На одном из вечеров Владимира Соловьева, посвященном Беловежским соглашениям, Константин Затулин (член комитета Госдумы по делам СНГ и связям с соотечественниками. – Ред.) объявил, что в 1991 году русский народ не встал на защиту Советского Союза, потому что был ущемлен в своих национальных правах, утратил за годы советской власти чувство национальной идентичности и не воспринимал СССР как «свою Империю», «Большую Россию», которую нужно защищать.
Собственно, примерно этот посыл и был посылом русских националистов тогда – и оставался им до сих пор, реализуясь в лозунгах от «создания Республики Русь» из чисто русско-этнических областей до лозунга «Хватит кормить Кавказ».
Затулин постулировал, что русский народ слишком долго пробыл под советской властью и психологически травмировался, тогда как, к примеру, сербы пробыли в условиях социализма намного лет меньше и поэтому за единство страны еще долго сражались.
И что в его словах отражает определенную реальность: идея постыдной Декларации о государственном суверенитете России от 12 июня 1990 года, от которой обычно и ведут отсчет раздела СССР, действительно принадлежала не Горбачеву, Яковлеву и Шеварднадзе и не Попову с Собчаком. Ее первое упоминание связано с именем вполне «патриотически-белого» писателя Валентина Распутина, в целом вынашивалась и продвигалась «элитными националистами» из числа силовых структур, партийных руководителей и хозяйственников.
Русский народ, если на то пошло, до конца по настроениям был за Советский Союз и на референдуме 17 марта 1991 года голосовал за его сохранение, когда голосовать «против» призывали Борис Ельцин и движение «Демократическая Россия», в создании которого принимал участие и к которому тогда принадлежал Константин Затулин. По тем годам друживший с Гавриилом Поповым, Сергеем Станкевичем, Михаилом Ходорковским, Константином Боровым и массой «молодых предпринимателей» той эпохи.
Русский народ проголосовал тогда «за» СССР: 71% был за, против сей противоречивости вынесенной на голосование формулировки, и 26% было «против», поддержав «Демократическую Россию», к которой тогда принадлежал Константин Затулин.
Что не означает, что не нужно помнить: последующие тридцать лет Затулин сознательно выбрал совсем иную позицию и сделал как державник более чем много полезного. Как нельзя и не уважать то, что весной 2011 года пошел на конфликт и с президентом Медведевым, и с «Единой Россией», открыто в парламенте поддержав позицию Путина.
Это было время, когда очень многим казалось, что Медведев останется президентом и нужно во всем перед ним заискивать (чем и занялось руководство «ЕР»). Затулину его принципиальность тогда стоила сначала кресла в руководстве думского комитета, а затем – и депутатского мандата.
В 1991 году народ-то России был за Союз, но определенные элитные группы именно той же России – «против». Почему русский народ не пошел воевать за единство страны, в отличие от сербов, которые воевать пошли – вопрос большой и сложный. И, в первую очередь потому, что никто не позвал и не послал.
Но, если на то пошло – и потому, что Сербию тогда возглавлял Слободан Милошевич, который и призвал народ к оружию и послал армию Югославии защищать единство страны.
А Россию возглавлял Борис Ельцин, который призвал граждан разрушать свою страну.
Элита Сербии была за единство. Элита России, в значительной своей части – против. Элита России – а не народ России — чувствовала себя обделенной и ущемленной и не хотела сохранения Союза.
И именно Союза – потому что им не нужно было Единое Союзное государство, где каждый народ пользовался бы равными правами. Безусловно, они не собирались отдавать остальные республики кому-либо, тем более НАТО и США. Просто они почему-то были уверены, что при разделе СССР республики никуда не денутся, но только из равноправных станут колониями и полуколониями. Россия избавит себя от обязательств по их социальному развитию, русское население, во многих случаях высококвалифицированное — благо именно русские рабочие и специалисты и создавали индустрию национальных республик — хлынет обратно в Россию укреплять ее индустрию и экономику, а следом, на правах дешевой рабочей силы, поедут чернорабочими и представители других национальностей.
А сами республики никуда не денутся и останутся зависимыми и слабыми, вечно заискивающими перед новой национально-буржуазной Россией.
То, что инициаторам этого проекта «буржуазно-национальной модернизации России» не хватило ума понять, что как только они «распустят» Союз, республики одна за другой начнут находить себе новых покровителей и продаваться уже другим империям: кто Турции, кто Китаю, кто США и объединенной Европе, а эти Империи начнут шаг за шагом сжимать кольцо прокси-фронтов вокруг России, то, что они не смогли понять такую простую вещь, говорит лишь об их интеллектуальных способностях.
Не русский народ чувствовал себя ущемленным в Советском Союзе — элитно-националистические фракции его элиты чувствовали себя обделенными тем, что не имеют возможности неограниченно распоряжаться ресурсами и богатствами и общесоюзными, и союзных республик. И чисто националистически и расистски презирали другие народы, считая их в той или иной степени отсталыми и ущербными.
Хотя так же примерно считали и националистические группы политического класса чуть ли не во всех республиках: как русские националисты заявляли, что «хватит кормить республики», так и националисты каждой другой республики объявляли, что «русские съели все их сало или весь рис, или весь виноград, или всех баранов, или выпили все вино», или еще что-нибудь. И утверждали, что как только они отделятся – так богатства их земли польются бурным потоком, к ним хлынут богатые туристы совместно с коммерсантами, наперегонки спешащими вложить миллиарды в их экономику.
Чем кончилось – известно. И русские националисты, страдавшие по поводу «ущемленности истиннорусских людей под пятой интернационалистов-большевиков», ничуть не лучше необандеровцев, неомуссаватистов, прибалтийских неонацистов, исламистов и всех прочих, деливших между собой что можно и ломавших все что можно.
Так что утверждения, что «русский народ большевики лишили своей истинной сущности» и он при разделе СССР не осознал, что гибнет Большая Россия и не пошел за нее воевать, всего лишь декларация национал-элитной закомплексованности.
Кстати, по поводу сербов, Милошевича и их войны за единство их страны. Делает честь, что пошли драться. И Милошевич, конечно, герой сопротивления. Которого, впрочем, погубило стремление и сражаться за свою страну, и казаться своим для западной коалиции.
Но истоки поражения Сербии и Милошевича в огромной степени были в ином.
Та война не была войной за Югославию. Та война была войной за Великую Сербию. Старое соперничество двух сербских элитных групп: «черной и белой десниц». Первая всегда была за то, чтобы сербы под своим руководством объединили все южнославянские народы, создав «Великую Сербию», где главными будут сербы. Вторая всегда была за то, чтобы равноправно объединились все те же южнославянские народы, создав Великую Югославию.
Социалистическая Югославская Федеративная Республика, созданная Иосипом Тито, была Великой Югославией. Во-многом потому, что Тито – хорват, а был не сербом, а хорватом: то есть «первым лицом» в государстве был, а «первым народом» — сербы. Ситуация уравновешивалась, но после его смерти начались элитные трения. С кризисом социалистического лагеря международное давление на Югославию возросло, а элиты все более утрачивали единство.
Когда Милошевич начал свою борьбу, он не начал ее за Юго-Славию, он начал ее за Великую Сербию – и сербы в борьбу включились, остальные, в первую очередь, хорваты, оказались против — и получили ожидаемую поддержку извне. Хотя единство сохранить в принципе было возможно.
Борьбу за «Большую Россию» через проект «Русского мира» (сам по себе вполне нормальный, но годный для других процессов) ее сторонники вести уже попытались и не очень успешно. И очень многих потенциальных сторонников оттолкнули.
Потому что всегда нужно различать, что ты хочешь иметь: нечто вроде национального государства с моноэтнической нацией или все же империю (другой вариант – Единый Союз).
И в первом случае нужно ограничиться национально-идентичными территориями, население которых готово тебе подчиниться, а во втором так или иначе вспомнить, что в Империях действует принцип: «ни эллина, ни иудея» — и забыть про приоритетность одного народа по отношению к другим.
И в этом плане Затулину нужно самому для себя решить, кем он видит себя: националистом, пусть в самом здоровом смысле слова, или империалистом – пусть тоже в самом здоровом смысле слова.
И вина за разрушение Единого Союзного Государства, Союза СССР, не в том, что якобы русский народ был ущемлен в этом Союзе, а в ущемленных националистических амбициях его политического класса, надеявшегося поработить другие народы СССР, но в итоге и разрушившего Союз, и обрушившего в катастрофу Россию.
