Шаг влево, шаг вправо…
Юрий Поляков
И.ВОРОБЬЕВА – Здравствуйте! Это программа "Особое мнение". В студии Ирина Воробьева и здесь вместе со мной наш гость сегодняшний «Особого мнения» Юрий Поляков, писатель, главный редактор "Литературной газеты". Юрий Михайлович, добрый вечер!
Ю.ПОЛЯКОВ — Здравствуйте!
И.ВОРОБЬЕВА – Хотела спросить про вашего, может быть, будущего коллегу, но сегодня новости пришли, что легендарный американский актер Майкл Песо станет членом Союза писателей России. Это как?
Ю.ПОЛЯКОВ — Вы знаете, «Литературная газета» об этом постоянно пишет. И вот в нынешнем номере есть там про наши писательские заморочки, о том, что наши все писательские сообщества – не только Союз писателей России – они пребывают в каком-то странном состоянии, и вот за эти два десятилетия туда напринимали столько странных людей вообще непонятно, по какому принципу, что не исключено, что даже такая, в общем, одиозная в правовом отношении фигура как Майк Тайсон, украсит, вообще, Союз писателей.
И.ВОРОБЬЕВА – Но на самом деле он же, действительно, написал книжку и она будет, я так поняла, представлена в Москве. Просто как это, вообще, происходит? Судя по тому, что вы сейчас сказали, это такая простая такая… написал книжку – и сразу стал писателем.
Ю.ПОЛЯКОВ — Вот во времена моей литературной молодости вступить в Союз писателей было очень сложно именно не по идеологическим, а по профессиональным качествам. То есть это было многоступенчато, были специальные комиссии, которые смотрели, насколько ты овладел всем этим делом. А потом, после 90-х это превратилось в какую-то формальность выдачи билетов. И даже были случаи, когда кого-то хватали за руки – я даже уже забыл, какой союз писателей, у нас же их много – что они за деньги выдавали, просто продавали эти билеты. И, вообще, надо сказать, что одну-то книгу любой человек может написать – давно сказано. И даже Майк Тайсон может написать одну книгу, несмотря на то, что его били по голове. И сейчас союзы писателей перестал быть такими организациями, которые квалифицируют профессионализм человека. Посмотрите, как сообщество любителей аквариумных рыбок – любой может стать. Было бы желание и были бы рыбки дома.
И.ВОРОБЬЕВА – А вы сказали, что их много, союзов писателей – я просто не разбираюсь совершенно. А зачем так много союзов писателей?
Ю.ПОЛЯКОВ — А этот вопрос «зачем?» у нас, вообще, редко в жизни задается. Вот они стали отпочковываться от некогда большого Союза писателей СССР. Всем захотелось свободы. Есть просто творческие союзы. Насколько литфондов, которые доедают остатки писательской собственности, со всеми судятся, со всеми сандалят. Сейчас приостановил вообще, все эти три организации, Минюст просто за чудовищные нарушения устава и какие-то законы еще и так далее. Я, честно говоря, даже не на одной встрече, так сказать, отцам нашего государства говорил: «Помогите нам навести в писательском сообществе, — а ведь год литературы на носу, — правовой порядок, просто правовой, чтобы мы жили по тем уставам, которые у нас есть, а не так, как хочет очередной человек, возглавивший этот союз писателей».
Кстати, возглавляют сейчас их люди, творчества которых никто не знает, их просто в литературе нет. Если раньше это был Михалков или Марков, но их знали, они были писатели. Их можно так оценивать, сяк, но их знали. Сейчас вообще какие-то неведомые. Мне интересно ответили: «Но вы ведь хотели свободы – вы ее получили, поэтому сами…». А я возразил отцу…, одному из отцов нашего государства. Я говорю: «Вот банкиры у нас хотели капитализма. А, когда припекло, когда кризис начался и кризис банковской системы – вы туда закачали очень много денег, несмотря на то, что можно было сказать: ну, лопнут и лопнут – капитализм ведь. Однако нет, — я говорю. – А писатели лопнут – так лопнут?» Такая вот история накануне года литературы.
И.ВОРОБЬЕВА – А, насколько важно на самом деле, без шуток в этом всем навести порядок? Потому что писатели – вы меня простите ради бога – ну, вот есть писатели, они пишут книги – мы их покупаем, читаем.
Ю.ПОЛЯКОВ — Да, правильно.
И.ВОРОБЬЕВА – Какие-то писатели высказывают свои мнения по каким-то текущим моментам, мы их тоже слушаем, ну, и все, собственно.
Ю.ПОЛЯКОВ — Правильно. Так обвысказывайся — это проблем нет. Но дело в том, что писатель, если человек зарабатывает на жизнь литературой – это профессия. Значит, у нее должен быть какой-то вид профсоюзов. Почему у шахтера есть профсоюз, у сталевара есть профсоюз, а у писателя нет профсоюза. Нет даже закона о творческой деятельности. То есть то, что я пишу книги – это тоже самое как, если я приколачиваю подметки. Или, скажем, я заболел…, а куда я обращусь? Или, допустим, еще более важный вопрос. Вот смотрите, скажем, писатель средний, который мало зарабатывает – только на жизнь. Вдруг у него конфликт с издательством. Что делает западный писатель? Он идет в свою писательскую организацию, которая выделяет ему адвоката, и он помогает ему судиться. А куда сейчас идти писателю, у которого конфликт с крупным издательством? У союза писателей нет адвокатской службы. То есть речь идет создании какого-то профсоюза, какой-то гильдии, где писатель как профессионал может получить в случае чего, защиту. Или с пенсией у него проблемы. Например, он потерял какие-то квитанции о гонорарах, потому что начисляются пенсии… Ну, кто ему поможет? Вот, о чем речь, а не о том, чтобы всех построить: пишите так, не пишите так. Это давно проехали, этого и не может быть.
И.ВОРОБЬЕВА – Можно на самом деле зарабатывать на жизнь писательством. Мне всегда казалось, что это очень трудная история.
Ю.ПОЛЯКОВ — Ну, я зарабатываю.
И.ВОРОБЬЕВА – А, если у вас вдохновение пропадет?
Ю.ПОЛЯКОВ — Дело в том, что когда пропадет вдохновение, есть масса других видов литературного труда, которые требуют усидчивости, а не только вдохновения. Тем-то профессионал отличается он непрофессионала, что он себе всегда в этой литературной сфере найдет способ заработать, если он профессионал. А если он любитель – ну, тогда значит вот… любитель. Кстати, у нас были замечательные любители, скажем, которые писали хорошие книжки, как там… Колбасьев, которые в то же время были капитанами дальнего плавания.
И.ВОРОБЬЕВА – Вот у нас коллега Марина Королева тоже написала…. Ну, понятно. А еще хотела спросить уже не про писателей, а просто про искусство. Вот смотрите, у нас некоторые члены общества проводят разного рода акции, которые такие творческие, например, господин Павленский, которые периодически себя калечит публично. Вы как относитесь к таким акциям? Они действительно, на ваш взгляд привлекают внимание и что-то меняют? Или отрезать себе мочку уха публично – это как бы не очень хорошо?
Ю.ПОЛЯКОВ — Понимаете, тут вообще у нас серьезная проблема с определением искусства. Вот, что есть искусство? Если искусство – это отрезание мочки себе, то тогда – я не знаю – «Казаки, пишущие письмо турецкому султану» не искусство. То есть надо определиться. Я давно еще предлагал, еще, когда вел на канале «Культура» передачу, договориться, что, ребята, вот есть искусство, оно развивалось веками, там определенные эстетические приемы, нормы – вот пусть оно остается искусством…
Некоторые писатели либерального направления оказались на стороне патриотов по отношению к Крыму
И.ВОРОБЬЕВА – Вы имеете в виду общемировое направление.
Ю.ПОЛЯКОВ — Ну, да, традиционное. А вот то, что вы делаете: перфомансы какие-то, рисование фаллосов на поднимающемся мосту в Санкт-Петербурге; инсталляции какие-то, когда гадят куры восковому Льву Николаевичу на голову; отрезание различного рода выпуклостей организма, включая самые дорогие – пусть это называется, допустим, я это такой пример: «визуально-провокативная деятельность» или «интеллектуально-провокативная деятельность», чтобы было понятно. Потому что для того, чтобы написать хороший натюрморт, надо 10 лет учиться. Для того, чтобы спеть со сцены, например, театра имени Станиславского или Немировича-Данченко, надо учиться 15 лет. Для того, чтобы отрезать себе мочку, учиться не надо. И, почему мы уравниваем людей, которые осваивают сложнейшее мастерство, чтобы самовыразиться, с теми, кто самовыражается через членовредительство, через рисование членов на подъемных мостах и так далее.
И.ВОРОБЬЕВА – Да, я вас поняла. Еще чуть-чуть про искусство поговорим, но буквально через три минутки, потому что нам нужно уйти на небольшую паузу. Я напомню, что это программа "Особое мнение", и здесь у нас в гостях Юрий Поляков, писатель, главный редактор "Литературной газеты".
И.ВОРОБЬЕВА – Продолжается программа "Особое мнение". Ирина Воробьева, Юрий Поляков. Юрий Михайлович, мы с вами говорим про искусство. Может быть, сейчас изменилось время и люди, и, соответственно, искусство тоже. Потому что, ну посмотрите на современное искусство, периодически на него действительно без слез не взглянешь, и очень трудно понять, что на самом деле имел в виду автор, и был ли он трезв, когда он это делал.
Ю.ПОЛЯКОВ — Вы знаете, всегда были какие-то направления, которые изумляли современников, редко это становилось мейнстримом, входило, так сказать, в основной корпус искусство, но большинство как-то исчезало со всеми этими неадекватными людьми, потому что есть, в общем, какой-то критерий искусства. Скажем, в литературе – это перечитываемость. Раскрутить можно любую книгу, и один раз можно прочитать любую хрень, но почему одни писатели продолжаются, а другие пропадают неизвестно, куда. Почему одни становятся классиками, а другие только своим поколением читаются? Потому что вдруг одних писателей начинают переиздавать. А почему их начинают переиздавать? Не советское плановое… А, потому что есть спрос. А если спрос, значит, кто-то читает, следующее поколение. Вот так и получается.
В театрах тоже есть. Я, например, как сейчас принято говорить, практикующий драматург. У меня пьесы очень широко идут по стране, во многих театрах, и просто видно: у одного пьеса попадает в репертуар, а у другого не попадает. Даже, если она за деньги попадает – потому что, сейчас, слава богу, государство стало оплачивать театрам постановку современных драматургов. Но у одних это идет полсезона, а у других это идет 15 сезонов. И все становится понятным. Ведь зрителей ты не загонишь, ты же не будешь каждый день печатать положительную рецензию на дружественного драматурга. Один раз придут, посмотрят, потом скажут: «Не ходи». Это сарафанное радио. Поэтому мне смешно на все эти букеровские усилия, «золотомасочные» усилия: в общем-то из чепухи ¬ сделать явление. Ну, вы сделаете явление из чепухи, но оно на полсезона и все. А потом? Жалко просто, что это все информационное пространство, эти средства можно было пустить на поддержку людей по-настоящему одаренных, они есть, особенно в провинции.
И.ВОРОБЬЕВА – А, как понять, что это действительно одаренный молодой или немолодой – неважно на самом деле – человек?
Ю.ПОЛЯКОВ — Для этого нам надо, конечно, возвращать каким-то образом объективность критического цеха. К сожалению, 90-е годы было трудно время для всех, даже для меня, достаточно молодого советского писателя, а уж для людей, которых не знали – трудное. И критики, которые при советской власти, соблюдая, конечно, определенный набор идеологических требований, в эстетической оценке были чрезвычайно свободны – ну, конечно, «Малую землю» они бы не стали критиковать – но все, что чуть ниже, критиковали за милую душу. И это даже был такой предмет профессиональной гордости: «А вот я про Маркова написал не очень хорошо». Они все оказались без средств к существованию. И все прибились или к тенденциозным изданиям, -а тогда же все жестко политизировалось – или к каким-то фондам, или к каким-то движениям типа «Золотая маска». А там шаг влево, шаг вправо – никого не интересует твое эстетическое мнение. Вот этот журнал принадлежит этому издательскому концерну – будь добр этих писателей поддерживать. Ты получаешь деньги как эксперт «Золотой маски»? Вот ты будешь хвалить тех, кого мы скажем и ругать тех, кого скажем. Я, конечно, утрирую. На самом деле есть нюансы, есть люди, которые и сейчас пытаются… Но в целом эта профессиональная гордость за то, что «я сказал, несмотря ни на что то, что я на самом деле думаю о художественно уровне произведения» — это ушло.
И.ВОРОБЬЕВА –Ну и ушло, наверное, то, что люди перестали ориентироваться…
Ю.ПОЛЯКОВ — А поэтому они и перестали ориентироваться. Ведь, что получается? Вот тебе нахваливают какую-то книгу. Эта книга получает, допустим, «Большую книгу», ее объявляют «Большой книгой». В магазинах тебе пишут вот такими буквами: «Лауреаты «Большой книги»». Журнал тебе советует обязательно прочитать, потому что будешь невежественен, если не прочитаешь. Ты покупаешь эту книгу, которая стоит, я вам хочу сказать, очень прилично.
И.ВОРОБЬЕВА – Кстати, да.
Ю.ПОЛЯКОВ — Да, да. Семью можно два дня кормить на эти деньги. Ты покупаешь, читаешь и не можешь понять: то ли ты ненормальный, то ли автор ненормальный. Но поверить, что лауреат премии «Большая книга», изданный в таком «супере», разрекламированный по телевизору в передаче по чтении – ненормальный, значит, ты ненормальный. И потом ты встречаешься с читателями и они спрашивают про какую-то книгу… ну, я обычно, если спрашивают, я никогда не скрываю свое мнение, я говорю, что на мой взгляд это миф или фикция, и у людей светлеют лица: «Ой, спасибо! А мы уж думали, что мы ненормальные».
И.ВОРОБЬЕВА – А, вообще, когда люди творческие начинают высказываться о политике и занимать какую-то сторону, насколько вы одобряете это или не одобряете?
Ю.ПОЛЯКОВ — Понимаете, человек, помимо того, что он творческий, он же живет в тот социуме, в котором живет; его окружают и пронизывают те политические идеи, которые пронизывают, и писатель, который вне политики – это ерунда. Этого быть не может, потому что это не может быть никогда. Он может делать вид, что он вне политики, но это тоже форма политического существования. Поэтому даже, если мы возьмем политические взгляды наших классиков – мы увидим, что практически из них — ну, правда, консерваторов среди них было всегда больше – они отражали тот же спектр взглядов. Вспомните, сколько писателей потом пострадавших от советской власти, были ярыми сторонниками социалистических идей и даже поддерживали тех же большевиков, а уж эсэров поддерживал практически весь цвет Серебряного века. Монархистов было меньше, кстати говоря.
И.ВОРОБЬЕВА – Но одно дело иметь позицию и, например, как-то завуалировано ее описывать в своей книге, а другое дело – публично высказываться о событиях в стране или мире – это же разные вещи.
Ю.ПОЛЯКОВ — Но это нормально. Если вы возьмете собрание сочинений любого нашего крупного писателя, вы увидите, что политических статей… Возьмите того же Блока, его статьи – там политики очень много. Уж я не говорю про Горького и так далее. Но это нормально. Если обычный человек высказать свои политические взгляды может на митинге, на работе, в кафе, то писатель – он же пишет публицистику, он не может… Кстати говоря, писателю очень полезно писать публицистику и стравливать там свой социально-политический гнев, чтобы он не канализировался в художественные произведения, потому что, когда в романе – я знаю тут у нас некоторые – вдруг забыв обо всем, герой романа на 40 страниц просто обсуждает последний поступок президента или выступление какого-нибудь скандального оппозиционера типа Ходорковского, хочется спросить: «Ребята, а вы уверены, что через два года кто-то будет помнить об этих выступлениях?» А роман – он же как бы издается все-таки не на два года, желательно, конечно. Поэтому я всегда, если меня что-то очень волнует, я сажусь за какой-то роман… Вот я сейчас заканчиваю роман о перестройке… да, и о нашем времени – там в двух планах происходит – очень острый. Я думаю, что у вас здесь будут ругать, как и мое недавнее выступление. Но я всегда перед этим сажусь и пишу пару больших статей, чтобы стравить вот это и как-то немножко без гнева и пристрастия. Знаете, я сажусь с таким благостным настроениям и к либералам тоже и к другим направлениям, потому что я свои пристрастия, — которые тоже однобокие, я тоже могу заблуждаться в чем-то – я их убрал и такое художественный мир открывается…
И.ВОРОБЬЕВА – А по наблюдениям вся эта история, ситуация с Украиной, насколько разделила писательское сообщество на два лагеря, насколько жестко это произошло или нет?
Ю.ПОЛЯКОВ — Я вам хочу сказать, что, конечно, большая часть писателей сейчас поддерживает путинский курс. Это я вам просто говорю, как человек, который по роду занятий как главный редактор общается с писателями самых разных настроений. Есть, конечно, люди, которые активно не поддерживают этот курс, особенно в нашем литературном сообществе, но их объективно сказать, меньшинство.
И.ВОРОБЬЕВА – Но как бы такой ругани, чтобы люди прямо руки друг другу не пожимали…
Ю.ПОЛЯКОВ — Вы знаете, у нас же писатели-патриоты, писатели-либералы не пожимают друг другу руки с 91-го года, поэтому здесь ничего не изменилось. Но интересный момент: я заметил, что некоторые писатели либерального направления в этой ситуации оказались на стороне патриотов, вот по отношению к крымской проблеме и так далее.
И.ВОРОБЬЕВА – Тут, кстати сказать, не только писатели. Сейчас прервемся на новости. В программе "Особое мнение" Юрий Поляков, писатель, главный редактор "Литературной газеты". Мы говорим, в том числе, об искусстве и будем продолжать эту тему после середины часа.
И.ВОРОБЬЕВА – Продолжается программа "Особое мнение". Здесь у меня в студии Юрий Поляков, писатель, главный редактор "Литературной газеты". Я знаете, о чем вас хочу спросить. Есть такая инициатива в Госдуме, но инициатив в Госдуме сейчас очень много, но она очень интересная. Там обязывают СМИ транслировать музыку народов России. На продвижение культурных ценностей нах предоставить до 75% эфирного времени. Сейчас слишком много внимания уделяют западной музыке. Вы как, согласны с коммунистом Иваном Никитчуком?
Ю.ПОЛЯКОВ — Знаете, я здесь не стал бы какую-то определять пропорцию, но то, что у нас в информационном нашем эфирном пространстве, да и в газетах действительно мало представлено… Раз мы федерация, раз у нас много народов со своей культурой специфической, своими ценностями, то это должно быть в центральном информационном пространстве представлено. Потому что я сужу по писателям из республик, из той же Татарии, из Якутии, с Кавказа – Дагестан и так далее. Вы понимаете, они обижаются, потому что их мало переводят на русский язык, их мало привлекают к каким-то центральным мероприятиям. На международные книжные выставки почти не приглашают, по телевизору центральному их почти нет. А ведь, что такое писатель у небольшого народа, для которого язык и сохранение своего языка и своей самости – это сверхценность. Мы большой народ, мы не понимаем, нам кажется: а куда могут деться русские?
И.ВОРОБЬЕВА – Да, и почему они не пишут по-русски.
Ю.ПОЛЯКОВ — А на том же Кавказе перед их глазами люди какие-то теряют свой язык, культуру свою – для них это сверхценность. И для них писатель, как носитель нормы языковой – это, знаете, высший авторитет. И, когда они видят это небрежение из центра, которое, к сожалению идет у нас много-много лет, они транслируют раздражение дальше вниз. И мы в «Литературной газете» очень много раз об этом писали. Это дело, в общем, довольно дорогое. Мы издавали приложение такое, называлось: «Многоязыка лира России», где мы как раз печатали переводы писателей, которые живут в России, но пишут на других языках. У нас же больше 70 литератур, которые написаны на национальных языках. Вы что, думаете государство нам помогает с этим проектом? Нет, он один раз вышел. Мы какое-то время выпускали за свой счет, но мы же газета на самоокупаемости. Вы что думаете, что «Литературную газету» какой-нибудь олигарх содержит или государство? Нет, мы как потопали, так и полопали. И объяснить, что это дело государственное, что на такие проекты то же агентство по печати должно выделять деньги, объяснить невозможно. На тебя смотрят, как на ненормального. И, я думаю, что то же самое с музыкой. Могут сказать – коммерция. Ну а что, бесконечные политические шоу на телевидении, от которых сейчас просто уже невозможно, причем одни и те же люди говорят одно и то же с одинаковым выражением лиц – это что, коммерция? Тоже не коммерция.
И.ВОРОБЬЕВА – Время такое.
Ю.ПОЛЯКОВ — Нет, я понимаю, время такое. А укрепление федерации на культурном уровне как раз для такого времени необыкновенно важно. Ведь начинается это противостояние, которое у нас сейчас с Украиной, оно как раз начинается с этого некого культурного раздражения, культурно-языкового раздражения. А потом – пошло поехало. Ведь нельзя забывать, что любой народ в своем развитии стремится к образованию самостоятельного государства – это заложено в природе этноса, даже самого маленького. Вот он умом понимает, что он один не выживет, а какие-то внутренние этногенезисные силы, так сказать, его на это дело толкают. И, если хотите, приручить его, утишить это стремление можно таким, я бы сказал, даже подчеркнутым уважением к его самости, к тому, что нет малых народов, есть немногочисленные народы. Чтобы он понимал, что его язык, его культура для этой большой многонациональной страны имеет большое значение. А для этого надо тратить деньги. Бесплатно этого не получается.
И.ВОРОБЬЕВА – А если мы будем говорить все-таки про музыку. Вы слушаете какие-то русские радиостанции музыкальные имеется в виду исключительно? Я просто хотела спросить про качество. Понимаете, я просто переключаю, я не могу слушать практически ничего из российского производства условной попсы, это действительно чудовищно, это страшно.
Ю.ПОЛЯКОВ — Знаете, я человек музыкально человек консервативный, я слушаю радио «Орфей» или джаз, но, поскольку я был поэтом когда-то, у меня обостренное чувство именно на слово, и я в ужас прихожу от того, что поют. Я помню при советской власти приводились в пример разные строчки как пример безвкусицы, например: «Позвонить ты мне не можешь, чтобы тихо извиниться – нету телефона у меня» — вот это приводилось как то, после чего надо разогнать как весь совет по песне при Гостелерадио. Но это Тютчев по сравнению с тем, что пою сейчас, это Фет.
И.ВОРОБЬЕВА – Поэтому, когда начинают говорить, что нужно больше-больше нашей музыки, конечно, страшно.
Ю.ПОЛЯКОВ — А это же все… Мы же говорили о союзе писателей. Вот исчезал квалификация, поэтому поэтом называется любой. Какой-то квалификационный конечно нужен. По музыке — с композитором говорите, но как поэт… Ну, конечно, какие-то люди должны сидеть, и перед тем как песню пустить в эфир, профессиональные поэту должны сказать: «Ребята, это не стихи – то, что он поет – это бред сивой кобылы». Поэтому, если вам нравится мелодия, ну наймите знакомого хорошего поэта – он вам поправит. У меня была в свое время статья в «Литературной газете», ее потом перепечатывали, которая называлась: «Песней по жизни». И я там анализировал именно стихи Газманова, которые он поет. Не стихи, не музыку – он же себя поэтом называет. И я просто с точки зрения нормального литературоведческого анализа показал, что он поет – это просто бессмысленный набор слов иногда прорифмованный, иногда нет. Но это все вписывается в идею Семена Франка о послереволюционной варваризации общества. Вот в 91-м году пережили революцию, началась по закону революционного времени варваризация, которая на все: и на власть распространилась, и на музыку, и на поэзию, на депутатов, на что угодно. Но затянулась она, понимаете, затянулось.
И.ВОРОБЬЕВА – Как-то очень много времени прошло.
Ю.ПОЛЯКОВ — Да, с окончания гражданской войны, как говорится… уже практически вернули в школы гимназический курс с середины 30-х годов. А у нас уже 20 с лишним лет… А ведь ход мировой истории с этого времени раза два как минимум ускорился, то есть считайте по меркам прошлого века, если взять окончание войны 21-й года, то это примерно год 52-й. Если это умножить на процент ускорения.
И.ВОРОБЬЕВА – Нехорошо.
Ю.ПОЛЯКОВ — Это не здорово.
И.ВОРОБЬЕВА – А еще поговорим о западной культуре, которая все захватывает в нашей стране. В Общественной палате предлагают отказаться от Хэллоуина в России. То есть 31 октября. Просто отменить его, потому что многочисленные жалобы жителей регионов якобы. Видимо, какие-то страшные рожи видят, не знаю. Может, правда, запретить всю эту западную чушь?
Ю.ПОЛЯКОВ — Понимаете, не надо запрещать западную чушь. У нас достаточно своей родной чуши. Надо пропагандировать. У нас, между прочим, достаточно большой пантеон наших разных банников, кикимор и так далее, которыми русский народ друг друга пугал, потому что испуг от нечистой силы – это специфика…Помните, детьми были — страшные истории рассказывали?
И.ВОРОБЬЕВА – Да, конечно.
Ю.ПОЛЯКОВ — Это особенность психологии человека, он себя время от времени должен пугать. Задача в том, чтобы пугать нашими родными, так сказать, нечистями, отечественными. Для этого надо пропагандировать. Есть такая книжка: «Русские суеверия, русская нечисть» и так далее. Вот я предлагаю пойти депутатам таким путем, вместо того, чтобы бороться с Хэллоуином. А Хэллоуин можно сделать праздником нашей творческой интеллигенции: «Холуин».
И.ВОРОБЬЕВА – Оу! Неплохо. Это прямо отлично, да. Кстати, про кикимор и всех остальных – я вот наблюдала, как губернатор Кировской области Никита Белых – у них там прямо свой праздник был, они там искали именно персонажей наших родных российских…
Ю.ПОЛЯКОВ — Знаете, я вообще-то с Вятским краем связан, я хочу сказать, что действительно там очень интересные мероприятия проводятся культурные и писательские и связанные с этой северной версией русского фольклора. В этом отношении Никита Белых молодец, конечно.
И.ВОРОБЬЕВА – Похвалили Никиту Белых в эфире.
Ю.ПОЛЯКОВ — За хорошее можно и похвалить.
И.ВОРОБЬЕВА – У нас с вами буквально три минутки осталось до конца эфира. Я хотела поговорить про – вы не поверите – московских водителей. Вот эта история, когда люди начали бороться за свои машины, запрыгивать в эти свои машины, не давать их вывозить. Дальше начались суды, административные аресты и так далее. Вы на чьей стороне в данном случае? Вы машину водите?
Ю.ПОЛЯКОВ — Я вожу машину, да. Знаете, я на стороне закона и здравого смысла.
И.ВОРОБЬЕВА – Так. Значит, на стороне водителей.
Ю.ПОЛЯКОВ — Но дело в то, что, конечно, я тоже сталкивался с неадекватностью этих законов… ГАИ по-старому…
И.ВОРОБЬЕВА – ГИБДД.
Ю.ПОЛЯКОВ — Да. Было хорошее ГАИ – надо было ГИБДД – вот язык чтобы сломать. Вот тоже, кстати, пример… При советской власти, кстати, обязательно отдали бы не лингвистическую экспертизу: как это вписывается в язык…
И.ВОРОБЬЕВА – Да?
Ю.ПОЛЯКОВ — Конечно. А сейчас, как очередному начальнику в голову въехало… Но это же произносить надо. Это миллионы людей лишние фонемы тратят, а, как известно, в природе у нас же ничто никуда не исчезает и не появляется. Знаете, какой расход витальной энергии идет на это?
И.ВОРОБЬЕВА – Мне кажется все равно их гаишниками называют.
Ю.ПОЛЯКОВ — Но с другой стороны, при том, что власть всегда виновата и закон несовершенен, но я столько сам сталкиваюсь с неадекватностью водителей, которые ведут себя так как будто вокруг них какие-то большие тараканы ползут, а вот они, понимаете, единственное млекопитающие на дороге.
И.ВОРОБЬЕВА – Это правда, нет культуры вождения.
Ю.ПОЛЯКОВ — И сказать, что водитель всегда прав – я бы не сказал. Я столько раз сталкивался с таким очевидным хамством водителей, поэтому хочется сказать водителям и ГАИ: Будьте взаимно вежливы!
И.ВОРОБЬЕВА – Это у нас даже такие объявления, мне кажется, идут. А у вас никогда не увозили машину?
Ю.ПОЛЯКОВ — Нет, у меня машину не увозили. Я так всегда очень аккуратно паркуюсь, и в общем, стараюсь.
И.ВОРОБЬЕВА – Сейчас, вообще, будет жуткая подстава, я понимаю – полминуты до конца эфира – а вы платные парковки одобряете в центре города или не совсем?
Ю.ПОЛЯКОВ — Понимаете, если бы мне объяснили, куда идет эти деньги, я бы, может быть, одобрил, но поскольку я не могу понять, почему по продолжению нашего Нового Арбата сделают эту роскошную эстакаду, которую пролетаешь за секунду, долетаешь до окружной, а потом ты втыкаешься в двухрядное Можайское шоссе и стоишь 40 минут. Если пошли бы деньги, чтобы расширить наконец это шоссе, я бы с этим смирился.
И.ВОРОБЬЕВА –Я вас поняла. Спасибо большое! Юрий Поляков, писатель, главный редактор "Литературной газеты" был в программе "Особое мнение".
Ю.ПОЛЯКОВ — Всего доброго!
Эхо Москвы 22.10.2014
