Эффективный закон о культуре невозможно создать в силу действующего неразделения двух фундаментально различных понятий — культуры и искусства, которые пытаются втиснуть в один документ.
Всё ли в области искусства можно считать явлением культуры? Всё ли подлежит финансированию из государственного бюджета? Ясно, что культура — это то, что утвердилось, что передается из поколения в поколение и является национальной гордостью. То есть культура — это явление «отобранное», доказавшее себя, ставшее не частным, а общим, не вызывающим сомнения.
Искусство же — то, что еще не утвердилось, что «варится» в мастерских, лабораториях, за писательскими столами, на экспериментальных площадках, то, что должно еще преодолеть сомнения.
Художники лоббируют свои интересы, заявляя, что они «делают культуру», а государственные представители задают вопрос: «А всё ли, что вы делаете, культурно?». Брать деньги под неказистую писанину или корявые скульптурные опыты вроде бы неловко, а вот объявить свои опыты культурным процессом — это да, уже можно просить и даже требовать. «Как, вы против культуры?» — может полноправно воскликнуть графоман в ответ на утверждение в том, что он пишет или ваяет пошлость.
Сердцевина проблемы в том, что зачастую деньги «на культуру» хотят брать графоманы и экспериментаторы. А мы не хотим их давать. Они нас обвиняют в культурном бесчувствии, мы их обвиняем в бездарности. Что делать?
Закон о культуре должен определиться с различием понятий культуры и искусства, выработать параметры одного и другого, их различия и условия перехода произведения искусства и культурный фонд.
