Пробуждение Pусского мира. На заседании в Нижнем Новгороде

В Нижнем Новгороде 15 марта состоялся круглый стол на тему: «Пробуждение Русского мира», организованный Нижегородским отделением «Изборского клуба». На заседании перед нижегородскими экспертами выступили постоянный член ИК, профессор МГУ им. М. В. Ломоносова, действительный член Академии политических наук, доктор политических наук Сергей Черняховский и член Нижегородского отделения Клуба Вадим Андрюхин. Далее были озвучены и обсуждены многие аспекты создания концепции Русского мира.

Полный текст докладов и выступлений, прозвучавших на круглом столе:

Вячеслав ГУСЬКОВ: «Мы сегодня собрались на круглом столе по двум поводам. Первый повод – обсуждение темы «Пробуждение Русского мира». Я сразу скажу, что был на круглом столе в Москве, и там было озвучено, что Изборский клуб берётся за разработку концепции РМ – глубокую, научную, серьёзную разработку, полноценную. И второй повод – к нам приехал сегодня член ИК, действительный член Академии политических наук, доктор политических наук, профессор МГУ им. Ломоносова Черняховский Сергей Феликсович, наш московский гость. Предлагаю обсудить — что же такое Русский мир, включает ли он другие страны бывшего СССР или Сербию? Ведь даже Президент союзной Белоруссии Лукашенко не хочет быть его частью. Включает ли в себя тюркские и монгольские народы внутри России? Идентично ли это понятие православию? Как развиваться Русскому миру, надо ли защищаться от внешних угроз, есть ли внутренние опасности? Тем не менее, все страны бывшего СССР, за исключением Прибалтики, сформировались в современном виде, как составляющие Русской цивилизации. Вопросов много. Поэтому нужна концепция этого понятия. Эксперты Изборского клуба взялись за эту сложную и нужную задачу. Сегодня на этом круглом столе наше Нижегородское отделение Клуба тоже подключается к этой работе.

Теперь выскажу несколько своих мыслей по этой теме. Рассмотрим пока близкие страны — Россию, Украину и Белоруссию. Русская нация, создавшая одну из мировых цивилизаций, сформировалась как симбиоз славянской души и православия. Убрав любой из компонентов, получили бы или Румынию, или Польшу… Замечательные народы, но что-то помешало им создать и сохранить великие государства, а ведь как хотелось. Думаю, есть одна ментальная особенность русского православного человека, позволяющая уживаться с другими этносами – тяга к справедливости и ненавязывание своего мнения, религии. Справедливость распространяется на всех и поровну, независимо от национальности и вероисповедания. На бытовом уровне иногда вызывает сожаление отсутствие у русских внутренней национальной поддержки, отсутствие приоритета взаимоотношений перед другими этносами. Мы оцениваем людей не по окончанию фамилии и не по клановой принадлежности, а по личностным качествам и деловым характеристикам. Но именно это и есть проявление справедливости и уважения, что и явилось основой для создания и сохранения огромного многонационального и многоконфессионального государства. Думаю, что суть Русской цивилизации – все народы, объединенные Россией, но ставшие ее неотъемлемой и генерирующей частью.

Получилось так, что Русская цивилизация заняла 1/6 часть суши, и многие сильные мира сего считали, считают и будут считать это несправедливым. Мы обречены на противостояние с глобальными завистниками и системные войны во всех проявлениях. Как в басне «виноваты мы уж тем, что хочется им кушать». Поэтому, хоть «Русский мир» — понятие не политическое, но защищать его на государственном уровне надо. В странах, отрываемых от России, «западные партнеры» проводят декодировку сознания, внушая населению необходимость борьбы с Москвой. Используется полный спектр борцов за «свободу» – нацисты, не считающие себя русскими, «настоящие русские», евроинтеграторы и просто либералы – бойцы с «путинизмом».

Пообщавшись в интернете с этой пестрой публикой, как украинской, так, к сожалению, и белорусской, с удивлением обнаружил признание собственной неполноценности. Если «москалей» они ненавидят и считают себя выше нас, то перед западной цивилизацией заискивают, подобострастно ждут похвалы, помощи, предлагают свои услуги в борьбе с «варварской Россией». Готовы жить без государственной самостоятельности, без промышленности, в услужении, этакие добровольные «миттельменши», пользуясь терминологией своих нацистских оппонентов. А нас пугают новым «старшим братом» – США.

Что же надо было делать на Украине, и что надо делать в Белоруссии, дабы избежать отрыва от Русского мира русских людей?

Первое – работать с научным сообществом. Активно привлекать к мероприятиям, обмениваться лекторами, стимулировать грантами на равных условиях с российскими учеными.

Второе – работа с творческими элитами. Приглашать к участию в российских конкурсах, выставках и самим выезжать. Издавать и реализовывать у соседей произведения авторов, в том числе и современных, признающих единство наших народов. Ценовая политика должна сделать эти книги массово доступными, вплоть до распространения через общественные организации.

Третье – налаживать экономическое взаимопроникновение государственного и частного бизнеса. Покупать недвижимость, СМИ, спортивные клубы (вместо «Челси» и «Нью – джерси Нетс») и создавать условия для аналогичных действий в России (фабрика «Рошен» в Липецке — слишком малый актив для срабатывания предложенной схемы). Необходимо создание массового перекрестного опыления в экономиках дружественных стран.

Четвертое – мотивация постоянного социально-бытового общения. Приглашение детей и представителей молодежи на отдых в Россию, как в туристических лагерях, так и в семьях. Поддержка инициативных общественных деятелей (приверженцев Русского мира), лидеров общественного мнения и их проектов, не получивших продолжения в своих странах. Ареал реализации – все братские страны. Необходимо эти мероприятия делать публичными, что даст информационный эффект и уберет коррупционную составляющую.

Конечно, это тезисное изложение. Далее необходима глубокая научно-аналитическая проработка, и Изборский клуб в начале пути, но затягивать с ней не стоит. Украина – тому подтверждение.

Сейчас я предоставлю слово Сергею Феликсовичу, он скажет вступительное слово, потом заслушаем докладчика, потом будем в режиме «вопрос – ответ, обсуждение» дальше работать. Поскольку у нас ограничено время до 13:00, поэтому давайте ёмко, компактно и соблюдая разумный регламент. Сергей Феликсович, прошу Вас».

Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ: «Я хотел бы поблагодарить всех за приглашение, и за то, что вы пришли на встречу, и за то, что вам интересны эти проблемы. Интересно также то, что мы с вами собираемся практически на следующий день после старта российской экспедиции, которая будет пытаться выяснить, есть ли жизнь на Марсе. Я понимаю, что кроме этого были и другие очень важные значения, но всё-таки интересно, что та фантастика, о которой мы успели забыть за последние 20 лет, так или иначе становится реальностью, и это актуализирует именно то, чем мы пытаемся заниматься – это образы будущего, образы XXI века, а, может быть, и XXII.

Незадолго до смерти Бориса Стругацкого я поздравил его, достаточно цветисто подписавшись кучей всех званий, с днём рождения. Я написал о том, что считаю его и брата крупнейшими советскими философами XX века, и что в том Мире Полудня, который наступит, как я считаю, их бюсты и памятники будут стоять на площадях этого мира. Он ответил чуть менее патетично, он сказал, что благодарит за все тёплые слова, что Мира Полудня он не увидит, потому что он не доживёт (не позволит состояние здоровья) – и, действительно, он менее, чем через год, умер – и что даже если вдруг бы произошло то событие, которое они описывали в базовом романе «Полдень», то есть прилетел бы космический корабль, на котором из начала XXI века герои переходят в XXII и видят уже это развитое общество Полудня – он бы тоже его не увидел, потому что его бы, опять-таки, не взяли опять же, по состоянию здоровья. Но, говорит, в одно я верю: что Мир Полудня, безусловно, будет, и, скорее всего, действительно, именно в XXI веке – очевидно, мы с братом что-то угадали про колоссальный спад XXI века.

Вот, в конечном счёте, насколько XXI век окажется спадом и для мира, и для нашей страны, зависит от того, что удастся противопоставить той социально-исторической энтропии, которая обрушилась, в общем-то, на весь мир сейчас. А для этого нужны идеалы, нужны смыслы, нужны образы будущего, и, пытаясь осознать, что мы хотим, кем мы были, кем мы являемся и кем мы хотим быть, мы действительно, в любом случае, работаем на этот мир, на его создание, на его конструирование, потому что, как известно, человек, самый плохой инженер, от самой лучшей пчелы отличается тем, что пчела действует, повинуясь инстинктам, а самый плохой инженер всё-таки для начала создаёт в голове образ того, что он хочет создать. Поэтому давайте искать, давайте пробовать – и посмотрим, что у нас будет получаться».

Вячеслав ГУСЬКОВ: «Передаю слово Вадиму Андрюхину – журналисту, политологу, редактору сайта «Посольский приказ», заместителю редактора газеты «Новое дело».

Вадим АНДРЮХИН: «Ну, я тоже особо внимание отвлекать у вас не буду, я считаю, в принципе, тема у нас для обсуждения, прежде всего, а не для научных докладов. Потому что понятие «РМ», что это такое – очень вызывает большие споры. И в последнее время особенно, после известных событий на Украине в 2014 году, конечно, вызвало большой интерес во всём мире – где-то с положительной, но, по большому счёту, с отрицательной точки зрения. Хочу заметить, что господа либералы, которые сейчас как бы критикуют российскую политику, на всех круглых столах, на всех обсуждениях постоянно пеняют Путину о том, что «РМ» — это концепция, которая разрушила миропорядок, который сложился после распада СССР в 1991 – 1992 году. Но при этом, насколько я понял, когда журналист ТВц Роман Бабаян спросил одного из либералов: «А что такое РМ?» — они внятно ничего не могли сказать. Это — внешняя агрессивная политика Путина – и всё. То есть для них это такая вещь, чисто политическая, чисто такая, которая вызывает у них понятную ненависть.

Краткую историческую справку я приведу, конечно. Понятие РМ (я из интернета взял): РМ – это концепция международного, трансгосударственного, трансконтинентального сообщества, объединённого причастностью к России и приверженностью к русскому языку и культуре. В принципе, наверное, оно правильное. Понятие «РМ» использовалось ещё задолго до нашего времени, ещё задолго даже до Октябрьской революции, ещё славянофилы издавали издание «РМ» в XIX веке, подразумевая под этим, конечно, панславянское сообщество, то есть саму Российскую империю и те народы, которые когда-то считались образующими единое славянское государство и единую славянскую цивилизацию. То есть это понятие было уже очень давно.

К нему вернулись, можно сказать, совсем недавно. Понятие «РМ» советской властью по понятным причинам не использовалось, в 90-е годы за понятие «РМ» вообще могли на улице и по лицу ударить, я помню эти времена начала 90-х, конец 80-х, когда шла перестройка. Алексей Николаевич свидетель, когда мы устраивали мероприятие на Большой Покровской уличное, от имени русских людей, и нам с одного из домов на Большой Покровской кричали: «Нация ублюдков!», прямо открыто. То есть, было такое, в принципе, в России, к сожалению, в начале 90-х отношение к русским: русский – это империалист, это консерватор, это приверженец коммунистов, и так далее. И, в принципе, к понятию «РМ» сейчас мы вернулись.

Первый, кто вернулся – это Русская православная церковь, конечно. И сейчас понятие «РМ», по большому счёту, церковь и сформулировала. Это началось ещё при Патриархе Алексии, но Патриарх Кирилл эту концепцию развил, можно сказать: «Россия, Украина, Беларусь – это вместе Святая Русь». С эти лозунгом Кирилл тогда совершил свои поездки по ближнему зарубежью после того, как он был избран патриархом – это в Беларуси, на Украине, в Молдавии, в Казахстане, и поэтому в определённое время мы вкладывали именно религиозное понятие в эту вещь: сообщество православных людей, которое находится, скажем так, под юридической эгидой РПЦ. Это касается, прежде всего, бывших стран Советского Союза, включая Прибалтику, за исключением, может быть, только Грузии и Армении, где существуют свои автономные церкви, живущие независимо от РПЦ. Но первой, конечно, была РПЦ, которая провозгласила эти вещи.

Другой момент – это была инициатива Владимира Владимировича Путина, который в конце 2006 года на встрече с творческой интеллигенцией в Санкт-Петербурге в преддверии Года русского языка впервые произнёс это слово – Русский мир. Но никакой политики здесь, понятно, не было. Что такое РМ – это, прежде всего, распространение русского языка. Мне пришлось общаться в то время с одним из сотрудников Администрации Президента, это был 2007 год уже, и я говорю: «А что Путин имел в виду, когда говорил эти вещи?» Ну, прежде всего, культурное. Даже он мне там такой секрет открыл о том, что у Владимира Владимировича есть идея – что мне человек сказал, за то и продаю – что есть идея создать некий аналог Британского содружества, скажем так. Ну, есть такое Британское содружество – это Британия, бывшие колонии, отчасти США, хотя американцы очень своеобразно к этому относятся; это Канада, Австралия, Новая Зеландия, очень многие колонии в Африке, которые говорят на английском языке, и которые на общей основе своего прошлого, на основе языка строят какие-то политические вещи. Ну, прежде всего, экономические, а потом уже и политика идёт. Ну, якобы такая была идея, что со временем носители русского языка, создав какое-то экономическое единство, придут к каким-то общим политическим проектам. То есть никаких, как сейчас на Украине говорят о том, что Путин задумал РМ создать, и Генеральный штаб России над этим работал – конечно, этого абсолютно не было. Это, прежде всего, была вещь культурная. Политический смысл понятия РМ, конечно, случился в Крыму сначала – уже тогда сказали о том, что РМ есть, и он будет строиться – и в событиях в Новороссии на Донбассе.

Но оказалось, что Россия, к сожалению, к построению РМ, как такового, не готова. Почему? Потому что да, было понятие религиозного РМ, было понятие культурное, но не было понятия политического. И на мой личный взгляд, никакого понятия политического РМ и сейчас нет просто-напросто. А оно сейчас, это слово, из лексикона наших политиков ушло, в том числе, включая первых лиц государства, осталось только среди искренних сторонников РМ, русского единства в России, ну и врагов. Ну, враги употребляют его гораздо больше и чаще, где только можно и где нельзя. И, в принципе, конечно, что такое политическое понятие РМ – вот, на мой взгляд, как раз над этой концепцией и стоит работать на самом деле. И патриотической общественности, и, в том числе, Изборскому клубу. Насколько я понял, именно вот эта вещь и будет, прежде всего, с политической точки зрения.

У нас есть фонд «Русский мир», который создан ещё тоже сразу после вот этих выступлений Путина о РМ, но там люди занимаются культурным продвижением, в основном. Проводят конкурсы русского языка, русской культуры и так далее. Но, как показали недавние события, этого далеко не достаточно. Конечно, нужны политические проекты. Потому что ситуация, которая складывается с тем миром, который мы считаем русским, где все говорят по-русски, думают по-русски и считают русский своим родным – она очень тревожна на самом деле. Я не только Украину имею в виду. Я имею в виду и Белоруссию братскую нашу. Лукашенко, который, правда, последнее время несколько попридержал свою прыть, но в 2014-м году он категорически против РМ высказывался. Очень категорически. Он говорил: «Да, мы русские, но не надо нам указывать, как нам жить, и никакого РМ нам здесь не надо», насколько я помню его фразу. Очевидно, это связано с изменениями в окружении этого президента – там, в принципе, сторонники очень тесного сближения с Россией немножко оказались отодвинуты по разным причинам. На первый план вышли люди, скажем так, очень неоднозначные, которые проповедуют теорию Великого княжества Литовского и Русского – о том, что белорусская нация появилась именно в то время, в средние века, что вынужденное объединение с Россией. Что как бы да, мы готовы с Россией дружить, но по-своему. Но, вспомним, с этого же начинала и Украина в своё время. Там ведь национализм не сразу появился, такой бандеровский. Начиналось тоже – это особенность Украины, мы отдельная нация, мы готовы с вами дружить. Потом появились разговоры об особой роли Украины в Великой Отечественной войне, в построении Советского Союза – и постепенно всё это эволюционировало в сторону откровенной бандеровщины.

По такому же пути, на мой личный взгляд, сейчас происходят процессы и в Белоруссии. Но ввиду специфики народа, проживающего там, и политического руководства – оно, конечно, другое, чем на Украине – эти процессы идут медленнее. Но они идут. И вот РМ должен дать ответ этим вещам.

Недавно Патриарх Кирилл включил в понятие РМ и Казахстан, поскольку РПЦ там тоже имеет своё слово очень веское. В Казахстане тоже процесс… очень много есть русскоязычных казахов, мне с ними приходилось общаться, на самом деле народ очень интересный, очень много русских проживает. Особенно в северных и северо-восточных районах. И все сейчас озабочены одной большой проблемой: а что будет, когда Назарбаева не станет? Потому что человек в очень большом возрасте, и не факт, что он ещё какое-то время протянет. Преемника там, по крайней мере, никто не видит. Я спрашивал – кто преемник? Были разговоры такие: «Конечно, хотелось бы, чтоб его дочь Дарига. Такая интересная женщина, тоже мне приходилось пару раз в жизни с ней общаться, встречаться – очень умная женщина, получала образование в Москве, но она женщина, и её там не воспринимают ни как преемника, ни как президента. Кто там будет, что там будет? Казахскую элиту сейчас подпирает и национализм казахский, и исламский радикализм (тоже, кстати сказать, особенно в южных района Казахстана). То есть что будет потом, и какой РМ даст ответ на это… А вдруг придётся действительно идти на расчленение этого государстваи выделение русских районов? То есть Россия должна быть готова к этим вещам. Я не к тому, что призываю – давайте завтра Казахстан расчленим, введём войска. Но надо понимать – искусственное государство (такое же искусственное, как и Украина, как и Белоруссия), которое создавалось по указанию сверху; элита, которая без хозяина жить не может, скажем так, внешнего. То есть они могут легко поменять, грубо говоря, русского хозяина на американского, если американский предложит более хорошие условия. То есть ответ должен быть у высшего руководства России. У высшего руководства россии должна быть чёткая концепция, что мы под этим понимаем, что мы дальше будем делать. Это тоже очень большая проблема РМ. И, к сожалению, на примере Украины мы видим, что если человек говорит по-русски, если думает по-русски – это ещё не означает, что он русский и готов работать с тем РМ, который подразумеваем мы. Понятие «русскоязычный бандеровец», по-моему, уже никого не удивляет. Когда в 2013 году мне в Киеве говорили ребята из местной русской общины: «Ты не радуйся тому, что в Киеве мало украинской речи» (а в самом деле, я по-украински там ни с кем не общался). Здесь, говорят, очень много Россию ненавидят в силу своей местечковости, ограниченности киевской, которая ещё при Советском Союзе была. Но, говорят, ты понимаешь, бандеровские структуры – а там очень много организаций было: и «Тризуб», и ОУН, и УНА-УНСО, и прочие – там очень много русскоязычных ребят, причем не просто русскоязычных украинцев, а именно русских. Они, извините, украинский язык и учить-то не собираются, по большом счёту. С такми мне приходилось даже общаться – ну, вот, они считают, что они свой РМ хотят построить, есть такая у них теория, что они есть истинная Русь, не мы, а они. Сейчас законопроект жена Корчинского, лидера УНА-УНО бывшего, Оксана, внесла в Верховную Раду – о том, чтобы Россию называть Московией, а настоящая Русь, Россия – это и есть Украина. Это, конечно, смешно, может быть, на первый взгляд, но эти вещи не смешные, потому что они очень многих раскалывают. Кстати, в том числе, раскалывают и так называемых русских националистов. Очень много русских националистов сейчас воюют в батальоне «Азов». Открою вам даже секрет – два жителя Нижнего Новгорода из числа русских националистов в этом батальоне, в полку, точнее, уже служат. Вполне сознательно поехали туда воевать за русскую идею, как они считают. Они считают, что русской идеи в России нет и не может быть, что она выродилась, что русские – это быдло, коммуняки и прочее, а вот настоящие русские – они там, на Украине сейчас собираются, в этих интернациональных, как говорится, коричневых батальонах карательных. И там они проводят свою идеологическую обработку.

Я хочу сказать, что эти вещи учитываются, я думаю, и внешними силами очень влиятельными. И они будут на этом направлении работать просто-напросто. И уже, в принципе, результаты свои приносит, потому что известное этнополитическое движение «Русские» Дёмушкина – он, правда, об этом не говорит сам, но в реальности этот человек на стороне бандеровцев. И ещё есть некоторые люди, некоторые движения и партии. То есть это тоже очень серьёзный вызов и для русских, и для РМ в целом.

Вот эти вещи я предлагаю сегодня обсудить и какие-то свои, может, предложения, пожелания. Возможно, Нижегородское отделение Изборского клуба в рамках того, что сейчас обсуждается на федеральном уровне в Москве, внесёт свою лепту. Спасибо».

Вячеслав ГУСЬКОВ: «Спасибо. Сейчас хочу предоставить слово нашему гостю, Черняховскому Сергею Феликсовичу. Прошу Вас».

Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ: «Спасибо. Чем русские философы дореволюционные отличались от западных? Тем, что, по большому счёту, они никогда не были философами. Они были мыслителями, религиозными мыслителями, политическими мыслителями, но никто из них не создал моделей целостных объяснений мира и его развития, подобных гегелевской модели, контианскому видению проблем. Здесь были свои сильные стороны, потому что они могли подчас резонно оппонировать тому, что Трубецкой, по-моему, называл романо-германским национализмом. С другой стороны, здесь были слабые моменты, потому что, предлагая свою критику, они не могли дать свой ответ – а как же иначе строить некое целостное мироустройство? И вот эта проблема – она, в частности, в чем-то проходит, проявляется в понимании категории «РМ», потому что с одной стороны, интуитивно, кажется, что это очень просто, а с другой стороны, как только начать давать определения, то оказывается, что они чего-то не учитывают. Понятно, что РМ – это не мир этнических русских, и отчасти сейчас об этом говорилось. Тем более что не совсем понятно, что такое этнические русские, поскольку русская ментальность, русская нация формировалась, в первую очередь, на определенных смысловых началах. Это было связано с иным ходом истории, об этом можно было бы отдельно говорить. С другой стороны, что это? Мир русской культуры? Ну, как Тихон Шевкунов говорил как-то, и мы видим на Украине, что даже единая культура не может обеспечить единства людей, если нет единого понимания истории. Вот Виталий Владимирович Аверьянов высказывает интересную мысль, что понятие «РМ» отражает некое незримое тяготение тех или иных людей, групп, народов к России. Некая гравитация, объединяющая людей. Но, опять-таки, это тоже целостно не объясняет ни почему она объединяет, ни всё-таки кого она объединяет. Если задуматься – ну, вот генерал Власов, он представитель РМ? В конечном счёте, да. Можно считать его отщепенцем этого мира, отдельной отколотой ветвью, но это представитель РМ. С другой стороны понятно, что Пушкин – представитель РМ. То есть этническое начало не работает вообще здесь, и особенно в России. А вот если задаться таким вопросом: когда русские офицеры, интеллигенты, в начале 20-го века ехали сражаться за буров против англичан (я сейчас не затрагиваю вопрос, кто был вообще хуже, буры или англичане, отдельный вариант, но было некое идеализированное представление о бурах, борющихся с английским угнетением), оказывались буры неким элементом РМ? Или ближе к нашей действительности: вот как вы считаете, Фидель Кастро Рус – это часть РМ, не только по части имени, или нет? Я как-то в полушутку предложил такую трактовку того, что должно входить в территориальное единство России: «Россия имеет право на каждую пядь земли, где когда-либо ступала нога коммуниста». Все дружно засмеялись, а потом задумались и сказали: вообще-то же правильно, потому что это была зона влияния России. И Фидель Кастро Рус, Куба – это часть РМ. И по отношению своему до сих пор, и по тому, что она сформирована отношением Советского Союза и России. Отсюда становится ясно, что определение заключается, скорее, не в том, что РМ – это мир русских, и тем более это не мир для русских. Вот если бы в известной стране в 30-е годы формулировали, что такое немецкий мир, там бы сказали: это тот мир, который для немцев. Здесь, кстати, скорее, что-то обратное может просвечиваться: РМ – это тот мир, для которого Россия. Потому что базовым началом русской ментальности изначально, в силу, кстати, абсолютно материальных многих факторов, было понимание себя, идентификация себя как народа, который создан для того, чтобы познать истину других народов, выработать некую высшую истину – и подарить её всем остальным народам. В этом отношении, в каком-то плане, РМ – это мир по-русски, но мир, пропущенный через русскую культуру и обогащённый ею. Вот смотрите: фильм о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне, снятый в России, признан англичанами лучшей экранизацией рассказов Конан Дойля. Наши «Д’Артаньян и три мушкетёра» не уступают, а во многом превосходят многие аналоги, а фильмы на эту тему на Западе снимаются где-то с начала XX века. Он один из лучших. То есть вообще для русской культуры во многом оказалось характерно, как культуры по-своему возникшей позже многих других культур, умение взять богатство многих других культур, переработать их, как перерабатывается руда, сохранив и обогатив и выведя на более высокий уровень, вернув и подарив миру в целом. Кстати, здесь вообще возникает вопрос. Понимаете, мы как-то постоянно уходим от каких-то известных, но не артикулируемых вещей. Мы по-прежнему считаем историю Государства Российского с призвания Рюрика, хотя Рюрика призвали по завещанию его деда Гостомысла, который был до него правителем этой же территории. Мы всё время говорим о крещении Владимира в Херсонесе – и забываем о том, что был русский князь, который был крещён в Судаке, в Суроже, за 200 лет до него, тоже взяв Сурож. И это зафиксировано в западных источниках – «Житие Стефана Сурожского». Мы всё время связываем, в общем-то, естественно и оправданно, прозвище «Владимир Красное Солнышко» с Владимиром Святославовичем, крестившим Русь, но русские же источники говорят о более древнем Владимире – Владимире Древнем, с которым было связано это имя, и существование которого отражено в германских сагах, как упоминание о конунге руссов Вольдемаре, сражавшемся с Атиллой. То есть мы постоянно забываем об упоминаниях древних русских авторов о благословенных для Руси Трояновых веках, это ІІ – IV век н. э. То есть мы несколько сот лет собственной истории теряем, а от этого мы не до конца понимаем, что мы есть на самом деле.

Вы знаете, в своё время академик Рыбаков, исследуя своим интересным методом – соединением фольклористики с археологическими данными – исследуя многие элементы истории этой славянской цивилизации, которую корнями он выводит где-то с XVIII века до н. э. начально, на уровне ещё предыстории, пытался выяснить – вот в русских летописях XI – XII века есть понятие «русская земля» или «земля русская». Он пытается понять – а что это такое, к чему относится? И выделяет 2 категории, 2 использования: широкое – это все восточнославянские княжества, и более узкое, когда, скажем, в Новгородской летописи или в летописи Волынской упоминаются слова: «И ехал он из Новгорода в землю русскую» или «Из Волыни в землю русскую». Он составил некую примерную карту, какая в этих случаях территория рассматривается летописцами, как в узком смысле слова «земля русская», и получается, что это полоса земли примерно от Курска и западнее Киева, но полоса вытянутая. Он пишет о том, что мы не знаем в X, в XI веке государственного образования на этой территории, и не знаем более древнего государственного образования на этой территории. Как выявить какую-то общность этой территории? Он обращается к археологии и находит археологическую культуру славянскую на этой территории, существовавшую в VI – VIII веке н. э. И говорит о существовании Русского государства в VI – VIII веке н. э. Кстати, я хочу обратить ваше внимание, что великий русский историк, Александр Александрович Шахматов, упоминал 840-й год н. э., то есть 20 лет до прихода Рюрика, как начало нового Русского царства. Обратите внимание, Рюрика ещё нет, а есть Русское царство, причем новое. То есть мы вообще древнее, и дело не только в попытке соревноваться с нашими братьями в приоритете вырывания Чёрного моря, а в том, что всё-таки где более древние корни. Если, опять-таки, обращаться и к летописям, и к тому, что исследовал своими методами Рыбаков, то эти благословенные Трояновы века… почему Трояновы? Рим приближает свои территории к территориям нынешней России. Возникает стыковка – огромное количество кладов золотых римских монет. И в этот момент начинается новый расцвет славянской культуры – тогда ещё, может быть, славянской. А что, по сути дела, это значит? Это прямая преемственность античной культуры, связанная не с временами Софьи Палеолог, и не с временами взятия Владимиром Херсонеса, а более древняя. То есть этот античный огонь античной культуры был подхвачен молодым этносом, молодым народом, переварен многократно. Здесь можно, кстати, обратиться к истории Крыма, где славянские племена, расселившись там, судя по всему, во ІІ веке нашей эры (подчеркну, русские – это один из древнейших народов Крыма), сохранили саму модель историко-культурной интеграции, которая складывалась перед этим со времен колонизации греками, усиливалась во времена тройственных моделей взаимодействия местных народов и начала разрушаться… Вот если до н. э. Таврида подвергалась нашествиям варварских племён и успевала реинтегрировать их под свою культуру, под античный мир, то в нашу эру уже начинается нашествие, по сути дела, дикарей, диких племен, причем такое частое, что она не успевает их интегрировать. И только существование славянского начала со ІІ века как динамичного, но достаточно осёдлого, позволяет создать некий костяк, который перенимает эти интегративные начала…

Обратите внимание, вообще русская культура очень интегративна. Она открыта и соединяет в себе то, с чем она соприкасается. Она не изничтожает, она не нивелирует то, что она видит – она впитывает. Вот эта концепция уже советского обществоведения – расцвет и сближение нации как единый процесс, через взаимообогащение нации – это нельзя было бы просто реализовать в Советском Союзе, если бы основные интегративные культурные модели не выработала до этого более старая цивилизация. Поэтому здесь много вопросов, дающих возможность лучше понять и лучше построить то, о чём мы говорим. Опять-таки, если обраться к космогонии Рыбакова (точнее, славянской космогонии, которую он описывает – там же как было: западная граница славянских территорий – это пограничный лес, оборонный лес, бронелес, он же Бранденбург. Это западная граница оттуда, от Берлина. Об этом, кстати, и Энгельс пишет, что первоначальная зона расселения славян – это Бранденбург, потом пошло выселение их германскими племенами. На севере – огромный ледяной дворец, окружённый сиянием, там живёт Кощей Бессмертный. На востоке – Змей Горыныч и Баба Яга. Баба Яга – это образ предводительницы женских сарматских войск, которые древнеславянскую цивилизацию сколотов уничтожили примерно в ІІІ веке до н. э., после чего она возрождается в Троянские века. А вот юг – это море, причем он подчеркивает, что юг-море воспринимается не как граница отсекающая, а как граница соединяющая, как переход в другие миры. То есть закладывались начала открытой цивилизации, открытой системы, постоянно впитывающей в себя всё, с чем она сталкивается, и потом представляющей в новых образах другому миру. То есть это культурная цивилизация перерабатывающего типа.

Отсюда очень много вопросов, которые требуют осмысления. Вот эта полоса от Курска до Киева – почему, казалось бы, настолько севернее зоны соприкосновения с Римской империей, VI – VIII век? Потом что южнее проходят гунны, в V веке, и разрушают то, что было. Это второе падение древнерусской цивилизации. Тогда, судя по всему, когда погибает Владимир Древний, через некоторое время, когда гунны схлынули, Кий и строит Киев, если брать такие легендарные образы. И, кстати, по польским летописям, сохранившимся ещё в XV веке, потомки Кия правят в Киеве до прихода воевод Рюрика. То, что это не сохранилось в русском летописном наследии, в основном, было связано, судя по всему, с определёнными политико-историческими задачами Рюриковичей: надо было показывать, что именно с нас всё началось, как это в истории часто бывало. Недавно один наш политический деятель, занимавший на то время очень высокий пост, на Новый год, поздравляя граждан страны, напомнил, что мы молодая страна с 20-летней историей. Для разных властей это было свойственно на разных этапах.

И, если говорить о том, почему от этого ядра… в конечном счёте, действительно, Поднепровье, которое с некоторых пор стало называться Украиной, а сейчас стало центром того, что… тоже интересная ситуация, когда люди претендуют на территорию УССР, одновременно провозглашая свою преемственность с не признававшей её бандеровской державой, которая просуществовала несколько дней формально: провозгласили, потом Гитлер всех посадил. То есть полный постмодерн: провозглашение преемственности с тем, чего не было, и претензии на то, что было. «Я виртуален, но я претендую на реальность», то есть такой инфернальный прорыв сознания.

Но, вообще, как же получилось, что это ядро русской государственности оказалось в противопоставлении всем тем русским землям, которые оформились при его важнейшем участии? Мы все помним из курсов истории того или иного уровня, что в определенный момент Андрей Боголюбский переносит столицу во Владимир, и даже не принимает титул великого киевского князя. Вообще как киевского князя себя не рассматривает: он захватил Киев, брата посадил киевским князем, а себя назвал великим общерусским князем. 1169 год, он сам – внук Владимира Мономаха, который пытался всё это дело объединить. Но если чуть-чуть взглянуть на то, что перед этим происходит в Киеве – когда в 1125 году умирает Владимир Мономах, престол переходит к его сыну Мстиславу Великому, потом следующий его сын, оба правят по 7 лет, а в 1139 году третий сын приходит к власти, и его тут же свергает его двоюродный брат. И вот с 1139 года – это когда мы удивляемся, почему на Украине уже два Майдана было, и, может быть, будет третий – с 1139 года до 1169 года, за 30 лет было 20 государственных переворотов. И, естественно, Андрей Боголюбский приходит к выводу, что в этих условиях государственность невозможна. Причём дело же было не только в том, что одни князья боролись за право наследования с другими князьями, это было всегда. Дело было в том, что боярская верхушка Киева и купеческая верхушка Киева то призывали одного князя, то его выгоняли, то звали ещё одного князя. И так 20 раз за 30 лет, что уничтожило Киев как центр государственности. Потом, кстати, после переноса столицы, за период от утраты Киевом роли столицы до Ордынского нашествия, 70 лет – 40 государственных переворотов. Потом на некоторое время всё стабилизируется под формальной властью Александра Невского, который с 46 по 63 год был великим киевским князем, а вот потом киевскими князьями попеременно становятся то ставленники Орды, то ставленники Литвы. И Киевское княжество исчезло вообще, в конце концов. То есть вообще эта традиция того, что сейчас стали называть Майданами, она как-то возникла в понятных условиях, но не исчезла со временем. Кстати, в период гетманства на Украине в XVII веке происходило примерно то же самое. И здесь возникает вопрос – почему молодёжь центральной Украины пошла под знамёна Правого сектора, хотя, как молодёжь из неимущих семей, по логике вещей, она должна была пойти под знамёна, например, коммунистической партии.

Потому что в условиях массового общества с высокой степенью атомизации притягательными становятся центры проявления силы, которое заключается в двух моментах: простое и яркое представление о мире и заявление энергичного, сильного действия. Те, кто дают автомат Калашникова – те выигрывают. То знамя, под которым ты получаешь автомат и некоторое объяснение мира, лестное для тебя – то становится притягательным. Отсюда возникает вопрос о том, что те образы, которые идут из России и могут быть притягательны для людей разных этносов, должны соединять яркость и перспективность (почему я в начале и говорил о том, что Россия запустила первую экспедицию на Марс, которая будет искать там жизнь), соединять и будущее, и объяснение мира, и некие этические начала, и энергетику действия, в том числе силовую энергетику действия.

Брехт когда-то написал, объясняя стихотворно явление победы Гитлеровской партии в Германии примерно так:

От голода в брюхе была пустота,
Я спал и видел рай.
Вдруг хриплый рев разбудил меня:
«Германия, вставай!»

Шагали широкоплечие,
Знамен развевался шёлк…
Ну, мне терять было нечего,
И я за ними пошёл.

Шагают бараны в ряд,

Бьют барабаны.

Шкуру баранам дают

Сами бараны.

Вот такому образу, представленному, в частности, на Украине, и который время от времени иногда пытаются представить в России, можно противопоставить образ не менее яркий, более гуманистический и интеллектуальный и не менее наполненный энергетикой. И, вы знаете, у меня и у моих близких было достаточно много контактов с людьми, которые живут на Украине сейчас, вот эти 2 года, очень разные контакты. Разговор о том, что там все майданулись – он неправильный, просто бОльшая часть людей ушла во внутреннюю эмиграцию. А в условиях, когда опасно говорить то, что ты думаешь, каждый начинает говорить то, что положено, и каждый при этом, наблюдая за всеми, кто так говорит, думает: «Ну, наверное, только я один думаю иначе, я промолчу, потому что уже все говорят, что мы великие укры». А потом в какой-то момент оказывается, что все начинают понимать: мы же так не думали!

У Казакевича в серии романно о 45-м годе, там наш офицер допрашивает немцев, разбираясь в ситуации в городе, куда пришли – война уже закончилась – и один ему очень грамотно говорит, какой преступник Гитлер, как он привёл германию к катастрофе, как это всё страшно, что это чудовищно и так далее. Он на него смотрит и спрашивает: «А как давно вы пришли к этому выводу?» И тот ему всерьёз отвечает: «9 мая 1945 года». Кто-то пришёл раньше, кто-то приходит искренне к такому выводу, когда видит 9 мая 1945 года. Это одна группа. Вторая группа – это люди, очень сильно обиженные на Россию за то, что она не ввела войска на Майдан в Киеве. Которые говорят: «Мы ждали, что вы нас от этого спасёте, но вы нас бросили, а потом отобрали Крым. Значит, говоря о братских чувствах, вы лгали. Вы просто ждали, чтобы у нас что-нибудь отобрать. Вот если бы вы пришли в феврале в Киев, мы бы вас встретили с цветами и пошли с оружием вместе с вами, а вы этого не сделали. Вы бросили нас на произвол судьбы». Есть третья группа, которая ненавидит киевскую бандеровщину, но когда их спрашиваешь, почему они не берутся за оружие и не присоединяются к сопротивлению на Донбассе, они отвечают: «За кого? За ваших власовцев? Это война власовцев и бандеровцев, это не наша война. Вы пришли размахивать триколорами и двуглавыми орлами, а нам на Украине это не нужно, как и не нужны тризубы этих фашистов». И, безусловно, если бы на Украине было поднято знамя антифашистской борьбы, и Донбасс сказал бы, что он истинная Украина… хотя я отлично понимаю, что Донбасс – это даже не Новороссия, это область войска Донского, она в историческую Новороссию не входила, это была другая территория Российской империи. Но, если бы они, если бы мы там сказали, что это истинная Украина, которая защищается от агрессии западной коалиции и объединяет силы в антифашистской борьбе, там было бы значительно больше приверженцев.

Я хочу напомнить, что территория нынешней Украины, доставшаяся этому бандитскому протогосударству от УССР, возникла из объединения Украинской народной советской республики со столицей в Харькове, Донецко-Криворожской советской республики (область бывшего войска Донского) и Одесской советской республики (собственно, Новороссия). На чём они объединились ещё в апреле 1918 года? Они объединились для борьбы с общим врагом, под которым понималась: а) немецкая агрессия (что сейчас в виде агрессии западной коалиции повторяется) и б) для борьбы с украинскими националистами, петлюровцами (что сейчас опять повторяется при других именах). Это первое. Второе – они исходили из того, что у них общая советская политическая система. И третье – что они объединились, как республика в составе России. То есть объединение было на тех же самых началах, которые являлись бы основанием для объединения сейчас. Но они тогда объединялись не потому, что они были за Россию и против Центральной Рады как таковой. Они объединялись против националистов и внешней агрессии, создавая Украинскую советскую республику.

Поэтому здесь возникает вопрос, чтобы образы, предлагаемые для усиления естественного тяготения к России, были объединяющими, а не разъединяющими, и не могли быть поданы информационным противником, как образы русской экспансии, а не помощи России в освобождении других народов. И в этом отношении действительно возникает вопрос о том, что Россия в тех или иных форматах на разных этапах могла существовать как интеллектуальный лидер: для части земель – в образе единственного в мире православного царства; для определённой части мира – как образ первого в мире пролетарского государства; для людей, живущих во всём мире – как образ страны, осуществляющей прорыв в будущее и создающей нечто невиданное. Отсюда то, что мы сейчас вкладываем в понятие «РМ», должно учитываться, и, главное, надо закладывать тот момент морально-интеллектуального лидерства, которое Россия должна предъявить миру не только для того, чтобы сделать его русским и соответствующим своей ментальности, а для того, чтобы его спасти. Потому что сейчас мир столкнулся, во-первых, с мощными потоками социально-исторической энтропии, а, во-вторых, с запуском механизма исторического регресса. Он откатывается назад. До XX века он восходил, а сейчас он усиленно катится вниз, к состоянию домонатеизма и допросвещённого язычества, к состоянию варварства. И в этом отношении понятно, что, когда мы, подобно Кучме (который говорил: Украина – не Россия), пытаемся сказать: мы не Европа, мы что-то другое… мы последнее, что осталось от Европы. Мы последние наследники великой европейской цивилизации, во многом её, кстати, создававшие. Мы наследники античной цивилизации, из которой и западная европейская цивилизация возникла. Мы одновременно наследники и античной, и западной цивилизации. Но если Россия, как последний бастион цивилизованного мира в этом море варварства, не сможет собрать свой интеллектуальный посыл, своё интеллектуальное предложение, свой интеллектуальный звук горна, который пробудит мир, то, с одной стороны, ей будет очень сложно противостоять потокам энтропии, которые, затопив весь остальной мир, будут затапливать и её; а, с другой стороны, она допустит гибель мира. Может быть, судьба России – всегда спасать мир. Может быть, если перейти к системе терминов религиозных, то Россия – это некое второе историческое явление божественности, подобное тому, каким было явление Христа.

Так или иначе, идея РМ действенна и значима в том отношении, что это идея спасения России и мира, и в этом отношении превращения всего мира в РМ – через то тяготение, которое Россия может возродить к себе у разных народов».

Вячевлав ГУСЬКОВ: «Хотел бы предоставить слово заместителю председателя Заксобрания Нижегородской области Владиславу Ивановичу Егорову».

Владислав ЕГОРОВ, заместитель председателя Заксобрания НО, председатель НО ПП КПРФ: «На мой взгляд, две задачи стоит сегодня – одна внешнеполитическая, а другая – внутреннеполитическая. В геополитической – нужно определиться со стратегией своей международной политикой. Мы видим, что в последнее время выступления России на международной арене оказались очень резонансными. Но что касается внутреннего аспекта, то на сегодняшний день у нас, мне кажется, очень серьёзные проблемы. И то, о чём мы говорили как о духовных скрепах, которые надо искать – к сожалению, мы их так и не нашли. В олимпиаде пытались искать, в чемпионате мира по футболу, в чём угодно национальную идею пытаются разыскать, но не там, где она должна быть. Этой внутренней точки опоры у нас в настоящий момент, мне кажется, нет. Нет этой ценностной основы РМ, которая должна генерировать из себя все остальные аспекты. Когда-то Георгий Гачев в «Ментальностях народов мира» написал, что есть типичные вопросы для разных национальностей: у немцев – «Что?», то есть проникнуть в суть проблемы; у англичани американцев – «Как?», всё начинается с этого; а у русских главные вопросы – это «Где?» и «Чей?». На огромном просторе, на котором формировалась наша национальность, очень трудно затеряться, и проблема самоидентификации была и остаётся самой острой. Мы говорили тут, что СССР был даже не столько государственным проектом, сколько рукой, протянутой миру для рукопожатия; и даже рукой, кормящей мир – в общем-то, дающая цивилизация, так же как и русская цивилизация всегда была дающей. И в этой всей раскрытости для окружающего мира сегодня не остаётся внутренней заполненности, к сожалению. Мы говорим о модернизации, о технологических прорывах – а ценностная основа утеряна. Живем в мире, который знает цену всему и не знает ценности ничего.

Мне кажется, эту маленькую матрёшку, внутри многих других матрёшек, которые объединяют нас этнически, пространственно, культурно, религиозно – всё равно сверх этого должна быть какая-то национальная идея, которая не зависела бы ни от одной из названных здесь скреп. Я считаю, что тот опыт, который у нас был в советское время, он был замечательным, очень интересным, и он заслуживает внимательнейшего и серьёзного анализа. И мне кажется, что сегодня перепрыгивать вот эту историю и заглядывать в прадедовскую историю, как у нас сегодня любят делать, заменяя праздники (седьмое ноября – четвёртым ноября), или ещё вспоминаем Ледовое побоище – это не совсем верно. Чем ближе к нам есть позитивные примеры (времён советской власти), тем внимательнее надо их изучать и применять на опыте.

А так, в принципе, очень содержательное и интересное выступление [Черняховского]. Хотелось бы всё-таки, чтобы оно было ориентировано в большей степени на сегодняшнюю злободневную действительность и давало бы нам какие-то ориентиры в движении в этом направлении».

Вячеслав ГУСЬКОВ: «Спасибо. Я прошу выступить Колобова Олега Алексеевича»

Олег КОЛОБОВ, профессор ННГУ им. Н. И. Лобачевского, д. и. н.: «Очень любопытная, очень интересная, чрезвычайно важная тема. Всё от смыслов зависит. Поэтому, если речь действительно идёт о концепции, то мы должны строить некий совершенный или не очень, но образ нашей будущей сущности на основе каких-то серьёзных умозаключений. Два варианта тогда получится: если построим правильный образ, будет божья благодать, если неверный – дьявольское коварство. Всё просто. Далее – Русский мир. Я согласен с теми посылами, которые здесь выразили предыдущие докладчики по этому поводу, но хотел бы уточнить: а, может быть, не «русский», а «православный» будет точнее? Русский же всегда православный. Тогда получается достаточно любопытная вещь. Тогда есть интересная связочка с прошлыми веками. Схизматики всегда были хуже собак и подлежат уничтожению – это оценка вселенская по отношению к нам. Значит, развивать пространство под условным названием «РМ» или идентичное понятие «Православный мир» – в высшей степени благородная и очень сложная задача. Поэтому здесь концептуальный подход к организации власти – первоочередной, с одной стороны. С другой стороны, организация быта, уклада на всём пространстве нарочито неопределёнными границами. Если мы развиваем эту конструкцию в рамках библейского проекта, то там всё хорошо, нам там место есть. Это, во-первых, южная граница наших интеллектуальных, военных, любых предложений – это там, где сейчас идёт дикая бойня, то есть Сирия, Руссия как таковая. Абрахам уходил из Ура Халдейского, а это у русов тоже какие-то определённые вещи. Поэтому я говорю, что надо сначала определиться по системе географических координат, стать у 38-й параллели, провести красную линию и строить то, что называется РМ на основе очень серьёзно проработанной концепции. У нас получится. Есть прекрасное словосочетание, которое имеет очень серьёзный концептуальный смысл: «Самодержавие, православие, народность». Всё сказано. Вот и строим, начиная с самодержавия – значит, должна быть полностью восстановлена власть, по-настоящему самодержавная, а не такое правительство, которое сидит здесь, служит другим хозяевам и является, по сути, врагом Отечества.

Поэтому, если есть позитивный опыт для организации дела в рамках РМ – пожалуйста, но без самодержавия никуда не уйдём. Не называйте Путина царём – назовите его верховным правителем, и всё получится. Думу даже переименовывать не надо, это и есть дума, это оригинальная конструкция, которая предполагает размышления по поводу законотворчества, организации общества и прочих вещей. Всё просто – на словах. И чрезвычайно сложно, когда речь идёт о синтезе всех наших предложений. Иначе за нас всё сделают.

Я почему упомянул библейский проект – сейчас в журнале написано: «Планета ИГИЛ». Они правильно начинают строить – в рамках проекта, который имеет истоки в далёком прошлом, формируют поток. Люди пошли, нет уже Европы как таковой – её нет. Это будет какое-то интересное пространство, причудливым образом организованное. И у нас проблемы, связанные с построением общества и государства, тоже существуют очень серьёзные. Поэтому, если правильно организованная власть, с одной стороны, консолидированное общество на определённых наших ценностях – концепция-то предполагает вначале обращать внимание на ценности исторического, политического и прочего ряда – после этого выделяются стратегические приоритеты, после этого подразумевается выработка национальных интересов. И тогда создаётся достаточно уникальная конструкция. Поздно, может быть, и говорить об этом, но, тем не менее, без этого наш мир не обойдётся.

А всё хорошее находится в православной традиции. Всё хорошее находится в обосновании РМ по-разному. В самом слове «мир», о котором Л. Н. Толстой писал, он говорил: «Это же общество, прекрасно организованное, а не мир, как состояние, противное войне». Надо разобраться в смыслах, выработать стоящую концепцию на государственном уровне, при общественном осмыслении. И спешить, пока нас не сметёт история полностью.

Таким образом, РМ предполагает очень серьёзное, концептуально обозначенное пространство, с великолепным народом, который имеет определённые ценности, с великим и могучим русским языком и прочими обстоятельствами, без которых нормальной жизни нет. А мы живем сейчас ненормально – на основе либеральных ценностей; у нас уникальное правительство, которое имеет все ресурсы на западе и действует во вред народу. Значит, что нужно делать? Надо упорядочивать эти структуры, без которых деятельности любого государства, а уж, тем более, РМ, нет.

Нам нужно строить действительно уникальное общество на основе тех прекрасных достижений, которые есть в нашей истории. Поэтому нужна консолидирующая, правильная интеллектуальная работа в этом отношении. Изборский клуб делает великое предложение для того, чтобы сначала с помощью дискурса, потом – с помощью концептуальных предложений, но разобраться, в конце концов, в этом мудрёном пасьянсе и спокойно действовать как, как этого требует интерес великой державы».

Вадим АНДРЮХИН: «(Колобову) Вы говорите о православии, но смотрите, приверженцы киевской хунты не всегда приверженцы киевского патриархата…»

Олег КОЛОБОВ: «Кто-кто?»

Вадим АНДРЮХИН: «Киевская хунта».

Олег КОЛОБОВ: «Да Бог с ней с киевской хунтой…»

Вадим АНДРЮХИН: «Дмитрий Ярош – очень активный прихожанин Московского патриархата. Это не мешало ему отвергнуть те ценности, которые русская православная церковь (РПЦ) несет во внешний мир, в том числе на Украину. Петр Порошенко тоже не Киевского патриархата прихожанин».

Олег КОЛОБОВ: «Вы знаете, может быть, я неправильно мыслю, но для меня приятно словосочетание, когда речь идет о русском, значит православном. Неприятно, когда говорят, что схизматики должны быть уничтожены. … Пространство огромно. Как жить тогда? Не хватает мощных стратегических мегапроектов. Большие пространства освоили, плодимся-размножаемся. Поддерживаем народ русский. Народ – богоносец. И идем неудержимо вперед. Спасаем Сирию и другие государства».

Алексей ОРЕХОВ, ответственный секретарь НО ИК: «Мы обсудили много тем в рамках нашего круглого стола, но каждый говорящий не достаточно коснулся так называемого «русского вопроса». А ведь русский народ – это становой хребет российской государственности. При обсуждении русского мира хотелось бы обсуждать и эту тему, так как, если не будет русского народа, то не будет и русского мира».

Сергей УСТИНКИН, декан ф-та международных отношений НГЛУ им. Н.В. Добролюбова, д. и. н.: «Тема очень важная. Без проекции будущего, конечно, не могут быть решены внутриполитические и внешнеполитические задачи. Но при этой очевидности, когда мы начинаем какие-то деяния совершать, сразу возникает масса проблем как внешнеполитических, так и внутриполитических. Возьмем, например, такую проблему внешнеполитическую. Мы действительно собираемся сломать систему однополярного мира и предложить какую-либо альтернативу? Или мы все-таки мягко выступаем как ревизионисты и отвоевываем, выторговываем у тех же США себе право в рамках этого однополярного мира. У меня нет уверенности, что наше руководство стоит за полную смену этой модели однополярного мира и построение иного мира. Вот здесь проект русского мира чрезвычайно важен, потому что это будет проекция будущего, а не того положения дел, которое сейчас у нас утвердилась в мире, и которое поддерживает общем-то значительная часть элиты. Эта новая концепция должна дать четкое осознание того, чего мы хотим в будущем. Без этого мы не модем оценить ни прошлое, ни настоящее, ни выстроить приоритеты нашей политики. Тогда возникает вопрос о содержании понятия, структуре русского мира. Православие. Здесь уже сразу дискуссия возникла. Не будем забывать, что у нас многоконфессиональная страна. У нас разве нет мусульман, буддистов, которые разделяют наши ценности, хотят сильную державу, готовы поддержать наши приоритеты. По сути из того набора, который предлагается в литературе по структуре русского мира: православие, духовность, русский язык, русская культура, историческая память, общие взгляды на развитие… Оказывается, что нас всех объединяет и левых, и правых, только русский язык и русская культура. Все остальное весьма дискуссионно. Раскол, который возник в русской культуре, он ведь не преодолен, и даже углубляется в последнее время. Все наверно смотрели, как у нас в Литве собиралась радикальная внесистемная оппозиция и какие идея они там проповедуют. Это не только Крым, который считается оккупированным, но и вообще это призыв установить внешнее управление над Россией и все прочие вытекающие прелести, что только тогда можно будет установить у нас демократию и прочие западные ценности. Поэтому насчет четких приоритетов внешнеполитических. Вроде бы и говорит Лавров, что вроде бы – да, наша задача – поддержка русского мира, но это все на словах, а на практике мы видим, что сбои бывают очень часто. То же самое преодоление внутреннего раскола. Путин сказал, что не надо искать национальную идею, у нас есть патриотизм. Но мы прекрасно понимаем, что патриотизм либералов и государственников-патриотов серьезно отличается. Вот найти эти общие скрепы, на мой взгляд, чрезвычайно важно. Но, как говорил В. И. Ленин, чтобы объединиться, надо сначала четко поставить проблемы и разъединиться – кто есть кто. Тогда мы двинемся вперед. Чрезвычайно интересно заняться этой проблемой, я поддерживаю разработку идеи русского мира с разных точек зрения: политологических, философских, исторических, лингвистических. Сейчас очень актуальна проблема лингвистической безопасности – сохранения русского языка внутри страны и на международной арене.

Михаил КАЗАКОВ, профессор ННГУ им. Н. И. Лобачевского, д. п. н.: «Русский мир – категория междисциплинарная, поэтому она имеет право рассматриваться во всех дисциплинах: истории, философии, антропологии… Но до тех пор, пока будет преобладать ее рассмотрение именно в этом блоке, она будет элементарным, нестабильным символом публичной политики. Поэтому более благоприятная среда для русского мира – это среда политологии, связанная с прикладными разработками и технологиями. В этом смысле я не вижу никакого противоречия с вышесказанным, чтобы рассматривать русский мир в виде идеологии, именно как систему ценностных представлений и ориентаций, опирающихся на традиции. Здесь В. Егоров сказал о праздниках. Власть специально деполитизирует советские праздники, лишая их формальных практик. Вот почему КПРФ…, я не являюсь членом какой-либо партии…, но КПРФ настойчиво проводит линию на конкуренцию с нарративами и смыслами власти.

«Яблоко» – единственная партия, хоть и внесистемная, которая пытается продавить какие-то новые смыслы. Эти смыслы власть, та же самая “Единая Россия”, пытается использовать как инструмент доминирования, а ЛДПР, “Справедливая Россия” – для мобилизации сторонников. Вот почему, когда мы ставим этот нестабильный символ в систему конкретных стабильных координат, то есть идеологии, она будет жить и как система идей, и как система действий».

Дмитрий НИКОЛАЕВ, доцент ННГУ им. Н. И. Лобачевского, к. и. н.: (Черняховскому)«Необходимо сказать, Ваши древнеисторические штудии ничего общего с историей не имеют. К сожалению, это профанатарство, фантазия, не основанные ни на исторических источниках, которые я читал, зато объединенные фантастическими идеями – это то, что касается славянских культур, “Трояновых веков”. Это то, что касается “протомайданов” 12 века. Простите, вы сказали 20 – 30 майданов за 20 лет?»

Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ: «20 [“протомайданов”] за 30 [лет]».

Дмитрий НИКОЛАЕВ: «Пусть так. А сколько было в Новгороде и Пскове, никто не считал? Приблизительно 240 – 250 государственных переворотов. Нельзя искусственно притягивать средневековые штудии к современным реалиям. Во-вторых, нельзя выдавать фантастические идеи академика Рыбакова, который в самой академической среде слывет самым большим фантазером, и не опираться на труды других людей. А труды его давно опровергнуты более авторитетными учеными. Это же все надо иметь в виду. Вы говорите — летописи. Но самая древняя русская летопись — аутентичная, написанная именно в том веке, к которому она приписывается, — это 14 век. И в летописи 14 века не может быть обоснованно сказано о веках 8-9-ом и прочем. Есть объективные исторические вещи. Я не отрицаю ваш гражданственный пафос и ту систему доказательств, которую вы приводите. Но система исторических доказательств должна быть более корректной. Вот и все.

Теперь, собственно, по Русскому миру. Я выслушал много сегодня правильных и реальных совершенно вещей о том, что русский мир необходим, о том, какие концепции необходимы при его выстраивании. Но, понимаете, какая вещь, коллеги, практически каждый второй констатировал, что русский мир власти не нужен, что у власти видно другие проекты. Кому же тогда нужен русский мир, зачем он нужен. Мы понимаем, что вроде как он нужен, но власти он не нужен. На каком уровне тогда его выстраивать? Рассуждения о будущем, протофутуризм, так сказать, — это всегда интересно. Они наводят на множество каких-то интегрированных размышлений о смежных вещах. Но, если говорить честно, а я привык говорить честно, в лоб – наша страна сегодня находится не просто на краю катастрофы, она уже падает в яму. Наше время, оно такое – дождаться, когда страна окончательно грохнется задницей в яму с острыми краями. Потому что страна наша сегодня не просто не строит русский мир, но скоро-скоро в ней произойдут катастрофические и могучие события. Мы не знаем, в какой форме они будут выражаться. Вот неоптимистические размышления о Русском мире».

Вячеслав ГУСЬКОВ: «Ваше высказывание было бы актуально, скажем, лет 20 тому назад. По поводу ямы с острыми краями, в которую мы чуть не грохнулись».

Дмитрий НИКОЛАЕВ: «Нет. Там как раз было бы не актуально».

Михаил ЧИЖОВ, писатель, журналист, член Союза писателей РФ: «Русский мир сегодня действительно разрушается. Разрушается из-за того, что мы следуем западным ценностям. Я изучил жизнь и труды К.Н. Леонтьева, Институт русской цивилизации издал книгу мою о Леонтьеве. Леонтьев говорил, что согласие внутреннее наивное с Западом – это наша смерть. Что мы и видим. Достаточно почитать И. Аксакова, он говорит по сути то, что и сейчас происходит в России – элита молится на Запад, дети учатся за границей. Затем произошла революция, распад России. То же самое в 20 веке. После шести лет перестройки, поклонения западным идеям, рынку рухнул СССР. Русский мир сократился, а ведь сколько было республик, говорящих по-русски. Они [вероятно славянофилы] не создали своей целостной идеи, потому что они были практики. Они говорили, что нужно иметь и поддерживать свое национальное, культурное своеобразие, корни. Разрушение русского мира выражается и в русофобии. Недавно было собрано коллективом с Л. Улицкой во главе 200 подписей в поддержку Н. Савченко. И они имеют слово? Мы так благосклонно относимся к ним, к этим внутренним врагам, к этой “5-ой колонне”. Эти люди-русофобы прикрываются либерализмом, демократией, говорят о каком-то преследовании слова. Мы ничем не мешаем русофобам формировать сознание у молодых людей ущербное, а не русское. Поэтому русский мир и сокращается. Поэтому что делать? Иметь свою идею и политику, жить своим умом».

Наталья ПАВЛОВА, журналист, редактор сайта НО ИК, политический беженец: «Хотелось бы рассказать о реальном случае, который произошел с моей сестрой в 1988 году. Ей было 14 лет, и она получила путевку в «Артек» за отличную учебу. В один из дней к ним приехала американская делегация. Произошел совершенно омерзительный случай. Американцы начали раздавать жвачки советским подросткам. Жвачки эти падали на пол, пионеры выхватывали из рук, ползали, подбирали их. Рядом стояла американка и снимала это все на камеру. По сути дела, на сегодняшний день ничего не поменялось, преклонение перед Западом никуда не делось. По телевизору постоянно идет сравнение с «западными цивилизованными странами», то есть себя мы записываем в нецивилизованные.

Последние события, в том числе погромы наших посольств, и особенно наша слабая реакция на это, явно не способствуют развитию самоуважения народа для эффективного сопротивления. Также хочется отметить общий депрессивный фон, который создают СМИ, вероятно для того, чтобы ввергнуть нас в то же депрессивное состояние. Каждый день показывают аварии и катастрофы, особенно на дорогах! Что с этим делать, как с этим бороться, действительно ли правительство хочет вывести нас из состояния однополярного мира, пока не ясно. По крайней мере, на конец 2016 – 2018 гг. у меня самые мрачные прогнозы и предчувствия».

Вячеслав ГУСЬКОВ: «Коллеги, предлагаю уйти от глубоких научных споров в обсуждении исторических теорий и констатаций недостатков. И сконцентрироваться на главной теме мероприятия. А страшные ДТП стали чаще показывать в преддверии ужесточения наказаний за нарушения Правил дорожного движения».

Николай ЛЕШКОВ, председатель НО ПП «Родина-Великая Русь»: «Сергей Феликсович и Дмитрий Андреевич [Николаев], очень благодарен за то, что вы сказали. Но то, что сказал Сергей Феликсович – это очень правильно, даже если это одна из версий нашей истории. Здесь прослеживается величие нашей истории, которое может нас объединить и повести за собой. Сегодня русский народ унижен. Поэтому я согласен с Сергеем Феликсовичем.

Русский мир – это не только русский этнос. Это те люди, которые объединены:

А) территорией

Б) любовью к нашей совместной истории

В) которые завтра будут защищать страну плечом к плечу с оружием в руках.

Вот это для меня русские. Будучи в партии Родина мы ещё в 2005 году предлагали, чтобы материнский капитал шел тем народностям, у которых демографическая яма. Там, где люди, слава Богу, рожают – там создавать рабочие места. Например, на Северном Кавказе. Эти вещи никто не рассматривает. Такое явление как Изборский клуб – очень грамотно правильно, но пора выходить от местечковых выступлений на международный уровень, объединять наш Русский мир».

Андрей ЗАВЬЯЛОВ, председатель НО ПП «Великое Отечество»: «Понятие русский мир – это для меня мировоззренческое понятие. Любая война – это война мировоззрений, какая бы она не была: информационная, горячая… Не противопоставив фашистскому мировоззрению свое собственное, СССР вряд ли в 1945 г. победил бы Гитлера. Сегодня наше мировоззрение слабо отличается от мировоззрения нас атакующих. Наше общественное сознание – это проекция экономических отношений в нашей стране. Мы пытаемся американскому образу жизни противопоставить тот же образ жизни только на русский манер. И в идеологии, и в экономике, и в воспитании следующих поколений. В итоге, на сегодняшний день мы построили общество потребления с единым мерилом – деньгами. Чувственное удовольствие и бытовая сытость – являются главным ориентиром в жизни. Это пораженческая стратегия. Не поменяв подход, от этой идеи, навязанной в 90-х гг., мы ничего не добьемся. Без смены идеологического базиса, ничего не изменится, никакая новая идеология не будет построена».

Василий МАТКИВСКИЙ, председатель НО «Евразийский Союз молодежи»: «Есть некоторая предпосылка для интеграции пространства северной Евразии. Связано это с тем, что здесь существовала общая система разделения труда, бывшая уже русскоязычная инженерная зона и влияние русской культуры. Понятно, что этих предпосылок для интеграции совершенно недостаточно, и непонятно на основе чего оно будет интегрироваться в идейном и общем плане. Какая к этому может быть стратегия?

Элита, которая существует, по крайней мере, отчасти в русском мире заинтересована, хотя бы как к концепции, которая позволяет буржуазной элите влиять на окрестное пространство. Зачастую элитами соседних государств, в частности Белоруссией, она именно так и воспринимается. Российская элита воспринимается как объединение людей, которые не прочь завладеть белорусскими активами. Поэтому белорусская элита вынуждена в какой-то степени педалировать белорусский национализм, потому как национализм обеспечивает белорусскому обществу некоторую независимость, то есть обеспечивает базу для белорусской буржуазной элиты.

Понятно, что российская элита вкладывает в понятие русский мир свои смыслы. Нам остается в тот геополитический запрос, который идет от нашей элиты, вкладывать другие смыслы и строить на этой основе какой-то прообраз русского мира, ожидая, что ситуация все более-более будет приближаться к критическому уровню. Россия в сегодняшнем виде не может долго существовать, совершенно правильно было сказано, она разобьется. И мы тогда либо воспользуемся наработками, созданными сейчас, либо – нет».

Вячеслав ГУСЬКОВ: «Надо дать доступ и белорусской элите к нашим активам. Тогда будет теснее сотрудничество».

Сергей ФАДЕЕВ, руководитель движения «Помощь Новороссии»: «Чтобы бороться с глобальным американским проектом, необходим такой же глобальный проект, какой был реализован в СССР. Говоря о Русском мире, мы должны говорить не столько о его географических границах, сколько о значении — ценностях, которое мы вкладываем в это понятие. Американцы продвигают свою политику под лозунгами «права человека», «демократия». Мы также должны свою идею внести, хотя бы может быть 2 – 3 слова, но очень емкие, например, “порядок”, “справедливость”. Они должны быть привлекательными для всего мира».

Иван ВИНОГРАДОВ, кандидат философских наук: «Краткое замечание по поводу Русского мира. Обычно говорят о трех восточнославянских народах: русский, украинцы и белорусы. Но есть ещё 4-й народ – русские поморы. Язык отличается, внешность тоже немного, культура – соответственно. Они, в основном, переселились на Аляску. По оценкам американских демографов в 2020 – 2025 гг. 90% населения Аляски станут русскими. Потому что русские имеют по 8 – 10 человек детей, англосаксы ударились в гендерные извращения, а местные жители-алеуты благополучно спиваются. То есть, там, на Аляске, старообрядцы станут большинством, и возникнет еще одна проблема – как вести с ними диалог. Они, наверно, станут ближе, чем эти «укропы». Тут жизнь покажет».

Вячеслав ГУСЬКОВ: «Наше мероприятие близится к завершению, все желающие высказались. Сергей Феликсович, что-нибудь добавите или ответите оппонентам?»

Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ: «Хотел бы всех поблагодарить за участие в поиске. Любая удача укладывается примерно из 10 неудач. На 10 раз что-то получается. Когда 10 неверных суждений выпадают на одно верное, это становится триумфальным шествием, просто потом о 10 неудачах забывают. Поэтому важен поиск.

Наше правительство может быть условно разделено на 3 группы министров:

Народные министры – признаны народом и что-то делают: Лавров, Шойгу, Пучков, Мединский, Колокольцев отчасти, Рогозин.
Министры-капиталисты, которые думают на 2/3 о своих проектах и 1/3 об ушедших в прошлое тенях, например, о построении экономики на рыночной идее – прогрессивной примерно как парусный флот.
Министры-террористы – Ливанов, например. Те, кто откровенно направлен на разрушение по каким-то причинам.

В отношении православия и можно ли на этом строить. Степень вероятности построить что-то примерно такая же, как при попытке возрождения советской конституции 1918 г. Всему свое время. Русское православие вообще интереснейшая вещь. Россия всегда жила в тех или иных смысловых стержнях и обручах. В общем-то, их было 3. Это православие, это имперская идея, которая была использована, когда православие свою прежнюю роль утратило. Затем это была коммунистическая идея. Нужно вообще понять, что такое русское православие. Оно начинается не с упомянутого мной Сурожа и даже не с Херсонеса. Реально Русское православие начинается русской троицей своеобразной. Кто-то тоже может это считать фантазиями. Это митрополит Петр, соединяющий служение церковное со служением государству. Это Сергий Радонежский, призывающий к защите Отечества и вера. Это Андрей Рублев, культивирующий доброту, в чем и есть отличие от византийского стиля икон Феофана Грека. Это великий подвиг русского православия – оборона Троице-Сергиевой лавры. Потом все было приведено в несвойственное православию состояние с доминантой светского правителя. Но, так или иначе, понимать роль, значение, величие его в истории конечно надо.

Считаю, абсолютно правильно коллеги говорили о внимательном рассмотрении советского опыта. Несмотря на разговоры об этом периоде, как о черной дыре, антропологической катастрофе, реально никогда Россия не имела такого масштабного влияния на мир, как в свою бытность СССР.

Не буду говорить о спорах по древней истории. Однако напомню, что о «Трояновых веках» писано в «Слове о полку Игореве». А академик Рыбаков, пробывший несколько десятков лет директором Института археологии и некоторое время главой Института истории, интересен своим методом соединения исследования материальных остатков и сведений летописей. Но это, безусловно, отдельная большая тема.

В любом случае, надо понимать все угрозы, но худшее, что можно сделать – это сказать: мы обречены, у нас ничего нет, и скоро мы грохнемся, а поэтому надо либо закрыть глаза, либо хорошо напиться. Главное искать и строить, тогда будет получаться. То, что из тех вещей, о которых мы говорим, надо делать практический практические прикладные выводы – это безусловно. В конечном счете, Изборский клуб, если не говорить о спорных для членов клуба некоторых историософских, философских моментах, он в общем-то объединился вокруг следующих постулатов:

Примат ценности национального суверенитета;
Необходимость преодоления рыночной экономики, как уже отжившего явления, рыночного мышления;
Необходимость осуществления технологического прорыва.

Поэтому давайте побеждать и в прикладном плане. Говоря о Нижнем Новгороде-Горьком, об индустриальном бастионе СССР, и где базировалась торговля Российской империи, возможно здесь и удастся собрать идейную Россию.

Наталья ПАВЛОВА: «Пока мы не получим контроль над образованием и СМИ, или хотя бы влияние, невозможно продвигать идею Русского мира».

Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ: «Права не дают, права берут. В конце декабря была подписана новая редакция концепции национальной безопасности России. Там есть разработанный нами тезис о принципе культурного суверенитета именно как момента государственной безопасности страны и как момента значимости базовых российских ценностей. Хотя есть определенные вопросы к основам государственной политики в области культуры, но концепцию уже стоило писать для того, чтобы указать, что культурная политика – часть национальной безопасности. Вообще культура – это система запретов».

Николай ЛЕШКОВ: «Нашему лидеру не на кого опереться. Будет ли толк от филиалов Изборского клуба?»

Вячеслав ГУСЬКОВ: «Николай Иванович, Вы все правильно сказали и в своем выступлении, и вопрос правильно задаете. Как раз поиском решения наиболее актуальных для страны задач и занимаются эксперты Клуба, а для привлечения региональных экспертов – создаются региональные отделения. А уж как мы сработаем – зависит от нас, в том числе и от Вас, как приглашенного эксперта. Коммуникационная вертикаль с Москвой есть».

Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ: «По поводу того, как исполняются поручения лидера. Тут вспоминали российское самодержавие. Оно прошло 3 этапа развития.

Тиранический этап – воля императора была надо всем. Это Петр;
Просвещенный этап – предполагалось подчинение государей разумным законам. Это Екатерина;
Бюрократический этап – стало ясно, что воля государя ограничена чиновниками. Это с Николая I.

Поэтому создавать опору лидеру нужно. Почему такое разнородное правительство, потому что это коалиция кланов. Здесь в любом случае воли одного человека недостаточно. Он тоже лавирует и проталкивает какие-то идеи. Действительно надо создавать какие-то институты, существующие опричь столоначальника. По Сирии – успех не закончился, просто будет поддерживаться другими средствами».

Вадим АНДРЮХИН: «Можно смотреть на мир с пессимизмом. 25 лет уже ждем, когда все грохнется. Но живем, что-то делается, что-то развивается, нельзя сказать, что стоим на месте. Даже сама судьба Новороссии на Донбассе… Ещё 10 лет назад ее могли бы просто бросить. В 1990-е даже речь ни о каком бы Крыме не шла. То, что произошло, заставляет сидящих в Кремле шевелиться. Пускай и не такими темпами, как бы нам хотелось, но процесс идет.

Я согласен с выступающим из Москвы в том плане, что нужно создавать альтернативные структуры власти. Чем сильна Америка? У них существует много институтов, которые независимы от государства, и которые просто дают свои рекомендации. Надеюсь, что у нас это тоже получится».

Вячеслав ГУСЬКОВ: «Я так понимаю, что Изборский клуб – как раз одна из таких структур?»

Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ: «Посмотрим, сможем ли мы выполнить эту роль».