В одном из недавних опросов Левада-Центра фиксируется, что на начало декабря 2021 года в стране было 46 % граждан, уже сделавших прививку от КОВИДа, 16 % готовых ее сделать и 36 % в принципе не желающих прививаться.
При вопросе об отношении к идее всеобщей вакцинации, 42 % ответили, что ее поддерживают, а 54 % — что ее не поддерживают. Причем эти 54 % разбивались на 19 % тех, кто скорее не поддерживал, и 35 % — кто абсолютно не поддерживал.
Таким образом, 44 %, так или иначе, поддерживающих вакцинацию, были сопоставимы с 46 % ее уже сделавших, а 35 % в принципе выступающих против обязательности вакцинации – сопоставимы с 36 %, не готовых ее пройти. Почему интересен именно этот опрос – потому что он дает разные измерения отношения к этому вопросу.
Из тех 54 %, которые выступают против всеобщей обязательной вакцинации, артикулируются разные мотивы своей позиции. Самые значительные две: 35 % из названных 54 % заявляет, вакцинация в принципе должна быть добровольной, а обязательность нарушает права человека; 21 % утверждает, что вакцина новая и неизученная – и поэтому ей пользоваться не нужно. 15 % — полагают, что вакцина не поможет и она бесполезна. 15 % — что от вакцины умирают и это отрава. 7 % ссылаются на противопоказания по здоровью – и это хоть один вразумительный ответ из приведенных. 2 % — считают ее заговором, геноцидом и чипированием. 14 % выступающих против обязательности вакцинации – вообще не могут как-либо объяснить свою позицию.
То есть, в приведенных мотивациях – речь идет не о неких знаниях и компетентности в вопросе, — а о наведенных предубеждениях.
Особо, кончено, впечатляет отсыл к «соблюдению прав человека»: то есть, по сути, провозглашается, что любой соблюдение норма безопасности – является нарушением прав человека. От запрета заплывать за буйки на море – до запрета переходить улицу на красный свет, выезжать на встречную полосу, поить детей спиртом или хвататься за оголенные провода. Кстати, именно под эту идею тридцать лет назад разрушали и делили СССР.
Базовый постулат – предельно прост: человек свободен и никто не вправе ограничивать его свободу. Но, поскольку, цивилизацию от дикости отличает именно наличие запретов – объявление запретов нарушением прав человека – означает более или менее сознательное разрушение социальности и движение к доцивилизационному состоянию – то есть, состоянию дикости. И достаточно ясны политико-пропагандистские источники, транслирующие подобное состояние сознания.
Солиднее внешне выглядит отсыл к «неизученности вакцины» — но он вообще носит вневременной спекулятивный характер – даже десятки лет используемое лекарство можно счесть недостаточно изученным. И, главное – этот отсыл также не базируется на знании или выводах сознания людей, поскольку подавляющее большинство из них не располагает реальными данными о степени изученности имеющихся вакцин и лишь повторяет утверждения даже не СМИ, а транслируемого бесконтрольно информационного потока, в котором выделяются особо мнения врачей, эпатирующих на теме вакцинации, – они же получают право выглядеть смелыми и независимыми, и привлекать к себе внимание, как особо ценных и проникших в тайны бытия экспертов…
Одно из последних произведений Стругацких – «Волны гасят ветер», — завершает эпопею Мира Полдня – и завершает описанием его спровоцированного заката, вызванного гипертрофированным учетом интересов меньшинств и готовностью уступать вспышкам социальной истерии определенных групп общества.
В какой-то момент цивилизация сделала возможным резкое повышение к иммунной защиты организма, устойчивости к вредным внешним воздействиям, невосприимчивости к ядам, радиационному излучению – и т.п. Рывок в развитии организма обеспечивался процедурой «фукумизации»: введением ребенку перед его рождением «Бактерии Жизни» — созданного учеными активирующего способности организма вещества, — и «растормаживания гипоталамуса» плода с помощью микроволнового облучения.
Принимается закон «о всеобщей фукумизации» – но, в какой-то момент, в обществе Мира Полдня начинают разливаться волны протестов против «фукумизации». Всемирный Совет не может понять природу протестов – но идет на уступки и отменяет обязательность процедуры – протесты стихают, причем подавляющее большинство протестующих на нее соглашаются.
Попытки разобраться в ситуации выясняют, что протесты были инспирированы и организованны малыми странными людьми (люденами), как выясняется, обладающими нестандартными способностями (телепатического и телепортационного свойства), которые отбирают людей, обладающих скрытыми перспективными способностями, которые людены определенным активизируют, превращая в свое подобие.
Сначала это кажется неким формированием новой генерации людей, с особыми талантами и способностями. Потом оказывается, что эти «людены» полностью утрачивают интерес к жизни земного общества, исчезают из жизни – и внезапно возвращаются, но никто из них не может или не хочет рассказать, что с ним происходило.
Дальше, шаг за шагом, светлое и оптимистическое общество Полдня – начинает терять энергию и «засыпать», впадая в состояние социального оцепенения – становится ясно, что людены выбрали из него тех, кто мог стать инициаторами развития и энергии. А исчезновение люденов из земного пространства, по сути оказывается их закукливанием во внепространственных каплунах, где они живут пробужденными в них видениями, по существу – в наркотическо-подобном оцепенении.
По сути, в здесь Стругацкие на ином уровне вернулись к своему конструкту Мира «Хищных вещей века», где в комфортном и материально-обеспеченном обществе скука и безделье толкают людей к своего рода новому, электронному наркотику – слэгу, полностью выключающему людей из социальной жизни.
В «Хищных вещах века» претензия особой касты на особую одаренность и избранность – обернулась не созданием новой, высшей в своем развитии генерации человечества – а превращением потенциально-способных к творчеству и развитию людей – во внепространственных наркоманов, утрачивающих связь с реальностью.
А общество, не поняв, что происходит и уступив впавшему в социальную истерию меньшинству – лишило людей, потенциально-способных к высоким результатам творчества, защиты от поглощения их сообществом люденов-наркоманов.
По сути, речь в книге шла о предупреждении: общество не должно ни уступать истерии тех или иных своих составных, ни подчинять себя диктату меньшинств, претендующих на избранность. Хотя определенная часть любителей Стругацких – тех, кто обычно видел не философскую глубину их книг, а возможность выпадами протии власти – разумеется, постарался эти смыслы не увидеть.
Повесть была опубликована в журнале «Знание — сила» в № 6-12 за 1985 и № 1, 3 за 1986: на рубеже шаг за шагом разворачивающейся в стране трагедии, получившей тогда название «перестройки».
И предупреждала: осторожнее с претензией меньшинств на свои особые права, претензия на избранность – приводит к вырождению, не слушайте носителей общественной истерии, взывающих к правам и добровольности, не отступайте там, где нужно идти вперед, а не уводить общество в протесты…
Тогда их не услышали – и страна заплатила за это дорого.
Только эта история вспоминается и странно ассоциируется с безумствующими в своей борьбе за «право на смерть» ковид-диссидентов из разных политических лагерей.
