Чтобы не растекаться мыслью по древу, буду рассуждать о той музе, которая мне ближе и за которую, хочу верить, несу личную ответственность. Муза литературы.
Литературный процесс – лишь на треть процесс творческий, когда требуется авторская уединённость, предельная сосредоточенность, отрешённость от житейской суеты. Когда остаешься с чистым листом один на один, когда с тобой только мера твоего таланта и накопленный опыт. Но ещё на треть литературный процесс – организационный, когда нужно создание творческой среды, площадок, организаций и институтов, способных стать пуповиной между писателем и читателем. И, наконец, последняя составляющая – идеологическая или, если кому не нравится, идейная. Это связь литературы и действительности, то, ради чего литература существует в мире, и то, какие смыслы она ему несёт; её связь со временем, поколением, государством.
В разные эпохи литература оказывалась на подъёме лишь тогда, когда должное внимание уделялось всем трем составляющим. В военное время этот подъём всегда был особенно важен. Но ему должен был предшествовать период приготовления: эстетические поиски, литературная полемика, противостояние творческих групп, создание газет, журналов, организация литературной учёбы – всё должно было случиться накануне лихой годины. Русская литература всегда её чувствовала и с какой-то промыслительной ответственностью к ней подходила.
Достаточно привести два примера. Если бы не опыт Серебряного века с его течениями, с философскими собраниями, с «тоской по мировой культуре», мы бы не получили такого глубокого осмысления Первой Мировой войны со стихами, поэмами, статьями Брюсова, Блока, Гумилёва, Маяковского и других.
Если бы не пореволюционная советская мобилизация в литературе с созданием Союза писателей, с кристаллизацией соцреализма, с поиском нового героя, не было бы могучего наследия о Великой Отечественной войне: не было бы «Молодой гвардии», «Василия Тёркина», «Судьбы человека».
В нашу нынешнюю военную пору нам гораздо сложнее: мы оказались лишены той заветной творческой предвоенной подготовки. Все литературные институции либо были уничтожены, либо находились в упадке. Литературу пытались поместить в смысловой вакуум постмодернизма, который был не просто творческой свободой, а напористой идеологической установкой: говоришь о ценностях, о любви к Родине, о красоте человека – значит, ты лжец и конъюнктурщик. Время же показало, что поборники «чистого искусства» и противники «идеологического гнёта» — самые большие стяжатели.
Патриотические общности накануне СВО, по большому счёту, оставались творческим подпольем, неготовым к отвоёвыванию культурного пространства, к самоорганизации, к манифестальной формулировке новой эстетики: либо «башня из слоновой кости», либо разговор «в своём углу», либо тоска по советскому литературному величию.
Одним из немногих исключений стал Захар Прилепин с его напором, медийностью, готовностью вступать в идеологические схватки, с умением собирать единомышленников, организовывать разговор о литературе, выводить её в общественное поле. Но Захар явил вектор для тотального продвижения по всему культурному полю, для чего нужны не просто штурмовики, а целые армии.
И вот теперь, когда понадобилась армия, все увидели оголённый фронт. Нам приходится действовать в режиме реального времени, у нас нет ни дня на раскачку, на ориентировку на местности. Специальная культурная операция должна идти в ногу с военной и даже, опережая её. Нужно озаботиться масштабной литературной педагогикой, нужно сформулировать грядущую эстетику, нужно выстроить систему координат «художник и власть». Но первостепенными видятся две задачи.
Во-первых, нужно установить нерасторжимую преемственность литературного прошлого с настоящим. Важно показать, что многовековая литература – это не чулан, архив или безлюдная библиотека. Это живая жизнь. И каждое русское слово от «Повести временных лет» заговорило о сегодняшнем дне, о нашей грядущей Победе. Ради этого мы с моим другом, секретарём Союза писателей России Иваном Ерпылёвым, подготовили хрестоматию об украинской теме в русской поэзии. Там от древней Руси через Гражданскую и Великую Отечественную, через 1991 год и русскую весну поэзия приводит читателя в наш день, озарённый талантливыми стихами.
Во-вторых, нужно создать в литературе и других видах искусства образ положительно прекрасного, светоносного человека, подсказанного самой жизнью. Человека, который отвоевал у смерти благоденствие для всех нас. Так, по инициативе общероссийского общественного движения «Русская мечта» сейчас снимается цикл документальных фильмов об учителях – участниках СВО. Это новая плеяда педагогов, что станет воспитывать за партами поколение патриотов. О таких учителях хочется слагать песни, писать романы и поэмы.
Положительно прекрасный человек скоро вернётся с фронта. Он со своим опытом включится в многогранную литературную работу. Но как важно, чтобы он не увидел непаханого поля.
