Популярный современный философ фрейдомарксистского толка (по определению Википедии) Славой Жижек 3 августа 2022 года опубликовал на сайте Progect Syndicate статью «Что общего в «пробуждённых» левых и альтернативных правых».
По мнению автора, военный конфликт на Украине показал, что определяющие политические разломы нашего века в корне фальшивы. В то время как Кремль, по мнению Жижека, представляет альтернативных правых, а Европа выступает за политически корректный либеральный истеблишмент, обе стороны в конечном итоге борются за трофеи глобальной капиталистической системы, которую они контролируют.
Жижек начинает свою статью с того, что его единомышленник, канадский психолог и представитель альтернативных правых в СМИ Джордан Питерсон недавно наткнулся на важный вывод. В выпуске подкаста «Россия против Украины или Гражданская война на Западе?», он признал «связь между войной в Европе и конфликтом между либеральным мейнстримом и новыми правыми популистами в Северной Америке и Европе».
Хотя Питерсон, пишет Жижек, изначально осуждает военную спецоперацию президента России, но его позиция постепенно трансформируется в своего рода метафизическую защиту России. «Ссылаясь на «Дневники» Достоевского , он предполагает, что «западноевропейский гедонистический индивидуализм намного уступает российской коллективной духовности».
Петерсон, по словам Жижека, одобряет определение Кремлем современной западной либеральной цивилизации как «дегенеративной»: «он описывает постмодернизм как трансформацию марксизма, стремящегося разрушить основы христианской цивилизации. С этой точки зрения «война на Украине представляет собой состязание между традиционными христианскими ценностями и новой формой коммунистического вырождения» (??!! – В.О.).
Этот язык будет знаком всем, пишет Жижек, кто знаком с режимом премьер-министра Венгрии Виктора Орбана или нападением 6 января 2021 года на Капитолий США. Как выразился корреспондент CNN Джон Блейк , в тот день «многие американцы впервые осознали, что США столкнулись с растущим националистическим движением белых христиан», которое «использует христианский язык, чтобы скрыть сексизм и враждебность к чернокожим и небелым иммигрантам в своих поисках создания «белой христианской Америки». Это мировоззрение теперь «настолько прочно проникло в религиозный мейнстрим, что практически любой консервативный христианский пастор, пытающийся бросить вызов его идеологии, рискует своей карьерой».
Тот факт, пишет Жижек, что Питерсон занял «пророссийскую, антикоммунистическую позицию» (??!! – В.О.), свидетельствует о более широкой тенденции. В США многие депутаты от Республиканской партии отказались поддержать Украину. Джей Ди Вэнс, поддерживаемый Дональдом Трампом кандидат в Сенат от Республиканской партии из Огайо, считает «оскорбительным и стратегически глупым выделять миллиарды ресурсов на Украину, игнорируя проблемы в нашей собственной стране». А Мэтт Гетц, член Палаты представителей от Республиканской партии от Флориды, намерен прекратить поддержку США Украины, если его партия получит контроль над палатой в ноябре этого года.
Но означает ли принятие предположения Питерсона о том, что война России и альтернативные правые в США являются частями одного и того же глобального движения, что левые должны просто занять противоположную сторону? Здесь ситуация усложняется. Хотя Питерсон утверждает, что выступает против коммунизма, он нападает на главное последствие глобального капитализма. Как писали Маркс и Энгельс более 150 лет назад в первой главе «Коммунистического манифеста»:
«Буржуазия, где бы она ни взяла верх, покончила со всеми феодальными, патриархальными, идиллическими отношениями. … Все застывшие отношения с их вереницей древних и почтенных предрассудков и мнений сметаются, все новообразованные устаревают, не успев окостенеть. Все твердое растворяется в воздухе, все святое оскверняется, и человек, наконец, вынужден трезво взглянуть в лицо своим реальным условиям жизни и своим отношениям с себе подобными».
Это наблюдение старательно игнорируют левые теоретики культуры, которые по-прежнему сосредотачивают свою критику на патриархальной идеологии и практике. И все же, несомненно, критика патриархата достигла своего апофеоза именно в тот исторический момент, когда патриархат утратил свою гегемонистскую роль, то есть когда его сместил рыночный индивидуализм. В конце концов, пишет Жижек, что становится с патриархальными семейными ценностями, когда ребенок может подать в суд на своих родителей за пренебрежение и жестокое обращение (подразумевая, что родительство — это просто еще один временный и расторгаемый контракт между людьми, стремящимися к максимизации полезности)?
Конечно, такие «левые» — овцы в волчьей шкуре, говорящие себе, что они радикальные революционеры, поскольку они защищают правящий истеблишмент. Сегодня, заключает Жижек, «таяние досовременных социальных отношений и форм уже зашло гораздо дальше, чем мог себе представить Маркс. Все грани человеческой идентичности теперь становятся предметом выбора. Природа все больше становится объектом технологических манипуляций».
Таким образом, «гражданская война», которую Петерсон видит на развитом Западе, по мнению Жижека, является химерой, конфликтом между двумя версиями одной и той же глобальной капиталистической системы: «безудержный либеральный индивидуализм против неофашистского консерватизма (??!! – В.О.), стремящегося объединить капиталистический динамизм с традиционными ценностями и иерархиями».
Здесь, пишет Жижек, двойной парадокс: «западная политкорректность («бодрствование») заменила классовую борьбу, создав либеральную элиту, которая утверждает, что защищает находящиеся под угрозой расовые и сексуальные меньшинства, чтобы отвлечь внимание от собственной экономической и политической власти ее членов. В то же время эта ложь позволяет альтернативным правым популистам представлять себя защитниками «настоящих» людей от корпоративных и «глубинных государственных» элит, даже если они тоже занимают командные позиции в экономической и политической власти.
В конечном счете, обе стороны борются за добычу системы, в которой они полностью замешаны. «Ни одна из сторон на самом деле не защищает эксплуатируемых и не заинтересована в солидарности рабочего класса. Подразумевается не то, что понятия «левые» и «правые» устарели, как часто можно услышать, а скорее то, что культурные войны заменили классовую борьбу в качестве двигателя политики».
Комментарий:
Совсем запутался популярный философ Жижек! Какие у него основания нормальный здоровый консерватизм называть «неофашистским»? Тем более, что именно этот консерватизм и борется с современным неофашизмом как на Украине, так и в Европе в целом, и в Соединенных Штатах! Фактически Жижек повторяет мантры левых радикалов, которые любой консерватизм – и в США, и в Европе, и в России, именуют фашистским.
Ещё один бредовый философский посыл Жижека и его единомышленника Питерсона – отождествление коммунистических идей и идей современного либерального левого радикализма. Гору работ написал модный философский гуру современности о соотношении марксизма и нового либерализма и окончательно запутался. Здесь даже дискутировать бессмысленно – переизбыток фантазий Жижека замутил его разум.
«Левые», «правые». Разве в этом суть того, что происходит на Украине и в мире в целом?
Идут мощнейшие геополитические, экономические, военные трансформационные процессы. Дешёвый фрейдомарксизм прошлого века для их объяснения вряд ли подходит.
