Введение, или Состояние США как суперпозиция Шрёдингера
К лету 2024 г. институции достижения политического консенсуса в истеблишменте США оказались парализованы. Ранее консенсус формировался не только через официальный политикум, но и через непубличные неформальные политические агломерации типа «неизвестные отцов» [1]. В политологической среде стало модным ссылаться на «глубинное государство», в официальный оборот эту тему ввел Трамп, указывая на «вашингтонское болото», что, безусловно, скорее мем, чем понятийная конструкция. Однако в структуре реальной власти США представлен сложный конгломерат сил всех мастей. В эволюционных воронках, задаваемых внутренними и внешними противоречиями, эти масти по законам самоорганизации и права сильнейшего формируют повестку, кадры и консенсус на следующий политический цикл. Консенсус касается финансов, людей, институтов и стиля политики. Разумеется, речь не идет о детально прописанной партитуре, действо напоминает джаз на довольно эйфоричной фазе сессии.
К 2024 г. США подошли в состоянии обширного системного кризиса [2]. Статистика неплохого экономического роста не должна вводить в заблуждение. Оснований у старых и новых «неизвестных отцов» опасаться непредсказуемого танца известных и «неизвестных переменных» предостаточно. Главная тревога — параметры порядка, на котором зиждется вся американская империя: механизм эмиссионного долларового получения мегаприбылей, ранее хватавших на все кластеры американской и близкой к ней иной атлантической суперэлиты, быстро теряет эффективность [3]. Доходная база сжимается, перераспределение, все более жестко административное и коррупционное, подогревает недовольство отодвигаемых от кормушки [4]. Такой фон не просто неблагоприятен для консенсуса элитных кланов США. Маховик «зуб за зуб» запущен давно: то один, то другой клан за последнее 30-летие позволяли себе эгоизм, нахрап и безответственность, а тем временем подросли новые «отцы».
Будущее становится цепочкой труднопрогнозируемых и сложноконфигурируемых вероятностей шрёдингеровского характера в рамках суперпозиции: американский политический кот (сложившаяся за два века внутриэлитная договороспособность) в стальном сейфе жив или мертв? Можно отсрочить катастрофу? За чей счет расшивать критические диспропорции? Мнения кардинально различаются, но все понимают, что «Боливар не выдержит двоих» [5]. Меры обычного убеждения «горячих голов» в политической системе США уже не срабатывают [6]. Возник цугцванг: каждое следующее действие лишь ухудшает положение игроков, как тех, которые на сцене, так и тех, кто в закулисье.
Схема латентного госпереворота путем более или менее откровенных политических махинаций, с помощью которых Байден пришел в Белый дом в 2020 г., второй раз не проходила никак. Не только Байден гальванизации уже не поддавался. Забрезжила реальная опасность латентной гражданской войны (острой социально-политической конфронтации) в США. Латентная война не обязательно идет с перестрелками на улицах. Но это фон, отравляющий всю повседневность. При этом дать точный диагноз ситуации при имеющихся вводных стало трудно, если не невозможно. А импровизация имеет свои ограничения, в том числе и на стороне зрителей. В итоге игроки начинают руководствоваться сугубо вероятностными, рандомными, а по сути — произвольными моделями, которые как гипноз навязываются активными действиями на стыке силовых акций и информационных операций. Мотивам и шагам предшествуют векторные интерпретации колеблющейся картины квазиреальности [7]. Внезапное создание точки прорыва — покушения — и его хоровая оркестрация в американских СМИ — чем не метод, если «все позволено»?
Силовая составляющая американского государства в рамках модели «управляемой демократии» выкристаллизовывалась как неявное ядро, ставшее фактическим профессиональным центром управления группировкой политических проходимцев, беспринципных политиканов, всего клубящегося вокруг них аппарата, прикормленных талантов и поклонников. На их фоне Трамп выглядит принципиальным и последовательным консерватором, настоящим борцом. На этот имидж за последние четыре года навешано много компрометирующих деталей, сделано все законное и многое незаконное, чтобы лишить его воли к борьбе, свободы и в перспективе — жизни. Однако статус жертвы несправедливых гонений ценен не только в Америке. А если еще и возникает «выживший»? Вот и просматривается в тумане информационно-политической суеты сценарий шага на упреждение. И этот шаг успешен изначально при любом его исходе: точном попадании в голову мишени, серьезном ранении, промахе.
Операционный постулат «управляемой демократии»: с помощью винтовки и выборов можно гораздо эффективнее реализовывать идеалы американской демократии, чем лишь с помощью выборов. Вопрос лишь в том, кто способен конкретно сыграть по-македонски — в две руки? Кто обладает необходимой и жесткой политической волей к победе, когда все сильно деградировало на моральном, кадровом и операционно-политическом уровнях в видимой государственной машине США?
Покушение как инструмент проектирования политического выбора
Выход из политического цугцванга «внезапно» подарили случайные промахи 20-летнего «ботаника» Крука и букет небрежностей Секретной службы и местной полиции, давшие вовсе неслучайные стратегические результаты.
Заданным стратегическим результатом являлось обеспечение политической стабильности в условиях быстро растущих рисков латентной гражданской войны. Рецепт очевиден: отстранить от принятия ключевого решения (выборов президента) обе конфликтующие и скомпрометировавшие себя стороны. Радикальность метода в том, что искомую стабильность США теперь в совершенно неприкрытом виде обеспечивает не известная система «сдержек и противовесов», а воля и особый профессионализм непубличного кластера высокопоставленных офицеров спецслужб, имеющих правомочия привлечения особых ресурсов, сил и средств, вверенных им вполне законно. Таких служб в США почти два десятка, но речь не об институциях, а о неформализованном кластере руководящих лиц нескольких, как минимум, спецслужб. Разумеется, этот кластер погружен во все слои социума, от законодателей до голливудских знаменитостей и лидеров большого бизнеса. Но главное в том, что именно он обладает волей, особым статусом, концепцией будущего и ресурсами его проектирования, в том числе силового и финансового. Персональный состав американской «Тайной канцелярии», разработавшей столь изящную комбинацию, очевидно, не для первых полос газет и, весьма вероятно, не все первые лица этих структур в курсе дела. Времена Джона Эдгара Гувера, кто сам по кирпичику создавал ФБР и досконально знал всё и всех там внутри, давно прошли.
Сам факт покушения на Трампа, которое могло быть и успешным, но гораздо выгоднее, что оно было «неуспешным», — это урок для всех «умников» в США, вне зависимости от их веса в кругах истеблишмента: проблема непослушного политика может быть решена очень просто. Все, кто в теме, поняли предупреждение однозначно, включая Байдена и самого Трампа, и самых заклятых их врагов. Спарринг-партнерам дан четкий месседж: не вам решать, кого смахивать с глобальной политической доски. Побочный эффект — послание тем губернаторам, которые начали поговаривать о выходе их штатов из Федерации соединенных государств Америки. Шатать территориальную целостность из-за битвы самолюбий двух престарелых титанов — это перебор. Надо решать реальные, жизненно важные задачи американского государства и его владельцев. Поэтому выстрелы в Трампа не достигли цели, точнее, достигли своей истинной цели — конфигурирования событийной цепочки путем управляемой информационной волны. Победителя выборов определит интерпретация ситуации в СМИ и соцсетях.
Слухи о полной внутриамериканской политической импотенции операторов выборной эпопеи оказались сильно преувеличены. Ведь ктото в США смог разработать и реализовать гениальную и внешне простую форму сложнейшего политического решения, «кого назначить в президенты-реформаторы, когда некого выбрать из политических пигмеев». Расшивка ситуации с выборами президента показывает, что США отнюдь не утратили стратегическую гибкость, отсутствующую сегодня в коллективной Европе, и в стране есть такие силы, которые могут при острой необходимости обеспечить управляемость вектора развития стратегической политической ситуации путем реализации крайне жестких мер.
Перехват управления через точечную силовую акцию
Покушение на Трампа необходимо рассматривать как элемент решения проблем и расшивки пула критических диспропорций не только во внутриамериканской политике, но и в мировой суперсистеме, базирующейся на каркасе военно-политического союза атлантическизависимых стран Европы и Азии.
Туман выстрелов в Трампа со всей суетой их расследования необходимо рассматривать не столько как конкретное террористическое действие. Оно будет расследовано, разумеется. Но истории с расследованием убийства Джона Кеннеди более 60 лет назад, 9/11 23 года назад показывает, что даже имеющиеся документы, важные для следствия, будут десятилетиями, если не вечно, храниться под секретом, а свидетели странным образом, нарушая все постулаты нормы теории вероятностей, преждевременно уходить в мир иной. Важнее сегодня то, что этот теракт уже стал триггерным решением, формирующим каркас нового миропорядка. Будет ли он постатлантическим или ньюатлантическим, зависит от обстоятельств, в том числе от глобальной стратегии России, Китая и, очевидно, примкнувшей к ним КНДР.
Есть нечто глубинное, более важное, чем «глубинные государства». Это непреодолимая сила обстоятельств. Главное из них в том, что группа ключевых стран мира, после распада СССР, двигаясь по атлантической траектории, упиваясь разделением мира на «рай» и «джунгли», пренебрегла выстраданными уроками европейской и азиатской безопасности и в итоге оказалась в стратегическом тупике, вплотную приблизившись к ядерной военной катастрофе [8]. Типовая ситуация «у разбитого корыта» на предпоследней фазе эскалации желаний — «пуще прежнего старуха бранится…»
Для выхода из тупика был осуществлен принудительный перехват управления у фактически обанкротившихся политических институций в сугубо американском ковбойском духе со стрельбой, случайными жертвами и назначением победителя. В победители назначен Трамп, но могли бы легко и успешно назначить покушавшегося парня, объявив его национальным героем, пытавшимся ценой собственной жизни спасти американскую нацию от диктатора. Или приплели бы сюда же китайский и российский след, дописав от лица парня в соцсетях что-то о его любви к России или китайской диаспоре.
Почему именно Трамп?
Поколение американских руководителей, выросшее после распада СССР и не привыкшее к ожесточенной мировой борьбе, где США не единственный политический альфа-самец, а только один из, пусть и более доминантный, чем другие, в своей массе сегодня попросту не умеет эффективно управлять очень сложной реальностью, которую называют миропорядком. Задачи управления на порядок сложнее, если миропорядок нуждается в преобразованиях. Скорость утраты мирового влияния, а еще больше — морального авторитета США оказалась абсолютно неожиданна для правящих элит, а принять крах прежних догм о глобализации и собственной исключительности — это серьезный концептуальный, ментальный вызов. «Умных руководителей капитализма» масштаба Рузвельта или хотя бы Никсона не просматривается. Трамп оказался единственным на то время политиком, который понял, что тренды динамики американской мощи и наращивания глобализации (как доли мировой торговли в мировом ВВП) вопиют о дисбалансах. «Сделаем Америку снова великой» — это не пустой лозунг, это концепт. Это о стягивании в США элементов глобальных научно-производственных цепочек, генерирующих наивысшую маржу. Это об обветшании инфраструктуры и необходимости реиндустриализации. И это о расточительности трат на союзников, на военные операции в Афганистане, Ираке, Сирии, Ливии, чрезмерную сеть военного присутствия, питающие тайные коррупционные сети. Трамп попытался хотя бы восстановить механизмы генерирования национальной силы США. Даже в среде недавних эмигрантов из стран третьего мира начало вызревать понимание, что «бардак как нормальное состояние» политической системы так долго продолжаться не должен.
Новое, послебушевское поколение внешнеполитических деятелей США сознательно и неуклонно ослабляло международные регулирующие механизмы типа ООН, расширяло «серые зоны», поощряло «цветные революции». Но сколько веревочке не виться, а рано или поздно надо снова стабилизировать ситуацию, которая пошла вразнос. Ставка на Трампа — это сигнал уверенности всему миру от упомянутого кластера сил, что его личная харизма, усиленная покушением, а главное — олицетворяемая Трампом сила, сможет в ближайшие четыре года восстановить подорванную репутацию Белого дома.
Оригинальные политические и экономические декларации Трампа на самом деле диктуются не его «консерватизмом», а ясным осознанием реалий и реальных красных линий, за которые — при всем декларативном всемогуществе ведущих американских политиков — США лучше не заходить. Это взгляды не отдельной личности, а «коллективного Трампа».
Основу факторов всемирного влияния США составляют валютно-финансовая гегемония, размер и сложность экономики, научно-технологические позиции, военно-техническая и информационная глобальная инфраструктура. Но все это собиралось в убедительный кулак всемогущего Дяди Сэма все десятилетия ХХ в. с опорой на идеалы свободного образа жизни и идеологию «американской мечты», которые увлекали социумы части не только третьего мира, но и мира социалистического строительства. Наслаждаться же собственным всемогуществом — занятие интересное, но противоречащее сути демократии с ее всеобщим, прямым и тайным правом голосовать и быть избранным. Если демократия сводится все больше в риторику, то рано или поздно все большая часть «электората» и внутри, и вне гегемона будет называть вещи своими именами: черное — черным, ложь — ложью, лицемерие — лицемерием. А то, что по инерции называют демократией, назовут старомодно, но точно — тирания.
Контроль информационного поля означает технологическую возможность взламывать коллективное и индивидуальное сознание и проектировать его желаемые состояния для беспрепятственного манипулирования. Что тогда собой представляет в таких условиях «Сияющий град на холме»?
Одна из причин срочной спецоперации «Выстрел» состоит в том, что кто-то из упомянутого кластера просчитал сценарий «зуб за зуб» в международной проекции. Ведь если можно пожертвовать демократичностью выборов, если можно вбрасывать в игры Гуайдо, Тихановскую или иных «борцов за свободу», если можно точечно отстреливать лидеров государств и спецслужб, не говоря о журналистах, то всего лишь один шаг размышлений — и появляется немыслимый в прежних парадигмах вариант: непризнание итогов самих американских выборов, например, Си Цзиньпином или Нарендрой Моди. Примеры условные, разумеется. Однако В.В. Путин однажды высказался предельно четко в том смысле, что «мы признаем любой выбор американского народа». Если право свободного выбора американского народа будет нарушено, то что следует из этого тезиса? Или если любой новый президент придет в Белый дом в результате убийства соперника? И если в итоге произойдет «игнор» нелегитимного, по мнению других государств, лидера США?
Запрос на Рузвельта 2.0
Когда президентом США был Франклин Делано Рузвельт, две, казалось бы, непримиримые по характеру идеологий и политико-экономического устройства мировые державы сотрудничали по самым фундаментальным вопросам — индустриализация СССР, военное и военно-техническое союзничество, партнерство в создании ООН и ряда экономических институтов, суды над нацистскими преступниками. В 1943–1945 гг. руководители СССР и США пришли к взаимопониманию, закрепленному во многом юридически, договорились о том, что мир делится на две сферы влияния, а остальной — деколонизируется. В деколонизированной, «третьей», части мира США и СССР, вытесняя метрополии — Великобританию, Францию, а попутно и Португалию, ориентировались на соперничество с достаточно жесткими правилами, вплоть до боевых столкновений во всех средах. В ядерно-космической области развернулась гонка за превосходство, закончившаяся к началу 1970-х годов паритетом. Однако при всей напряженности и при всех конфликтах холодной войны обе стороны видели определенную взаимодополняемость двух систем и помнили о «красных линиях».
Лагерь соцстран и стран соцориентации, форсируя производство средств производства, отставал по предметам потребления и вынужден был закупать их на Западе, расплачиваясь ресурсами и ресурсоемкой продукцией по ценам мировых рынков. Ценами манипулировали уполномоченные структуры США, создавая систему институтов разнообразного рейтингования и обладая валютно-финансовой гегемонией [9]. Поэтому индустриальный прогресс просоциалистической группы стран под влиянием и при прямой помощи СССР, достигая декларированных целей, дефакто готовил рынки для сбыта американской продукции и американских займов. До массового сброса колониального ярма со второй половины 1950-х годов США воспользовались военно-политическим контролем над Западной Европой для насыщения ее своей промышленной и потребительской продукцией, опираясь на План Маршалла. Экономическая суть формально трехсоставной мировой модели сводилась к неэквивалентности обмена дорогих западных товаров с высокой долей новизны на относительно дешевые ресурсы из стран мировой системы социализма и части стран третьего мира. Рузвельта и поддерживавшие его промышленно-финансовые круги это полностью устраивало, как и Сталина. СССР не только никоим образом не мешал США создавать Бреттон-Вудскую финансовую систему, но и неизменно поддерживал их, нервируя Черчилля, прекрасно понимавшего ситуацию. В дальнейшем при всей непростой динамике последующих 45 лет эта модель действовала к обоюдной выгоде, с некоторыми оговорками, разумеется.
Разрушение этой глобальной схемы с распадом СССР привело руководящие круги США к «синдрому победителя». Решив в начале 1990-х годов с российским руководством проблемы с ядерным оружием СССР на Украине и поставками оружейного урана, к 1997 г. вместе с европейскими союзниками США начали расширение НАТО, игнорируя интересы России и полагая ее слабой. Балканы в очередной раз стали «точкой невозврата».
Результат этого стратегического выбора Запада проступает в настоящее время: НАТО практически само себе не оставило выхода, кроме третьей мировой войны. Если такая война не затронет США и Великобританию, но обнулит экономики европейских стран, то нетрудно просчитать, кому это выгодно.
США и триада «Россия, Китай, КНДР»
США при Байдене интоксицировали свою репутацию. Но главное, США перестали определять контур благоприятного будущего для своих сателлитов. Не только большинству представителей мирового сообщества, но и самым ближайшим сателлитам становится ясно, что им уготована роль дров в топке американского паровоза, несущегося к пропасти. Что гарантируют США своим натовским и прочим союзникам? Роль пушечного мяса, вооруженного принудительно купленной у США сверхдорогой американской амуницией? Такую простую взаимосвязь видят все, и это противоречит всей ранее созданной парадигме западного мира. Именно это имеют в виду брюссельские лидеры, говоря о недопустимости поражения Украины и необходимости нанести «стратегическое поражение России». Партнерам же России и более широко — БРИКС+ обозримое будущее кажется вполне позитивным. Об этом говорит и динамика расширения БРИКС и ШОС [10]. Партнерам России понятно, что им нужно от России, Россия способна это гарантировать [11, 12].
Материально-экономический базис России, в основном созданный в ходе индустриализации 1930-х годов и новой индустриализации после 1945 г., при всех потерях 1990-х годов, показал неожиданную для многих на Западе, да и в нашей стране, устойчивость и продуктивность в гибридной войне со стороны группы атлантических государств, затеявших новый крестовый поход против России [13], полагая, что теперь представился шанс переиграть стратегии Наполеона и Гитлера.
Оценку реальной ситуации в экономике России и военной ситуации на ЛБС и других ТВД в США ведут отнюдь не только по блогосфере. Эта их оценка не может не показывать, что санкционный каскад не рвет российскую экономику «в клочья», эмигрантская оппозиция никоим образом не похожа на большевиков в 1917-м, а эскалация поставок и практически полное патронирование ВСУ все очевиднее ставит крест на сценарии «стратегического поражения России». Это не значит, что Запад будет стратегически капитулировать или даже думает об этом. Это означает одно: Западу необходима смена самой модели стратегирования. Действие рождает противодействие, удары — ответные удары, а на лестнице эскалации остается все меньше ступеней до тех высот, когда марш победы «играет сначала ТЯО, а затем и СЯС».
Важнейший элемент новой картины мира сил в США, осведомленных ситуационно и глобально, обусловлен возникшим растущим стратегическим, экономическим и военно-техническим сотрудничеством России, Китая, КНДР, Ирана, расширением ШОС. Фактор Северной Кореи играет гораздо более серьезную военно-стратегическую и минерально-сырьевую роль, чем принято думать. Трамп в свой первый срок детально прокачал этот сюжет и понял, что большая война в Азии несет для коллективного Запада гораздо большие риски, чем война в Европе.
Могут ли США позволить себе три войны — в Европе, Восточной Азии и на Ближнем Востоке? Не говоря уже о других средах, и речь не только о космосе. Модель американской гегемонии изначально включала не только доминирование доллара и военное глобальное присутствие — за исключением тех стран, которые позже стали членами БРИКС. В модель изначально был встроен концепт «Града на холме», практические приложения которого, помимо прочего, требовали показательной демократической системы и превосходства уровня жизни, что преобразовывалось всей системой СМИ в лучший «образ жизни» и лучшую в мире «мечту». Опыт участия США в Первой и Второй мировых войнах показывал успешность стратегии вступления в игру на поздних фазах. Затягивание состояния «непобеды», «стратегической неопределенности» может иметь для США фатальный характер. Присвоив статус абсолютного гегемона и поверив в него в довольно короткий период своего монопольного сверхдержавия в 1990-е годы, США надорвались политически и растранжирили доверие в процессе демонтажа невыгодных для них международных соглашений и фактического захвата контроля над многими международными организациями. Переход к типажу «фрекен Бок» в отношениях с повзрослевшим миром не мог не породить ответного раздражения и пренебрежения. Для США это стало пополнением коллекции провалов или сомнительных историй и как следствие — эрозией геополитической репутации. Для остального мира, включая союзников, это было таянием геополитических иллюзий. Дефицит морального авторитета замещаем силовым, но не бесконечно.
Как не получить ядерную бомбу на Манхеттене [14]
Цепочка стратегических, в том числе военных, проектов США перестала быть решающим фактором их доминирования в международных отношениях. Критика интервенции США и НАТО в Югославии, Афганистане, Ираке, Сирии, Ливии велась и ведется прежде всего в самих США. Нет общественного консенсуса и по 9/11, и по убийству президента Кеннеди.
Потребность во внесении очень серьезных изменений в политику США вызвана и усиливающейся угрозой ядерной военной конфронтации с Россией, Китаем и Северной Кореей [15]. Пхеньян нет-нет, да заявляет, что при необходимости по усмотрению Ким Чен Ына может «как жахнуть» по кому-нибудь ядерной ракетой. Каковы критерии определения целей таких ударов, не ясно. Однако впечатляет. Научно-технологическая гонка в сфере оружия на новых физических принципах также складывается отнюдь не в пользу США [16].
Все эти нюансы хорошо понимал президент США Барак Обама. И перечитывая его речи, можно найти немало отсылок к Франклину Рузвельту. Для смены курса понадобился Трамп. Это не самое комфортное для многих элит США решение — и в 2016-м, и в 2024-м. Случайно, но симптоматично, выдвижение Трампа совпало с подписанием военного соглашения о сотрудничестве между Россией и Северной Кореей.
Возникновение едва ли не зеленой улицы для Дональда Трампа в Белый дом после покушения стало единственно надежным вариантом, позволяющим США гарантированно избежать ядерного удара в ближайшие четыре года при любом развитии событий на Украине. Что касается европейских стран — членов НАТО, то тут веер вариантов разнообразнее.
Конфигурация будущего
Покушение не было случайным событием, спланированным 20-летним одиночкой. Это глобальное и успешное стратегическое политическое решение, определяющее судьбу США на несколько десятилетий. При всей яркости его характера, есть и объективная необходимость. И она не только и теперь уже не столько в удержании валютно-финансовой гегемонии и всемирного влияния США, сколько в гарантировании управляемости самой политической системы Соединенных Штатов. Подобно тому, как санкции против России бьют в итоге по США и Европе, так и ставка на смещение В.В. Путина отражается на инициаторе курса — США бы справиться с дисфункциями собственной системы.
Можно кратко сформулировать основные векторы американской политики, которую вынужден будет реализовать Дональд Трамп в случае своего избрания.
Во-первых, это вектор «война — мир» с Россией. В 2014–2024 гг. уничтожить путинскую Россию, как ранее СССР, для решения экономических и политических проблем и подтверждения статуса США как единственного мирового демиурга, чье мнение является истиной в последней инстанции, не получилось [17]. Этот провал мировое сообщество не могло не принять в расчет. Не все государства обладают достаточным суверенитетом для проведения политики в своих интересах, но несколько десятков приняли фактически антиамериканское решение сотрудничать с Россией, в том числе в рамках международных экономических союзов с ее участием (БРИКС, ШОС и т.п.) [18, 19]. Трампу необходимо переконфигурировать санкции против России, показавшие неэффективность и наносящие экономический ущерб самим США. Попытка подорвать сотрудничество с Россией в атомной и космической сфере, с Китаем вообще и в торговле редкоземельными металлами в частности — это, кажется, «красная линия» для самих США. Им необходимо нечто вроде сепаратного мира с Россией при стимулировании многоуровневого конфликта Европы и России. Диалектика для Вашингтона в том, чтобы ослабить и официального противника, и официального союзника.
Во-вторых, это атака на Китай. «Политика есть самое концентрированное выражение экономики», — афористично сформулировал В.И. Ленин. Россия в силу многих объективных факторов не является экономическим конкурентом США в отличие от Китая [20]. При всех нарастающих в Китае проблемах обрушить его не удастся, пока он в сцепке с Россией как ресурсно-экономическим и военным тылом [21, 22]. США необходимо при любых условиях не допустить военного столкновения с Россией и Китаем по одиночке и тем более совместно. Соответственно санкции против Китая вводятся по принципу: где выгодно — обложить санкциями и пошлинами китайский экспорт в США, а где невыгодно — промолчать.
В-третьих, Тайвань должен «платить» за свою безопасность. Нежелание Д. Трампа идти из-за Тайваня на открытое военное столкновение с Китаем объясняется строгим расчетом выгодущербов. Как и Европе, Тайваню предлагается платить «справедливую цену» за безопасность.
Но это означает, что в стратегической конкуренции за Тайвань США уже проиграли хотя бы потому, что не могут позволить себе прямой военный конфликт с Китаем, Россией и Северной Кореей.
Но это не означает, что не произойдет провокации, например, это может быть ракетная атака неизвестных сил, в которой обвинят Китай, на американские военные суда возле Тайваня или на какую-нибудь американскую военную базу.
В-четвертых, это сохранение Украины как Анти-России. США прекрасно осознают, что Россия не использует весь спектр военно-экономических рычагов в СВО и что Украина ценна именно как Анти-Россия [23]. США будут пытаться любыми путями сохранить Украину под своим протекторатом как базу для следующей войны против России. Схема цинична: подрастает новое поколение украинских призывников, которых, вооружив американской техникой, купленной у США за европейские деньги, можно будет как «пушечное мясо» опять втянуть в боевые действия, а попутно расширить границы «дикого поля» на Белоруссию, Молдавию, Приднестровье. Уже сформированы мотивационные ресурсы вбросить в эту мясорубку Польшу, Прибалтику, Румынию.
В-пятых, это вектор «принуждения к миру взаимовыгодных врагов» — Израиля и Палестины. Религиозно-национальные общины заинтересованы в масштабной военной и финансовой помощи одной или другой стороне конфликта. Ключевые вопросы, на которые нужно дать ответ: что делать с массовой поддержкой палестинцев в США? Как избежать эскалации конфликта США с мусульманским миром? Какова прагматика помощи Израилю?
Произраильский прагматизм Д. Трампа отражает понимание его советников из неявного кластера спецслужб невозможности для США, да и ни для кого, справиться с проблемой обычными мерами. Тоже цугцванг. Грубые, но тактически эффективные действия Д. Трампа должны создать выход из израильско-палестинского тупика. Для остального мира картинка будет нарисована тоже диалектично: это не США проиграли, а ортодокс и самодур Дональд Трамп так поступил.
В-шестых, это коренная реорганизация американских спецслужб.
После 9/11 стало реальной проблемой, что структуры, уполномоченные разруливать кризисы в мире и в США, с трудом справляются с этими задачами. С учетом выстрела ставка будет сделана на тихую реорганизацию пула американских спецслужб, а попутно будут приняты меры и в отношении капризничающей Европы. При этом особенностью текущей ситуации является убогость большинства американских официозных силовиков и интеллектуальная эффективность скрытого ядра силовых структур, представленного смесью опытных профессионалов и нового поколения.
В-седьмых, это реорганизация экономики с сохранением доминирования доллара. Трампу необходимо отбить множественную по источникам атаку на доллар, отодвинув возможность его замещения иными валютами, в том числе криптовалютами [24, 25]. Но проблемы здесь поистине эпические. Как решать макроэкономические проблемы США, если ранее отработанный механизм перекладывания американских долгов на другие страны перестает работать? [26] Что делать с экономикой США, если экономическая активность в стране приобрела существенно манипулятивный характер, что вечно продолжаться не может? Явно наблюдается пока отодвигаемая граница эмиссии доллара, которая при определенных обстоятельствах может привести к обрушению доллара? [27] Система финансовых долларовых пузырей дает сбои, которые без «кидания» стран, накопивших доллары, все труднее преодолевать [28].
Американские ТНК не хотят возвращать производства в США, так как нет уверенности в долгосрочном благополучии американской модели экономического развития.
Для экономического «опускания» Китая США необходимо возвратить себе технологическое лидерство по группе ключевых технологий, а также контроль над центрами прибыли и финансовыми потоками в среднесрочной перспективе с прогнозом более дальнего будущего. Демократы не смогли предложить ничего эффективного в этом плане. Трамп ранее пытался, хотя и с не очень явным результатом.
Надежды обеспечить дальнейшее наращивание прибыли США путем неэквивалентного обмена дорогих информационных и коммуникационных технологий и услуг, в том числе искусственного интеллекта, на дешевые сырьевые ресурсы и товары с низкой степенью переработки успехом не увенчались.
Структура американского общества все больше плодит слои, требующие повышенного финансового содержания и иных социальных привилегий при минимальном вкладе в жизнеобеспечение государства.
Нарастание таких тенденций программирует весьма неблагополучное экономическое будущее США [29]. Хотя такой исход прогнозировали для США еще во времена СССР, но США гальванизировались за счет распада СССР и мировой социалистической системы.
В-восьмых, это формирование нового контура мировой экономики и политики с сохранением целевого лидерства США.
Наблюдается срыв практически всех военных и военно-технологических стратегий США. Даже страны третьего мира показывают способность нанести ущерб торговле в зонах ответственности США. Логистически среднесрочная масштабная военная операция в удаленном уголке мира стала для США реальной проблемой. При этом США остро необходимо расширить объемы экспорта американского вооружения. Для этого нужна управляемая военная напряженность в группе тлеющих точек на грани военных конфликтов, могущих перерасти из двусторонних в макрорегиональные войны.
Продекларирована модернизация ядерной триады США. Намечены космические программы, включая спутники, освоение Луны и военный космос.
Необходим новый мировой контур производства и сбыта наркотиков (взамен устаревшего) под контролем спецслужб и сил специальных операций США с учетом контролируемого Китаем производства и поставок синтетических наркотиков, ингредиентов и оборудования для их производства.
В-девятых, это необходимость сохранения целостности государства при трудноразрешимых внутриэлитных противоречиях.
Наблюдается утрата эффективности механизма публичной демократии и выборов в США, переход к полностью манипулятивному, фактически латентно силовому механизму управления американским обществом.
Большинство претендентов на высшие государственные посты в США абсолютно безликие, по своему интеллекту и компетенциям соответствуют третьеразрядным мелким политическим функционерам времен холодной войны.
Как сформировать новый контур системы сдерживания и противовесов в политсистеме США, который бы снизил катастрофичность конфликта между финансово-промышленными группировками, лежащими в основе республиканской и демократической партий?
Дональд Трамп должен хоть частично разгрести вал политико-управленческих ошибок, которые наворотили его предшественники. Он хотя бы понимает, что перед США встали вызовы и угрозы намного более актуальные, чем проблемы обеспечения прав и полномочий сексуальных меньшинств и половой идентификации молодежи.
Необходимы непопулярные меры. И сильная воля их проводнику — президенту США.
Выходом является силовой навязанный консенсус с принуждением американских элит к временному миру в общих интересах. Ключевые решения могут быть приняты лишь вне официальных центров политического управления — в скрытом кластере эффективных американских спецслужб.
Заключение
Политическая система США уже на выборах-2020 была скомпрометирована и нуждается в коренной реструктуризации. Необходимо быстро и однозначно остановить деградацию госуправления, ослабление мировых позиций и продвижение к дезинтеграции государства США (см. распад СССР) [30].
Выстрел «ботаника с автоматической винтовкой» стал изящной политической комбинацией, которая предопределила судьбу выборов-2024. Заранее разработан и отрепетирован Трампом жест решимости и воли к победе — кулак вверх. Итогом должно стать избрание (назначение) Трампа президентом США для решения пула непопулярных ключевых проблем США, которые другой кандидат из имеющейся колоды политиканов решить не сможет.
США теоретически способны обновиться и в перспективе выступать не только опасным политическим дуболомом, фактически потенциальным коллективным самоубийцей, но и конкурентомпартнером, способным вместе с Россией и Китаем удержать мир на краю глобальной военной катастрофы. Для реализации американских интересов в Европе необходимо топтать ногами даже весьма условную европейскую суверенность.
Вопрос теперь не в только в политике Трампа, которая определена обстоятельствами, а в том, сможет ли его преемник завершить преобразования Трампа и сформировать новый формальный или неформальный аналогичный ялтинскому консенсус о судьбах мира. Консенсус, благоприятный для коллективного самовыживания в условиях утраты мировыми регулирующими механизмами как реальной, так и внешней эффективности [31, 32].
США разучились напрягаться и концентрироваться на решении проблем — только если встряхнуть страну как 11 сентября 2001 г. Даже покушение, почти успешное убийство кандидата в президенты Дональда Трампа, создало только небольшую волну ответной реакции в американском обществе.
Какое событие в США назначат новым 11 сентября?
Источники
1. Братья Стругацкие. Обитаемый остров / Отв. ред. Н.М. Беркова. М.: Детская литература, 1971. 320 с., илл. (Библиотека приключений и научной фантастики.)
2. Агеев А.И. Роль санкций, конфликтов и спецопераций: размышления о будущем. Часть 2 // Научный вестник оборонно-промышленного комплекса России. 2024. № 1. С. 33–42.
3. Агеев А.И., Логинов Е.Л. Крах доллара: проектирование действий России в условиях глобального экономического коллапса // Экономические стратегии. 2022. Т. 24. № 4(184). С. 56–69. DOI: https://doi.org/10.33917/es-4.184.2022.56-69
4. Агеев А.И., Логинов Е.Л. Мировое сообщество в условиях сверхкритической бифуркации // Управление сложными организационными и техническими системами в условиях сверхкритических ситуаций: Материалы международной научно-практической конференции, Москва, 21–22 апреля 2022 г. М.: Институт экономических стратегий, 2022. С. 9–12.
5. Логинов Е.Л., Зарбалиев С.М., Григорьев В.В. Оценка вероятностных характеристик случайных процессов в мировой экономике в условиях нелинейной динамики с существенной хаотической компонентой // Искусственные общества. 2020. Т. 15. № 1. С. 5.
6. Логинов Е.Л. Цифровые технологии политической борьбы: нейросетевые императивы информационного противодействия попыткам перехвата управления в социально-политической среде. М.: Русайнс, 2024. 234 с.
7. Агеев А.И., Логинов Е.Л. Стратегия Трампа на выборах: нейроматематический ключ к глубинным слоям сознания американского избирателя // Экономические стратегии. 2019. Т. 21. № 7(165). С. 78–93. DOI: 10.33917/es-7.165.2019.78-93
8. Агеев А.И., Логинов Е.Л. Специальная военная операция как стратегическая технология выбора будущего России и мира // Экономические стратегии. 2023. Т. 25. № 5(191). С. 6–21. DOI: https://doi.org/10.33917/es-5.191.2023.6-21.
9. Логинов Е.Л. Величина добавленной стоимости в экспорте-импорте как важнейший геоэкономический фактор победы России в торгово-экономической войне // Внешнеполитические интересы России: история и современность: Сб. материалов XII Всероссийской научной конференции. Самара, 26 апреля 2024 г. Самара: САМАРАМА, 2024. С. 122–126.
10. Агеев А.И., Бахтизин А.Р., Макаров В.Л., Логинов Е.Л., Хабриев Б.Р. Экономический фундамент победы: стратегический прогноз устойчивости экономики России в условиях санкционных атак // Экономические стратегии. 2023. Т. 25. № 3(189). С. 6–15. DOI: https://doi.org/10.33917/es-3.189.2023.6-15
11. Агеев А.И., Логинов Е.Л. Стратегическая предопределенность специальных военных операций в мировой суперсистеме // Экономические стратегии. 2023. Т. 25. № 4(190). С. 6–19. DOI: https://doi.org/10.33917/es-4.190.2023.6-19
12. Логинов Е.Л., Кароян К.Е., Косакян Д.Л. Подходы к формированию универсальной модели зарубежного кластера российских финансовых структур в перспективных зонах мировой экономики // Самоуправление. 2019. Т. 2. № 1(114). С. 88–91.
13. Бахтизин А.Р., Макаров В.Л., Логинов Е.Л., Хабриев Б.Р., Ву Ц., Ву З. Гибридные войны в макроэкономической суперсистеме XXI века // Экономические стратегии. 2023. Т. 25. № 2(188). С. 6–23. DOI: https://doi.org/10.33917/es-2.188.2023.6–23
14. Барак Обама: «В вопросах нашей безопасности меня намного больше беспокоит перспектива взрыва ядерной бомбы в Манхэттене»: Хронология заблуждений Барака Обамы в отношении ИГИЛ [Электронный ресурс]. Smotrim.ru. 2015. 21 ноября. URL: https://smotrim.ru/article/1738012
15. Макаров В.Л., Агеев А.И., Бахтизин А.Р., Грабчак Е.П., Логинов Е.Л. Моделирование последствий ядерного удара // Экономические стратегии. 2022. Т. 24. № 4(184). С. 6–16. DOI: https://doi.org/10.33917/es-4.184.2022.6-16
16. Грабчак Е.П., Логинов Е.Л. Новые возможности атак электромагнитными импульсами на объекты критической инфраструктуры // Трансформация современной войны: Материалы III Всероссийской научной конференции. Омск, 16 февраля 2024 г. Омск: Военная академия материально-технического обеспечения имени генерала армии А.В. Хрулева, 2024. С. 108–112.
17. Агеев А.И., Логинов Е.Л. Россия в новой экономической реальности: Монография. М.: Институт экономических стратегий, 2016. 460 с.
18. Агеев А.И., Грабчак Е.П., Логинов Е.Л. Цифровые императивы управления экономикой в рамках трансграничных экономических пространств международных интеграционных объединений (союзов) с участием России // Микроэкономика. 2021. № 1. С. 5–10.
19. Агеев А.И., Логинов Е.Л. Институциональные механизмы снижения мультифакторных рисков для валютно-финансовой системы России и ЕАЭС в условиях нелинейной экономической динамики. М.: Институт экономических стратегий, 2017. 104 с.
20. Агеев А.И., Кабирова Л.И. Геоэкономический образ Китая // Свободная мысль. 2023. № 3(1699). С. 137–148.
21. Агеев А.И., Логинова В.Е. Производственно-товарная «сцепка» России и Китая: обеспечение товарной продукцией в условиях кризисных ситуаций критического характера // Россия и Китай: история и перспективы сотрудничества. 2022. № 1(12). С. 269–272.
22. Агеев А.И., Логинов Е.Л., Шкута А.А. Китай как нейроинформационная мегаматрица: цифровые технологии структурирования когнитивных ансамблей порядка // Экономические стратегии. 2021. Т. 23. № 1(175). С. 50–61.
23. Агеев А.И., Логинов Е.Л. Новая большая война: хроники хорошо забытого будущего // Экономические стратегии. 2014. Т. 16. № 6–7(122–123). С. 16–33.
24. Агеев А.И., Логинов Е.Л. Криптовалюты, рынки и институты // Экономические стратегии. 2018. № 1. С. 94–107.
25. Григорьев В.В., Логинов Е.Л. Криптовалютная модель цифровой финансовой системы: дозированная эмиссия, мультипликация денежной массы и наращивание инвестиций в России и ЕАЭС. М.: Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации, 2020. 170 с.
26. Балюк И.А., Бунич Г.А., Глебова А.Г. и др. Мировые финансы в условиях системных, технологических и экологических трансформаций. М.: КноРус, 2024. 232 с.
27. Логинов Е.Л. Куда движется мировая экономика: нарастание кризисных явлений // Управление сложными организационными и техническими системами в условиях сверхкритических ситуаций: Материалы международной научно-практической конференции. Москва, 21–22 апреля 2022 г. М.: Институт экономических стратегий, 2022. С. 28, 29.
28. Агеев А.И., Глазьев С.Ю., Митяев Д.А., Золотарева О.А., Переслегин С.Б. Построение модели прогноза курса валют на долгосрочном и краткосрочном горизонтах // Экономические стратегии. 2022. Т. 24. № 6(186). С. 16–25. DOI: https://doi.org/10.33917/es6.186.2022.16-25
29. Макаров В.Л., Бахтизин А.Р., Логинов Е.Л. Применение экономико-математических методов и моделей оптимального планирования в цифровой экономике будущего (ЦЭМИ АН СССР и ЦЭМИ РАН: прогностическая интерпретация и развитие научного наследия нобелевских лауреатов Л.В. Канторовича и В.В. Леонтьева). М.: Центральный экономико-математический институт РАН, 2022. 248 с.
30. Агеев А.И., Григорьев В.В., Логинов Е.Л., Шкута А.А. Специальные операции как инструмент политического и экономического оперирования в мировой экономике: советский опыт и современный период // Вестник Университета мировых цивилизаций. 2024. Т. 15. № 2(43). С. 51–60.
31. Агеев А.И., Громов В.А., Луковникова Н.М., Переслегин С.Б., Переслегина Е.Б., Шилов С.Ю. Сплетенный мир: русский доклад Римскому клубу // Проектирование будущего. Проблемы цифровой реальности. 2023. № 1(6). С. 98–121.
32. Агеев А.И., Логинов Е.Л. Новая стратегическая роль России как гаранта — оператора системы поддержания мировых и региональных экономических балансов // Экономические стратегии. 2015. Т. 17. № 1(127). С. 18–35.
