— Вардан Эрнестович, почему вы думаете, что Запад не удержит от прямой войны с нами наличие у нас ядерного оружия?
— Конечно, ядерное оружие — это серьезный фактор сдерживания. Но надо понимать следующее.
Во-первых, планы ликвидации нашего ядерного потенциала были давно. Достаточно вспомнить, что 6-й пункт договора о создании СНГ, подписанного в Беловежской пуще в 1991 году Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем, предусматривал ядерное разоружение под международным контролем.
Во-вторых, Украина и другие конфликты показывают, что формула «У нас есть ядерное оружие, поэтому никакой войны не будет» не работает.
В-третьих, нельзя исключать, что в будущем могут изобрести технологии, блокирующие применение ядерного оружия.
Европа давно ведет несамостоятельную политику. Она потеряла суверенитет еще после Второй мировой войны вследствие плана Маршала, который предусматривал независимость в обмен на экономическую поддержку. Что там будет взрываться в Европе? На это проектировщикам мира все равно. Более того, чем больше в Европе будет взрываться, тем больше США от этого выиграют.
Первая и Вторая мировые войны примерно так и выглядели. Европа лежала в разрухе, а Штаты получили максимум дивидендов и процветали.
Сейчас ситуация для мирового проектировщика близка к критической. Если после 1945 года экономика США составляла более 50% мирового ВВП, то сейчас она сократилась до 14%. Они уже не первые. Первым стал Китай и далеко уходит вперед. То есть американцы утрачивают свое монопольное положение. Однополярный мир трещит по швам. Как его сохранить? Надо предпринять что-то экстраординарное.
Повторюсь, США и Запад сейчас проигрывают, поэтому будут ситуацию взрывать. Самый простой способ сделать это — война.
При этом Россия, возвращающая свой цивилизационный потенциал, обладает большей мощностью среди всех стран мира. Мы готовы осуществить прорыв. А им этот прорыв надо не допустить. Тем более, не Китай, а именно Россия цивилизационно и геополитически воспринималась Западом в качестве главного врага. Сейчас Запад тоже открыто говорит, что в ближайшие годы будет делать ставку на войну.
Что может удержать Запад от этой войны? Только наша сверхсила. Если мы будем настолько сильны, США и Европа поймут, что получат ответку и отступят. При всей свой экзальтированности они все же не самоубийцы. Поэтому нам надо прямо говорить, что большая война на пороге, чтобы и общество, и государство осознавали эти угрозы и начинали новую системную мобилизацию нашего военного, экономического и людского потенциала.
— Эта большая война будет в виде расширения украинского конфликта? Или это будет отдельная война на наиболее угрожаемых направлениях (Молдавия, Калининград, Финляндия)?
— Еще Бжезинский говорил, что удары надо наносить с разных сторон, чтобы растянуть силы русских. И сейчас мы видим, как формируются новые геополитические точки напряжения. Не только на Западном направлении, но на Южном. Это же известный план «Анаконда» — удушение России (Хартленд) со всех сторон и поддержка пятой колонны внутри Хартленда.
В отношении Советского Союза у Бжезинского были планы создать три зоны напряжения: Польша, Афганистан и Китай (на тот момент недружественный нам). Конечно, эти планы трансформируются, но общий их принцип не поменялся. Запад понял, что вкладывать все свои силы на Украине бесперспективно, поэтому будет искать другие направления и пытаться расширить нынешнюю зону конфликта.
Наше военно-политическое руководство это хорошо понимает и принимает дипломатические меры для купирования этой угрозы.
— Наш опыт большой сухопутной войны на СВО. Что из этого точно устареет? Что из этого мы точно сможем использовать?
— Как показывает практика, только на багаже прошлых войн новые войны не выигрываются. Да, развитие беспилотников и других технологий показывают, что боевые действия могут меняться. Но вопреки многим прогнозам оказалось так, что человеческий фактор на войне имеет ключевое значение. Территорию можно взять под контроль только тогда, когда туда зашли твои солдаты. И побеждает тот, чьи бойцы проявляют героизм.
В плане воинского духа у нас есть преимущество перед Западом. Запад никогда не любил воевать сам. А современный постмодернистский Запад — это вообще не про войну. Поэтому они будут пытаться сдвинуться в сторону нацизма. Нынешняя система власти на Украине — это как раковая опухоль, которая будет расширяться на всю Европу.
В истории это уже было. То, что мы сегодня называем псевдолиберальными ценностями, когда-то называлось «Веймарскими ценностями». В Германии после Первой мировой войны тоже было серьезное разложение. А потом пришел Гитлер, который запустил нацистскую зомбирующую мобилизацию. То же самое будет в Европе.
Я бы еще хотел сказать по поводу искусственного интеллекта, нейросетей и цифровых технологий. Когда-то Владимир Путин сказал, что лидер в сфере искусственного интеллекта станет властелином мира. Это правильно. Но надо понимать, что это должны быть суверенные технологии. Потому что на зарубежных технологиях легко установить некие закладки, которые в решающий момент могут вывести его из строя.
— Гитлер сумел подготовить Германию к войне за шесть лет. Примерно такие же сроки ставят нынешние власти Европы. У кого из них больше шансов на успех, учитывая, что Германия образца 1933 года была в очень плохой экономической ситуации, в отличие от современной Европы, но у нее было все в порядке с производственными мощностями?
— В 1970-е годы произошел переход от Бреттон-Вудской системы к Ямайской. В позднем СССР этот переход проспали и не отреагировали на него должным образом. Это означает, что теперь деньги не привязаны к золоту и другим материальным ресурсам, поэтому можно определить любую денежную массу. Эта система базируется на монополии доллара. Следовательно, дедолларизация экономики подорвет эту систему Запада, которая кажется неограниченной и неисчерпаемой.
Уточню еще раз. Западная система кажется неограниченной именно потому, что базируется на паразитизме. В этом отношении она превышает финансовые возможности Гитлера. Но в этом ее и слабость, потому что паразит априори несамодостаточен. Он зависит от системы, которая питает его своей кровью.
Китай и другие крупные геоэкономические игроки понимают, что доллар и евро подавляют их суверенитет, поэтому им надо выйти из этой модели. В этом тоже заключается потенциал нашей грядущей победы.
— Основная тема вашей лекции — опыт подготовки к войне в сталинскую эпоху. Что именно из этой модели мы сейчас можем перенять?
— Советский Союз при Сталине, осознав, что война неизбежна, шаг за шагом восстанавливал то, что мы сейчас называем «цивилизационной моделью России». И нам сейчас тоже нужно осознать следующее.
Менеджмент в состоянии войны не работает. Это даже не про российскую цивилизацию. Менеджмент исходит из максимизации прибыли при минимизации издержек. Рынок тоже не работает в условиях войны. На войне даже «капиталистические» страны сворачивают рыночную систему. Тут нужна модель определяющей роли государства в системе образования и культуры, ориентированной на эти вызовы.
И когда Путин недавно сказал, что мы победили в Великой Отечественной войне, опираясь на российские традиционные духовно-нравственные ценности, он был безусловно прав. Потому что при Сталине начали возвращаться к преемственности российской истории. Стали почитать героев дореволюционной России, восстановили патриаршество в годы войны, ввели раздельное обучение мальчиков и девочек (события 1941-1942 годов показали, что мальчиков надо воспитывать как мальчиков, а девочек — как девочек). Это было необходимо.
Более того, победить в современном распадающемся мире может только система мобилизации. Не мобилизованное общество, каким бы богатым оно ни было, неизбежно проигрывает пассионариям.
Нам нужна мобилизация культуры, ориентированная на духовное восхождение человека. Нужна нерыночная экономика, когда главным мерилом успеха является прибыль. Нужно производство того, что необходимо для обеспечения национальной безопасности.
Понятно, что вокруг сталинской модели циркулирует огромное количество мифов. Хотя именно эта модель обеспечила нам победу в Великой Отечественной войне.
— Где мы будем брать кадры для расширения того же оборонного производства?
— Кадры создаются целевым образом.
Понимаете, подготовка СССР к Великой Отечественной войне фактически началась с военной тревоги 1927 года, когда Москва осознала, что страна совершенно не готова к столкновению с внешним врагом. В 1927 году у нас были недружественные отношения с Великобританией, Польшей, Румынией, прибалтийскими государствами (они могли расширить линию фронта), Китаем и Японией. Все это привело к констатации факта, что война неизбежна.
Стали анализировать состояние экономики, образования и кадров. Сделали выводы, что это никуда не годится и что мы не устоим. И тогда началась форсированная подготовка к войне. Тогда даже педагогов готовили по ускоренной программе и отказались от разного рода экспериментов со «свободным воспитанием». И в кратчайшие сроки мы осуществили этот рывок.
Кстати, Сталин именно в 1931 году произнес известную фразу «Запад ушел вперед. Поэтому нам надо за 10 лет пробежать то расстояние, которое он проходил за 100 лет. Или мы это сделаем, или нас сомнут». Это касалось всего. А другую свою известную фразу «Не техника, а кадры решают все» Сталин произнес перед выпускниками военной академии. И началась форсированная подготовка кадров.
Конечно, сейчас у нас нет в запасе столько времени. Зато есть технологии, которые в короткий срок позволяют сделать то же самое. Какие-то кадры с 1990-х годов тоже остались. Мы еще можем восстановить то, что было порушено. Главное, все правильно организовать. А Россия, когда ей всерьез грозила опасность, всегда творила чудеса в плане мобилизации.
— Насколько наше общество готово к большой войне? Российское руководство эти три года старалась не перекладывать тяжесть боевых действий на плечи обывателя. Это получалось до тех пор, пока из-за украинских дронов не начали отключать мобильный интернет и закрывать аэропорты.
— Я бы не стал сильно уж критиковать наших граждан. Сейчас весь мир — это общество потребления. С конца 1990-х годов концепция духовного восхождения человека рухнула. Ему стала навязываться потребительская мораль. «Корпорациям надо продавать. Поэтому им нужен потребитель, а не творец». Мы в этот мир тоже вошли и получили соответствующие результаты.
Понятно, что победить в войне может только мобилизованное общество. Другое дело, что есть несколько вариантов мобилизации.
Первое. Мобилизация цифровых алгоритмов. По этой модели, видимо, пошел Запад. «Раз с человеком ничего сделать нельзя, давайте возьмем его под контроль через цифру. Мы не будем работать с его глубинным сознанием. Человек будет постольку-поскольку».
Второе. Зомбирующая мобилизация. Ее осуществляла Германия при Гитлере, а сейчас он осуществляется на Украине. Тут тоже не работают с глубинным сознанием человека — его просто зомбируют. По такому принципу работают секты. К этому же относится джихадистский вариант мобилизации.
Третье. Мобилизация по принципу духовного возрождения человека. Это то, на чем Россия всегда концентрировалась. Мы должны пойти именно по этому пути. И тут уже многое зависит от того, сможем ли мы вернуться к себе. Если мы это сделаем, мы победим.
Повторюсь, мобилизация — это не только про технологию и ресурсы. Это возвращение к старому ответу на вопрос о том, кто такой человек. Россия всегда жила запросом на большие смыслы. И сейчас это важнее всего.
— На кого из наших союзников мы сможем положиться в случае большой войны?
— С одной стороны, ни на кого. Старая фраза Александра III про «армию и флот» не теряет свой актуальности, потому что ставка на союзников ни к чему хорошему не приводила. Достаточно вспомнить, что при Николае I мы фактически спасли Австрию, а она во время Крымской войны нанесла нам удар в спину. То есть твой союзник в любой момент может стать твоим врагом.
С другой стороны, это не отменяет задачу по созданию глобального фронта сторонников России. По форме это должно быть что-то вроде Коминтерна. Напомню, что когда 14 государств Антанты затеяли интервенцию, в этих государствах развернулось движение «Руки прочь от России». Оно сыграло немалую роль.
Весь мир должен понимать, что навязанная человечеству глобалистская модель, которая пребывает в состоянии глубокого кризиса — это путь в бездну. Даже на Западе это понимают. При этом Россия предлагает альтернативу. Мы уже выдвинули идею «традиционные ценности вместо постмодерна». И многие страны будут выстраиваться вокруг нас.
В России проживает 3% населения мира. Это очень мало. Поэтому нам надо обращать в свое мировоззрение другие страны. Слово тоже может воевать.
— Как, на ваш взгляд, в ближайшее время будут развиваться события на украинском фронте?
— Мне бы очень хотелось сказать, что нацистский режим серьезно ослаб и что скоро мы освободим от него всю территорию Украины, но пока борьба продолжается. Все зависит от того, насколько мы будем мобилизованы и последовательны: насколько наше общество и наука (к ней много вопросов) будет подчинены идее победы.
Если у нас будет не две параллельные жизни (тут война, тут конкурс красоты), а подлинная мобилизация, когда все слои общества будут работать на победу, наше цивилизационное воссоединение на Украине обязательно произойдет. Но вот это «если» очень важно произнести и зафиксировать.
