Д.Пещикова― Здравствуйте. Действительно, программа «Особое мнение», я Дарья Пещикова, а со своим особым мнением в этой студии журналист Максим Шевченко. Здравствуйте, Максим Леонардович.
М.Шевченко― Здравствуйте.
Д.Пещикова― Давайте будем последовательными.
М.Шевченко― Давайте.
Д.Пещикова― В прошлый раз мы с вами беседу начинали с обсуждения ситуации с каналом «Дождь», который запретили, запретят на Украине. Давайте теперь о канале RT, который частично ограничили в Facebook и, скорее всего, из-за этого инаугурацию Трампа в достаточной мере в этой соцсети канал освещать не сможет. Это, как вы считаете, что? Проявление какой-то цензуры? Потому что там уже и Мария Захарова подключилась, говорит «Это недопустимо такие ограничения вводить. Срочно примите меры».
М.Шевченко― Ну, подключилась или не подключилась Мария Захарова, мне, честно говоря, всё равно. А политика Facebook мне, честно говоря, не всегда понятна, потому что иногда блокируются сайты или стираются материалы без какого-либо предупреждения в Facebook, непонятно по каким политическим соображениям.
Д.Пещикова― А они обязательно политические?
М.Шевченко― Ну а какие еще могут быть соображения? Когда вот ты, допустим, материал репостишь, потом смотришь, его там через день нету (ты не убирал его). Значит, его убрал Facebook. Или блокировали несколько раз аккаунты, мой аккаунт 2 раза блокировали. Без объяснения. Это же можно всё инспирировать.
Допустим, ты платишь, там не знаю, каким-то блогерам, которые посылают жалобы. Там, 20 тысяч жалоб на какой-то аккаунт неизвестно от кого приходит, и вот по совокупному количеству жалоб они начинают этот аккаунт блокировать.
Я, честно говоря, мне казалось, что сама идеология социальных сетей – это идеология свободного доступа к информации, распространения информации. Конечно, должна ограничиваться, безусловно, информация коммерческого характера, имеющая отношение там к порно, к наркотикам и так далее. Но в данном случае если Russia Today не может транслировать инаугурацию Обамы, стало быть и никто не может транслировать ни одного кадра из речи Обамы. Вот это имелось в виду, да?
Д.Пещикова― Нет, смотрите. Всё изначально произошло, потому что техническая ошибка, как говорят в руководстве Facebook, закралась.
М.Шевченко― Нет, я не разбираюсь в технических ошибках. Просто мне интересна логика. Russia Today наказали за то, что они транслировали речь Обамы, правильно?
Д.Пещикова― Ошибочно наказали. И Facebook это признает.
М.Шевченко― Тогда сейчас почему им не разрешают и заблокировали?
Д.Пещикова― Потому что, вот, заблокировали уже автоматически, и теперь ничего не поделаешь.
М.Шевченко― Политическая цензура. Безусловно, это мелкая грязная месть вот этих либеральных демократов, которые не могли справиться с Russia Today… Там Клинтон еще жаловалась на Russia Today публично, что Russia Today там, мол, всю Америку поставила на понятки и доминирует во всей Америке.
Д.Пещикова― Ну, Саманта Пауэр говорила, что российские СМИ, включая RT.
М.Шевченко― Саманта Пауэр считала, что Russia Today – это страшная угроза, да.
Д.Пещикова― Да. Распространяют ложь.
М.Шевченко― Они просто привыкли, что весь мир, как сказала великолепная и несравненная Фанни Ардан, это их лакеи и их холопы. Если кто-то смеет голос поднимать иной от того, как скажет хозяин, сидящий в Белом доме, то этот, как говорится, холоп, обнаглевший до того, чтобы высказывать собственное мнение, становится просто чуть ли не врагом, чуть ли не каким-то Бен Ладеном.
С кем там сравнивали Россию? С эболой и с ИГИЛ, по-моему, да?
Д.Пещикова― Да.
М.Шевченко― Вот. То есть вот это же высказывание такого помещика-барина, у которого кто-то, кого он считал крепостным, черным рабом… Америка привыкла: это же вообще страна, которая достаточно долго совмещала Декларацию прав человека и призывы о том, что каждый человек должен быть счастлив, с самыми гнусными формами работорговли по расовому признаку.
Так вот, очевидно, это осталось в американской политической культуре. Те, кого они записывают потенциально в рабы, которым можно иметь там хижину дяди Тома и можно работать на плантации, и потом можно писать про всякие страдания унесенных ветром, и про мирное существование с этими рабами, они не имеют права быть людьми.
Люди – это с точки зрения Обамы (и он высказал это в своей речи) это те, кто поддерживает американские принципы. Если, вот, вы поддерживаете принципы этого лучшего, самого сильного, самого великого народа на Земле (это практически дословно цитата Обамы)… А, кстати, кто-то недавно мне сказал, что это практически полностью совпадает с инаугурационной речью Гитлера 1934 года.
Д.Пещикова― Вы уже проводили эти параллели в прошлый раз.
М.Шевченко― Про Гитлера я не проводил параллель.
Д.Пещикова― Ну, вы говорили о фашизме, вы говорили о фашистской идеологии американской.
М.Шевченко― Гитлер говорил о немцах и о Германии как о самой лучшей, самой главной, самой потрясающей стране на Земле. Естественно, при таком подходе кто-то там смеет квакать, крякать, критиковать и еще что-то? Если нельзя по нему жахнуть ракетой крылатой, если нельзя его объявить врагом и начать его бомбить и расстреливать, то тогда, по крайней мере, давайте заблокируем его аккаунт в Facebook. Хоть так-то. Почему нет?
Д.Пещикова― Подождите. То есть вы считаете, что Саманта Пауэр, Хиллари Клинтон, кто угодно, они пришли к Марку Цукербергу и сказали «Марк, срочно блокируй RT»?
М.Шевченко― Марк Цукерберг, я думаю, не управляет.
Д.Пещикова― Или куда они пришли?
М.Шевченко― Марк Цукерберг не управляет компанией в ручном режиме, технологической.
Д.Пещикова― Ну, вот именно.
М.Шевченко― Да. Поэтому не к Марку Цукербергу. Я уверен, что просто, судя по политике Facebook, которая очень, как бы, ясно прослеживается… Допустим, оскорбления России, которые идут из Киева, никогда не блокируются. А, вот, оскорбления или какие-то достаточно резкие политические высказывания в отношении киевского режима блокируются и стираются практически сразу.
Д.Пещикова― Это вы по личному опыту судите?
М.Шевченко― Я никогда никого не оскорблял. Но я просто, я в сетях внимательно слежу…
Д.Пещикова― Я просто не могу сказать, что так, действительно, обстоят дела.
М.Шевченко― А я могу сказать, потому что я это видел просто. В Facebook об этом писали люди многократно. Да, политика Facebook очень ориентирована была на политику администрации Белого дома демократического режима, который там был. Очень ориентирована. И это, конечно же, ставит под сомнение тезис о независимости, интернациональности и устраненности, дистанцировании от всех политических позиций Facebook как социального коммуникатора.
Д.Пещикова― Слушайте, а сейчас-то зачем демократам этим подыгрывать? Уже всё, вот республиканцы приходят.
М.Шевченко― Ненависть к Трампу – она чудовищна, она огромна у этой элиты, которая при Обаме процветала, получала госзаказы, которая получала пиар-заказы, которая получала заказы на кормление, высмеивание белой Америки, консервативной Америки, консервативного мира, гомофобии, национализма, религий и так далее, и так далее, и так далее.
Сейчас они с приходом Трампа теряют огромные контракты. У них нет гарантий, у Де Ниро, у Мерил Стрип, у всех остальных, которые, безусловно, великие артисты, но которые зачем-то последние годы подвязались под… Ну, как и всякие артисты, собственно.
Д.Пещикова― Только хотела сказать «А в России что, нет у нас таких артистов, да?»
М.Шевченко― То же самое: артисты поют под того, кто им платит. Вот, они сделали ставку на Хиллари, и всю кампанию до последних полутора часов, когда стало ясно, что Трамп выигрывает, они оскорбляли и поливали грязью Трампа. И у них нет шансов сейчас, если только они не поцелуют ему ноги, что вполне возможно, поскольку мы видели, как актеры – такие пластичные ребята, что сегодня они занимают одну позицию, сегодня они играют, условно говоря, комиссаров Ленина, а завтра они играют белогвардейцев и трагическую судьбу царской семьи изображают. Одни и те же люди примерно.
Поэтому к актерам как раз претензий нету. Они по своей сути такие, что они вынуждены продавать свою человеческую личность для изображения кого-то.
Д.Пещикова― То есть вы не верите, что какие-то политические симпатии искренние у них могут быть?
М.Шевченко― Не я не верю, Шекспир не верит, который устами Гамлета сказал «Что он Гекубе, что ему Гекуба», понимаете? И в этом профессия актера. Я только Шекспира цитирую в данном случае.
Д.Пещикова― Ну, нам же ваше мнение интересно.
М.Шевченко― Но все остальные…
Д.Пещикова― Вы здесь солидарны с Шекспиром.
М.Шевченко― Все остальные… Ладно, «Huffington» – это был такой газетой правды либеральных демократов и Демократической партии. Очень хорошее издание, вопросов нету. Но Facebook, казалось бы, не должен быть таким. Но тоже стал.
И поэтому я, конечно, уверен, что это политическое решение руководства Facebook, к которому я очень прискорбно отношусь.
Д.Пещикова― Это особое мнение журналиста Максима Шевченко. Сейчас сделаем небольшой перерыв и вернемся.
РЕКЛАМА
Д.Пещикова― Продолжается программа «Особое мнение», со своим особым мнением в этой студии, я напомню, журналист Максим Шевченко. Давайте, наверное, Максим Леонардович, просто про инаугурацию Трампа. Не о том, как ее будут освещать не освещать, а о том, что нам предстоит.
Вот, вы не хотите обсуждать Марию Захарову, а она считает, что инаугурация Трампа вселяет надежду на преодоление кризиса в отношениях России с США. Вы здесь с ней солидарны или у вас другая точка зрения?
М.Шевченко― Нет, я не солидарен. У меня…
Д.Пещикова― Не вселяет никаких надежд?
М.Шевченко― Нет, вселяет, но совсем другие надежды. Она мне вселяет надежду на углубление кризиса внутри США. Она у меня вселяет надежду на то, что ненависть, которая выплескивается в отношении Трампа, выльется в политические форматы, что внутри США будет развиваться гражданская конфронтация, которая перейдет в политическую конфронтацию. Я надеюсь, что все эти гей-активисты и левые праволибералы, которые ненавидят Трампа в социальных сетях и на улицах, свою ненависть не спрячут, не остановятся. Что они будут эту ненависть конвертировать в политические действия. Что Америка познает новых «Черных пантер», новых Малькольмов Икс, новых разных там Патти Хёрст и так далее. Новый протест молодежи уровня 1965-го, 1966-го, 1967-го года. Я очень на это надеюсь, потому что Америка – это мировое зло. Политическая Америка, не американский народ, естественно.
Я хочу, чтобы эта империя зла познала в полной мере…
Д.Пещикова― Зло?
М.Шевченко― Ну да, конечно. А что же? Они сделали зло нашей стране, они желали зла нашей стране, они с удовольствием рассказывали и говорили, в том числе через своих лакеев здесь, внутри страны, как они хотят, чтобы Россия развалилась.
Д.Пещикова― Ну, кто «они»? Все? Каждый гражданин США, что ли?
М.Шевченко― Ну, что значит «каждый гражданин США»? Причем тут каждый?
Д.Пещикова― Ну а пострадают-то все, если страна…
М.Шевченко― Меня интересует политика.
Д.Пещикова― Ну, если страну охватят протесты…
М.Шевченко― Каждый немец поддерживал Гитлера? Не каждый. Даже не каждый солдат Вермахта был за Гитлера. Среди солдат Вермахта были те, кто ненавидел Гитлера, но они воевали. Поэтому, воюя, ты должен воевать, к сожалению, и с теми, кто… Ты воюешь против режима, но гибнут мирные жители – это аксиома войны. Поэтому…
Д.Пещикова― А вы ведете войну против США?
М.Шевченко― Ну, не только я. В мире многие, честно говоря, желают этой стране того, что она сделала со всем остальным миром. Поэтому я хочу, чтобы… У меня очень большие надежды на эту инаугурацию, огромные просто. Я хочу, чтобы эти 4 года были годами политической конфронтации и разрастания ее внутри США, и еще 4 года чтоб были такими годами. Чтобы американские элиты встретились на поле нового Геттисберга где-нибудь. Я очень этого хочу.
Д.Пещикова― А для России что значит эта инаугурация? Ну, все-таки, это ж тоже важно, согласитесь?
М.Шевченко― Ну, что значит «для России»? Для российских элит? Они сейчас тешут себя надеждами, что их поддержка Трампа приведет к тому, что с них снимут санкции, которые носят персональный характер, и что миллиардеры и миллионеры, которые являются российской элитой, вот им станет жить полегче, что их деньги разморозят. Причем тут Россия?
Для России без глубоких социальных преобразований внутри страны, собственно говоря, разморозили деньги Банка России или не разморозили деньги Банка России, серьезной роли, по большому счету, не играет.
Д.Пещикова― Ну, почему? Снимут санкции, например, американцы, мы отменим наши контрмеры.
М.Шевченко― С кого снимем? Наши контрмеры касаются Европейского Союза в основном. Вы никак не почувствовали, вот, вы как гражданка России, как потребитель санкций, введенных против США. А, вот, санкции, введенные против, там не знаю, итальянского Пармезана вы почувствовали – у вас нет итальянского Пармезана, у вас теперь аргентинский Пармезан и парагвайский Рокфор лежат в магазинах. А Европейский Союз – это совсем другая история.
Д.Пещикова― Да. Вот опять же, нет этой взаимосвязи?
М.Шевченко― Нет, такой взаимосвязи нет.
Д.Пещикова― То есть если США отменят, это не значит, что что-то изменится с Европой?
М.Шевченко― Поэтому у меня огромные надежды на Трампа. Я руководствуюсь в данном случае… Опять-таки, у нас сегодня вечер проходит под знаком…
Д.Пещикова― Абсолютного зла.
М.Шевченко― …Уильяма Шекспира. Другая его трагедия «Ромео и Джульетта», был там такой мой любимый герой Меркуцио, который сначала говорил о кознях королевы Мэб, а в конце своей жизни драматической сказал «Чума на оба ваших дома, я из-за них пойду червям на пищу». Вот, я, чтоб мы не пошли червям на пищу, я хочу, чтоб на оба их дома пришла чума. И поэтому у меня огромные…
Д.Пещикова― А давайте, все-таки, конкретизируем…
М.Шевченко― …У меня огромные…
Д.Пещикова― …На какие дома-то?
М.Шевченко― На дом Демократической партии и Республиканской партии.
Д.Пещикова― А, то есть исключительно на Америку?
М.Шевченко― Ну, пока да. Начнем с этого.
Д.Пещикова― Всё зло, все беды только…
М.Шевченко― Мировая революция невозможна без серьезного кризиса в крупнейшей империалистической державе. Без Первой мировой войны не было бы и 1917 года. Поэтому давайте будем говорить конкретно и откровенно, маски сброшены.
Д.Пещикова― Но просто как-то немножко не кажется вам инфантильно, что ли, всё сваливать…
М.Шевченко― А почему про мою страну?..
Д.Пещикова― …всё сваливать на США.
М.Шевченко― …Почему западные обозреватели могут про мою страну говорить, чтобы у меня тут была война…
Д.Пещикова― Не-не-не, я не про это. Подождите.
М.Шевченко― …чтобы у нас тут был конфликт…
Д.Пещикова― Я про то, что…
М.Шевченко― …Они-то радовались гибели моих граждан, моих советских сограждан!
Д.Пещикова― Я про то, что они абсолютное зло, и все проблемы, что ли, от них, исключительно от них все проблемы?
М.Шевченко― Да мне наплевать, от кого проблемы! Я хочу, чтобы они познали то хотя бы чуть-чуть, что познали мы. Я хочу, чтобы они познали это. Я хочу, чтобы мексиканцы боролись за возвращение Техаса. Я хочу, чтобы в Вермонте, там не знаю, новые конфедераты и народный militants боролись за освобождение штата Вермонт от федерального господства. Я хочу, чтобы афроамериканцы Фергюсона припомнили белым полицейским, как они их убивают. Я этого хочу! Я не боюсь этого говорить!
Я поэтому вселяю… Огромные надежды в меня вселяет инаугурация этого человека. Поэтому я его поддерживал и буду поддерживать всех, кто в американский истеблишмент будет вносить конфронтацию, раскол и разделение.
Д.Пещикова― А что они такого с нами натворили?..
М.Шевченко― Они поддержали местных предателей из партийной и комсомольской элиты, которые приватизировали народную собственность Советского Союза, в которую вкладывались ваши предки, мои предки своим трудом. Превратили ее в собственность своих семей и продали мою страну, одержавшую победу в Великой Отечественной войне, американским господам, пойдя им в услужение. Это серьезный проступок, серьезная вина, за которую надо отвечать.
Д.Пещикова― Ну, виноваты, наверное, те, кто продавал, по этой логике, а не американцы?
М.Шевченко― И те, кто покупал и поддерживал, тоже виноват. А я не говорил про американцев, я говорю про американскую систему политическую. Там к большинству американцев я отношусь с уважением, с симпатией даже и большой любовью.
Д.Пещикова― И вы будете очень сочувствовать им, когда они будут страдать от этого разворачивающегося по стране пожара?
М.Шевченко― Я буду поддерживать там принципы демократии. Как они поддерживают принципы демократии по-своему в нашей стране, безусловно, мы так же должны поддерживать всех, кто будет стремиться к демократии, к принципам отцов-основателей, к соблюдению прав человека, к защите ценностей религиозных, там, или еще каких-то. Всех надо поддерживать. Все против всех – это мой сценарий для Америки.
Д.Пещикова― Гоббс какой-то.
М.Шевченко― А?
Д.Пещикова― Гоббс какой-то.
М.Шевченко― Нет. Гоббс – это не совсем то. Гоббс говорил чуть-чуть о другом. Ну, Гоббс, если угодно, да. Пусть Левиафан, пусть американский Левиафан сойдет с ума и пожрет сам себя.
Д.Пещикова― А он пожрет сам себя, и что тогда? Ровное место останется…
М.Шевченко― А вот тогда… Почему? Нет.
Д.Пещикова― …на этой территории?
М.Шевченко― Нет, ровного места не бывает. Всевышний так создал мир, что на нем нет ровного места. Вот тогда мы посмотрим, как будет развиваться мировая история. Кризис назрел в мировой истории. Почему только моя страна должна постоянно жертвовать, приноситься в жертву? Я хочу, чтобы они тоже познали это. Пусть они это познают.
Конечно, Трамп не справится с этим, я объективно вижу.
Д.Пещикова― С чем? С разрушением собственной страны?
М.Шевченко― Не справится.
Д.Пещикова― У него такая задача?
М.Шевченко― У меня были большие надежды на Обаму – за 8 лет он сделал немало для укрепления внутреннего конфликта в американском обществе. Очень хорошо отработал свои 8 лет, я считаю, он и вся его команда. Привела Америку на грань той ненависти, которую мы видели, наблюдали в Америке в ноябре. И сейчас, честно говоря, они сами поджигают свой дом. Я совершенно не хочу им помогать его тушить. Наоборот, пусть горит, и горит как можно ярче.
Д.Пещикова― Так Обама пришел. Может, он и потушит? Он же не… Вернее, простите, Трамп пришел – он же не Обама.
М.Шевченко― Нет, Трамп точно не потушит. Пока у них всё развивается… Конфликт с CNN, конфликт с журналистами, ультиматум журналистов президенту. Всё очень конструктивно, всё очень интересно.
Д.Пещикова― Ну, смотрите, возвращаясь к нашему истеблишменту и к его надеждам. Вы считаете, это долго еще продлится (все вот эти вот какие-то иллюзии)?
М.Шевченко― Наша страна является периферийной державой третьего уровня, задача которой, задача истеблишмента которой согласно учению классиков стать державой второго уровня. Какая разница? Держава первого уровня мировая – это те, кто обладает правом на эмиссию. Таких не много – США, Великобритания, Евросоюз, Япония. 4 мировых валюты, которые, собственно говоря, определяют мировой финансовый рынок, доллар из них, естественно, первый.
Державы второго уровня – это те, кому позволено брать на выгодных условиях кредиты у держав первого уровня и иметь доступ к технологиям. В обмен на политический суверенитет. Допустим, вы стали членом НАТО или членом какого-нибудь там АСЕАН. И, вот, из-за того, что вы стоите на коленях и лижете хозяину ноги, вам позволено быть державой второго уровня, то есть иметь доступ ко второму.
Д.Пещикова― А у нас такие перспективы сейчас взаимоотношений с администрацией Трампа?
М.Шевченко― Секундочку. Державы третьего уровня – это те, которым позволено продавать сырье (элите этих государств), трубить во все трубы о великих духовных скрепах и об империи там… Есть бразильская какая-нибудь империя, есть там Российская империя, есть этих империй… Есть индийская какая-нибудь империя, наверняка. Какая-нибудь африканская империя есть.
Д.Пещикова― Максим Леонардович, если позволите, давайте сейчас прервемся и завершите свою мысль после.
М.Шевченко― Вот. И каждая хочет, естественно, поднять свой статус… Вот в этом суть власти.
Д.Пещикова― И Россия тоже хочет.
М.Шевченко― Не Россия – российские элиты.
Д.Пещикова― Российский истеблишмент.
М.Шевченко― Конечно, разумеется.
Д.Пещикова― Сейчас еще один перерыв делаем. Особое мнение журналиста Максима Шевченко. Вернемся через несколько минут.
НОВОСТИ
Д.Пещикова― И снова программа «Особое мнение», свое особое мнение представляет, напомню, журналист Максим Шевченко.
М.Шевченко― Так вот.
Д.Пещикова― Закончите мысль.
М.Шевченко― Продолжим, да, про элиты стран третьего уровня…
Д.Пещикова― И их стремления.
М.Шевченко― …которым позволено, да, продавать сырье. Там до революции это было зерно, которым Российская империя торговала. Это, там не знаю, начиналась продажа нефти Бакинской. И, естественно, это всё принадлежало не народу, а узкой группе правящих элит. Сегодня это нефть, газ, никель, еще что-то. Их продают в обмен на частичную легитимность этих правящих элит.
Если вам отказывают в легитимности, вы отбрасываете в государства, в страны четвертого уровня, которые напрямую находятся под тяжелыми санкциями. Под тяжелыми. Россия не находится под такими тяжелыми санкциями, под которыми был Иран, например. И Иран выжил, благодаря самодостаточности иранской цивилизации, иранской культуры и консолидации иранского народа, что невозможно здесь у нас (честно говорю), как бы многие ни мечтали. Это мы не иранцы. И не китайцы, кстати.
Поэтому вот это четвертого уровня. Это уже такое пространство мировой такой фавеллы, мировых окраин. Это я, собственно говоря, всё, что я рассказал, это я просто пересказал вам Валлерстайна, по большому счету.
Поэтому, да, государство третьего уровня… Сейчас большие надежды попасть в страны второго уровня. получить доступ к технологиям и к дешевым кредитам, чего нету здесь.
Д.Пещикова― Надежды ложные?
М.Шевченко― Конечно, ложные. Никто никогда не позволит это российской элите. И Трамп обманет. Но не он сам лично (сам он, может, и нормальный мужик вот именно как мужик, да?)… Там, кетч, мы видели там то-сё, пятое-десятое. Но вот эта вот нехватка ликвидности глобальной мировой, на которую можно купить там современные технологии, современное вооружение… То, что пытался преодолеть Советский Союз развитием собственной научно-технической базы, огромными жертвами. Чтобы за счет вот этого внутреннего интенсивного такого рывка научно-технического выйти из стран третьего уровня, попасть в страны второго уровня.
Кстати, СССР сумел это сделать, благодаря 1945 году. Именно разгром Европы, в чем Советский Союз сыграл решающую роль… Не Германии, а вот именно Европы, которая была вся практически союзницей Гитлера в этой войне против Советского Союза. …позволил устранить важнейшего конкурента из стран второго уровня. И тогда Советский Союз вышел бы на второй уровень, если бы не фултонская речь Черчилля, которая прервала все эти сталинские надежды на союз с Америкой, на то, что СССР и США будут вместе контролировать Европу и весь мир поделят между собой, и всё такое прочее.
Д.Пещикова― Ну вот смотрите, нынешние стремления попасть на уровень выше – они с чем связываются? Они связываются именно с?..
М.Шевченко― Это просто естественный ход развития политической экономики.
Д.Пещикова― Это понятно. Но как они могут произойти, эти изменения?
М.Шевченко― Сейчас это всегда… Это всегда, опять-таки, Шекспир. Да? Вспомним теперь другую трагедию «Ричард Третий»: «Коня, коня! Полцарства за коня!» Это всегда вопль тех правителей, которые, на самом деле, неустойчивы. Которые сильны, храбры, но у которых нет ресурса для продолжения войны.
Что не хватило Ричарду Третьему? Коня. Вот, не хватило ему коня. Что не хватило Наполеону под Ватерлоо? Насморк у него был, поэтому он прозевал появление, значит, то, что Груши потерял Блюхера, и прозевал появление Прусской армии у себя в тылу.
Д.Пещикова― Ну, желание вот это подскочить вверх – оно, ведь, связывается с чем?
М.Шевченко― Главное – надежда на субъективно…
Д.Пещикова― Ну, надежда, конечно.
М.Шевченко― Надежда не на объективный фактор, а на субъективный.
Д.Пещикова― Как раз на договоренности, на какие-то обещания.
М.Шевченко― Вот, придет хороший Трамп, и хороший Трамп будет сдерживать свои… Он же ничего не обещал никому (Трамп). Но он будет хорошим. Почему? Потому что он конфликтует с тем, кого мы считаем плохим. А потом, когда окажется, так был хорошим Джордж Буш. Я напомню. И были большие надежды, в 2001 году Путин был первый, кто поддержал, собственно, Буша в связи с трагедией 11 сентября.
Д.Пещикова― Позвольте одну ремарку?
М.Шевченко― Да?
Д.Пещикова― То есть, вот, наши эти элиты, наша элита – она стремится подскочить вверх не за счет собственных сил, а как раз за счет кого-то.
М.Шевченко― Собственных сил нету, потому что собственные силы могут опираться только на глубокие социально-экономические реформы страны. А страна руководствуется, ее идеология империалистически-монархическая такая, неомонархическая как бы: «Мы крутые, самые крутые, мы империя, мы там от Владимира святого» и так далее. А политика внутри страны либерально-экономическая, монетаристская, ориентированная на мировые рынки, на которых сегодня не производственные в них господствуют силы, а монетаристские, банковский капитал. Поэтому у вас и получается, что у вас Сбербанк в России под 18% дает кредиты, а в той же самой Чехии под 6% дают кредиты.
Д.Пещикова― Вы вот эти правящие элиты, которые стремятся подскочить за чужой счет наверх и торгуют…
М.Шевченко― Не за чужой счет. За счет…
Д.Пещикова― Ну, за счет каких-то условий таких.
М.Шевченко― За счет веры в то, что есть хорошие и плохие президенты США.
Д.Пещикова― Ну, вот, за счет того, что такие удачные якобы условия создались.
М.Шевченко― Их нет, ни хороших, ни плохих. Они все плохие для нас.
Д.Пещикова― Так вот эти элиты, которые так надеются подскочить вверх и торгуют ресурсами, они презренны для вас?
М.Шевченко― Нет. Они не презренны…
Д.Пещикова― А почему нет?
М.Шевченко― …потому что они объективно… Они просто не могут по-другому. Они не могут по-другому, поскольку их личный интерес, семейный интерес… Им же объяснили политтехнологи очень серьезные, что интересы… Страна, крепкая страна держится на интересах элит. А элиты имеют интересы, когда им есть, что защищать – свои семьи, свои интересы. Когда, вот, ты сына поставил там командовать крупным банком, племянника поставил там в спецслужбу. Когда есть 5 или 7 семей (объясняли им на пальцах грубо американскую систему, которая по-другому несколько устроена, хотя это там тоже есть), то вот эти вот семьи, защищая свой личный интерес (патриции так называемые)…
Д.Пещикова― Так а вас-то почему это не раздражает? Вас, человека левых взглядов?
М.Шевченко― Секундочку. Я не успел договорить. Меня это и ни раздражает, и ни не раздражает. Я просто считаю, что это просто гибельный путь.
Меня не раздражает… В 1916 году меня не раздражала бы царская монархия, царская власть, царская Россия, потому что я просто знал бы, что она обречена. Я считаю, что просто эта система ставит любое государство вот такого рода в зависимость от воли мирового хозяина, от того, кто держит в руках денежную эмиссию. И от того, хороший у тебя сегодня в России президент или плохой.
А если бы российские элиты пошли на левый поворот, на серьезный… Я не говорю «переход к социализму сталинскому там или еще к какому-то». Я за то, чтобы люди, которые умеют управлять, которые умеют создавать бизнес, были богатыми людьми.
Левый поворот – это значит переориентировать экономику на развитие внутреннего рынка, на развитие производительных сил. То, что им не выгодно, поскольку это парадоксальным образом будет ограничивать власть правящей элиты. Им, условно говоря, выгодно контролировать сырьевые ресурсы, как это было выгодно царской семье, и им выгодно сдерживать развитие внутреннего капитала в стране. И именно это привело к гибели царской семьи. И я открываю 2017-й год таким образом, понимаете, по большому счету…
Д.Пещикова― Ну, сейчас тоже 17-й.
М.Шевченко― …нашей дискуссией о том, что привело 100 лет назад к тому, к чему привело.
Поэтому я и считаю революцию 1917 года величайшим событием в истории русского и других народов. Это, как бы, была квинтэссенция – в ней сошлись все точки истории, все точки, все мотивы и все смыслы. Это была попытка народа величайшая в истории стать субъектом истории, перестать быть пылью и мусором под ногами тех, кто строит на жизни и на судьбе этого народа благополучие свое, своих отпрысков и своих чад и домочадцев. И своих холопов.
Д.Пещикова― Я почему просто у вас спросила?..
М.Шевченко― Те, кто это делает, вынужден присягать мировому хозяину и вынужден ждать, кто в центре, кто в генерал-губернаторстве станет хорошим наместником. Понимаете?
Д.Пещикова― Ну, я вас, вашу мысль понимаю. Просто смотрите, я задавала вам вопрос про ваше отношение к нашим элитам, потому что, по идее…
М.Шевченко― Мое отношение к нашим элитам – оно объективное.
Д.Пещикова― …если оно не сильно отличается от отношения вашего к элитам американским, то вы и здесь бы хотели того же, что и там?
М.Шевченко― Ну, я вообще хочу социальной справедливости. Да, я хочу революцию.
Д.Пещикова― Вы для США зла хотели, вот, буквально полчаса назад.
М.Шевченко― Ну, потому что они являются мировым злом, поэтому я хочу, чтобы мировое зло познало зло.
Россия не является мировым злом, Россия является периферийной страной. Россия гораздо менее экономически развита, нежели Европа, нежели Китай, даже нежели Индия. Я думаю, даже Индии мы серьезно проигрываем в экономическом и технологическом развитии по разным причинам.
Д.Пещикова― А если бы у нас были сопоставимые мощности экономические?
М.Шевченко― Их не может быть, потому что это противоречит логике развития мировой политэкономии. Никто не позволит…
Д.Пещикова― Ну, вы… Да, не повторяйтесь, потому что идею вашу понимаю.
М.Шевченко― …Никто не позволит. Во-первых, Запад никогда не позволит России занять конкурирующую позицию с собой.
Д.Пещикова― Нет, ну, вы просто абстрактно представьте себе такую ситуацию. Россия вела бы себя точно так же в этой ситуации, если бы она была таким же экономически сильным государством?
М.Шевченко― Единственная возможность была – победа в 1945-м… Вот, 1945-й год, разгром главного конкурента, одного из главных конкурентов (Европы), разгром, уничтожение Европы как политического субъекта тогда – это была возможность, которую Сталин разменял на гипотетический союз с США. Он сделал ставку на Рузвельта (Сталин), он Рузвельта считал умнейшим и прекраснейшим человеком. И Рузвельт так же относился к Сталину. Но господь распорядился так, что Рузвельт умер, и на смену ему пришел Трумэн, гораздо более жесткий человек, который слушал Черчилля. А Черчилль сказал Трумэну: «Ты должен их остановить».
Д.Пещикова― Подождите, а что променял Советский Союз в то время на хорошие отношения с США?
М.Шевченко― Конечно, Сталин хотел завершить с революцией, хотел завершить с красным проектом, перейти к такому, монархическому, православному, почти имперскому проекту. Отсюда золотые погоны на плечах офицеров. Отсюда возрождение, возвращение Сергианской церкви. Отсюда все эти православные совещания и вся эта неомонархическая символика, которую он вводил.
Д.Пещикова― То есть после разгрома нацистской Германии должна была продолжиться кампания?..
М.Шевченко― Это было одно из условий, я думаю, Ленд-лиза и той помощи, которую Запад оказывал. Должен был быть прекращен красный экспансионистский проект.
Д.Пещикова― Ну, это что произошло. А что должно было произойти?
М.Шевченко― Они перешли к геополитике. Ялта, Ялтинский мир – это мир, собственно, сговора геополитического, в нем нету коммунистов и антикоммунистов. Это просто форматы.
Д.Пещикова― Ну, смотрите, это то, что мы имеем. А что должно было случиться? Вы считаете, что нужно было после разгрома нацистской Германии продолжить…
М.Шевченко― Я не считаю, что нужно было бы. Было невозможно идти…
Д.Пещикова― …кампанию в Европе…
М.Шевченко― Нет, секундочку.
Д.Пещикова― …и вести советизацию Европы?…
М.Шевченко― Никаких сил…
Д.Пещикова― …Или что?
М.Шевченко― Ну, во-первых, советизация, то есть сталинизация Европы велась. Это не советизация, потому что коммунистов… Сколько коммунистов расстрелял товарищ Сталин, столько не снилось никаким фашистам и никаким антикоммунистам. Все эти процессы в Болгарии, все эти процессы в Югославии, уничтожение Польской коммунистической партии, венгерских коммунистов, когда Ракоши там им хребты ломал в застенках, понимаете? Всё это было, и всё это была такая инерция сталинской договоренности с Рузвельтом, инерция Ялты, по большому счету.
Д.Пещикова― А я, опять же, спрошу вас не что было, а что должно было быть в идеале?
М.Шевченко― Не могло. Это неправильный вопрос. Потому что должно быть не могло быть. Есть объективные законы. Советский Союз не мог вести войну (продолжать ее) без помощи западных союзников. Все машины были американские практически современные там эти самые, грузовики, на которых Красная армия перемещалась. Молибден привозился из Америки полвойны, понимаете? Ну и так далее.
Поэтому война всё равно была невозможна с американцами в 1945 году. Они поделили мир. Но Сталина обманули. Его обманула судьба. Умер Рузвельт. Он сделал ставку на Рузвельта, и сегодня такую же надежду наши имеют на Трампа как Сталин на Рузвельта. Это такая же парадигма.
Если Трамп умрет, не дай бог, и какой-нибудь Маккейн…
Д.Пещикова― А вместо этого, получается, надо воевать с США, выходит. А не надеяться.
М.Шевченко― Даш, вы слушаете, что я говорю? Советский Союз не мог воевать с США.
Д.Пещикова― Не мог, но, по идее, было бы неплохо, как говорится.
М.Шевченко― Я не говорю про это.
Д.Пещикова― Ну, хорошо.
М.Шевченко― Я хочу, чтобы волки от испуга скушали друг друга. Я же не говорю, что мы должны с ними. Ни в коем случае! Эта война кончится нашими тяжелейшими потерями и, может, поражением. Я хочу, чтобы у них развивался внутренний конфликт. Это дает шанс моей стране и моему народу. Не элитам (судьба элит меня не интересует). А, вот, судьба народа меня интересует, по большому счету.
Поэтому, да, я считаю, что ослабление политической системы в глобальном мировом жандарме, в той стране, которую я считаю сегодняшней империей зла, безусловно, дает шанс всем народам мира – моему народу, народам Африки, народам Азии, Латинской Америки и народам Европы.
Д.Пещикова― Поняла вас, Максим Леонардович. Простите, к сожалению, наше время вышло. Спасибо большое. Это было особое мнение журналиста Максима Шевченко.
