— С уходом Дмитрия Яроша из «Правого сектора» в неонацистском мейнстриме Украины утвердился «Национальный корпус» Андрея Билецкого. Как вы оцениваете боевые возможности нынешнего «Правого сектора»?
— По крайней мере я бы не стал недооценивать радикальных националистов. И вот почему. Опасен не сильный и до зубов вооружённый. Опасен тот, кому отступать некуда, и сила здесь совершенно ни при чём. Нет зверя страшнее крысы, которую загнали в угол. И если регулярные силовики могут надеяться на милость победителя, то национал-радикалы прекрасно понимают что ждать им пощады неоткуда.
Хотя переоценивать роль идеологически ангажированных личностей в грядущем сопротивлении денацификации тоже не стоит. Ибо не они самые опасные. Взять Русскую весну 2014 года. Идейные среди её участников составляли от силы пять процентов. Основная же масса — это далёкие от высоких материй простые люди, которые вышли бороться с теми, кто пришёл разрушать их жизненный уклад. Это были те, кто понимал, что в постмайданной Украине им места не будет в любом случае, что их ждёт истребление — либо быстрое, либо медленное. Точно так же и против денацификации активнее всего будут бороться отнюдь не нацисты. Последние как раз — особенно кто поумнее да похитрее — постараются «переобуться в полёте» и занять «тёплые места» уже в новых реалиях. Наиболее сопротивляющимися окажутся те, кто успел вписаться в евроинтеграционный проект. А также всевозможные рантье: грантоеды, гастарбайтеры, офисный планктон и квартировладельцы в крупных городах.
Кроме того, основное недовольство украинского населения в ближайшие месяцы и годы будет сосредоточено в социально-экономической сфере. И без того хилая экономика разгромлена. Не факт что удастся провести посевную кампанию, не за горами коллапс финансовой и социальной сфер. Это без учёта разрушений от боевых действий, которые продолжаются. Иными словами, мы на освобождённой территории получаем миллионы людей, чьё материальное благополучие, пусть иногда и очень даже относительное, обнулилось в одночасье, причём нашими же руками. И вот эти люди будут очень долго скулить о том, что при бандеровцах им жилось весьма сытно, а вот мы взяли и посадили их на хлеб да воду. К сожалению, уличные демонстрации против Российской армии, как в тех же Купянске и Бердянске, — наглядный тому пример.
Проведу одну историческую параллель. После крушения гитлеровского режима в истории Германии начался период «Штунде нуль» — «Нулевой час». Ассоциация с полуночью означала чистый лист, с которого пришлось немецкому народу начинать новую страницу своего бытия. Ничто так не передаёт ужас безнадёжности этой эпохи, как леденящие душу строки произведений знаменитого писателя-авангардиста Вольфганга Борхерта. Поэтому я бы умерил наступательный пыл. Архитекторы ренессанса нацизма на Украине изначально заложили в свой проект катастрофический сценарий, основная часть которого будет запущена ими после крушения бандеровщины. Нам в наследство оставят мир, в где будет царить жесточайшее безвременье, с полнейшей утратой идеалов и беспросветным упадком во всех сферах жизни, очень сильно напоминающий наши постперестроечные реалии. Ведь Западу жизненно важно сделать в данной ситуации крайними именно антифашистские силы, чтобы разжечь недовольство масс и на этой волне взять реванш.
— Обосновавшихся на Украине белорусских националистов сейчас вооружают и, как я слышал, отправляют на фронт. В каком качестве их будут использовать против российских миротворцев и сил ЛДНР? Много ли эти «змагары» навоюют, если говорить прямо? Аналогичный вопрос — по призыву в ВСУ и территориальную оборону чеченской общины Украины, где немало беглых сторонников «Ичкерии» и террористов из джихадистских формирований.
— Я недавно прочёл новость о том, что на Украину направляется целых семьдесят японских добровольцев. Помните старый фильм Акиро Куросавы «Семь самураев»? А тут этих самураев аж целых семьдесят. Другая новость: Грузия развернула в воздухе украинский борт, который должен был доставить шестьдесят грузинских бойцов. Вот и у меня вопрос: а сколько «змагаров» прибудет из Белоруссии и сколько в ряды украинских карателей вольётся этих самых ичкерийцев? То есть речь будет идти о нескольких десятках, ну, в лучшем случае — сотнях, человек. Это такая цифра, которая в условиях войны мало что решает.
— Странно, что в боевом строю не видно людей из «Свободы» Олега Тягнибока. Они ведь были на острие Евромайдана…
— У Тягнибока никогда не было сколько-нибудь значительного силового ресурса. Его агрессивно-националистическое объединение «Свобода» по сути является чисто политическим проектом. Как бы там ни было, свободовцы в большинстве своём — это интеллигенция, причём весьма далёкая от народа. Кроме того, идеология свободовцев в значительной мере строится на «рафинированной», если так можно сказать, концепции украинского национализма, весьма мало подходящей для продвижения в народных массах. А сама классическая украинская националистическая идеология достаточно сложна для восприятия и если ты в повседневности не окружён её носителями, то дальше уровня сочувствующих не продвинешься.
Отмечу другое. Под Евромайдан с 2007 года специально создавалось движение так называемых «русскоязычных украинских националистов». То есть, от человека не требовалось знание не то что высоких материй или основных постулатов украинского национализма, но даже украинского языка! Достаточно было просто идентифицировать собственную принадлежность к украинской политической нации — и всё. А украинизация — дело будущего. Для полного перехода адепта на мову достаточным считался временной отрезок в пару поколений, то бишь — примерно полсотни лет. Эта идеология активно насаждалась среди фашиствующих футбольных хулиганов «ультрас», ставших основными ударными отрядами «евромайдана».
— Есть ли среди защитников Донбасса выходцы из Западной Украины?
— Откровенно удивлён таким вопросом. В Донбассе эта тема вообще никого не интересует. Людей в Донбассе во все времена меньше всего волновали твоё происхождение, а также твои былые заслуги и прегрешения. Нам важно что ты представляешь из себя здесь и сейчас. Понимаете, люди в Донбасс ехали со всех уголков Российской империи, а после — СССР. Здесь никто не запрещает тебе быть собой, а русский язык и русская культура здесь всегда были цементирующими факторами. Потому что русский язык для нас — это не просто язык межнационального общения, кстати, не насаждаемый сверху, а избираемый снизу. Это прежде всего — язык мощной индустрии. Далеко не каждый язык обладает нужным понятийным аппаратом, а украинский язык по этой же самой причине так и остался языком изящной словесности. Послушайте перехваты радиопереговоров бандеровцев. В бою даже самые рьяные из них напрочь забывают свою «спивучую и соловьиную мову», переходя на великий и могучий со всеми его «трёхэтажностями»…
— Какие настроения сейчас в народных милициях ДНР-ЛНР и среди мирных жителей?
— Настроения простые: поскорее выйти на границы бывших областей, поскорее воссоединиться с Россией и поскорее вернуться к мирному созиданию. Всё, что к западу от прописанных в конституциях ДНР и ЛНР границ республик для большинства их жителей — это уже другой мир, с которым хочется быть соседями, желательно добрыми, но не более того. Отмечу, что и западные соседи Донбасса тоже не сильно хотят находиться с нами в общем пространстве. Стремление «донецких» к доминированию в украинской политической и экономической жизни к западу от Донбасса хорошо помнят.
— Хотят ли жители ДНР и ЛНР, чтобы Российская армия дошла до западных границ бывшей Украинской ССР?
— При планировании операции по денацификации и демилитаризации Украины и без того переоценили крайне хилый антифашистский потенциал украинского общества. И если даже в приграничных с Донбассом Купянске и Бердянске нашлись желающие невежливо обойтись с «вежливыми людьми», то чем дальше на запад, тем меньше там будет наших сторонников. Нам что, нужен второй Афганистан? Нет. Разгромить бандеровщину не так уж сложно. Куда сложнее заставить украинский народ пересмотреть своё отношение к ней, особенно в условиях последующих за разгромом социально-экономических неурядиц.
