Внимание знатоков истории привлек удивительный парадокс, связанный с французскими президентскими выборами. Картографическое очертание зоны, где получил преобладание либерально-атлантистский кандидат Эммануэль Макрон, практически полностью повторяет очертания владений английского короля во Франции в эпоху максимального их расширения — при короле Генрихе II Плантагенете (1133-1189), прозванного «Коротким плащом». Совпадение настолько точное, что возникает вопрос: нет ли тут, как выражаются историки французской научной школы «Анналов», эффекта «длительной временной протяженности»?
Империя Генриха Плантагенета была первым опытом формирования наднациональной империи в Европе. Сын английской принцессы и могущественного французского графа, пользуясь феодальными рычагами, сумел сосредоточить в своих руках огромные владения — Нормандию, как потомок Вильгельма Завоевателя, Анжу, Мэн и еще целый ряд владений во Франции, как герцог Анжуйский, Англию, как наследник британской короны, часть Шотландии и Ирландии, как завоеватель.
Но особое могущество ему принесла женитьба на Алиеноре Аквитанской — владетельной герцогине, разведшейся с французским королем Людовиком VIII. Благодаря этому браку в руки Генриха попала вся Юго-Западная Франция. Так образовалась империя, очертания которой на континенте повторила зона поддержки Макрона. Пикантность совпадению придает тот факт, что Алиенора была значительно старше Генриха (9 лет), хотя и не так заметно, как «лавандовая» супруга господина Макрона (разница 24 года).
Историки-космополиты чрезвычайно любят эпоху Генриха II — ведь при нем Англия и большая часть Франции были едины, в обеих странах правила династия английских королей, говорившая на французском языке и поддерживавшая светскую культуру трубадуров, так непохожую на «угрюмую» церковную культуру католической Европы. Королю-космополиту прощали даже чрезвычайный цинизм политических методов и убийство своего бывшего друга, архиепископа Кентерберийского Томаса Бекета, прославленного Римом как мученик. Не случайно, что именно этой эпохе посвящены два, пожалуй, сильнейших фильма, посвященных средневековью, «Бекет» (1964) и «Лев зимой» (1968).
Даже погребен этот английский король был на континенте — в аббатстве Фонтевро на границах Анжу и Пуату. Там же погребены и надолго пережившая его супруга Алиенора Аквитанская, и сын, знаменитый король-крестоносец Ричард «Львиное Сердце».
Империя Генриха II пала под ударами ранних национализмов — французского и английского. Короли Франции, прежде всего, энергичный Филипп Август, начали настоящую реконкисту своих суверенных владений у Плантагенетов. Второй наследник Генриха — король Иоанн не случайно прозванный Безземельным, потерял практически все континентальные владения. Франция встала на путь создания единого национального государства.
Аналогично развивались события и в Англии, которую Генрих, будучи её королем, воспринимал скорее как источник средств для своей большой европейской политики. При Иоанне бароны и горожане восстали и навязали королю Великую Хартию Вольностей. Конечно, — не аналог Брэкзита, но одним из мотивов мятежников было нежелание платить по счетам ненужной островитянам европейской политики.
«Европа Отечеств» стала реальностью на много столетий, а последние следы эфемерной панъевропейской империи Плантагенетов окончательно растворились после Столетней Войны.
И вот неожиданный картографический ренессанс Генриха II в виде поддержки «паневропейца» Макрона, отрицающего существование французской культуры. Совпадение? И да, и нет.
Конечно, карты в значительной степени врут. Если рассматривать результаты голосования не по регионам, а по коммунам (самым мелким единицам), то в каждом регионе в соседних коммунах результаты распределяются взаимоисключающим образом. Но все-таки на больших числах раскол страны очевиден — космополитический либеральный Запад вместе с заселенным почти сплошь мигрантами Парижем против недовольного миграцией и утратой французской идентичности Востока. Франция, над которой «не каплет», где миграционное давление низкое, а потому угрозы не чувствуется, и Франция, которую уже «съели» мигранты — против Сражающейся Франции, которая не намерена сдаваться…
Постигнет ли «империю Макрона» судьба империи Генриха Плантагенета? Даже если этого не произойдет на этих выборах, это непременно случится в ближайшем будущем. Будущее Европы все-таки за нациями…
