Исследованием темы оттока русских с Северного Кавказа я занимаюсь более десяти лет.
Освоение Кавказа русскими происходило не одно столетие. По большому счету в какой-то момент это стало русской миссией. И когда Россия приняла под свое покровительство Кахетинское царство (Георгиевский трактат о добровольном вступлении Кахетинского царства под покровительство Российской империи был подписан 3 августа 1783 года), спасая его от полного уничтожения; и когда Россия пыталась успокоить народы Северного Кавказа, оказавшиеся «в тылу» после приращения империи за счет Грузии; и в советский период, когда новой миссией стала индустриализация и урбанизация Северного Кавказа.
Но в какой-то момент эта миссия русских на Кавказе была утрачена. Государство впало в состояние помутнения, новые либеральные власти начали сдавать все, что было завоевано поколениями наших предков, а русские, прежде включенные в крупномасштабные государственные проекты, оказались в одночасье брошены и забыты. Лишившись миссии, как и прикрытия со стороны государства, оказавшись в ситуации растерзанности и ненужности, русские начали самый масштабный, наверное, за всю свою историю исход – русский исход с Кавказа.
Только за период с 1999-го по начало 2010-х годов количество русского населения всего Северного Кавказа сократилось с 25,6% до 19% и продолжает сокращаться. Конечно, Чечня и Ингушетия заметно выдаются на фоне общей картины – из этих двух республик оттока русских практически нет. Но это лишь потому, что в остальных республиках российского Кавказа процесс дерусификации продолжается до сих пор, в то время как в Чечне и Ингушетии к 1999 году он уже был практически завершен. Все эти факты я подробно разбираю в своей книге «Кавказ без русских: удар с Юга» – она вышла недавно.
Анализируя причины данной ситуации, можно выделить несколько факторов, прямо или косвенно влияющих на отток русского населения с Северного Кавказа. Если в случае вооруженных этнотерриториальных конфликтов мы можем с уверенностью говорить о вынужденном характере перемещения местных жителей, то, рассматривая фазу «тления» или относительного мира, говорить о естественной миграции в большинстве случаев все же не приходится.
Скорее можно говорить о стрессовом, или добровольно-принудительном характере миграции. В числе причин целый спектр – от экономических до политических, связанных с формированием негативных условий для проживания конкретных групп населения. В нашем случае речь идет о так называемых нетитульных народах внутри «национальных республик» Северного Кавказа, в первую очередь русских.
Первая по значимости причина оттока русских связана с этнотерриториальными конфликтами на Северном Кавказе. Естественно, что данный фактор является определяющим при анализе ситуации не только в самих горячих точках, но и на прилегающих к ним территориях. К тому же часто такие конфликты имеют «тлеющий» характер, а их жертвами продолжают оставаться представители мирного населения. Важно отметить, что наиболее интенсивное сокращение русских в уже упомянутых Чечне и Ингушетии пришлось даже не на период военной кампании 1995–1996 годов, а как раз на период так называемого хасавюртовского мира.
Данный период характеризуется парадоксальной ситуацией, при которой легально принадлежность Чечни к России была закреплена, но при этом, по сути, была легализована внеправовая политика этнической доминации чеченцев на территории республики. В течение этого периода тысячи русских были не только насильственно изгнаны с мест своего проживания, но и лишены собственности или просто убиты. Применение термина «геноцид» в отношении ситуации с русским населением, сложившейся в Чеченской и отчасти Ингушской республиках в период с 1991 по 1999 годы, обосновано тем, что убийства русских в означенный период на данных территориях фактически стали факторами статистической убыли русского населения. И это наряду с миграционным оттоком и отрицательным естественным приростом.
Напомним, что согласно конвенции ООН «О предупреждении преступления геноцида и наказании за него» от 1948 года, геноцидом являются «действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую». Причем к разряду таких действий относятся не только непосредственно убийства, но и причинение тяжких телесных повреждений или умышленное создание невыносимых жизненных условий лицам по указанным групповым признакам.
Сложность состоит в том, что факты геноцида на протяжении означенного периода не только не учитывались статистически, но сознательно замалчивались, в том числе и усилиями федерального центра, не заинтересованного в том, чтобы экстремальная острота этнической напряженности на российском Кавказе стала фактом общественного сознания. При этом ряд примеров в их сопоставлении с общим контекстом позволяет считать, что политика уничтожения русских имела систематический характер.
В гораздо меньших масштабах и с гораздо меньшим количеством жертв, но такая тенденция сохранялась и на протяжении первых лет этого столетия. Например, летом 2006 года от нападений и поджогов пострадали более десяти русских семей в Ингушетии, была убита замглавы администрации Сунженского района Галина Губина, которая занималась в том числе реализацией программы возвращения русских в республику. Летом 2007 года в центре станицы Орджоникидзевская Сунженского района было совершено убийство 55-летней учительницы Людмилы Терехиной и двух ее детей. Во время похорон жертв этого убийства 18 июля 2007 года произошел взрыв, ранения получили более десяти человек. И такие примеры не были единичными.
Здесь важно оговориться, что все это не имеет никакого отношения к действующей власти. Ни к нынешнему руководству Чечни, ни к руководству Ингушетии, ни к руководству других субъектов Северного Кавказа. Ни тем более к нынешнему федеральному руководству. Многие пересмотрели свои позиции и в итоге встали на сторону государства, которое само наконец избавилось от либерального помешательства 1990-х и начало постепенный процесс восстановления, включая возвращение на Северный Кавказ.
Совместными усилиями федерального центра и региональных властей Северный Кавказ был приведен к миру, война остановлена, ситуация стабилизирована, созданы условия для мирной жизни. Однако убывшее с Кавказа русское население уже является свершившимся фактом, как и последствия этого оттока, и с этим надо что-то делать.
