Украинская гражданская война
Юрий Поляков
«Коктейль Молотова» как аргумент
— Что сейчас происходит на Украине? Почему в еще вчера мирной стране люди начали убивать друг друга?
— Давайте говорить прямо: на Украине началась гражданская война, которая зрела годами, если не веками. Лет семь-восемь назад один из бывших руководителей УССР сказал мне в доверительной беседе: «Украина обречена на распад…» И вот началось. Обычно гражданскую войну представляют себе как чисто классовый конфликт. Конечно, глядя на того же днепропетровского олигарха — губернатора Коломойского, испытываешь классовую неприязнь, но не только… Гражданская война — это всегда клубок конфликтов.
Кто хоть раз смотрел по телевизору заседание Верховной рады, понимает: современная Украина — сплошной политический ералаш. Даже удивительно, что страна так долго продержалась. И лишь слепому не виден межплеменной конфликт на Украине: западенцы, малороссы, русины и русские юго-востока — это разные этносы. Могут они жить в одном государстве? Наверное, могут, если дотошно соблюдаются права каждого этноса, как, например, в Бельгии, Швейцарии, Финляндии или России. Но первое, что сделала майданутая власть, — запретила русский язык. Зачем? А чтобы объяснить, кто теперь в доме хозяин. Но это еще надо было доказать. Вот и доказывают «коктейлями Молотова».
На Украине налицо также межконфессиональный конфликт. Начался он не вчера, а давным-давно, когда католическая Европа, проиграв в открытом столкновении с православной, пошла другим путем — униатским. Острие нынешнего конфликта направлено против Русской православный церкви, всегда стоявшей за единство евразийского пространства.
Можно ли сохранить единство страны при межконфессиональном ожесточении? Видимо, можно — в двух случаях. Если конфессии будут сосуществовать в согласии во имя общих гуманитарных целей. Второй вариант: если одни будут политически подавлять других, как в Северной Ирландии, где католики и протестанты живут в ненависти и насилии много веков.
Точка невозврата пройдена
— Почему сегодня вся политика Украины строится на ненависти к России?
— На Украине жесткий межцивилизационный конфликт. То, что для одних алтарь, для других — плевательница. Для одних русский язык — основа самоидентификации, для других — «собачья москальская тарабарщина», а родной может быть только мова, которую за последние десятилетия искусственно изменили так, что Тарас Шевченко от изумления зарыдал бы. Какой-то мовояз! Ни один язык не может за четверть века так сильно измениться, естественно развиваясь. Зачем это делалось? Есть такое понятие — «конституирующий чужой». Народу, чтобы обособиться, надо кого-то себе противопоставить. Строя свою внезапную государственность, украинская, воспитанная на галицийской традиции элита не нашла ничего лучшего, как выбрать себе в качестве «конституирующего чужого» Россию. И это, когда как минимум половина населения либо русские, либо те, кто считает русский язык родным, что, в сущности, одно и то же. Можно заставить русских говорить по-украински? С помощью оружия можно. Но в Канаде почему-то никто не заставляет франкофонов перейти на английский. Понимают: страна сразу распадется. А в Киеве не понимают.
Межцивилизационный конфликт — это борьба символов, а также версий истории. Так, для одних граждан Украины День Победы — главный праздник. Для других — день поражения, сигнал к жестокому реваншу. Как соединить в одном государстве людей, для которых главный герой войны — Жуков, с теми, кто молится на Бандеру?
Кроме того, западенская элита во многом относится к Новороссии, как метрополия к колонии. Видимо, сформировавшись под пятой Австро-Венгрии и Польши, а потом в условиях ленинской «коренизации», она отношения «пан — холоп» воспринимает как единственно возможные. Весь вопрос в том, кто пан, а кто — холоп?
— Сможет Украина остаться единым государством?
— Мне кажется, точка невозврата, особенно после одесского пожарища, пройдена. Как говорится, назовите мне хотя бы одну причину, по которой Новороссия должна быть под трезубцем в составе Украины, которая возникла как результат революций и противоборств сверхдержав. Чтобы сохранить огромную территорию, превратившуюся в 1991-м из условно-административной единицы в незалежное государство, от власти требовался максимум гибкости, толерантности, компромиссов. А что они сделали? Понесли на хоругвях Бандеру и стали требовать, чтобы все Николаи впредь именовались Миколами. Если кто и виноват в развале Украины, то лишь ее националистическая элита. Какие-то второгодники! Неужели непонятно, что после ликующего ухода Крыма в Россию нужно было кардинально сменить стратегию. Нет, не сменили! Потому как не единство им нужно, а единовластие.
Русофобия окрепла на дармовом газе
— Что делать России? Надо ли вмешиваться в конфликт?
— Степень вмешательства России в украинскую смуту зависит от степени безрассудства киевской власти. А оно, кажется, беспредельно. Еще в начале 90-х годов я писал о том, что историческая сверхзадача нашей страны — восстановление единства русского народа, разорванного на части катастрофой 1991-го. Ах, как надо мной тогда потешались либералы, которые мечтают о маленькой России с той же нежностью, как педофил о школьнице!
А ведь речь велась не о включении отторгнутых русских территорий в состав РФ. За некоторыми исключениями квазигосударства, созданные на руинах СССР, установили у себя суровые этнократические режимы, направленные на вытеснение или насильственную ассимиляцию русских.
Запад это поощрял. Украинская государственная русофобия поднялась и окрепла на почти дармовом русском газе, который гнал по трубам «конституирующий чужой». Превратив русских в объект унижения, даже искоренения, некоторые бывшие братские республики сами вынудили Россию, отряхнувшуюся от слизи либерального пораженчества 1990-х, занять более жесткую позицию.
Мы засмотрелись на мир сквозь зеленый доллар
— Какой вообще выбор у России: между желанием помочь соотечественникам и опасением новых санкций Запада?
— Запад все эти годы использовал русофобию как минные галереи-подкопы, с помощью которых раньше взрывали стены сопротивляющейся крепости. Могла ли Россия и дальше фуршетно улыбаться, когда «западные партнеры», говоря попросту, оборзели? Нет, конечно! И не потому, что русские хотят войны, а потому, что они ее не хотят.
Когда-то нужно было объяснить друзьям-натовчанам, что негоже воплощать геополитические фантазии с помощью «цветочно-фруктовых» революций и бомбежек, что разговаривать с нами как с побежденными недопустимо. Мы войну не проигрывали, нас просто сдали ненадлежащие правители, и с них еще История спросит.
Первый же серьезный конфликт наших и западных интересов прояснил, что нам надо делать в военном, экономическом, финансовом, информационном направлениях, чтобы обеспечить реальный суверенитет России. Прояснилось и то, как с помощью внутреннего прозападного лобби нас много лет делали «страной-бензоколонкой». Мы уже не отменим тех огромных задач, которые стоят перед нами. Мы слишком долго смотрели на мир сквозь зеленый доллар. По размаху эти задачи сопоставимы с экстремальной индустриализацией накануне Второй мировой, а может, и еще грандиознее!
Комсомольская правда 8.05.2014
