В первые дни сентября состоялся «Синакс» — Архиерейский Собор Константинопольского Патриархата. На нем, в качестве вероучения, был провозглашен  аналог католического учения о Церкви. Главным  субъектом здесь выступает Константинопольский Патриархат, которому якобы Вселенскими Соборами были даны права власти и юрисдикции над всеми Поместными Церквями.

ИСКАЖЕННЫЙ ВИЗАНТИЗМ

По поводу этих мнимых «прав» четко и ясно ответил Первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей  Антоний (Храповицкий). Он констатировал тот факт, что власть Константинопольского Патриархата заканчивается за пределами его диоцеза (церковно-административного образования).

Почему эти слова так важны — из уст именно митрополита Антония? Потому, что именно он, исходя из самых благих побуждений, оказался невольно причастен к формированию ереси папизма Константинопольского Патриархата в ее современной версии. Но митрополит Антоний умел исправлять ошибки и деятельно каяться. И его слова сводят на нет все попытки апологетов папизма Константинопольского патриархата использовать богатое наследие великого русского иерарха.

Но обо всем по порядку. В 1915 году архиепископ Антоний (Храповицкий ) написал статью «Так кому же должен принадлежать Константинополь?». В ней он утверждал, что Святая Земля и Сирия должны стать землями русской колонизации. А освобожденный Константинополь надо отдать грекам и возродить греческую православную империю, которая, как он романтически надеялся, будет помощницей Российской. Но все же функции Катехона (Удерживающего) он возрожденной империи возвращать не предлагал, ибо Восточные Патриархи утвердили помазание в 1547 м году Иоанна Четвёртого как Вселенского православного базилевса. И в своей статье «Патриарх Никон и Россия» митрополит Антоний подтвердил статус Москвы как Третьего Рима.

Однако, в вышеупомянутой статье митрополит Антоний написал такую апологию Константинопольского Патриархата, которая легла в основе декларации нынешнего Синакса. Более того, в полемике с синодальным проектом превращения Константинопольского Патриархата в Экзархат Русской Церкви митрополит Антоний заявил, что Константинопольский Патриархат, якобы, имеет право лишить Русскую Церковь автокефалии и сделать своим Экзархатом.

УСПЕШНЫЙ СОЮЗ

Чем же руководствовался митрополит Антоний при написании этой статьи? А им двигали — не только ложно понятый византизм, подмененный «филэллинизмом», но и объективно патриотическими задачи. Дело в том, что тогдашний Константинопольский Патриарх Иоаким Третий был продолжателем линии великих царьградских патриархов — таких, как Св. Филофей Коккин и Св. Афанасий Сидящий. Как Иеремия Второй, провозгласивший Москву «Третьим Римом». Как и Патриарх Паисий, давший Московским Патриархам титул «Великой, Малой и Белой России». Как и Дионисий Четвертый, законно вернувший Русской Церкви ее Киевскую и Малой России митрополию.

Митрополит Антоний видел в Иоакиме Третьем союзника в деле восстановления русского Патриаршества — в борьбе с унией, а также в искоренении её детища — историософской ереси «украинства».  Идеологом унии и ереси «украинствующих» был львовский униатский митрополит Андрей Шептицкий — очень серьёзный противник, который не останавливался ни перед чем. Именно он устроил геноцид (с концлагерями) русских Галицкой и Подкарпатской Руси. Помимо «украинства» этот деятель, через своих поклонников в России (типа кадетствующего писателя Владимира Короленко) пытался создать сибирский сепаратизм.

И митрополит Антоний очень многого добился  от Иоакима, который сделал его своим Экзархом в Австро-Венгрии. Её (тогда еще Волынский) архиепископ Антоний присоединил к Российской Церкви, рукоположив русских лидеров Галицкой и Подкарпатской Руси. Это были — святой Максим Сандовича, стоявший у истоков Русской Народной Республики Лемков в восточной Галиции, и Алексий Кабалюк, основавший в 1918 году Республику Подкарпатская Русь в Закарпатье (её признали 52 государства). Шептицкий потом их уничтожил, что было актом геноцида.

Архиепископ Антоний создал, самый мощный в России, Волынский Союз русского народа. Он поднял на Галицкой и Подкарпатской Руси «Православную русскую  весну» в таких грандиозных масштабах, что остановить  ее удалось лишь частично. Само Закарпатье осталось православным русским — и даже сейчас входит в УПЦ, а не УГКЦ и «ПЦУ».

И я все же думаю, что митрополит Антоний не был таким уж филэллином, он действовал по обстоятельствам и просто небезуспешно «заливал» Иоакима Третьего лестью. А, может быть, истина находится где-то посередине. Имели место как искренний филэллинизм, так и лесть. Со стороны же Иоакима Третьего – было как искреннее православное русофильство, так и падкость на лесть.

Помимо всего прочего, Шептицкий и не скрывал в своей записке «О мерах по отторжению русской Украйны от России» того, что восточных Патриархов нужно коррумпировать – дабы они признали унию в отторгнутой от Русской Церкви — Церкви Малороссийской. Поскольку у Антония не было такого финансового ресурса, как у Шептицкого, Антоний действовал теми средствами, которые у него находились в распоряжении — в том числе, и «дипломатической лестью».

НЕДОСТАТОЧНЫЙ РЕСУРС

А почему у него не было этих необходимых материальных средств? Потому, что он напугал Санкт-Петербург своей статьей о том, что Россия должна восстановить Греческую Империю (в качестве «младшей сестры» Российской) и не должна подчинять Константинопольский Патриархат — Греко-Российской Церкви. Профессор Санкт-Петербургской духовной академии (СПДА) Субботин пишет отповедь митрополиту Антонию, и идея возрождения Патриаршества становится «токсичной».

И у Субботина, и у Синода с Императором были на то веские канонические основания. Российская Империя и есть Византия. С 1547 го года русский царь, а с 1721 года Православный Император и есть Вселенский Православный Базилевс. Он, по канонам, имеет право устанавливать границы Поместных Церквей, в том числе — присоединить Константинопольскую Церковь к Русской. Вышеупомянутый Патриарх Иеремия Второй, учреждая Московский Патриархат — как Патриархат «Третьего Рима», сделал его имперским, то есть — Вселенским Патриархатом. Соответственно, Московский Патриархат и есть подлинно Вселенский. Это актуально и сейчас — так как современное Российское государство является онтологическим преемником Российской  Империи, что очень полезно закрепить и юридически.

Другое дело, что статус Имперского, «Ойкуменического патриархата» дает первенство чести, но не власти. И архиепископ Антоний  в той своей статье, и нынешние идеологи папизма Константинопольского Патриархата не правы. Патриарх Ойкумены — именно первый среди равных. Он не имеет права изменять границы Поместных Церквей, а православный император имеет.

Проблема в том, что в Петербурге, идейно разложенном либералами, «с водой выплеснули и ребёнка». Там испугались восстановить Патриаршество, и Антония сослали подальше от столиц – на Волынь. И там он показал себя соратником православного императора, эффективно уничтожая униатство и его порождение  — «украинство».

Но в Петербурге либерализм и секуляризм были настолько сильны, что битву Антония с «аспидом» Шептицким поддерживали только царь-мученик Николай Второй, граф Владимир Бобринский и нелиберальная часть профессуры Духовных Академий. «Русской Весны» на Волыни, Галицкой и Подкарпатской Руси испугались и перевели Антония в Харьков. В 1913 году благодаря ему на 300-летие Дома Романовых в Россию прибыл убеждённый русофил Антиохийский Патриарх Григорий Четвёртый. Ему не выписали пенсии, о которой он просил, однако владыка все равно остался союзником, несмотря на то, что его оттолкнули в Санкт-Петербурге. А ведь так просто было задействовать потенциал Антония для  сохранения Империи, поправить его и пойти на восстановление русского Патриаршества в полном соответствии с канонами —  как Патриаршества имперского, так и «ойкуменического». То, что его не задействовали, свидетельствует — политическая элита России прогнила настолько, что собственное государство ей было не нужно, она почти вся уже была в «Феврале».

УКРАИНСКАЯ НЕУДАЧА

Что случилось дальше, мы знаем. Восстановление Русского Патриаршества спасло Русскую Церковь и Российскую государственность от уничтожения, благодаря чему она даже под богоборческим игом (и вопреки нему) сохраняла функцию Катехона.

Святой Патриарх Тихон, несмотря на отсутствие земных «тылов» в виде Православной Империи, в условиях войны с Церковью по всем фронтам, проводил бескомпромиссную православную линию полного неприятия ложного догмата папизма Константинопольского Патриархата.

Митрополит Антоний, ставший по выражению своего ученика и  соратника Сербского Патриарха Варнавы, «Патриархом Русского Зарубежья» (Первоирархом Русской Зарубежной Церкви), как мог помогал в этом Патриарху Тихону. Из лучших побуждений он, одновременно, вел как борьбу с ересями и расколами Константинопольского Патриархата, так и пытался влиять на Константинопольский Патриархат, бороться за него. И в этих условиях Антоний был на грани и за гранью канонических и, по сути, догматических, падений.

Но обо всем по порядку. Став Киевским митрополитом после непримиримого противника «украинства» святого митрополита Владимира (Богоявленского), митрополит Антоний пытался сделать Малороссию оплотом свободной от большевиков России.

С этой целью он был вынужден искать ситуативного союза с таким цареотступником, как гетман Павел Скоропадский. Последний пришел к власти на штыках немецких оккупантов, чей идеолог генерал Генштаба Макс Гофман говорил: «Украину выдумал я». Скоропадский, видя ослабление немцев, искал контактов с Антантой. И с этой целью частично пустил к управлению Гетманатом не только представителей русских политических сил, но и пытался опереться (в плане охраны) на русских офицеров-монархистов во главе с генералом  Федором Келлером.

Религиозной политикой гетмана ведал  поклонник Шептицкого кадет, профессор Василий Зеньковский. Он договорился с митрополитом Антонием об отказе от автокефалии и унии, а также о сохранении  автономии Киевской митрополии в составе Московского Патриархата. Зеньковский требовал компромисса с украинствующими в форме реабилитации Мазепы. Он нащупал слабое место митрополита Антония, «мстившего» Петру за отмену Патриаршества, и добился от владыки единичного разрешения служения панихиды по Мазепе. Но даже и единичная панихида поставила митрополита Антония под анафему Мазепе.

Почему?

Потому что Пётр Первый, несмотря на нарушение им Симфонии, все равно был, как все Российские цари и императоры (начиная с Иоанна  Четвертого) Вселенскими базилевсами. Поэтому, восстание против них является восстанием против Церкви. Соответственно, анафема на Мазепу была наложена малороссийскими архиереями, такими как св. Иоанн (Максимович), абсолютно правомерно и  канонично, а, следовательно, не может быть отменена. Более того, панихиды по анафематствованному преступнику не только не отменяют анафему, но подводят под нее тех, кто пытается ее «отменить».

Понимая это, митрополит Антоний неустанно повторял тот факт, что «православная монархия -это не политика, это богословие».

Гетман Скоропадский, «многовекторный Кучма» своей эпохи, этой самой «мновекторностью» перехитрил сам себя. Его сбросили агенты Шептицкого во главе с Симоном Петлюрой, которые убили графа Келлера и сотни православных русских офицеров – киевлян. Далее они создали автокефалию без апостольского преемства как переходную ступень к унии. По приказу Шептицкого был арестован митрополит Антоний, а также его ученик и продолжатель «православной русской весны» на Волыни, Галицкой и Холмской Руси архиепископ Евлогий (Георгиевский). Кроме того, аресту подвергся великий миссионер, глава Почаевского отделения Союза русского народа   архимандрит Виталий (Максименко), который

в феврале 1917 года приехал на станцию Дно уговаривать Царя отказаться от отречения.

Скоропадский и Зеньковский бежали в Прагу, где окончательно опустились, примкнув к «украинствующим». Митрополит Антоний отправился на Афон, оттуда потом перебрался в Сербию, где начал строить Русскую Церковь Заграницей.

НАЧАЛО БОРЬБЫ С ФАНАРОМ

Константинопольским Патриархом становится коррумпированный Шептицким Мелетий (Метаксакис), который объявляет войну на уничтожение Русской Церкви и за радикальную реформацию Православия. Он признает обновленческий раскол в СССР, а, может быть,  и создает его. Он же, вместе с Львом Троцким,  готовит суд над Патриархом Тихоном, а его преемники подготавливают «Всеправославный конгресс» на Афоне — с целью радикальной реформации Православия и разрешения границ Церкви. В нем участвуют обновленческие раскольники, в эту акцию втягиваются и другие Поместные церкви (пала даже Иерусалимская). Взяв под контроль Константинопольский Патриархат и оставив там своего последователя, Мелетий становится Александрийским Патриархом. Для того, чтобы вовлечь эту Церковь в свои ереси, он провозглашает собственной канонической территорией всю Африку. (Хотя, ею исторически является только часть севера данного континента.).

Словом, ситуация была хуже, чем сейчас. Что же в этой ситуации делают Патриарх Тихон (с Местоблюстителями) и митрополит Антоний?

Первый ведет бескомпромиссную догматическую и каноническую борьбу с Фанаром. Его Местоблюститель, ученик митрополита Антония митрополит Сергий пишет  актуально, что признание раскола той или иной Поместной Церковью не ведет к созданию новой Церкви, а обращает в раскол признавшую его Поместную Церковь.

Митрополит Антоний произносит свою знаменитую фразу о том, что «шайка еретиков во главе с Мелетием захватила Фанар». Он организует коалицию Поместных Церквей в поддержку свт. Патриарха Тихона — против признания обновленческого раскола и реформационного «Вселенского Собора» (конгресса). Само создание Русской Зарубежной Церкви явилось опровержением ложного учения Константинопольского Патриархата о своей власти в диаспоре. В «коалицию митрополита Антония» вошли Сербская, Антиохийская и Румынская Церкви. (Это актуально до сих пор -румынам претит «греческий расизм».)

Одновременно митрополит Антоний пытается бороться за Константинопольский Патриархат, перехватывать инициативу и у большевиков, и у Шептицкого, и у англичан. (Именно на эти три силы стал работать Константинопольский Патриархат.)

Митрополит Антоний спас Патриарха от изгнания из Турции, которая собиралась выселить его из Фанара. Он пишет обращение к участникам Лозаннской  конференции с мольбой о спасении Константинопольского Патриархата. Сейчас адепты Варфоломея пытаются замолчать тот факт, что они остались на Фанаре благодаря русскому митрополиту Антонию (Храповицкому).

Оправданны ли были подобные унизительные компромиссы? Лишь отчасти. Удалось сорвать «Томос» о признании обновленческого раскола и «суд Вселенской Церкви и Восточных Патриархов над Патриархом Тихоном». Конечно, это судилище было бы канонически ничтожным, но оно стало бы и поводом для полного уничтожения Патриаршей Русской Церкви.

Митрополит Антоний также питал иллюзии по поводу преемников Мелетия, которые себя никак не оправдали. Они продолжали громить Русскую Церковь. Более того, иллюзии привели к каноническому преступлению Антония. Оно выражалось во вступлении в молитвенное общение с раскольниками. Ими были русские иерархи, вошедшие в «польскую автокефалию», данную Мелетием Метаксакиом и послужившую образцом «Томоса» 2018 года. Тогда Мелетий впервые поднял тему «незаконности» абсолютно законного воссоединения Русской Церкви в 1686 году.

Святой Патриарх Тихон был точен в своем Православии  — и, поэтому, непримирим к польской автокефалии, борьбу с которой, по благословению святителя Тихона, возглавили —  святой новомученик, епископ Гомельский Тихон (Шарапов) и православный русский сенатор Речи Посполитой, староста ставропигиального прихода в Варшаве, главный редактор журнала «Православная Беларусь» Владислав Богданович. Для последнего белорусская идентичность была неотделима от русской.

Следует отметить, что Русская Зарубежная Церковь приняла тогда ряд абсурдных решений. Она вступила в «братское молитвенное общение» с раскольниками во главе с митрополитом Варшавским Дионисием (Валединским), который провозгласил польскую автокефалию после переговоров с Мелентием. Кроме того, раскольники Дионисия, имея апостольское преемство, породили УАПЦ, которое такового апостольства не имела. Сделано это было по приказу нацистских оккупантов.

Вероятно, митрополит Антоний надеялся, таким образом, что митрополит Дионисий перейдет в РПЦЗ. А его будет разворачивать в этом направлении ученик митрополита Антония, преподаватель богословского факультета в Варшаве профессор Михаил Зызыкин, автор фундаментального труда «Патриарх Никон и его церковное и государственное наследие». Митрополит Антоний, принимая указанное неканоническое решение, словно забыл о своем «лучшем друге» Шептицком, который модерировал весь сценарий с польским автокефалистским расколом, «УАПЦ» и т. д.

Все эти компромиссы только разожгли аппетиты агрессора, и Константинопольский Патриарх Фотий Второй стал разрушать уже Русскую Зарубежную Церковь. Так, он принял в свою юрисдикцию русскую Парижскую архиепископию — во главе с учеником митрополита Антония митрополитом Евлогием (Георгиевским). Потом митрополит Евлогий покается в этом и вернется в Московский Патриархат после Великой Победы. (А почти вся архиепископия сделает это в 2018 м году.)

Однако, тогда переход под Константинопольский Патриархат был не только расколом, но и циничным предательством Русской Церкви.

Увидев, что любые компромиссы с Константинопольским Патриархатом только разжигают его аппетиты, митрополит Антоний и произносит свои слова — эпилог попыток «по-хорошему» договориться с Константинопольским Патриархатом. Он заявил, что «даже кухарка митрополита Евлогия должна  знать  о том, что власть Константинопольского Патриархата заканчивается за пределами его диоцеза».

Эти слова предельно важны, ибо если в Константинопольском Патриархате будет восстановлено Православие, то власть даже святого православного Константинопольского Патриарха заканчивается за пределами его диоцеза.

Так говорят догматы и каноны.

Точка.