрец в человеческой истории так и не осмелился честно сказать: «Я сделал это! Я познал самого себя!» Скорее приходили к совершенно другому выводу: «Это невозможно!» или «Я знаю, что я ничего не знаю, вот последняя правда, открытая мной».

Итак, оказывается, что познать самого себя невозможно. Абсолютно. Это действительно весьма нетривиальное противоречие. С одной стороны, нескончаемый призыв из глубин тысячелетий «Познай самого себя!», а с другой – абсолютная невозможность сделать это.

Вот здесь начинается надличностная мистика справедливости.

Но вернемся пока к субъекту, человеку, точнее даже только к одному из его аспектов — телесному организму, обыкновенному физическому телу.

Утверждают, что это существо состоит из огромного количества молекул: 278 умноженных на 10 в 23 степени. При этом каждая молекула обладает своим специфическим сознанием. Но как сопрягается сознание каждой молекулы и сознание всей этой невообразимой совокупности молекул с тем «сознанием человека», каким он сам себя воспринимает, считает, воспринимает?

При этом, «сознание» есть именно «со-знание», то есть, «знание, которое взаимодействует, сопрягается» с кем-то, или с чем-то.

Далее рациональная наука подсчитала, что обычный восьмидесяти (или семидесяти) килограммовый человеческий организм состоит от 50 до 80, по оценкам различных методик, триллионов клеток. В цифрах это будет выглядеть так: от 50000000000000 до 80000000000000 клеток.

Опять-таки, каждая клетка обладает собственным индивидуальным сознанием. И вновь тот же интересный вопрос: а как соотносится сознание клетки данного субъекта и все сознание именно этого человеческого организма? А они каким-то образом соотносятся, и не только соотносятся… Ведь сознание – это «со-знание». При этом вглядываться на эту незаметную клетку необходимо без всякого намека на высокомерие! Каждая данная клетка неким образом «знает» об этом «своем целостном человеческом организме». На основе такой информации по одной такой клетке можно в принципе клонировать, восстановить физический облик этого человека даже через миллионы лет.

С другой стороны, вот он «человек, который (якобы) звучит гордо», и пятьдесят триллионов его потенциальных копий – внутри него, о которых он не имеет никаких представлений! Возможно, ему даже пришлось держать в руках когда-то учебник цитологии, но он же не чувствует, не ощущает, не слышит, не знает ничего конкретного именно о своих собственных пятидесяти или восьмидесяти триллионах сознающих клетках. И он совершенно не думает о справедливости по отношению к ним!

Клетки, неким образом, в соответствии с некой программой, объединяясь, формируют определенные органы или части тела, каждая из которых так же обладает неким своим уникальным типом сознания.

Далее, оказывается, что вот этот восьмидесятикилограммовый субъект вмещает также примерно 90 триллионов бактерий, общим весом примерно два килограмма. И каждая такая бактерия – каждая! — также имеет свое неповторимое со-знание! А как здесь со справедливостью!

А можно ведь спуститься еще глубже, в страшную бездну микрокосма, и обнаружить в человеке неисчислимое количество атомов, электронов, протонов. Рациональная наука утверждает, что взрослый человек состоит из 7 октиллионов атомов. Плюс, в нем скрывается неисчислимое количество атомов, электронов, протонов, которые также имеют свои специфические формы со-знания. Во всяком случае, количество гипотез с соответствующими доказательствами растет.

А еще глубже — уровень элементарных частиц, здесь вопрос по поводу их количества в человеческом организме вообще становится бессмысленным. Тем не менее, один из самых революционных выводов квантовой теории (что предсказывалось, кстати, еще Лениным) заключается в том, что каждая квантовая частица имеет нечто «подобное сознанию». А, может быть, и то, что выше человеческого сознания, поскольку каждая такая частица связана со всей Вселенной.

Следовательно, вся эта физическая, в принципе исчисляемая реальность, есть нечто Живое, поскольку обладает «со-знанием». Причем такое «сознание» есть принципиально иное, по сравнению с человеческим, которое, в контексте хотя бы квантовой механики уже вряд ли можно считать высшим и эталонным.

…Да здравствуют глупые вопросы! Искренняя спонтанная глупость всегда содержит в себе революционный потенциал действия — «иди туда, не знаю куда; принеси то, не знаю что!» Потому-то Иванушка-дурачок — это все еще не раскрытый образ истинного революционера!

Итак, вот он, на первый взгляд, глупейший вопрос: а из чего же в основном состоит этот обыкновенный человеческий организм? Да, там есть элементарные частицы, атомы, электроны, протоны, клетки, молекулы, бактерии и т.д. И, наверное, еще масса чего.

Но, оказывается, что человеческое тело, прежде всего, пусто; в нем господствует таинственная, мистическая Пустота. На уровне элементарных частиц доминирует пустота. Атомы (также как электроны и протоны) существуют в грандиозной межатомной пустоте. Клетки объединяет межклеточная пустота…

Причем эта пустота не просто синоним безвещного пространства, она не есть некое иное пространство, она не пространственна в принципе…

Спиралевидная ДНК клетки была открыта сравнительно недавно – в начале 50-х годов ХХ века. И в тот период умные биологи были твердо уверены, что именно в этом компоненте клетки спрятана программа будущего развития организма. В 90-е годы разразилась новая сенсация: оказалось, что на 95 процентов ДНК пуста, а остальные пять процентов содержат некую программу только белкового развития организма. Естественно, по-прежнему все это непонятно, но одна из наиболее красивых версий заключается в том, что на самом деле ДНК представляет собой специфическую антенну, особый локатор для ориентировки в этой странной «пустоте». Причем именно из этой «пустоты», через эту антенну, неким образом воспринимается порциями программа развития всего целостного организма.

Каждую секунду в человеческом организме происходит от 120 до 150 тысяч различных химических, биохимических, биологических процессов. А я уже не говорю о мириадах процессов на более глубинных уровнях. Но как эффективно, как гармонично, как справедливо управляются кем-то эти мириады!

Итак, даже по отношению к «человеческому телу» оказывается ничего нельзя сказать более или менее определенного, поскольку этот организм представляет собой колоссальную суперсложность. И, конечно, сам по себе, отделенный от всего остального, он никакой не субъект.

Но, ведь помимо тела, человек есть и нечто духовное. Например, у него есть душа, которая неким образом способна управлять биологическим организмом. Но вот здесь также возникает любопытный парадокс! С одной стороны, тело, которое представляет собой сплошную, тотальную процессуальность, имеет имя собственное – Иван Иванович Иванов или Хаджи Мурад. С другой же стороны, душа, как нечто гораздо более интимное и уникальное, своего имени не имеет. Точнее говоря, никто не задает себе суперпровокационный вопрос: «А как же зовут мою неповторимую душу, которая по идее-то важнее моего же временного тела?»

Суфии знают ответ на этот вопрос. Физическая и химико-биологическая сверхсложность материального организма человека – это всего лишь вершина айсберга по сравнению с его духовной, будем так называть, сложностью. Например, только так называемая душа, своего рода нижний компонент духовной сущности, имеет в суфизме, как минимум, три оболочки, три феноменальных проявления, осознание которых требует определенного уровня безупречного личностного сакрального совершенства.

Вот эта постоянно усложняющаяся процессуальная сложность человеческого субъекта абсолютно делает невозможным гуманистический принцип «Познай самого себя!» А, следовательно, повисает в Пустоте требование справедливости к самому себе как основе справедливости вообще.

«Это сладкая, странная, скрытая реальность!»

В суфизме нет никакого макрокосма и микрокосма. Точнее, нет никакой абсолютной разделенности на макрокосм и микрокосм. Есть одна только Реальность. И в этой суфийской реальности сознание (или вся палитра возможных форм сознания) совершенно неотделимо от бытия, неотделимо от феноменального. То есть, суфийская реальность представляет собой единство т.н. субъективного и т.н. объективного.

Меня, тебя, нас окружает известное. Это известное определил и постоянно определяю я сам, ты, мы, они сквозь призму собственной культуры, внутри которой мы находимся, а, точнее, сквозь, призму устойчивых культурных шаблонов, пленниками которых являемся. Эти культурные стереотипы воспринимаются мной, тобой, нами как мои (твои, наши) личностные убеждения, к которым привыкли и которые неотделимы от моей (твоей, наших) подсознательных формул самоидентификации. Мне (как и тебе, и нам) нужен некий комфорт повторяемости в своем существовании: моя личностная жизнь может быть личностной и именно моей только в известном и предсказуемом мире. Я в этом убежден. И ты тоже. И мы тоже. И они тоже. На этой недоказуемой убежденности строится обычный, повторяемый, сколько угодно сложный социум.

Окружающий мир предсказуем именно потому, что я вижу его некую повторяемость. Хотя, может, и не вижу, но меня так убедили. И тебя тоже. И нас тоже.

И я себя считаю (а ты — себя) частью этой предсказуемости и повторяемости. Я убежден в этом. Как и ты.

Вот этот предсказуемый, повторяющийся мир суфии называют Известное, которое как-то странно расположено в этой физической, трехмерной действительности. Мои психологические эмоциональные феномены и особенности я привык воспринимать как части, элементы физического бытия. Во-первых, она, эта действительность, прекрасно, как мне кажется, (нам, им) известна, ибо многократно повторялась и повторяется. А, во-вторых, поскольку мое привычное «я», как мне кажется, уже привыкло к такой повторяемости. Или его заставили это сделать. Что, впрочем, одно и тоже.

Итак, известное есть, прежде всего, привычное, повторяемое, предсказуемое и комфортное для сложившейся системы моих убеждений.

…Представим, что мир Известного – как известного мне, моей референтной группе, обществу, культуре, человечеству, – есть шестиэтажный дом. В многочисленных комнатах и комнатках, закоулках, подвальных помещениях, мансардах и чердаках этого дома хранятся бесконечные книги, папки, программы, с надписью «Известное».

Но этот дом – Известное – расположен и находится на планете, которая называется Неизвестное. Фактически он окружен и пронизан со всех сторон ошеломляющей действительностью Неизвестного. Это чудовищный парадокс (для меня и для тебя)! Как часто я говорю, не задумываясь: «это – известно, а это – неизвестно», словно они сопоставимы. Но в действительности, Известное не противостоит и не способно противостоять миру Неизвестного. Хотя бы из-за разницы в масштабах.

Каждая вещь, каждый человек, каждый компонент человека есть одновременно и компонент Известного, и Неизвестного. Вот это исключительно важно, подчеркивает живой суфизм.

Например, каждую секунду мой телесный организм в совокупности получает около 400 млрд. бит информации. Но каждую секунду мой мозг сознательно воспринимает всего лишь две тысячи бит. Две тысячи бит информации есть Известное. Четыреста миллиардов (без этих двух тысяч) – есть Неизвестное. Но поток один и тот же. А кто ж управляет таким огромным массивом информации – 400000000000 бит информации?

Мое биологическое тело состоит из триллионов клеток. Каждая клетка обладает своим индивидуальным сознанием и имеет огромное множество рецепторов. Мое тело, как я вижу его в зеркале, и насколько я знаю из курса анатомии, это Известное. Триллионы каким-то образом взаимодействующих сознаний клеток тела есть Неизвестное.

Человек пронизан 84 тысячами энергетических каналов. Это Неизвестное. Но именно эти энергетические каналы обеспечивают функционирование человеческому организму, так как он воспринимается в нашем культурном пространстве – в мире Известного.

Любая вещь, любой человек есть результат воздействия, работы Неизвестного, той действительности, которую мы не знаем, но неотъемлемой частью, которой являемся.

Миры элементарных частиц, атомов, клеток, молекул, океана, Земли, галактик, «черных дыр», Вселенной – это Неизвестное.

Отсюда следует крайне важное следствие. События, феномены, явления и все остальное, с чем мы сталкивались, сталкиваемся и будем сталкиваться в этой трехмерной физической реальности, имеют некое смысловое содержание, которое вытекает из их принадлежности к миру Известного. Но у них есть и второй, гораздо более объемный, важный и скрытый смысл, связанный с тем, что все эти знакомые нам процессы и явления, одновременно и неотъемлемая часть мира Неизвестного.

Если предположить, что человечество будет существовать неограниченное количество времени, например, миллиарды лет (хотя это даже теоретически невозможно, но, тем не менее…), то Известное, конечно, возрастет и возрастет существенно. Это будет, например, уже не шестиэтажный дом, а целый микрорайон или даже городок таких ярких домиков, объединяемых иллюминацией Известное.

Но даже и в таком оптимистическом случае Неизвестное по-прежнему останется сумрачной, странной планетой Неизвестности, а Известное будет непонимающе и испуганно прятаться в своих уютных домиках и микрорайонах.

…Ты чувствуешь Неизвестное, которое окружает тебя? Ты вдыхаешь Неизвестное, которое повсюду? Ты отдаешь ему дань величайшего уважения своей смиренностью или тупо ведешь себя как горделивый пуп чего-то еще более пупистого? Ты преклоняешься перед Неизвестным? И ты знаешь, как это делать? А, может, ты любишь Неизвестное? А Оно тебя любит или презирает?…

Но мир Известного и мир Неизвестного, в свою очередь, насквозь пронизан, пропитан миром Тайны.

Мир Тайны (сирр) – это бесконечная совокупность принципиально иных миров, например, миров различных измерений: четырехмерного, пятимерного, шестимерного и т.д. И мир Сирра кардинально отличается от миров Известного и Неизвестного.

Но почему мир Тайны просто не назвать продолжением мира Неизвестного?

Мир Неизвестного в принципе может быть выражен через грамматические структуры трехмерного языка, иногда правда с большим трудом. Но мир Тайны требует принципиально других типов ощущений и чувств, других форм мышления и сознания, а, соответственно, и других языков выражения.

Далее, мир Неизвестного, для нас, все равно остается некой повторяемой действительностью. (Хотя это может и не так, но люди привыкли так считать). Именно поэтому действительность Неизвестного – это то, что вмещается или способно вместиться в наши модели и картины мира, это то, что в принципе верифицируемо, то, что может быть смоделировано.

Мир Тайны – нечто совершенно иное: здесь каждый момент настолько уникален, что продолжительная во времени картина действительности просто невозможна. Хотя бы потому, что время в человеческом понимании здесь отсутствует: каждый миг действительности мира Тайны неповторим. То же самое, кстати, присутствует и в мирах Известного и Неизвестного. Но там есть время и пространство как ключевые предпосылки мышления людей (как доказывал это великий и во многом непонятый Иммануил Кант), а потому и возникает иллюзия устойчивости, повторяемости и т.д.

Наконец, между мирами Известного и Неизвестного нет границы, поскольку Известное часть реальности Неизвестного. Но между миром Тайны и миром Неизвестного существует странная пограничная полоса, странная и страшная граница, действительно драматический переход.

Прорыв к началу осознания мира Тайны требует революционного разрыва системы известных рациональных парадигм, радикального выхода из дихотомий «есть – нет», «объективное – субъективное», «материя — сознание», «знаю — не знаю».

Мышление, сознание, выстроенное на принципе «знаю — не знаю» действует только в мирах Известного и Неизвестного. Потому здесь и присутствует трагический, как считают суфии, разрыв между «знаю» и «есть». На этом уровне «знание» не есть «бытие».

Реальность Тайны требует принципиально другого типа сознания, где переживание, о-сознание феномена «я знаю» одновременно означает «я есть». Но точнее здесь даже еще более сложная формула – «я знаю» — «знаю» — «есть» — «я есть».

Но может быть и другой вдохновляющий образ, который используют некоторые суфийские мастера. «Я есть тайна, и законно занимаю свое место в мире Тайны. Я есть тайна, в которой заключены мириады других тайн, каждая из которых тоже «я». Я как тайна есть отражение света, есть свет, есть путь света».

Если Известное это шестиэтажный аккуратный домик, Неизвестное по масштабам подобно планете Земля, то мир Тайны по своим грандиозным масштабам представляет собой условный шар, охватывающий всю галактику.

Опять-таки, мир или реальность Тайны нельзя представлять как «где-то», как нечто, отчужденное от миров Известного и Неизвестного. Мир Тайны он «здесь и сейчас», он каждый момент пропитывает Известное и Неизвестное, постоянно воздействует на миры Известного и Неизвестного, беспрерывно включая в себя и Известное, и Неизвестное как некие неотъемлемые аспекты, как некие обязательные компоненты себя.

Следовательно, все феномены и явления, с которыми человек может встретиться в своей земной жизни, несут в себе, помимо потаенного смысла, смыслового содержания, связанного с мирами Известного и Неизвестного, еще и ту суть, которую мы образно называем миром Тайны.

Но есть еще мир Скрытого (Хафи), то, что есть нечто, что иное даже по отношению к реальности Тайны.

Мир Хафи есть та еще более высокая реальность, о которой физический человек, оставаясь существом материального мира, способен только догадываться, что такая Реальность возможна. И больше ничего.

Если мир Известного условно сравним с отдельным домом, мир Неизвестного подобен нашей планете, мир Тайны охватывает шар, сопоставимый с нашей галактикой, то мир Хафи – это условный шар, вмещающий всю мегагалактику, всю Вселенная.

Реальность Хафи как система более высокого порядка опять-таки не только включает в себя миры Известного, Неизвестного и Тайны, но и каждый миг пронизывает их. И не только пронизывает их, но и управляет ими.

Но классический суфизм исходит из того, что даже реальность Хафи отнюдь не охватывает Все, весь Абсолют. Есть такие уровни Иного, о которых человек, оставаясь именно земным существом, никак и ничего не может ни сказать, ни помыслить, ни ощутить, ни вообразить. Великий суфийский шейх Джалалетдин Руми, и одновременно один из лучших поэтов в истории человечества, указывает на это, следующими строками: «В Коране семь смыслов. Один – открыт верующим, другой – святым, третий – Пророку, четвертый – Богу. Но есть еще три уровня!».

Раскрывающийся в безмолвии бутон

Единственная действительная точка бытия для суфийского мастера, где в неразрывное одно сливается и так называемое субъективное, и так называемое объективное — это миг, момент, «здесь и сейчас». Эта та максимально креативная точка, где соединено Известное, Неизвестное, Тайна, Хафи и Иное, и где всегда начинается мистический путь.

В человеке воплощены и отражаются миры Известного, Неизвестного, Тайны, Скрытого, Иного. Но можно и сказать, что человек состоит из Известного, Неизвестного, Тайны, Хафи и Иного.

…Только суфийский мастер знает, почему во время азана именно четыре раза, а не три, пять, или семь, провозглашается «Аллаху Акбар!» — «Бог превыше всего!»

Сама формула «Аллаху Акбар!» есть выражение высшей, метафизической, креативной формулы страха перед Всевышним как воплощением этой грандиозной, всеохватной, но каждый момент креативной сложности. Страха не животного, не физиологического, не парализующего, а магического и вдохновляющего в этой величественной, таинственной, неповторимой Реальности.

«Аллаху Акбар!» — Всевышний всегда превыше обыденной, профанической действительности, превыше привычных, банальных, повторяемых обликов, стереотипов и образов физического мира. Всевышний всегда превыше мира Известного!

«Аллаху Акбар!» — Всевышний всегда превыше мира Неизвестного. Мир Неизвестного, как и мир Известного – от Всевышнего. И потому все в этой реальности Неизвестного есть отражение Его творческой воли, мощи и силы, которые каждый момент творят, объемлют и пронизывают мир Неизвестного.

«Аллаху Акбар!» — Всевышний превыше и мира Тайны, который всегда навсегда остается Тайной для земного человека. Но и мир Тайны — от Всемогущего, который этот мир, как и мир Неизвестного, постоянно, каждый миг творит, воспроизводит именно как живую реальность.

«Аллаху Акбар!» — Всевышний превыше даже мира Хафи, о котором мы ничего не можем сказать, кроме того, что он также от Всемогущего.

Таким образом, четырехкратное провозглашение «Аллаху Акбар!» в начале азана как каждодневного, пятикратного призыва к намазу через восстановление, культивирование и развитие постоянного взаимодействия, диалога внутри сознания верующего со Всевышним имеет для суфия несколько взаимосвязанных глубинных смысловых пластов осознания. Потому что ему необходимо «вспомнить», «осознать», «вновь пережить», «знать» те собственные сущности более высокого порядка, которые в своей целостности соответствуют единству, целостности единственной, живой Реальности. Но как?

…И вновь только намекает суфийский шейх и великий поэт Санаи: «Сам по себе человек не может познать Аллаха. Его субстанция познается посредством Его самого».

Для суфия важнейший аспект личностного смысла справедливости – достигнуть способности ощутить, осознать «требование мига, требование момента». Прорваться к такому мигу означает внезапно преодолеть ограничения, бремя профанического времени, неожиданно достигнуть «вечного Настоящего». Но это и выход за границы обыденного пространства, достижение надпространственной Пустоты, где только и возможно мистическое превращение суфия в магического субъекта этой Реальности.

Один из важнейших постулатов суфизма заключается в том, что Всевышний каждый миг заново воссоздает всю Реальность. Поэтому действительный суфий обязан, прежде всего, воспринимать, ощущать и переживать окружающие миры, осознавать их как непрерывное, постоянно продолжающееся сакральное творчество.

Всевышний не только создал все, но и продолжает создавать это безграничное Все в «бесконечном Настоящем»!

Это центральное «требование момента» включает в себя необходимость участия суфия в со-творении, развитии Реальности. Именно как ключевая личностная реакция на «требование момента» суфий не только должен осознавать себя неотъемлемой частью Всего, всей этой мистической Реальности, компонентом Большой Работы, но и посредством своей воли обязан культивировать такое осознание.

Вот тогда, в рамках этого «требования момента» способен появиться или, точнее, проявиться действительный субъект р, истинное «я», которое неотделимо от Него. «Я», которое, в первую очередь, не субстанционально, а процессуально. Такое «Я» возникает и совершенствуется как единственная эффективная реакция на «требование момента».

Поскольку для суфия – Реальность это всегда живая единая реальность, а не иллюзия, не майя, не сон и не сновидение, то в каждом «требовании мига» он обязан уловить, приоткрыть, как бы увидеть и ощутить некую свою и только свою уникальную задачу, которую он должен выполнить именно «здесь и сейчас». Причем такая задача не параноидальная выдумка, не галлюцинация отчужденной, изолированной личности, а нечто существующее, динамичное, максимально пластичное, всплывающее каждый миг для данного человека в контексте всей этой реальности. Именно на это указывают суфию слова Корана: «Воистину, в сотворении небес и земли, в смене ночи и дня, в сотворении корабля, который плавает по морю с товарами полезными, в дожде, который посылает Господь с неба, а потом оживляет влагою землю иссохшую и расселяет на ней животных всяческих, в смене ветров, в облаках, покорных воле Аллаха, между небом и землей плывущих, — во всем этом знамения для людей разумеющих» (2:164).

Смысловая точка личностной жизни заключается в необходимости найти, осознать эту свою неповторимую цель, связанную именно с этим моментом Реальности, и с предельной ответственностью и тщательностью реализовать ее. Пророк Мухаммад говорил: «В сердце каждого человека лежит один, свой путь к Всевышнему». Саади с глубочайшей сокровенностью писал: «Каждая душа сотворена для определенной цели, и свет этой цели горит в душе». Джелалетдин Руми твердо и бескомпромиссно требовал: «Ты пришел в этот мир ради определенной задачи, и в этом состоит твое назначение. Если ты его не выполнишь, ты не сделал ничего».

Суфии считают, что душа человека знала эту цель до того, как облачилась в нечто, именуемое человеческой личиной. Память об этой цели стирается в момент рождения, поэтому новорожденные часто плачут именно от боли такой утраты. Не случайно ведь одно из значений арабского слова «инсан» (человек) – забывший.

Но ошибиться на пути поиска своей жизненной задачи опасно. Цель, которую Всевышний назначает человеческому духу, и которая творчески проявляется в каждом миге «именно здесь» – это не та одномерная цель, которую может сформулировать себе телесный человек в этом трехмерном жизненном пространстве. Суфизм исходит из того, что сакральная цель внутреннего человека – это не что-то жестко запрограммированное, а нечто очень пластичное, креативное, живое, раскрывающееся постепенно и проявляющееся в каждом моменте по-своему.

Истинный суфий жив именно для того, что составляет конечную ценность данного момента времени в данном месте. И в каждый такой миг он обязан осознанно посвящать себя требованиям именно этого момента, «требованиям неповторимого мига». Это и есть высшая форма справедливости по отношению к самому себе. Одновременно это некий фокус, призма восприятия абсолютной справедливости.

Что необходимо, прежде всего, чтобы ощутить и почувствовать «требование мига»? Важнейшая предпосылка для точного восприятия и эффективной реакции на «требование момента» — иметь способность «быть осознающим», иметь потенциал осознания.

Но, что означает эта «способность осознавать»?

Великий суфийский шейх Баязид Бистами часто говорил своим мюридам: «Будьте осознающими!».

— Но что есть осознанность? – спрашивали они.

Однажды он повел их на реку, которая текла в глубоком и узком ущелье, между скалистыми берегами которой был перекинут узкий, качающийся мостик.

— Чтобы понять, что такое осознанность, вам придется перейти по этому мосту на ту сторону, — сказал Бистами.

Когда они подошли вплотную к мостик