Открытый перелом
Михаил Леонтьев
Грядущими «переломами» в политике для мира и России нас пугал уже даже наш президент в недавнем Послании. То, что ближайшие годы станут для России решающими, совершенно очевидно. Одновременно решающими они должны стать и для слабеющего глобального лидера — Соединенных Штатов. Собственно, это очевидное даже для американской политической элиты слабение и дает надежду на более или менее адекватные перемены. Мы уже писали о кадровых назначениях в администрации Обамы, вполне отчетливо отражающих намерение такие перемены осуществить. Суть их в демилитаризации американской политики, отказе от повсеместного прямого военного присутствия (в первую очередь это касается региона Большого Ближнего Востока) и, таким образом, в переходе от повсеместного доминирования к замораживанию конфликтов через соглашения с потенциальными противниками в тех точках, которые не являются для США безусловным приоритетом с точки зрения сохранения своего лидерства. А таким приоритетом для них является в первую очередь сдерживание Китая, усиление которого — единственный на сегодняшний день вызов этому лидерству. Опять же, повторим, материальной предпосылкой такого поворота является ожидаемое самообеспечение Соединенных Штатов углеводородами, что делает всю существующую «геополитику нефти» ничем не мотивированным непосильным обременением.
Этому повороту противостоит и будет противостоять колоссальное давление изнутри. Отголоском которого, кстати, является нынешняя проблема «фискального обрыва», когда республиканцы специально прижимают Обаму к стенке, чтобы было удобнее выбивать из него различные уступки. Притом что долговое бремя, с одной стороны, является для Обамы мощнейшим стимулом «протягивать ножки» более или менее «по одежке». С другой стороны, эта же техническая зависимость от позиции республиканцев в конгрессе делает эти попытки весьма уязвимыми. На самом деле от того, насколько Обаме удастся избавиться от непосильного бремени тотального доминирования Америки, очень сильно зависит конкретный тип перелома, который предстоит пережить человечеству. «Не умеешь ты врать, Сеня. У тебя там не закрытый перелом, а открытый!..»
То есть удастся ли Америке действительно избежать «открытого перелома» и коренным образом скорректировать свою политику, покажут уже ближайшие шаги новой обамовской администрации. Но очевидно одно — изменения в американской политике связаны не столько со сменой персонажей. Скорее, смена персонажей отражает нарастающее понимание американскими элитами реального положения Америки в мире. И в этом смысле предположение Михаила Хазина (см. стр. 17) об отказе элит «Западного проекта» от своего глобального доминирования вполне оправданно. А это на самом деле полностью меняет картину мира. В том числе и для России.
Что касается России. Прошедший год, безусловно, стал межеумочным, переходным. Вопрос — от чего к чему. Это, безусловно, год ожидания перелома. Непонятно только — перелома чего и в каком месте. Если взять политическую риторику Путина, триумфально вернувшегося в президентское кресло, то там в статьях, в Послании, во всех значимых выступлениях все уже сказано. В первую очередь сформулирована задача, понимание того, что при нынешней структуре экономики Россия себя воспроизводить дальше не сможет (а соответственно — и действующая власть). И необходимость экономического рывка, «сопоставимого с тем, который мы совершили в 30-х годах прошлого века». При этом в реальной экономической стратегии не делается ровным счетом ничего. О «политэкономических» причинах этого, по сути, двоевластия мы писали в прошлом номере и не будем повторять. Констатирую только, что в экономической политике, полностью контролируемой финансовым блоком «крепких кудринцев», осуществляется диктатура компрадорско-олигархического либерального фундаментализма. Следствием чего является практически полное прекращение доступа отечественных производителей к кредитным ресурсам (кроме тех единиц, кто допущен к тем или иным льготным программам). Кредит на 20–25% годовых таким доступом считать невозможно. При этом осуществляется массированное кредитование потребления, практически полностью импортного. То есть иностранное производство напрямую субсидируется за счет внутреннего. При этом из экономики изымаются огромные средства. 4 трлн рублей за последние три года выведены и размещены в иностранных государственных облигациях — инструментах с отрицательной доходностью и стремительно убывающей надежностью. При этом неиспользуемые остатки средств правительства на счетах в ЦБ и коммерческих банках составляют 7 трлн рублей (см. статью В. Жуковского на стр. 10). То есть вместе эти обе цифры превышают размер федерального бюджета в текущем году. Осталось только определиться: что это — паранойя или государственная измена? На самом деле, если подходить к оценке действий наших финансовых властей, здесь выбор, в общем-то, незамысловат: между тюрьмой и психиатрической больницей.
При этом номинально рекордные цены на нефть не обеспечивают уже даже простого воспроизводства системы. Реальный сектор реально же продолжает схлопываться. Это даже несмотря на масштабный гособоронзаказ (который, правда, Минфин все равно ухитряется радикально секвестировать). Кстати, эта ситуация отражает то, о чем много раз говорилось: нынешние $110 за баррель — это не прежние $110. Мы очевидным образом ощущаем капитальную инфляцию доллара (и соответственно, всех остальных валют, с ним связанных) при отсутствии номинальной инфляции в США. То есть реально доллар наполняется все меньшим количеством реального богатства. Посему неспособность системы сводить концы с концами при, казалось бы, высоких ценах на сырье и, во всяком случае, непадающей добыче не должна вызывать никакого удивления.
На самом деле и изменение объективного положения США в мире, и субъективное осознание Америкой этих изменений могли бы быть серьезнейшим фундаментальным шансом для России, для того самого необходимого рывка. Однако действующая экономическая политика, доктрина, на которой она основана, и люди, которые эту доктрину реализуют, полностью исключают такой шанс. Российская экономическая политика, тотально ориентированная на внешнюю конъюнктуру, делает Россию жертвой чужих макроэкономических диспропорций. По причине отсутствия собственных. По сути, это не что иное, как патологическая солидарность, обязывающая Россию страдать от болезней, которыми болеют старшие по званию. На самом деле ставшую в последнее время модной тему борьбы с пропагандой гомосексуализма следовало бы гармонично дополнить борьбой с садомазохизмом. Во всяком случае в экономической политике.
"Однако", 30.12.2012
