— Захар, комментируя в СМИ итоги встречи Путина и Трампа, вы отметили, что “логика Трампа — рациональная, формальная, совершенно прозрачная”. В частности, вы сказали, что чем скорее Трамп “сделает вид, что он главный друг России, тем меньше Россия будет стараться строить новый мир с КНДР, Китаем, африканцами и латиноамериканскими красными”. Какие еще действия может предпринять Трамп, чтобы казаться лучшим другом России?
— Трамп — опытный лис. Он создает видимость необычайной активности, необычайной скорости работы, но на самом деле решения принимает медленно. Он принимал бы их ещё медленнее, но американских президентов выборы заставляют несколько ускоряться.
Я к тому, что всё, что он может сделать, это преподнести нам как великий дар то, что он позволит России остаться на тех землях, что мы и так отвоевали. И, может быть, он как-то поспособствует тому, чтоб нам достались ДНР и ЛНР целиком; но это неточно.
Зато он будет усиленно изображать, что он очень хочет помочь — просто ему мешает Зеленский и подлая Европа всё делает поперёк.
Между тем, Зеленский, конечно, не делал до сих пор ничего, что нарушало бы логику Трампа. Равно как и Европа действует во всё той же логике Трампа. Чего бы они там не говорили вслух. Но эту часть реальности российская политология воспринимать не желает.
Нам очень хочется верить в «друга Трампа». Ну как нам… Точно, не мне, и не большинству русских людей.
Хочется — финансовому блоку, нацеленному на Запад, хочется части политического истеблишмента, желающего вернуться на дачи под Ниццей и в европейские клубы солидных господ, хочется нашим горе-националистам, млеющим от внимания «белого человека», и части культурной прослойки, желающей вернуться на красные дорожки западного кино.
— Вы указали, что Трамп понимает: “чем больше русские воюют на Украине, тем больше Украины достанется Путину и России”. Исходя из этого, как мы должны воевать дальше: больше или дольше?
— У нас и выбора особого нет. Если мы перестанем воевать, ничего же не изменится. Украина будет атаковать, отбивая утерянное. Поэтому воевать придётся. Более того, придётся вслух самим себе сказать: эта шагреневая кожа вокруг нас придумана затем, чтоб сжиматься. Больше ни для чего. И сжимает её в числе прочих Трамп.
Они пришли в Молдавию, в Азербайджан, в Армению, они будут качать в обратную сторону Грузию, и неизбежно будут шатать Белоруссию и Казахстан. Они не сдадут Украину, но, если мы её не демилитаризируем и не денацифицируем — начнут готовить Киев к новой войне.
Мы никуда не денемся: нам придётся отстаивать суверенитет. Внутри и снаружи. И неизбежно выходить за контуры, которые очертили себе в 1991 году.
Украинский вопрос решается, увы, не только под Славянском и под Херсоном. Он решается созданием реальных военно-стратегических союзов со странами соцблока — в частности, потенциально, в тех или иных формах с красным поясом Латинской Америки: Куба, Никарагуа, Венесуэла и так далее.
Мы пока к этому не готовы. Но жизнь нас однажды заставит.
— Вы отметили, что во всем этом есть плюсы и для России. “Любое ослабление давления со стороны Запада позволяет России с двойным, с тройным усилием заниматься созданием многополярного мира, усиливая своё влияние в странах Глобального Юга.” А сохраняется ли еще возможность, что Индия, опасаясь санкций, отдалиться от нас?
— Индия — большой и умный игрок. Она никогда не отдалится настолько далеко, чтобы делать это себе во вред. Трампу нужны для этого очень большие козыри. Он пока их не нашел.
— Среди плюсов для нас, вы упомянули тот факт, что на Украине однажды может случиться “глобальный экономический и политический кризис”. Какова вероятность, что это может произойти именно в результате остановки боевых действий?
— Нет, он случится не в результате остановки боевых действий. Он случится в результате перехода под контроль России четырех областей, что будет воспринято украинским обществом как поражение и унижение. Но это только половина работы.
Другая немаловажная часть работы: стимуляция продолжения оттока украинского населения. Когда там, по окончании горячей фазы боевых действий, чуть приоткроют границы — оттуда хлынет ещё одна волна населения: в первую очередь, относительно молодые родители, у которых дети на грани призывного возраста. Важно делать так, чтоб те их них, кто незапятнаны в антироссийской деятельности, ехали к нам.
Нам необходимо создавать огромную базу для вербовки и раскачки Украины. Заодно исправлять демографическую яму в России.
Помимо всего, вы должны понимать, что никакое «перемирие» не будет означать прекращения боевых действий. На ЛБС так и останется миллион человек с обеих сторон. Когда на линии соприкосновения в тысячу с лишним километров стоит миллион человек — они обязательно убивают друг друга время от времени.
— Каковы шансы того, что в случае остановки боевых действий отдельные украинские регионы захотят самостоятельно сотрудничать с Москвой?
— Таких шансов я не вижу.
— Когда всё начнет рушится на Украине, “мы приступим к завершению того, что недоделали”.
“Но для этого у нас должно быть десять таких друзей, как КНДР.” Так вы сказали. С какой из наших дружественных стран у нас больше всего шансов наладить такое же военно-политическое содружество, как с КНДР?
— Это вопрос устойчивого предложения с нашей стороны. Это не вопрос: «… а они хотят?» Они сразу захотят, как только мы сформулируем грамотное предложение. Ряд африканских стран — хоть послезавтра.
Но это далеко не весь список.
Куда более важный вопрос то, что я называю «участием в тендере цветных революций» на территории как минимум СССР. В половине бывших республик СССР нет ни устойчивых экономик, ни устойчивых режимов.
Любая сложная ситуация в любой из этих стран, в которой мы помогаем прежнему руководству удержать власть, или прийти к ней новым людям, за три недели переводит их в состояние, как минимум, Белоруссии. То есть, в состояние страны максимально благорасположенной к нам.
Мы просто не ставили себе таких целей. И не слишком хотим ставить…
Но и это пройдет. Эти цели мы себе поставим однажды. И следом получим даже не десятки, а сотни тысяч таких же прекрасных раскосых добровольцев, как ребята из КНДР. Или из наших «ордынских» автономий.
Главное, прикрутить украинские ботофермы, качающие у нас тему «многонационалочки”, и вместе с ними подугомонить наших горе-националистов с их любимой песней про то, что «нам никто не нужен». Нам все нужны.
— Вы уверены, что “победить Россию военным путём не удастся, не поставив под угрозу существование планеты, США, Трампа и Мелони”. Какова вероятность того, что Трамп или кто-то еще на это всё же пойдёт?
— Я такой вероятности не вижу. Единственное о чем я попросил бы дорогих коллег: поменьше кричать про «давайте ядерку задействуем». У нас есть Дмитрий Анатольевич Медведев для создания нужного переговорного фона путём резких заявлений. Не надо бегать впереди руководства и кричать громче него.
Слово вещественно. Когда в атмосфере накапливается слишком много глупости, она выпадает людям на голову.
