Евросоюз – не жилец
Михаил Хазин
И.ИЗМАЙЛОВ: Здесь Измайлов. В студии Михаил Хазин. Михаил Леонидович, добрый день!
М.ХАЗИН: Здравствуйте!
И.ИЗМАЙЛОВ: Великобритания пока на голосах своих сограждан выехала из ЕС. Все, кто мог, высказались по этому поводу.
М.ХАЗИН: А Трамп что сказал?
И.ИЗМАЙЛОВ: Трамп сказал, что это выбор Британии, возвращение к своим корням. Чуть позже найду точную цитату. Давайте, прежде, сам этот феномен разберём. Проголосовало не так что 16 на 85 или 80 на 20 – почти пополам.
М.ХАЗИН: 52 на 48.
И.ИЗМАЙЛОВ: Да. Причём люди, проживающие за пределами крупных городов, сказали, что не хотят оставаться в ЕС. А как раз вот эти крупные города захотели остаться. О чём говорит это распределение, и как на сегодняшний день оно изменит историю?
М.ХАЗИН: Нужно понимать, что в Британия элита всегда делилась на две группы: которая тяготела к континентальной элите и которая была имперско-независимой. Наши конспирологические сторонники называют эту вторую часть ротшильдами, хотя, может быть, я и ошибаюсь, потому что каждый из них в это слово вкладывает свой смысл. Но, условно говоря, есть часть, которая за дружбу с континентальной Европой, есть часть, которая против. Причём, это идёт с давних времён.
Во времена королевы Виктории были сторонники рытья тоннеля в Европу, были противники, а пика это противостояние достигло в декабре 1936 года, когда королю Эдуарду VIII, который ещё к тому моменту не был королём, пришлось уйти в отставку. Формальным поводом была женитьба на разведённой американке, в реальности проблема была в том, что он симпатизировал европейским элитам и Гитлеру. Сегодня это принято демонизировать, но в 1936 году не было ни концлагерей, ни даже истребления евреев. Да, на евреев давили, но и ни для кого не было секретом, что это было в рамках договорённости между сионистскими кругами в Лондоне и руководством НСДАП, заключённым ещё в 20 годы. Смысл был в том, чтобы немцы переселялись в Палестину. Отметим, что имперское управительство в Лондоне этому противодействовало. То есть, сионисты выступали противником британского управительства.
В любом случае Эдуард VIII был вынужден уйти в декабре 1936 года. Королём стал его брат, отец нынешней королевы. Что самое интересное, пришёл к власти Черчилль, который в 40 году, уже после начала Второй мировой войны, сдал Британскую империю США. Но это была сделка, по которой Черчилль разрешил США торговать британскими колониями напрямую, чем фактически разрушил историю. А взамен он получил несколько десятков старых эсминцев, которые были нужны Британии для того, чтобы конвоировать (напомню, Британия – это остров, она без подвоза многих вещей жить не может, потому что немецкие подлодки затиранизировали).
Британия постепенно теряла свою колониальную мощь, которая разделилась примерно поровну между СССР и США в рамках разделения мира на две технологических зоны. А Британия прочно вошла в американскую зону. При этом чисто формально она в какой-то момент вошла в ЕС, при этом сохранив свою некоторую самостоятельность в виде валюты, виз и т.д. А дальше начались проблемы. Сначала был 81 год, когда началась эмиссионная поддержка спроса, потом был 11 год – дело Стросс-Кана, потом – 14 год, когда остановили эмиссию. Стало понятно, что в мире сильны две линии, одну из которых можно назвать финансово-глобалистской (это та кампания, с которой задружился Черчилль), а вторая группа – изоляционистско-региональная (группа, которая пытается спасти экономики отдельных регионов, в США – это Трамп). Дело в том, что когда я год тому назад говорил про то, что Трамп может выиграть, в первое время все специалисты по американской предвыборной системе смотрели на меня как на сумасшедшего. Но это было ещё 5 ноября 2014 года во время промежуточных выборов в США, когда ещё никакого Трампа и в помине не было, мы в Дейтоне, штат Огайо, в рамках Партнёрской конференции обсуждали результаты выборов. И я тогда сказал вот эту вот концепцию: либо мы спасаем мировую финансовую систему за счёт экономики США, когда начинаем эмиссию, и в США спасаем мировую финансовую систему, долларовую, но в США начинается инфляция высокая, и экономика накрывается; либо мы пытаемся спасти американскую экономику (пусть какой-то спад будет, но, тем не менее, повышая ставку, списывая большую часть частных долгов и долгов корпораций, мы, разумеется, обрушаем этим финансовую систему). Разница между двумя этими сценариями: это сценарий смягчения кредитно-денежной политики и сценарий ужесточения. Держаться в нынешней ситуации, как пытался Обама, невозможно. И тот, и тот сценарий нехороший, но они за счёт разных сил. Кстати, я подозреваю, что одним из главных окончательных факторов в пользу референдума выхода послужил именно этот скандал о том, что Лондон понял, что отберут всё. Ну, сколько у них там ещё осталось денег, которые ещё не контролируют мировые финансисты? Три триллиона максимум.
И.ИЗМАЙЛОВ: А что меняется для Лондона? Почему они теперь не смогут выкачать эти деньги из Лондона?
М.ХАЗИН: Они всё равно смогут. Просто Лондон понял, что надо переходить к другому сценарию. Эти деньги всё равно потеряны, но, понимаете, когда вас рэкетируют, то лучше всё-таки искать другие дороги, чем лежать под рэкетиром. Ещё тогда в 14 году я говорил о том, что эти два сценария и подсценарий «спасаем экономику США за счёт мировой финансовой системы» должны были выдвинуть кандидата. Ещё тогда не было Трампа, и он появился. Я понял тогда реакцию. Рядом со мной за этим круглым столом сидел бывший конгрессмен от республиканской партии, Линч, которому за 87, но который при этом бойкий. Потом стало понятно, что такой человек появится, это оказался Трамп. Поэтому у меня были твёрдые убеждения, что у Трампа очень серьёзные шансы выиграть, потому что это не самостоятельная фигура, которую можно было бы завалить за его эксцентричное поведение и экзотические высказывания, достаточно резкие для американской политической традиции, а он представляет некую могучую силу в истеблишменте. Вот у нас есть фонд экономических исследований Хазина, а он делает каждые 11 дней обзоры западной прессы. И там видно, как разные политические силы американские постепенно переходят на сторону Трампа. Контроль мира США осуществляет через финансовую инфраструктуру, которую реально контролируют национальные элиты. Конфликт из-за этого: национальная элита США и наднациональная финансовая. Дело Стросс-Кана связано с попыткой наднациональных элит вытащить из-под юрисдикции США эмиссию доллара. И вот в этой вот ситуации все остальные должны как-то высказаться.
И.ИЗМАЙЛОВ: Давайте я сразу накидаю заявления, которые были по Трампу. Трамп сравнил президентскую гонку в США с кампанией за брексит, заявил, что усмотрел сходства между настроением американцев в преддверии выборов с проголосовавшей за выход из ЕС Великобританией. Дальше заголовок: «Сегодня брексит – завтра победа Трампа?» Трамп результаты референдума в Британии назвал фантастическими, Британцы вернули себе контроль над страной.
М.ХАЗИН: Значит, у нас две концепции: финансово-глобалистическая, другая, поскольку контроль над миром осуществляется через финансовые институты, то остановка эмиссии и исчезновение других источников ликвидности, которых ещё на пару лет хватит максимум, это ликвидация мировой глобальной системы, то есть, регионализация мира. Именно по этой причине Трамп и сказал: «Я хочу спасать американскую экономику, то есть, я хочу регионализировать мир. Мы не будем больше за счёт наших американских денег спасать мир». Что это значит? Во-первых, США пустили на свои рынки кучу стран (Китай, Япония, Корея, Западная Европа, которые живут за счёт этого), во-вторых, они за счёт эмиссии содержат мировую финансовую инфраструктуру, а дивиденды от этого получает мировая финансовая элита, а не народ США, выражаясь словами Трампа. Я разместил на сайте блистательную речь Трампа, в которой он очень много говорит. Самое смешное, что если бы он с этой речью вышел бы на выборы, он бы выиграл в России со свистом.
И.ИЗМАЙЛОВ: Но существует ведь и такая точка зрения, что США – это неоколониализм с вытягиванием ресурсов из всех стран. Отказаться от этого США не могут, потому что не на что будет жить просто.
М.ХАЗИН: Нет, сегодня всё немного иначе. Да, они вытягивают ресурсы в рамках системы транснациональных корпораций, но богатеют, в результате, последние, а не народ. И Трамп в данном случае говорит: «Я за народ – против корпораций». Он здесь выступает как левый радикал. Он за народ. Очень важно, что он не финансист, он строитель. Это разные вещи. Он представитель реального сектора. Именно поэтому его и выбрали в качестве лидера. Он принципиальный противник войны, которую, безусловно, устроит Клинтон. Клинтон нужна война по банальным причинам, потому что поддерживать спрос больше невозможно. Если спрос падает – падают доходы, то граждане не могут выплачивать свои долги. Если они не могут выплачивать свои долги – банкротится банковская система. Единственный способ спасти банковскую систему – это разрешить ей не выплачивать свои долги, объявить форс-мажор, а для этого нужна большая война. Клинтон – это большая война, и это все понимают. Трамп об этом открыто говорит. Вообще он говорит невероятно много правды для политика.
И.ИЗМАЙЛОВ: Ну, он говорит о том, что и самолёты русские надо сбивать, а то обнаглели.
М.ХАЗИН: Не совсем так. Тут есть свои тонкости. Нужно понимать, что есть предвыборная риторика, а есть содержание. Он говорит о том, что будет с Путиным договариваться. Дело в том, что если регионализуется мир, то, поскольку за порядком должен кто-то следить, появятся региональные лидеры. Но они появляются естественным образом, потому что если американский доллар не является инвестиционным ресурсом, единственная его замена – это местная валюта, региональная. А кто может стать таким лидером? Лондон, Берлин, Москва, Пекин, Дели, может быть, Бразилия. Других центров нет. Но если Берлин и Москва – лидеры, то между ними должна быть граница, то есть, Трамп с Путиным должны сесть и провести на карте Европы красную линию (то, что правее – Москва отвечает, то, что левее – Берлин). Наиболее естественная красная линия – это граница 1914 года. Единственный вопрос, который при этом возникает – это Чехия: готова ли Германия кормить Чехию, Хорватию?
И.ИЗМАЙЛОВ: Но ведь по какому пути не пойди сейчас, для народа США — это будет потрясением.
М.ХАЗИН: Падение образа жизни будет всё равно. Но в одном случае это будет падение без шансов, а в другом случае они упадут на какой-то уровень, а дальше начнут расти. Отмечу, что, с точки зрения России, победа Трампа – это сильное увеличение влияния (нам нарежут кусок, который был, может быть, больше чем у СССР). Но при этом возникают две проблемы: что мы с этим будем делать, и почему я пошёл на выборы. В Германию неминуемо придут сильные националистические элементы к власти. Понятно, что ничего, подобного Меркель, там больше не будет. В Лондоне начали всерьёз задумываться, а готовы ли они лежать под Берлином. У Лондона есть три варианта: лечь под Германию в рамках ЕС обновлённого, выйти из ЕС и лечь под США, либо же попытаться нарезать себе какой-то кусочек. Что может достаться Лондону в этой ситуации? Получается один единственный кусочек – это исламский мир. Я обращаю ваше внимание, что буквально месяц тому назад мэром Лондона был избран мусульманин, правда, пакистанец, а не араб, но это неважно. Кроме того, у Пакистана есть бомба, что очень повышает его авторитет в суннитском мире. Я подозреваю, что именно в этом направлении британцы и будут действовать. Тони Блэр проявляет невероятную активность на Ближнем Востоке в арабском мире. Он, кстати, идейный противник Кэмерона. Можно ещё добавить, что объединить суннитский мир можно только в рамках решения двух задач: нужно отделить Турцию, потому что Турция никогда не признает, что суннитский мир был равноправен ей, потому что Турция – Османская империя, Турция была сильнее. В обзорах нашего фонда отчётливо видно последние пару месяцев, что Турцию начинают, чуть ли не пинками, гнать в сторону России, потому что больше девать её некуда. А во-вторых, единственный шанс объединить суннитов быстро – это объединить их против понятного злейшего врага. Это Израиль. Напоминаю, что именно сторонник имперской лондонской группы Генри Киссинджер несколько лет назад говорил, что к 2022 году Израиля не будет.
И. ИЗМАЙЛОВ: Аналитики говорят: «Риск распада Великобритании из-за брексита серьёзно вырос в самой Великобритании». Про Шотландию и Гибралтар.
М. ХАЗИН: Про Гибралтар ничего сказать не могу. Про Шотландию могу сказать точно, Шотландия – безусловно, более близкая континентальной Европе страна, чем Британия. И она, конечно, вернётся к идее референдума об отделении от Великобритании. По этому поводу уже злые языки шутят, что если Великобритания – это объединение Шотландии, Британии, Уэльса и Северной Ирландии, то объединение Северной Ирландии, Уэльса и Шотландии надо назвать Мелкобританией. На самом деле, это шутки.
А если всерьёз, давайте вернёмся к нашей стране. В нашей стране имеется очень серьёзная проблема. Мы, за исключением периода меньше года с конца августа 1998 года по май 1991, плотно лежали под командой финансистов. Более того, клинтоновской командой в широком смысле этого слова, поскольку Гайдар пришёл под ещё тогда будущего президента США Клинтона. Вся приватизация шла под чутким руководством администрации Клинтона. Вся современная команда, управляющая российской экономикой, это команда финансистов. Я уже говорил, что Набиуллина, организовывая резкую девальвацию в декабре 2014 года, исполняла инструкции МВФ по необходимости поддержки ликвидности мировой финансовой системы, после того, как остановили эмиссию США. В этой ситуации мы должны попытаться создать некоторую институциональную оппозицию, потому что, когда придёт к власти Трамп, он не будет работать ни с Набиуллиной, ни с Дворковичем, Шуваловым, Кудриным и прочими. Это его идейные враги. Даже больше, чем Россия в целом. По этой причине я говорю о том, что нам могут нарезать кусок. Но друзьям Клинтона кусок не нарежут. Если Путин хочет договориться с Трампом, если не хочет, чтобы Трамп держал его за предателя, то должен предъявить Трампу другое правительство. Не либеральное.
И. ИЗМАЙЛОВ: Как-то это не очень суверенно звучит.
М. ХАЗИН: Почему? Трамп как раз и говорит: «Вы не суверенны, вы контролируетесь моими врагами из МВФ. Я МВФ буду ликвидировать, будьте любезны, уничтожьте свою часть. И вы ведите себя как суверенная держава.
И. ИЗМАЙЛОВ: Нам проще, у нас выборы позже.
М. ХАЗИН: В этой ситуации главная интрига в том, сумеют ли в Госдуму пройти партии, на базе которых можно сделать институционального партнёра Трампа… Теоретически я рассчитывал, что «Гражданская платформа» как правая партия, защищающая малый и средний бизнес, тоже пройдёт в Госдуму. Но был сделан проект «Партии Роста», и стало понятно, что на этом фланге никто в Госдуму не пройдёт.
И. ИЗМАЙЛОВ: Подведём черту. Почему сегодняшние итоги референдума Вам говорят о том, что победа Трампа — это сигнальчик оттуда туда?
М. ХАЗИН: Потому что результаты этого референдума показывают, что силы изоляционистско-региональной части мировой элиты, имеют свои группы во всех частях мира. В Китае уже пришла к власти – это националист Си Цзиньпин. В ЕС эта сила поднимает голову, в одной стране она уже пришла к власти – это Венгрия, где премьер-министр Орбан. Фактически результат референдума в Великобритании показывает, что эта сила и там поднимает голову. Патриотические силы, которые помнят о том, что они представляют интересы народов.
И. ИЗМАЙЛОВ: По этой логике приход националистических сил во Франции и Германии говорят о том же самом.
М. ХАЗИН: Совершенно верно, но это будет на следующем этапе. А пока мы видим, что в Лондоне эти силы уже себя проявили. Я считаю, что они показали свои силы. Фактически, мы видели, что эти силы обладают могучим ресурсом.
И. ИЗМАЙЛОВ: Несколько моментов тогда финансовых. Что касается ЕС. Пока он остаётся в том виде, предположим, в котором остаётся без Великобритании. Что дальше? Что с еврозоной?
М. ХАЗИН: ЕС не жилец. Мы это обсуждали много раз. Прежде всего, потому что может существовать только в условиях избытка финансового ресурса. А когда избытка нет, надо что-то делать со странами получателями, которым надо платить. Это вся Восточная Европа. Я склонен считать, что её выкинут. Неважно как. Думаю, что предложение будет следующим: в связи с острым кризисом им будут предъявлены очень жёсткие требования, например, выплатить неподъёмную сумму в антикризисный фонд ЕС, принять невообразимые условия по бюджету.
И. ИЗМАЙЛОВ: США эти соглашения, которые они пытаются протащить, им нужна Европа, которая будет потреблять их продукцию.
М. ХАЗИН: Трамп эту тему закрыл. Одной из причин выхода Британии было категорическое несогласие подписываться под этими соглашениями. Формальный повод: в эти игры мы играть не хотим. Теперь уже понятно, что соглашение подписано не будет. Трамп против, до выборов протащить не успеют. А если говорить о регионализации, будет новое евро, на базе франко-германской валюты. Считаю, что от нынешнего ЕС часть отпадёт, но зато будет включена новая часть. Скорее всего, это будет французская Западная Африка. Может, не сразу равноправно, регион, где много полезных ископаемых, где очень лояльная Франция, и значит ЕС, население. А северную Африку попытается взять под свою зону влияния Великобритания.
И. ИЗМАЙЛОВ: А Украина?
М. ХАЗИН: Всё, что восточнее красной линии, попадает к нам. И Украина, и Польша, и Венгрия, и Румыния, и Болгария.
И. ИЗМАЙЛОВ: Мари Ле Пен говорит, что выход Франции из ЕС предсказуем. В Голландии правая партия тоже говорит, что надо провести референдум. А к чему доска Маннергейма у нас?
М. ХАЗИН: Можно долго спорить о роли Маннергейма. Но можно сказать одно: лично Маннергейм, закрыв блокаду, виновен в смерти большего количества народа, чем были приговорены к высшей мере наказания в СССР с 1922 по 1953 год. Иными словами, на нём крови больше, чем на Сталине. В этом смысле, даже если забыть, что Сталин контролировал страну полностью… Я, как человек, который занимается элитами, уже даже книжку написали «Лестница в небо», пытался понять, почему Сталин допустил эти массовые репрессии. Потом до меня дошло, что, когда они истребили всю команду старых большевиков, которые частично контролировались из Лондона, частично из Нью-Йорка, частично из Берлина, у него оставались две крупные элитные группировки, с которыми нужно было как-то справиться. Это группировка военная, лидером которой был Тухачевский, которая всерьёз настраивалась на сговор с немецкой военной элитой, которая в тот момент серьёзно думала, а не скинуть ли им Гитлера, и не сделать ли в Германии обычную военную диктатуру. И другая группировка – это спецслужбы. У Сталина было два варианта: либо сначала с военными истребить спецслужбы, а потом уже справиться с Тухачевским и компанией; либо со спецслужбами справиться с Тухачевским, а потом уже разбираться со спецслужбами. Почему был выбран второй вариант – это вопрос отдельный, ответ мы никогда не узнаем, потому что очень многие детали нам не известны. А у спецслужб был свой план. Они вполне всерьёз собирались свалить Сталина. И чтобы усилить своё влияние, у Сталина же был в руках партийный аппарат, чтобы ослабить его, они спровоцировали эти массовые репрессии.
Если вы увидите, каждый раз инициатором выступал НКВД. Это очень интересная тема с точки зрения расклада элиты. Если мы посмотрим на Маннергейма, мы увидим, что появление доски Маннергейма – это примерно по той же линии, по которой нам протаскивает ювенальная юстиция гомосексуальное лобби. Нужно понимать, что работа гомосексуального лобби, главная задача которого – права усыновлять детей. Но для того, чтобы усыновлять детей, нужен рынок свободных детей. И ювенальная юстиция – это способ, которым детей отбирают из семьи и поставляют на рынок. Рынков там два: рынок донорских органов и рынок гомосексуальных семей. Наша задача – защитить семью. Ну а гомосексуальное лобби в России будет очень активно продвигать закон.
И. ИЗМАЙЛОВ: Вас не пугают тенденции, к чему всё идёт?
М. ХАЗИН: Дело в том, что в условиях острого кризиса, есть три направления, по которым народ начинает двигаться. Это поиск справедливости, которая бывает либо националистическая, нацизм, фашизм, либо социалистическая, либо религиозная, это ИГИЛ и компания. Пока поднимает голову националистическое направление и религиозное. А коммунистическое находится в засаде. В соответствии с китайской доктриной трёх сил я склонен считать, что выигрыш будет за коммунизмом. Но если победит национализм в некоторых странах, там населению будет крайне тяжело. Забыли про жёсткие направления действий со стороны прибалтийских стран, где начинают преследование людей со своими детьми, но публично говорят на русском языке. Это наказуемо.
И. ИЗМАЙЛОВ: Проблема в том, что у диспетчеров национализма есть команды, люди здесь, у нас. И эти люди довольно прямо заявляют о своих намерениях.
М. ХАЗИН: Да, есть.
И. ИЗМАЙЛОВ: В случае прихода Трампа…
М. ХАЗИН: Трамп не является фашистом. Он скорее патриот. Это ещё не нацизм. В нашей стране с имперскими традициями национализм, даже русский, вещь сложная. Хотя некоторые тенденции в этом направлении есть. Мы знаем, что нас пытаются выстроить в рамки Российской Империи, выкинув 70 лет Советской власти. Думаю, это не получится. Это видно по настроениям. Я часто спрашивал в рамках своих передач, кто что думает. Самые разные мысли в отношении Сталина. Уровень поддержки вырос до 80%. Разумеется, это поддержка не лично Сталина, которого никто не помнит из тех, кто отвечает, но это означает поддержку тех жизненных принципов, которые с ним олицетворяют. Попытка протащить общество, связанное с разделением чётким, аристократия – быдло, это работать в нашей стране не будет. И организаторам будет стоить очень дорого. Финансисты, транснациональные с их трансгуманизмом, очень сильно пересекаются. В этом смысле очень интересна провальная попытка организации Вселенского Православного Собора. Нужно понимать, что наш авторитет растёт. Именно поэтому такая бешеная официальная антироссийская риторика. Это связано со специфическим образом СССР. Это люди вспоминают, что альтернативой США и финансистам был СССР. Думают, что раз СССР нет, а есть Россия, значит Россия. Не понимают, что Россия сегодняшняя, в некотором смысле, святее Папы Римского, и во много более либеральна, чем руководство США. Руководство США в 2011 и в 2013 году пошли против мировой финансовой элиты. А у нас Набиуллина или Шувалова настолько рафинированные либералы, что дальше ехать некуда.
И. ИЗМАЙЛОВ: Срочное сообщение: «Кэмерон настаивает, что британская экономика фундаментально сильна, несмотря на брексит», буквально секунду назад пришло. Спасибо за эфир, ждём Вас снова.
