1 июля 2025 года Сенат США с небольшим перевесом принял «Один большой красивый законопроект» Трампа — масштабный мегазаконопроект, поддерживаемый Республиканской партией, содержащий увеличение расходов на оборону на 150 миллиардов долларов, что необходимо для того, чтобы оборонный бюджет достиг 1 триллиона долларов в 2026 финансовом году.
Законопроект был принят большинством голосов (51-50), и для этого потребовалось, чтобы вице-президент Дж. Д. Вэнс сделал решающее голосование.
Для обеспечения принятия спорного законопроекта, республиканцы используют процесс, называемый бюджетным согласованием, чтобы проект не попал в руки демократов. Однако даже несмотря на то, что республиканцы смогли продвинуть законопроект без голосов демократов, лидеры Республиканской партии с трудом привлекли на свою сторону своих членов, поскольку умеренные республиканцы и фискальные ястребы расходятся во мнениях относительно того, как законопроект подходит вопросам дефицита бюджета и сокращения расходов на такие программы, как Medicaid.
Расходы на оборону никогда не были предметом споров в обширном законопроекте, который Трамп хочет видеть на своем столе до 4 июля 2025 года. Теперь законопроект будет передан в Палату представителей, где спикер Майк Джонсон будет находиться под давлением, чтобы добиться его принятия, несмотря на изменения в расходах в версии Сената.
Хотя расходы, предусмотренные в законопроекте, можно распределить на несколько лет, Пентагон надеется использовать 113 миллиардов долларов из оборонных фондов в 2026 финансовом году для оплаты крупных инвестиций в вооружения, включая 16 военных кораблей и первоначальный взнос в размере 25 миллиардов долларов на противоракетный щит «Золотой купол».
«Один большой, красивый законопроект», как называется пакет примирения, предлагает миллиарды долларов на оборонные инициативы, такие как ускорение производства новых самолетов, поддержка разработки ядерных ракет и поддержка семей военных. Недавно законопроект Сената добавил 600 миллионов долларов на разработку и приобретение неуказанных дальних ударных самолетов для ВВС, а также 1 миллиард долларов на космоплан X-37B и 3,7 миллиарда долларов на разработку и защиту военных спутников, среди прочих обновлений.
Комитет Сената по вооруженным силам представил свою версию оборонной части законопроекта о примирении в начале июня 2025 года. Он содержит меньше кораблей, больше денег на финансирование боеприпасов и меньше расходов на укрепление границы, чем его коллега из Палаты представителей.
Аналитик TD Cowen Роман Швейцер подсчитал, что общая сумма законопроекта о примирении составляет около 156 миллиардов долларов, что превышает 150 миллиардов долларов, выделенных бюджетными комитетами Палаты представителей и Сената и содержащихся в версии законопроекта Комитета Палаты представителей по делам вооруженных сил.
Что говорится в бюджете НИОКР Пентагона о будущем войны
Чтобы понять завтрашнюю доктрину и промышленную политику США, надо пролистать верхнюю строку в 879 миллиардов долларов в проекте бюджета Министерства обороны США на 2026 год и углубиться в раздел, в котором подробно описывается план расходов на 179 миллиардов долларов на исследования, разработки, испытания и оценку.
Изменения в предложениях по НИОКР, подобно прогнозному индексу того, как военные намерены воевать через пять-пятнадцать лет, указывают на появление программно-управляемого оружия, гибких моделей обнаружения, архитектур космических датчиков и растущий акцент на автономности и радиоэлектронной борьбе.
Наиболее значимыми индикаторами являются не области устойчивого роста, а целевые всплески, которые показывают, где пересекаются институциональная срочность и возникающие угрозы. Некоторые из наиболее интересных сдвигов происходят в этих областях:
● Гиперзвук: $802 млн, выделенные на крылатую ракету Hypersonic Attack — без явного сокращения текущих возможностей — предполагают, что оружие выходит за рамки экспериментов и переходит к боевым действиям. Это соответствует желаниям ВВС относительно актуального для Китая варианта гиперзвукового противодействия с воздушным запуском.
● Космические средства разведки и наблюдения: показатель наземных движущихся целей Космических сил вырос в четыре раза с 256 млн долл. США в 2025 финансовом году до 1,06 млрд долл. США в 2026 финансовом году, что отражает переход от средств разведки и наблюдения на основе самолетов в стиле JSTARS к орбитальным альтернативам, устойчивым к средам с ограниченным доступом.
● Отслеживание ракет переходит на низкую орбиту: проект Resilient Missile Warning and Tracking in LEO получает увеличение на 882 миллиона долларов, что свидетельствует о развитии созвездий слежения для обнаружения маневренных гиперзвуковых угроз.
● Гибкая разработка средств радиоэлектронной борьбы и беспилотников:две новые линии армейских НИОКР в общей сложности получат более 500 миллионов долларов, что станет поворотным моментом к импровизационным возможностям в украинском стиле, в частности, для борьбы с БПЛА, обмана систем РЭБ и барражирующих боеприпасов.
● Kill-chain AI – «ИИ для маневра и огня»: финансируется в размере 88 миллионов долларов, не является базовым исследованием. Это сигнал о намерении внедрить ИИ в оперативные командные структуры, не в качестве советника, а как второго пилота для принятия решений на поле боя.
В новом бюджетном предложении нет строки для программного обеспечения, определяемого оружием, то есть системами, чьи нацеливание, наведение, профили РЭБ, взрыватели и т. д. могут быть обновлены или адаптированы путем введения нового кода, а не физической модификации. Но есть веские доказательства перехода к этой модели, которая обещает большую универсальность, более быструю адаптацию и даже более низкие долгосрочные затраты.
Например, новые линии армии для гибкой разработки EW (0609277A/78A) и UAS-запускаемых эффектов (0609345A/46A) в совокупности получают более 500 миллионов долларов финансирования и делают упор на адаптивность, модульные полезные нагрузки и конфигурацию, ориентированную на программное обеспечение. Вместо того, чтобы иметь фиксированную функцию, они выделяют новую структуру.
Более того, финансирование программы «ИИ для маневра и огня» свидетельствует о желании создать оружие, которое реагирует не только на намерения оператора, но и на алгоритмическую интерпретацию изменяющейся обстановки.
Эта тенденция отражает уроки войны на Украине, где обе стороны научились перенастраивать свое оружие с помощью быстрой корректировки программного обеспечения для схем полета дронов, мер противодействия РЭБ и систем наведения. Это позволяет конфликтующим силам перестраиваться за дни, а не месяцы. Дроны перекодируются за часы, чтобы противостоять вражеским глушителям. Подразделения РЭБ обновляют методы еженедельно, основываясь на реальном поведении противника.
Возможно, наиболее значимое развитие в бюджете RDT&E на 2026 финансовый год — это прорывные инвестиции в гибкие, модульные системы радиоэлектронной борьбы и беспилотные системы. Появление гибких линий RDT&E — стоимостью более 500 миллионов долларов — демонстрирует намерение наращивать потенциал для краткосрочных, оперативных инноваций.
Тактическая гибкость становится доктриной: это не просто увеличение бюджета. Это создание нового оперативного уровня, основанного на импровизации на поле боя, быстрой адаптации и масштабируемой автономности.
Этот сдвиг имеет три более широких последствия.
Гибкость больше не бонус: это показатель.
Теперь на рынок могут выйти и более мелкие компании: модульные комплекты открывают возможности для компаний, занимающихся разработкой программного обеспечения.
Последовательные закупки получают возможность: эти программы функционируют как полевые лаборатории, сокращая циклы от инноваций до внедрения.
Будущее радиоэлектронной борьбы и беспилотных операций, возможно, лежит не в массивных программных структурах, а в гибких, объединенных наборах инструментов.
План НИОКР также отражает разную природу конкурентов США. Россия с ее технологиями борьбы с беспилотниками, недорогими глушителями РЭБ и программируемыми на месте датчиками заставляет адаптироваться. Китаю, тем временем, требуется оркестровка. США явно готовятся к конфликту с технологическим партнером: низкоорбитальная система разведки и слежения, гиперзвуковой удар и нацеливание с использованием искусственного интеллекта являются бюджетным ответом на конфликт, который ведется в разных областях на машинных скоростях.
Все это имеет последствия для компаний, обслуживающих Пентагон. Традиционные оборонные фирмы, оптимизированные для аппаратной блокировки, могут оказаться отстающими. Портфель RDT&E намекает на переход к модели «оборонного программного стека».
● Agile-линии предполагают переход к непрерывным конвейерам поставок вместо каскадной модели закупок.
● Архитектура открытых систем (видимая в линиях множественной автономии и РЭБ) подразумевает конкурентное обновление, где полем битвы являются подкомпоненты, а не платформы.
● Компании, способные осуществлять итеративные модульные релизы со встроенной возможностью тестирования и безопасными механизмами обновления, будут формировать будущие предпочтения в закупках.
Такой уклон в сторону модульных экосистем предполагает, что Министерство обороны США предпримет стратегический шаг, в рамках которого возможности могут разрабатываться независимо, поставщики будут конкурировать по более традиционным показателям программного обеспечения, а победителями в отрасли станут те, кто сможет быстрее всего проводить итерации.
Это сигнал для американских компаний двойного назначения, стартапов с венчурным капиталом и коммерческих интеграторов, которые с трудом пытаются прорваться в жесткие циклы закупок Министерства обороны США, хотя это все еще не решает проблему широко обсуждаемых циклов закупок, которые являются причиной подавления инноваций.
Это не полный переход к модели «программное обеспечение как услуга», а четкое направленное движение, которое будет иметь последствия, выходящие далеко за рамки этого бюджета, и может изменить конфигурацию Министерства обороны.
FY2026 представляет собой тихий, но последовательный сдвиг в том, как Пентагон думает о модернизации. Речь идёт не столько о приобретении новых вещей, сколько о том, чтобы дать вещам возможность развиваться. Бюджет предполагает, что Пентагон больше не пытается соответствовать тому, что строят противники, он пытается превзойти их в изобретении.
Ставка ясна: в завтрашних конфликтах победят не платформы или материалы, а скорость конфигурации, модульность и код. Для тех, кто строит будущее обороны, сигнал не может быть яснее: в этом году Министерство обороны США начало борьбу с помощью программного обеспечения.
***
Ознакомление с оценками военной составляющей «мегазаконопроекта» Трампа свидетельствует о небывалом всплеске милитаризации Америки и ее прямой подготовке к войне.
Чтобы эта проблема не встала в центр общественного обсуждения в США и за ее пределами видимо и вбрасываются такие «информационные бомбы» как очередной конфликт Трампа и Маска, предложение последнего создать «новую партию в Америке».
Но это все, на наш взгляд, является, по сути, фейковым конфликтом, учитывая позиции Маска в Пентагоне, разведсообществе США и его дружбу с зятем Трампа – Кушнером.
