Православная Империя – инструмент спасения

Валерий Коровин

Византийская спасительность

Момент крещения Руси стал стартом для складывания русской государственности как инструмента достижения высшей цели, высшей идеи. Такой идеей стала идея спасения, заложенная в православии.

Само православие было принято князем Владимиром из священной Византийской империи, которая представляла собой всю полноту спасительной иерархии, то есть все уровни – как духовной, божественной реальности, так и реальности человеческой, материальной, политической. Это была структура продвижения каждого отдельного человека к личному спасению, которому содействовала сама православная империя.

Империя в этом смысле есть инструмент укрощения материального хаоса, беспорядка, хаотических турбулентных движений, перемещений народов, культур. Она стабилизирует, балансирует и восстанавливает гармонию, дает возможность, открывает дорогу упорядоченной уже личности к более высоким, сверхиндивидуальным целям, в сверхиндивидуальные сферы. Православная империя, таким образом – это инструмент спасения. Византийская империя – православное царство – являлась вершиной продвижения в Царствие Божие. Собственно, это и являлось в Византийской империи главной целью существования.

И именно эту модель перенял князь Владимир для того разрозненного на тот момент в культурном, этническом и религиозном смысле пространства, которое представляла собой складывающаяся еще только на тот момент российская государственность. До того момента, собственно, оно государством еще не являлось, а представляло собой разрозненные племена.

Сам Владимир по этой причине шел в поход на вятичей, отбивался от представителей других, языческих по своему преимуществу восточнославянских племен. Собирание этих племен в единую государственную модель и началось в момент крещения Руси. То есть сама Русь была именно тогда постулирована. Крещение – это и есть старт российской государственности.

В чем ее уникальность и почему эта власть дала возможность совместного сожительства такому разнородному пространству в едином стратегическом государственном образовании? Ведь не всякое государство способно примирить такое многообразие идентичностей. И не везде, да вообще мало где, так гармонично уживаются между собой народы и представители различных конфессий.

Монгольская вертикаль

Суть гармоничности нашего большого пространства как раз и кроется в том, что на него наложилась еще и государственность тюркская – монгольская по своей сути, привнесенная вместе с продвижением на запад империи Чингисхана. Вместе с жесткой вертикалью власти и моделью авторитарной государственности от нее мы обрели еще и прописанное в ясе Чингисхана предельное уважение ко всему многообразию культур, традиций и идентичностей. Империя Чингисхана интегрировала в себя племена и народы, новые земли, территории, города, целые царства.

Но никогда при этом она не вмешивалась во внутренний уклад, в быт, не ломала идентичность, не пыталась унифицировать какую-либо, даже самую малую, идентичность под свой стандарт. В отличие от империй западных, которые, двигаясь навстречу, с Запада на Восток, всякий раз, захватывая те или иные пространства и народы, пытались их унифицировать под свой цивилизационный стандарт.

Вот в этом главная особенность нашего государства, которое сложилось из этих двух основных составляющих: Византийская священная империя как инструмент спасения для каждого в отдельности и для всех входящих в нее народов в целом и Восточная империя Чингисхана как строгое, иерархичное, жесткое единство многообразия народов, культур и идентичностей. Именно в этом наложении и кроется секрет российской государственности, которая до сих пор сохраняет свои изначальные базовые архетипы.

Новая империя: цельность и бесконфликтность

Внутренние конфликты в нашем государстве-империи в течение столетий во многом исключены по той причине, что народы, населяющие наше государство, как и столетия назад, несмотря на светские, прогрессистские и атеистические эксперименты, движутся к единой цели: к спасению. Как традиционные мусульмане, которые своей жизнью доказывают право постичь Царство Божие и оказаться в раю, так и православные христиане – живут, чтобы своей жизнью доказать право оказаться одесную Бога Отца, то есть обрести шанс на спасение.

Это высшая цель, она настолько высоко стоит над всеми другими мотивациями, над бытовыми и житейскими конфликтами, что просто выносит их за скобки, оставляя далеко за пределами этой высшей миссии, высшей цели каждого традиционного народа, этноса и государства.

Государство-империя создает возможность для такого спасения, как православным христианам, так и мусульманам. Таким образом, князь Владимир, взяв византийскую модель за основу и осуществив крещение Руси, создал абсолютно бесконфликтную, гармоничную среду для личного спасения всех тех традиционных народов, из которых и сложена цветущая сложность Евразии.

Ведь суть евразийства – это и есть модель существования большого континентального, сложного, цветущего пространства традиционных народов, движущихся к спасению. И в этом как раз и заключается наша сильная сторона, позволившая пронести континентальную государственность от Руси через советское государство до нынешней России, сохранив целостность, традиционные ценности и гармонию сосуществования.

Единственное, что нам нужно для сохранения государственности, созданной князем Владимиром тысячу лет назад, – преодолеть ту косность и те искусственные, порой ошибочные суждения, которые на протяжении всей истории существования нашего государства нас преследуют.

А именно – отказаться от попыток постоянно откликаться на критику Запада и принять нашу имперскую сущность – складывающуюся как стратегическое единство многообразия, как благо – как данность. Как то, что нужно развивать, аккуратно расставляя правильные акценты и давая точные определения.