ДАЖЕ ПОКИНУВ БОЛЬШУЮ ПОЛИТИКУ, ПРИМАКОВ НЕ ПОТЕРЯЛ АВТОРИТЕТА

Наталия Нарочницкая

– С Евгением Максимовичем я была знакома достаточно давно,- Наталия Нарочницкая, историк, политолог, президент «Фонда исторической перспективы»:

– Я работала в ИМЭМО, когда он пришёл к нам заместителем директора. И Примаков был председателем учёного совета, на котором утверждалась к публикации моя кандидатская диссертация, и вёл заседание с присущей ему галантностью.

В последний раз мы общались с Примаковым полгода назад, когда в журнале Story под заголовком «За что же нас не любят?» вышло моё интервью. В нём я с историческими экскурсами показывала, как вся наша совместная жизнь с Западом сопровождалась какой-то ревностью, особым отношением, которое свойственно членам некогда разошедшейся семьи – я имею в виду семью апостольско-христианскую. Примаков позвонил мне, похвалил статью и сказал, что полностью со мной солидарен.

Безусловно, Евгений Максимович стоит особняком во всей политической истории современного мира, в эпоху, когда мы сталкиваемся с оскудением мышления и неспособностью системно воспринимать явления. С особой остротой эта проблема наблюдается сегодня на Западе – достаточно посмотреть на политический истеблишмент той же Америки. Целые народы пришли бы в возмущение, когда по-настоящему увидели, какие мелкие люди над ними властвуют.

Примаков, конечно, был титаном. Для его ума характерен панорамный взгляд на историю, признание её многообразных форм. Да, он стал практиком, но в практической деятельности на посту министра иностранных дел и затем премьер-министра проявилась его миссия учёного-гуманитария. Он осмысливал исторические явления и закономерности экономики не в каких-то кабинетных догмах, а старался связывать их с высшими этическими критериями, заботясь о сохранении человека и нации.

Я думаю, что свою особую роль сыграла принадлежность Примакова к российскому востоковедению – величайшей школе, равной которой нет в мире. Все высокообразованные востоковеды со скепсисом относились к тезисам об общечеловеческих ценностях, ибо знали, что ценности, именуемые одинаково, в разных цивилизациях интерпретируются по-разному. Конечно, Примаков всегда был встроен в высшие эшелоны власти в ходе и советской, и постсоветской истории. Но он не отождествлял государство и политические институты с Отечеством, понимая, что у Отечества существуют свои неизменные интересы. И если бы в годы перестройки у нас было больше таких людей, как Примаков, то мы наверняка не совершили бы столько опрометчивых и болезненных утрат, за которые до сих пор расплачиваемся, снова ища и обретая своё достойное место в истории.

Примаков был экономистом-реалистом. Он увидел, какой колоссальный вред приносит стране деиндустриализация, и всячески пытался её приостановить. При этом он понимал экономику не просто как движение ресурсов и капиталов, а как столкновение доктрины с социокультурным контекстом.

Существуют такие профессии, для которых важны определённые человеческие качества. Я считаю, что для врачей гораздо важнее быть добрыми, сострадательными и справедливыми, чем для физиков-теоретиков. Если же говорить о государственных деятелях, то они, с моей точки зрения, особенно зависимы от плодов гуманитарного интеллекта и определённой мировоззренческой рамы. Поэтому, чтобы остаться в исторической памяти, им в первую очередь необходимо быть гражданами своего Отечества. К Евгению Максимовичу Примакову это относится в полной мере. Он всегда выражал свою гражданскую позицию с большим достоинством и сдержанностью, хотя она была очевидна. Ему не требовалось плакатно излагать свои взгляды.

Примаков был интеллигентом в изначальном, подлинном смысле этого слова. О его бескорыстии и абсолютном нестяжательстве хорошо известно каждому. Если кто-то в наше время не причастен к коррупции, то это уже само по себе выглядит как геройство. Что же касается Примакова, то он в этой парадигме вообще никогда не мыслил. К нему подобные разговоры невозможно применить. Все, кто его знал лично, отзывались о нём как о необычайном друге. Он готов был отменить любое, даже самое высокое совещание, если ему срочно требовалось приехать на похороны какого-нибудь друга молодости. И это чувство товарищества и дружбы он пронёс через всю жизнь.

Примаков – это личность, громада. Ему почитали за честь пожать руку и славянофилы, и западники, и консерваторы, и либералы. Сегодня его оплакивают очень многие, даже те, кто с ним лично был не знаком. Оно и понятно: Примаков – это исторический деятель с большой буквы