Я довольно много пишу в последнее время о политике — и неоднократно объяснял почему. И вот сегодня приходится снова отмечать, что принципиальные изменения в экономике подчас можно определить по событиям, которые, вроде бы, совершенно не имеют к ней никакого отношения.
Самым принципиальным моментом, который сегодня играет наиважнейшую роль, является то обстоятельство, что главные концептуальные игроки в мире сегодня не совпадают с государствами. И в Китае, и в России, и в США имеет место жесточайший элитный раскол. Такой же раскол имеет место в Великобритании, между различными странами ЕС и внутри главных стран ЕС (континентальной Европы), хотя здесь он не так публично выражен. И раскол — это связан с банальной и, в общем, экономической (ура!) причиной: старая, действующая много десятилетий система роста благосостояния населения больше не работает.
Собственно, весь раскол мировых элит (и претендентов на вхождение в них) связан как раз с тем, что у разных групп есть разные варианты замены существующего в экономике миропорядка. Разумеется, при таком глобальном концептуальном подходе одной экономикой не обойтись, тут нужны общецивилизационные подходы, глобальные проекты. И, собственно, наши построения, типа «Мост в будущее» (Большая игра №1 и Большая игра №2) как раз и связаны с попытками нащупать эти базовые концептуальные конструкты и попытаться хотя бы самым общим образом оценить их взаимодействие.
В этих играх (хотя слово «игры» здесь не совсем корректно) ключевым элементом является то, как происходит объединение проектов в коалиции. В одиночку они играть сегодня не в состоянии: период долларовой глобализации привел к тому, что каждый из проектов не является самодостаточным и в одиночку просто не выживает. Некоторые изначально играли чужими руками и на политическую (не концептуальную!) самостоятельность не претендовали. В этом, кстати, проблемы Израиля: он, в силу своей очевидной слабости, связанной, прежде всего, с размером, не может взять на себя субъектность Иудейского проекта (в нашей игре — «Сыны Завета»). Аналогичная, пусть и меньшая по масштабу, в силу отсутствия глобальной концептуальности, проблема у Армении.
Поскольку переговоры, в той или иной форме, идут непрерывно, оценить их результаты крайне сложно. Не говоря уже о том, что любой проект — это чрезвычайно сложная система различных институтов, людей, групп, которые постоянно взаимодействуют и конкурируют, и понять кто с чем и о чем переговаривается задача подчас невыполнимая. Я с такой ситуацией сталкивался и могу сказать, что подчас совершенно невозможно понять, какие именно полунамеки являются на сегодня ключевыми и принципиальными, а какие можно провести по разряду дружеской шутки.
Но иногда вдруг возникает ситуация, которая четко показывает: договоренности достигнуты! Какая, о чем, с какими последствиями — это, подчас, нужно разбираться очень долго, даже сами участники не всегда это понимают («Мы с тобой одной крови, ты и я» — это о чем договоренность?), но сам факт виден со всей очевидностью. Ну, или возвращаясь к Киплингу, ответ получен — мы одной крови!
Я хорошо помню, как в одной тюркской стране я на протяжении многих часов разговаривал о жизни: об экономике, о сопредельных странах, о войнах, о том, что можно прощать, а что прощать нельзя… А потом получил вопрос:
«Михаил Леонидович, а Ваши предки откуда?»
И после этого разговор пошел совершенно другой, поскольку мы — одной крови, вы и я. Кстати, такая же история была как-то в начале 2000-х, когда у меня пришло брать интервью польское телевидения, причем по вопросам, которые они начали задавать было ясно, что я должен был предстать таким «постсоветским империалистом». Ну, они мне вопрос, я им ответ — про Польшу. Они опять вопрос, я им опять про Польшу. Ну, после третьего они меня спросили, что это я так? Я им честно и ответил, что моя бабушка Ядвига часто говорила:
«Мы, поляки, всем хороши, только не нужно нас про Россию спрашивать!»
Реакция была мгновенная:
«А, так вы наш! Ну, тогда про бабушку ставим в начало и говорим про Польшу!»
Отмечу, кстати, что ни та, ни другая история никак не поколебали ни моей собственной позиции великорусского шовиниста имперского масштаба, ни их понимания этой моей позиции. Они просто поняли, что у меня есть понимание их идентичности, а потому, разговаривать нужно именно в ее рамках («мы с тобой одной крови, ты и я!»). Но если такая договоренность есть — ее нельзя не увидеть!
А теперь, собственно, возвращаемся к «черному лебедю». Я не знаю, какие договоренности достигнуты у Путина с «черным интернационалом» (в этом месте я настоятельно предлагаю посмотреть приведенные выше ссылки, особенно в часть розыгрыша связки «Великая степь» — «черный интернационал»), но его присутствие на свадьбе, причем именно в Австрии (Германия прошла через денацификацию, а Австрия — нет), причем именно с представителем Партии Свободы (то есть очевидными представителями «черного интернационала», а не современного либерального политического истеблишмента типа Меркель или Макрона) однозначно демонстрирует, что договоренность уже достигнута!
Дальше начинаются спекуляции (я ими тоже занимался, ничего не поделаешь), которые все более и более уточняются по мере развития ситуации. Но самое главное уже произошло. Договоренность достигнута! И из этого и нужно в дальнейшем исходить!
