— Михаил, ситуация вокруг украинского кризиса безусловно отражается на приграничных к ней территориях, например, Приднестровье. Для участия в уничтожении Приднестровья Молдавия получила от Германии партию БТР. Насколько вероятно введение войск, в том числе украинских, на ее территорию?
— Есть такой риск, он есть все время, но в последнее время он обострился, потому что после нового года пришло сообщение, что когда госпожу Санду, которая якобы президент Молдавии, на самом деле, представитель Румынии, управляющая от Румынии Молдавией, вывезли в Румынию, то речь шла не о том, что люди с румынскими паспортами в Молдавии должны правильно проголосовать на румынских выборах.
А речь шла о том, что она должна инициировать активизацию переговоров с Приднестровьем, пригласить приднестровских лидеров в Кишинев, где они будут арестованы немцами, и, возможно, американцами. Формально это будут исполнять румыны, и какого-нибудь молдаванина пустят постоять у входа, чтобы этому придать какую-то видимость законности.
После того, как руководство Приднестровья будет арестовано и Приднестровье будет обезглавлено, последует нападение.
Войска Румынии были введены в Молдавию летом, об этом были сообщения, что они были переодеты в молдавскую военную форму, на технике были знаки молдавской армии, но это были румынские войска, там чуть-чуть другой говор, самую малость другой, но это чувствуется местными. Все разговаривают, все говорят, кто, откуда.
Что было дальше — может быть их вывели, может быть, они остались. Но это по планам европейских и американских планировщиков должна быть совместная операция с украинскими фашистами, которым давно нужна хоть какая-нибудь, но победа. И это реальная угроза, которая, как я понимаю, сейчас существует.
— Новое бюджетное правило от Минфина — порог цены отсечения на нефть, 8 триллионов рублей в год. При преодолении данного порога зачем нам такое вообще накопление, насколько логично накапливать рубли в момент дефицита бюджета?
— Это производит впечатление преступления, это производило впечатление преступления все эти долгие годы, с 2004 года. Оно действовало неформально, потом его формализовали.
С 2004 года Российская Федерация еще при министре финансов Кудрине занималась тем, что она брала деньги взаймы, и эти деньги, взятые взаймы, клала на счета и они лежали без движения.
Это же запланировано на 2023 год, запланировано 939 миллиардов рублей заморозить в федеральном бюджете, и, по-моему, более триллиона рублей взять взаймы.
При этом 1,7 триллионов в 2023 году, 2,1 триллионов в последующие годы — это чистые объемы займа.
При этом, когда спрашиваешь официальных лиц о том, что вы творите, почему нельзя просто меньше денег замораживать, меньше брать взаймы, потому что мы же проценты за это платим, следуют потрясающие ответы.
Например, один, очень уважаемый человек сказал, вы знаете, бюджет необходимо принять, потому что он фиктивный, потому что те нефтерубли, которые мы в него заложили, на самом деле их там не будет.
Строго говоря — это правда, это одна из претензий к этому бюджету, но логика, что бюджет нужно принимать потому, что он фиктивный, мне, например, непостижима. Но парламентское большинство считает, что это что-то само собой разумеющееся.
При этом я должен успокоить, что поскольку чудовищным образом занижен ожидаемый рост цен, предполагается, что рост цен за весь 2023 год по бюджету, не инфляция, а в целом рост цен по экономике, составит всего лишь 3,2%.
Понятно, что в реальности он будет больше, просто в силу несовершенства структуры нашей экономики. Не потому, что кто-то плохой, а кто-то хороший, а потому что это объективная реальность.
Соответственно, бюджет инфляционные доходы. То есть в бюджете будут деньги, но значит, они будут заморожены. А зачем это делать? Ну, для того, чтобы не допустить развития России, вероятно, другой логики здесь просто не видно.
— Ну да, как минимум инфляция все съедает.
— Тот бред, который исходит из Минфина, даже стыдно цитировать. Когда министр говорит, что «вы знаете, а нам нужно поддерживать большие объемы займов, чтобы сохранять инфраструктуру для этого дела. Но чем больше объемы займов, тем ниже цена».
Вы знаете, это действительно работает, если у вас свободный открытый рынок. Ситуация, когда на Западе санкции, и мы берем займы у крупных российских банков, которые либо государственные, либо всем хорошо известный и находится под сильным влиянием государства, простите, это производит впечатление введения в заблуждения людей.
— Поговорим о рецессии в США, которая видимо приближается, раз о ней снова все заговорили в СМИ. Каковы последствия для сырьевых, фондовых и финансовых рынков мира?
— Рецессия — это замедление экономики. То есть, должны падать сырьевые рынки, что для нас очень плохо. Должны падать фондовые рынки, что нас не касается примерно никак в сегодняшней ситуации. Но падение фондовых рынков разрушает традиционную глобальную экономику и тоже ведет снижение спроса на сырье, потому что экономика сыплется.
Сейчас происходит распад мира на макрорегионы, и воздействие нетрадиционно. Скажем, рецессия может сопровождаться бешеной денежной накачкой, тогда фондовые рынки могут расти, что мы видели некоторое время назад.
Сейчас действительно глобальные фондовые рынки будут падать и будут снижаться, но для нас это практически ничего не значит, мы от них отсечены.
С точки зрения цен на сырье — у нас в принципе цены на сырье не очень нам важны, нам важна величина скидок, которые у нас выкручивают различные посредники, потому что мы продаем. Мы свое сырье перерабатываем совершенно в незначительных масштабах, но говоря о налоговой политике Минфина, у нас нефтепераработка в стране убыточная, государство ее дотирует каждый год, это вообще безумие.
У нас газохимия, хотя мы строим колоссальные комбинаты, это выдающиеся достижения, но у нас совершенно недостаточно, и не производя добавленную стоимость мы вынуждены дарить свое сырье в том числе и нашему прямому конкуренту.
Менделеев когда-то говорил, что топить нефтью это то же самое, что жечь ассигнации для тепла. Но экспортировать сырую нефть, экспортировать сырой газ, экспортировать черные металлы — это примерно то же самое, что продавать деньги по цене макулатуры, бумажные деньги.
Мы этим занимаемся. Более того, поскольку в силу санкций мы продаем с очень большими скидками, до 35%, наша задача снизить эти скидки, снизить этот дисконт.
Я подозреваю, что значительная часть российских экспортеров сырья, часть этого дисконта получает неформально, просто за пределами Российской Федерации, и эта тема, безусловно, для тщательного исследования ситуации со стороны российского государства.
Нам нужно строить свой флот, если там есть технические проблемы с газовозами, потому что мембраны для них производит одна-единственная фирма в мире, и она враждебна нам — это реальная проблема. А развивать технологии, судя по всему, у нас особо некому и незачем.
Но строить большие нефтяные танкеры нам вполне по силам. У нас не загружены судостроительные мощности сегодня! То, чего мы лишились на Украине, в части судостроения, мы заместили, мы создали эти производства.
Эти производства не загружены, потому что наши замечательные представители, которые руководят промышленной отраслью, они этим то ли не занимаются вообще, то ли занимаются каким-то крайне экзотическим, нетрадиционным образом.
Нам нужно строить танкеры, тогда мы будем зарабатывать больше при любых колебаниях цен на них. Если мы снизим эту маржу — мы будем сами возить. Но это, вероятно, слишком сложное умозаключение для некоторых деятелей.
— Возможно, из-за этого мы смогли избежать потолка цен на нефть в том числе?
— Конечно.
— Перейдем к ситуации в Европе. В Берлине прошла массовая акция против антироссийской политики Запада, пишет «Велт». Немцы принесли флаги ДНР и выкрикивали лозунги «За Донбасс», «Расплющите Запад», «Главный враг дома». Что нам демонстрируют такого рода акции и протесты?
— Акция, скорее всего, была не очень многочисленной, и она менее многочисленна, чем акция сумасшедших «зеленых», всех этих «гринданутых» по всей Европе.
Но эта акция демонстрирует, что да, действительно, на Западе какая-то часть людей начинает приходить в чувство, начинает слезать с западной медиадиеты, пусть даже в результате серьезных бедствий.
Самое главное, что «Ди Велт» об этом написала. В Германии классическая традиция замалчивания всего, что им не нравится. У них очень жесткая информационная политика.
И то, что «Ди Велт» написала о митинге, который направлен против политики не просто Германии, господь с ней, с Германией, против политики Англии и Америки, которые являются хозяевами нынешнего руководства Германии. Вот это свидетельство уже некоторых определенных подвижек и в правящей тусовке Германии.
Не нужно никаких надежд на них возлагать, они рабы и останутся рабами, к сожалению, или к счастью, не знаю. Германия никогда больше не обретет, по крайней мере, ближайшее поколение политической субъектности, но по крайней мере, у них есть внутри некоторое шевеление, которое можно использовать, Было бы кому.
— Зная самих немцев — они тоже не очень часто выходят с какими-то массовыми протестами против действий нынешней власти. Все-таки эти действия не повлияют на то, что будет делать дальше государство.
— Вы знаете, не факт, что повлияют, потому что европейская, в частности, немецкая демократия, основана на игнорировании мнения общества. В циничном искажении, извращении, можно вспомнить партию AFD, можно вспомнить историю с мигрантами, можно вспомнить историю с нашим газом.
До сих пор вопрос, кто взорвал «Северные потоки» в Германии табуирован, об этом просто никто не говорит, потому что все знают, что взорвали английские хозяева.
— Каким может быть ущерб о фрагментации мировой экономики? Что необходимо мировому сообществу для противодействия фрагментации?
— Вы знаете, к сожалению, это объективная тенденция, поэтому мировое сообщество может пищать, сколько угодно, но фрагментируются и распадаются не только какие-то рынки, рынок сахара-песка и рынок информации. Распадается и само мировое сообщество.
Ситуация, когда русские на Западе по сути дела, превращаются Западом в евреев времен Третьего Рейха — в том числе, это тоже распад глобальных рынков.
Это объективная тенденция, и говорить об убытках поздно, потому что когда речь идет о выживании, вспоминать об убытках поздно.
Простая вещь — мир распадется на макрорегоины, уже во многих сферах распался. Емкость рынка каждого макрорегиона меньше глобального рынка. Соответственно, технологии, которые были рентабельны при работе на глобальный рынок, очень многие из них умрут, потому что в макрорегионах, пусть даже кажущихся нам огромными, будет просто недостаточно пользователей для этих технологий.
Значит, этим технологиям придется искать замену, а эти технологии иногда могут быть и жизнеобеспечивающими.
— Что касается России, кажется, мы наблюдаем период нормализации социально-экономической политики?
— К сожалению, мы видим очень сильные поползновения к нормализации. Правительство Мишустина уже больше трех лет очень энергичной бюджетной политикой частично компенсирует последствия вымаривания страны созданием искусственно созданного денежнего голода.
То есть, правительство коменсирует последствия разрушительной политики банка России и Минфина, но эту ситуацию нельзя признать нормальной, согласитесь.
Нормальная ситуация — это когда мы будем иметь разумные протекционизмы, для этого нужно покинуть ВТО даже формально. Нормальная ситуация, когда гражданам России будет гарантировано конституционное право на жизнь, гарантирован прожиточный минимум.
Когда у нас реально будет ограничиваться произвол монополий, потому что задранные до небес цены вызваны не тем, что у нас пенсионеры имеют слишком много денег, или даже олигархи имеют слишком много денег.
Они вызваны тем, что у нас монополистов напугали до смерти и позволили им заниматься произволом, задирать цены на величину собственного страха.
Необходима прогрессивная шкала налогообложения и много всего другого. Нормализация налогов, чтобы они брались не с внутреннего производства, а с ненужной нам части внешней торговли.
Но самый главный принцип — мы должны стимулировать не финансовые спекуляции, а производство добавленной стоимости. Когда мы смотрим на те или иные экономические решения, мы должны думать о благе не отдельной фирмы, а о благе общества в целом. Это фундаментально разные подходы, и здесь, к сожалению, нормализации не произошло.
