То, что сейчас происходит в Турции, можно назвать событием глобально-исторического значения. После Первой мировой войны эта страна встала на путь социальных реформ и трансформации турецкого государства в модернистском ключе очищения общества от традиций, от доминирования религии, создания национального государства по европейской модели, трансформации турецкого общества в политическую нацию. В течение нескольких последних десятилетий Турция находилась под американским стратегическим контролем. Но не всё шло гладко, совокупность факторов и процессов привели к неудачной попытке военного переворота в пользу глобального Запада и США, что, в свою очередь, подстегнуло нынешнюю политическую реформу и укрепление единоличной власти турецкого президента. Прошедший в воскресенье референдум лишь зафиксировал результат серьёзных внутриполитических трансформаций в Турции.
Сама идея сконцентрировать всю власть в одних руках – не нова для Турции. Однако здесь, я думаю, Эрдоган во многом вдохновлялся примером российского президента Владимира Путина, который сконцентрировал в своих руках все рычаги власти и контроля над внутриполитической ситуацией, над социальными процессами, установил своё единоличное определяющее влияние в сфере внешней политики. При этом надо отметить, что турецкое общество – совершенно отличное от российского. Там действительно подлинная бурлящая политическая реальность, которая абсолютно не тождественна российской политической реальности, где доминирует дисциплина и принятие единоличной власти государственного лидера. Турецкая политическая система распылена, а влияние общества на турецкие политические процессы действительно колоссально. В отличие от России, где общество скорее созерцает принимаемые властью решения, турецкая политика реально делается на улицах. Именно народные массы, вышедшие против гюленовского переворота в июле прошлого года, остановили его и не дали Турции развалиться на части, став плацдармом для дальнейшей американской экспансии вглубь евразийского континента. Турецкая политика эмоциональна. Определяющую роль играют различные политические партии, реализующие в реальном времени борьбу идей, мировоззрений и подходов, в отличие от России, где вообще не место для партий, а сами партии создаются не снизу, как это должно быть, а устанавливаются сверху, как некое естественное логичное продолжение государственной вертикали власти. Поэтому создать такую же систему контроля над политическими процессами, как в России, Эрдогану вряд ли удастся, и он здесь очень сильно рискует. Сконцентрировав у себя все рычаги власти, он настроил против себя многие политические силы внутри Турции, в том числе кемалистов – и не только их, но и сторонников прозападного пути развития Турции. По сути, он настроил против себя очень многих, а его пост стал объектом ещё большего вожделения со стороны различных политических сил – ведь президентская позиция с такими полномочиями гораздо более привлекательна, чем та позиция президента, которая была до референдума. А значит, он поставил себя под сильнейший удар, под очень тяжёлое внутреннее давление, что активизирует внутриполитические процесс и запустит механизм новой передачи власти, влияния, возможно, новой дестабилизации. И это, конечно же, не тот же самый результат, который мог бы быть в аналогичном случае в России, опытом которой Эрдоган и вдохновлялся, когда назначал этот референдум.
Существует мнение о том, что реформы столетней давности Кемаля Ататюрка, по которым до сих пор жила Турция, масонские псевдодемократические реформы, исключающие национальную и религиозную самобытность, опору на традицию, были объективно вредны для Турции, а реформы Эрдогана для самих турок могут быть полезны. Но это в корне не так. Дело в том, что в современном мире традиции имеют всё большее влияние на любое общество, в том числе и на турецкое. Но Эрдоган всё ещё находится под властью как раз не традиционалистских кругов, в том числе в исламе, а именно исламистских – выхолощенных, политических версий ислама, которые создавались на Западе и насаждались в различных исламских обществах, в том числе и в турецком, в целях установления внешнего западного контроля над закрытыми традиционными обществами. Именно исламизм, то есть политическая ветвь ислама, а не сам традиционный ислам является фактором дестабилизации Ближнего Востока сегодня, что мы наблюдаем в последние несколько лет. Именно исламизм проповедуют сторонники Фетхуллаха Гюлена, который и бросил вызов турецкой государственности под контролем западных разведок и при непосредственном влиянии, поддержки со стороны Вашингтона. То есть исламизм – это не традиция, это, напротив самая выхолощенная, вывернутая версия ислама, которая разрушает любую государственность и любое общество. И вот именно эти исламистские тенденции долгое время исповедовал сам Эрдоган, выходец из этих кругов, выдвинутый во власть из гюленовских структур, но со временем пересмотревший свои взгляды на исламистские теории и ставший главным врагом Гюлена. А оказавшись под воздействием американского переворота, полностью пересмотрел своё отношение к исламистским сетям, которые сегодня находятся не в лучшей ситуации, и к исламистским проповедникам, с которыми сегодня активно борется турецкое государство.
Поэтому здесь не всё так просто, как кажется. Сторонники идей Кемаля Ататюрка – это абсолютные сторонники сближения с Россией, это евразийцы (несмотря на то, что кемализм является проявлением модерна). Тем не менее, именно кемалисты больше всех ратуют за восстановлением российско-турецкого альянса, за восстановление и создание оси Москва-Анкара. А исламисты, которые не являются традиционалистами в полном смысле этого слова, напротив, стоят на позициях сближения с Западом и разжигания конфликтов с Россией. Факт, что именно исламисты и сторонники Гюлена стояли за сбитым российским военным самолётом, что и послужило элементом дестабилизации и разрушения двусторонних отношений России и Турции. Поэтому традиция – это одно, исламизм – совсем другое. И влияние исламистов на Эрдогана пагубно сказывается на турецкой государственности в целом и на российско-турецких отношениях в частности.
Вот на последнем чуть подробнее хотелось бы остановиться. Дело в том, что если связать референдум в Турции с недавним решением лидеров Казахстана и Киргизии о переходе алфавита на латиницу (а, как известно, Турция давно пишет на латинице), то не есть ли это черты какой-то попытки, какого-то сговора по восстановлению и даже возрождению некой новой пантюркистской империи с Эрдоганом во главе? Это, безусловно, американский проект восстановления нового османизма и новой Османской империи. И он совершенно не подразумевает под собой восстановление традиций и традиционных обществ, которые лежали в основе изначальной Османской империи, а представляет из себя лишь собирание стран под западный стратегический контроль для установления западной, в частности американской, геополитической доминации в евразийском регионе. То есть это уже не османизм, а скорее неоосманский постмодернистский проект, не подразумевающий восстановление традиций, но подразумевающий усиление западного геополитического влияния. И это совершенно не то, что было до крушения Османской империи и до момента движения Турции по пути кемализма.
И надо отметить, что этот проект – безусловно опасный. Он направлен против России и евразийской консолидации. И бездумное включение в него таким способом, как переход на латиницу по указу лидеров Казахстана и Киргизии – это просто крайняя глупость, недальновидность и стратегическая ошибка. Никогда невозможно достичь ни стабильности, ни развития, ни реализации своих интересов под американским геополитическим контролем и под американским кураторством. От любого американского проекта и любой их инициативы нужно бежать сломя голову, потому что это проект дьявола, который погрузит регион в хаос, разрушит государство и принесёт огромные беды народу, которые под влиянием своих политических элит, включается в американские авантюры. Всякое американское присутствие есть повод для того, чтобы нажать тревожную кнопку и стремиться как можно дальше держаться от любой такой инициативы.
Сам этот проект новой тюркской американской империи, доминирования глобального Запада на евразийском континенте описан у многих американских стратегов, в частности у Фридмана, в его работе «Грядущие сто лет», где он описывает проект новой великой Турции, которая должна участвовать в экспансии в Евразию, должна быть заточена против России, ей обещаются фрагменты России, населённые тюрками. Но незавидна судьба и этой новой так называемой «великой Турции» в американских планах, потому что следующим этапом является (и это описано у Фридмана) – этап уничтожения новой Турции, этой неоосманской постмодернистской империи руками других американских союзников, которые также подлежат ликвидации, потому что на евразийском континенте по убеждению американских геополитиков не должно существовать, нарождаться новых геополитических субъектов, способных бросить вызов глобальному американскому доминированию.
Во всех американских проектах любые их участники рассматриваются как расходный материал как то, что нужно использовать, а потом уничтожить. Включение в американский проект таких пока что уважаемых нами государств, как Казахстан, Киргизия и вообще государства Средней Азии, созданных и отстроенных нами – это сигнал тревоги для этих государств. Должно быть чёткое осознание того, что все они будут уничтожены в котле американского хаоса и положены на алтарь американских интересов, американского глобального доминирования, и никакого положительного сценария в американских планах для них нет. Поэтому нужно держаться как можно дальше от них и делать всё ровным счётом наоборот. Если американские советники рекомендуют переходить на латиницу, ни в коем случае не нужно этого делать, а нужно, наоборот, развивать кириллицу, сближаться с Россией, входить в пространство русского мира и участвовать в евразийских геополитических проектах.
В этом сценарии американского проекта Эрдоган лишь орудие, и централизация власти в Турции – это, по сути, заточка ятагана, направленного против России и Евразии. Столкнувшись с неудачей в момент турецкого переворота, американские стратеги решили действовать более изощрённо и несмотря не на что попытаться сохранить контроль над Эрдоганом и его «Партией справедливости и развития», сконцентрировать под ней и лично Эрдоганом всю власть и ещё раз попытаться перехватить этот инструмент в свою пользу. Но есть шанс, что со всей полнотой своей власти Эрдоган перейдёт на нашу сторону, и станет вместе с нами отстраивать нашу общую Евразию. Ибо главным врагом американского проекта в Турции являются кемалисты, партия «Ватан» (Родина), евразийцы, силовики, сторонники сближения с Россией. Именно они не дали полноценно реализоваться американскому проекту интеграции Турции в глобальное западное общество на предыдущих этапах и не дали состояться Гюлену не только как проповеднику, но и как консолидирующей фигуре, которая должна была развернуть Турцию в сторону США и глобального Запада. Именно кемалисты противостояли попытке переворота и сохранили, как ни странно, власть Эрдогана при всей их такой критике его. Именно кемалисты могут стать главным фактором, который выведет Турцию из-под американского стратегического контроля и устойчиво поставит её на рельсы сближения с Россией.
Концентрация власти в одних руках хороша только в том случае, если этот продукт в конечно итоге не достанется Западу и не будет перехвачен вновь американскими стратегами, которые своим излюбленным приёмом пытаются погрузить страну в хаос. Если Эрдоган сможет интегрировать в свою власть все политические силы, в том числе в первую очередь кемалистов, а вся эта консолидация власти будет направлена на евразийский вектор, на сближение с Россией, на создание суверенной Турции, на создание новой модели региональной безопасности вместе с Россией против глобального Запада – только в этом случае и Эрдоган удержится, и суверенитет Турции сохранится, да и вообще Турция сохранится как явление. Но только при условии, что Эрдоган сделает однозначный выбор в сторону евразийского проекта. Пытаясь балансировать между Западом и Россией, между дьяволом и Богом, между ночью и днём, Эрдоган не удержится и сгорит, будучи раздавленным двумя мощными энергиями – энергией морской цивилизации Запада и энергией сухопутной цивилизацией Евразии. Эрдоган должен сделать выбор и направить оружие в виде укрепившейся властной вертикали на пользу Турции, то есть на пользу консолидации турецких политических сил и на сближение с Евразией против глобального Запада и США.
