— Сегодня мы, конечно, начнём с темы выборов в Молдавии: как они прошли, к чему привели, каковы результаты и что это означает для самой Молдавии и, разумеется, для России. По данным ЦИК страны, после обработки 99% бюллетеней партия «Действие и солидарность» потеряла 10 мест в парламенте. Предварительные итоги показывают следующий расклад сил: ПДС получила 49% голосов, что дало ей 53 мандата. Патриотический блок — 24%, или 27 мандатов. Блок альтернативы — 8%, что составляет 9 мест. «Наша партия» — 6% и 6 мест. Партия «Демократия дома» — 5% и также 6 мест. Какая картина вырисовывается? Оппозиционные партии всё же сумели переиграть партию власти, не позволив ей завоевать абсолютное большинство. Однако ПДС сохранила значительную поддержку, набрав внушительное количество голосов. Расскажите, пожалуйста, что эти результаты значат для Молдавии и для России, особенно с учётом того, как может измениться риторика в нашу сторону.
— Мы являемся свидетелями того, как либеральный глобализм, потерпевший поражение в большинстве стран мира, включая США, отчаянно пытается удержать Европу. Там, где сохраняются либеральные, глобалистские режимы, подобные тем, что господствовали в Америке до Трампа, они избрали новый путь — прямую либеральную диктатуру.
Демократические процедуры приостанавливаются или вовсе отменяются, пусть временно. Это так называемая «suspended democracy» — подвешенная демократия, частичная, секторальная, создающая исключительные условия для прихода к власти лидеров и партий, служащих глобалистской стратегии. Ради этого они идут на нарушения: сажают неугодных кандидатов, как Евгению Гуцул, главу Гагаузской автономии, находящуюся под арестом, или запрещают партии, как «Великую Молдавию». Процедура голосования ущемляет права: из 400-тысячной молдавской диаспоры в России лишь 10 тысячам дали возможность проголосовать. Это сознательное подавление демократии, чтобы сохранить видимость выборов, обеспечивая либералам тотальную власть.
Мы видели это в Румынии, где популистский кандидат победил в первом туре, но его сняли, аннулировав результаты. Похожая тактика применялась во Франции против Марин Ле Пен, которую осуждают по надуманным предлогам, лишая права участвовать в выборах. Что это значит? — Там, где либералы удерживают власть, как в Молдавии, они не уступят её, даже если их срок истекает. Майя Санду — часть соросовской системы. Сорос противостоит США, Трамп противостоит Соросу, но в Европе Сорос контролирует множество политических и геополитических активов. За исключением Словакии и Венгрии, Европа под его влиянием. В США против него начались уголовные преследования по закону RICO, но его глобалистская империя продолжает господствовать. В Молдавии, Румынии, Германии, Франции — везде, где они могут дотянуться, — они переходят к откровенной либеральной диктатуре. Мы слишком поздно это осознали. Теперь речь идёт о гражданской войне. Дональд Трамп, поняв, с чем столкнулся, радикально изменил правила голосования в Америке: теперь только лично, с предъявлением удостоверения личности, а не по почте и не для всех, включая нелегальных мигрантов, как требовали демократы. Республиканцы, захватив власть, либо удержат её любой ценой, либо их конец — следующих выборов не будет. Это противостояние двух сил: глобалистских элит Сороса и разрозненных народных движений. Народные движения лишены единой платформы и идеологии. В Молдавии люди голосуют против узурпации власти, руководствуясь здравым смыслом, но они не объединены. Множество партий, лидеры которых не находят общего знаменателя. Власть Воронина и Додона упустила момент, не распознав угрозу со стороны соросовских, тоталитарных, экстремистских, по сути террористических структур.
— Хотите сказать, что власть Молдавии уже потеряна для оппозиции?
— Да, я считаю, что она потеряна, потому что речь уже не о демократии. Тот, кто у власти, определяет, что будет дальше. Если власть не взять и не утвердиться как доминирующая сила, как собираются сделать европейские популисты — и это не факт, возможно, это гражданская война, — то ничего не изменится. Американцы-популисты, несмотря на колебания, победили с Трампом. Тот, кто взял власть — глобалистские элиты или разрозненные силы народа, — уже не отдаст её. В нашей ситуации — никогда. Есть множество способов подавить разрозненную оппозицию. ПДС потеряла 10%, но у них президент и большинство. Они будут продвигать свою повестку: втянут Молдавию в войну против нас, присоединят к Румынии или начнут операцию в Приднестровье.
— А по поводу гонений на оппозицию в случае такой победы — такое возможно?
— Безусловно. Они не освободят Евгению Гуцул. Это тоталитарная система, для которой законы не писаны. Они прекрасно осознают, что существуют две противоборствующие силы, и антагонизм между ними нарастает с каждым днём. Тот, кто удерживает власть, будет цепляться за неё любой ценой. Мы недооценили масштаб угрозы.
Когда в Молдавии у власти был дружественный и рациональный президент Игорь Додон, с которым я лично знаком, у нас была возможность изменить ситуацию. Но наши иллюзии о западной демократии оказались сильнее, чем у самих её адептов. Сегодня последние, кто ещё верит в западную демократию, — это мы, Москва. На Западе в неё давно никто не верит. Есть лишь силы традиции — консерваторы, популисты. Мы разрознены, лишены единой идеологии, но сила в нас есть, ибо народ противостоит элитам. Вспомним партию Хью Лонга в Америке XIX века, пытавшуюся придать идеям народа против элит политическое измерение. Нынешняя волна популизма, возможно, кристаллизуется в консервативное, многополярное мировоззрение. Мы работаем над этим, но катастрофически отстаём. Мы сталкиваемся с либерально-нацистскими режимами, которые необходимо свергать и объявлять вне закона. У нас, благодаря Владимиру Путину, это удалось — их поставили вне закона. Но агентура влияния сохраняется, особенно в сфере образования.
Я повсюду сталкиваюсь с разветвлённой сетью соросовских структур, пронизывающих наше высшее образование: гранты, критерии научности — всё по их лекалам. Мы пытаемся создать белый ВАКовский список журналов, свободных от глобалистского влияния, но токсичные структуры повсюду.
В Молдавии против них бессильны. Там замечательный народ, православная культура, здравомыслящие люди, но они разобщены. Партия Шора, Додона, коммунисты — все они разные, без единой платформы. Здравый смысл присутствует, но в борьбе с идеологией его недостаточно. Увлечённые мифом либеральной демократии, мы упустили момент, когда в Молдавии у власти были наши — не прорусские, а промолдавские, несоросовские силы, суверенисты. Таким был и Воронин. Если бы мы тогда удержали позиции, осознав, что следующая власть будет недемократичной, подтасованной, с тоталитарным преследованием инакомыслящих, нужно было действовать решительно, отсекая токсичные, экстремистские силы от власти. Иначе нас ждёт гражданская или негражданская война. Если они, как на Украине, захватят всё общество, это станет войной против полюса, воплощающего альтернативу либерализму.
— Вот вы сказали «если». Они сумеют?
— Они уже преуспели. Молдавия под их контролем. Оппозиция сохраняется, но её подавят, подкупят, уничтожат или посадят под любыми предлогами. Они владеют Молдавией, и их дальнейшие действия, увы, от нас не зависят. Мы, по сути, это проиграли. Постсоветское пространство ускользает на наших глазах. Я не знаю, кто за это отвечал — у нас это непрозрачно.
Президент действует безупречно, но те, кому поручали постсоветское пространство, потерпели крах. Это не просто моё мнение. Я не знаю их имён, не вникал, и называть их было бы неуместно. Но вся дуга постсоветского пространства провалена. Открывается окно возможностей — мы его упускаем. Суверенные силы, не глобалисты, приходят к власти — мы поддерживаем их вяло. Когда Запад их давит, мы не оказываем помощи в решающий момент. Шаг за шагом мы не осознаём всей серьёзности происходящего. На постсоветском пространстве — в Молдавии, на Украине, в Белоруссии — царит поляризация. Глобалисты поддерживают своих, давая карт-бланш насилию, агрессии, националистическим и неонацистским идеологиям. У себя они их запрещают, но здесь, на этом поясе, культивируют, обеспечивая политическую, медийную, военную и экономическую поддержку, используя их для отрыва от нас, для подрывной деятельности.
Молдавия рискует стать новым фронтом войны. Всё перешло на иной уровень. Тридцать лет назад мы отпустили Украину — это было преступлением. Мы не вернём её без войны, даже к нейтральному статусу. То же касается всех стран постсоветского пространства. Если мы не обеспечили контроль над их нейтралитетом, они становятся новым фронтом войны. Мы знаем, что украинцы, по сговору с Майей Санду, планируют военную интервенцию в Приднестровье, чтобы отсечь этот пророссийский анклав, лишив его стратегической роли и сохранив Одессу для нашего южного наступления. С точки зрения войны они действуют рационально — захватывают, что могут. Они воюют против нас, устанавливая диктаторские режимы, фальсифицируя выборы, попирая демократические процедуры. А мы твердим, что это недемократично, отправляем ноты в ООН, в суды по правам человека. Это бесполезно. Что толку было говорить, что Гитлер нарушает права человека? Ему было наплевать. Он был достаточно силён, чтобы навязывать свою политику в Германии и захваченной Европе. То же происходит с либерализмом.
Либералы захватили власть на коллективном Западе. До Трампа они полностью контролировали Америку. Но там случился прорыв популистских сил — под пулями, как с Чарли Кирком, под покушениями на Трампа. Это война двух блоков: соросовских либеральных элит и их агентов, включая тех, что в России. У нас их отстранили от политики — спасибо Владимиру Путину, — но в культуре, образовании, обществе они укоренились. Лишь сейчас начинается освобождение.
Я сталкиваюсь с ними повсюду — не просто купленные Соросом, а идейно обращённые в носителей либеральной глобалистской картины мира, глубоко завербованные. Целые народы, как Украина под нацистским режимом, подчинены им. Часть молдаван голосует за Санду — да, выборы подтасованы, условия неравные, но кто-то же голосует. Они захватили часть нашего братского, православного, прекрасного молдавского народа, проникая в сознание, манипулируя душами. Это подлинное зомбирование, пропаганда глобализма и либерализма. Наш ответ — спорадический. Молдаване голосуют за оппозиционные партии, желают мира, баланса с Европой и Россией, отвергают узурпацию, гей-прайды, утрату суверенитета. Но они бессильны, пока не сплотятся. Нужна идеология, решительная, проактивная политика на постсоветском пространстве. Следующий шаг — война. Не хотим войны? — Тогда необходимы радикальные политические трансформации в Молдавии, Армении, Азербайджане, Казахстане. Иначе война неизбежна — иным способом.
— То есть в Молдавии ещё есть варианты? Или нам остаётся только смотреть и ждать, когда Молдавия превратится в нынешнюю Украину?
— Если мы не желаем ни войны, ни активного участия в политической жизни постсоветского пространства, у нас нет выбора — решения будут принимать другие. Если Сорос решит, что война необходима, они её развяжут. Мы можем её не хотеть, но они спровоцируют конфликт. Если мы не будем решительно вмешиваться в политические процессы, они сделают это за нас, подавляя суверенных лидеров, убивая, сажая, изгоняя и лишая их прав — так происходит повсеместно на постсоветском пространстве.
Либо мы активно включаемся в политику этих стран, чтобы предотвратить войну, либо оставляем всё на их усмотрение — тогда нам придётся воевать, но воевать до победы, захватывая территории. Мы в тяжёлом положении, словно спим, погружённые в фантомные боли мира, которого больше нет.
Майя Санду воплощает тоталитарный диктаторский режим. Она проталкивает своих кандидатов, прикрываясь образом безобидного божьего одуванчика. У Сороса новое поколение — поколения Эразмуса, одинаковые, слабовольные фигуры, кажущиеся беспомощными и недалёкими. Но правят не они, а жёсткая система глобального, террористического, радикального либерального контроля.
— Есть ещё информация, дополняющая ваши слова: Москва констатирует, что сотни тысяч молдаван были лишены возможности проголосовать на территории России, как заявил Песков о парламентских выборах в республике.
С Молдовой мы пока разобрались. Предлагаю обсудить события в Соединённых Штатах. Хочу услышать ваши комментарии о высказываниях Дональда Трампа и о той ситуации, которая там произошла. Что именно случилось? Расскажу для наших слушателей. В минувшее воскресенье в Церкви Иисуса Христа Святых Последних Дней в Мичигане во время службы произошла стрельба. Вооружённый 40-летний мужчина открыл огонь по прихожанам, а затем поджёг здание церкви. Позже нападавший был ликвидирован, а пожар потушен. Изначально сообщалось об одном погибшем и девяти раненых, но впоследствии стало известно о четырёх жертвах. Дональд Трамп прокомментировал эту трагедию, заявив: «Эта эпидемия насилия в нашей стране должна немедленно закончиться». Об этом он написал в воскресенье в социальной сети Truth Social. И вот что меня интересует: как Дональд Трамп намерен бороться с этой эпидемией насилия?
— Когда мы обсуждали в первой части программы ситуацию в Молдове и на постсоветском пространстве, мы, по сути, подошли к ключевому вопросу. Мир, в котором мы живём, — это мир, где насилие становится определяющей силой. Если ты не применяешь его против своих противников, они применят его против тебя. Хотелось бы найти способ избежать такой дилеммы, но это невозможно.
Либеральные принципы, изложенные в «Библии либералов» — книге Карла Поппера «Открытое общество и его враги», чётко гласят: существуют враги открытого общества, слева и справа — консерваторы направо, социалисты и коммунисты налево. Чтобы открытое общество выжило, оно должно нанести удар по этим врагам первым. Что значит нанести удар? Уничтожить, подавить, обезвредить, обезглавить, подвергнуть репрессиям, применить насилие. Либералы считают это насилие необходимым, чтобы враги открытого общества не ударили первыми. Точка. Нашим доброжелательным стремлениям к диалогу, переговорам, убеждению места в этой модели нет. Если мы не атакуем, они бьют первыми и уничтожают нас, чтобы построить своё общество.
Россия стала препятствием для их глобального государства и либеральных планов, поэтому они спровоцировали эту войну. Мы можем кричать о мире, дружбе, демократии и переговорах до хрипоты — война неизбежна. Таков закон сегодняшнего дня. Это касается и нас. Если мы не проявляем жёсткость, не применяем насилие против сторонников открытого общества, они — теоретически, практически, инфраструктурно, идеологически — готовы ударить по нам. Вопрос в том, кто владеет властью, чтобы применить это насилие.
Я говорю о насилии в широком смысле — не только об убийствах, но и об ограничениях. Как ограничивать террористов? Как ограничивать иностранных агентов? Это государственное давление. Тот, кто у власти, может захватить инициативу. В Америке происходит то же самое. Приход к власти MAGA и Трампа — это консервативная революция, утверждающая принципы, прямо противоположные Соросу и его открытому обществу. Открытое общество проповедует множество полов, завоз нелегальных мигрантов, размывание национальной идентичности, репрессии против традиционных конфессий, особенно христианства, и отрицание патриотизма американского большинства, создавшего это государство, в пользу либеральных нарративов. До Трампа, при Обаме и Байдене, у власти были силы, разрушавшие американскую идентичность, утверждавшие множество полов, уничтожавшие всё. Христиане — евангелисты, мормоны, католики — стали мишенью насилия и притеснений.
Активного члена MAGA, христианина Чарли Кирка, недавно убили за его веру, консерватизм и приверженность традиционным ценностям — в их глазах он был врагом открытого общества.
Вернёмся к Попперу: либералы говорят — убей врага открытого общества, пока он не убил тебя. Они клеймят всех фашистами, коммунистами, агентами Путина, новыми расистами — любыми ярлыками. Так они действуют. Убийство Чарли Кирка вызвало консолидацию популистских сил MAGA, но и на другом полюсе — сплочение либералов. Их реакция была чудовищной: они ликовали. Это как радость украинцев после атаки на Крымский мост или их террористических успехов. Убивают невинного — и вся Украина торжествует. Это их суть. У них власть, СМИ, влияние на образование. В Америке либеральные блогеры не могли сдержать восторга: они визжали, смеялись, ликовали, прыгали, крича «Ура! Ура!» — убили христианина. Такое настроение значительной части американского общества — это подстрекательство к террору. Мишенью становятся все враги открытого общества, включая христиан.
— То есть я правильно понимаю, что для демократов убийство Чарли Кирка стало проявлением возможности применять насилие?
— Именно так. Они убедились, что это вполне возможно. Демократическая пресса, в частности Джимми Киммел, известный телеведущий, открыто поддержала это. Трамп увольняет Киммела, но его мгновенно восстанавливают на ABC — и всё продолжается. Значит, можно. Значит — уничтожай врага. Трамп делает хитроумный шаг: осознавая, что страна погружается в спиральэскалации насилия, он возвращает психиатрические клиники. Демократы при власти их закрыли, объявив психические расстройства свободным выбором, просто «инаковостью». С точки зрения DEI — diversity, equity, and inclusion (разнообразие, равенство и включённость) — психически больных приравняли к здоровым, ликвидировав все психиатрические учреждения. Представляете, миллионы психически нездоровых людей бродят по Соединённым Штатам? Их не регистрируют, им продают оружие, поставляют соли и наркотики, которые распространяются почти бесконтрольно. Демократы проводят над детьми чудовищные эксперименты, меняя им пол с раннего возраста: ребёнок говорит «я кошка» — и ему, подстрекаемые безумными родителями-демократами, пришивают хвост, без какого-либо врачебного контроля.
Трамп, полагаю, предпринимает стратегический шаг, восстанавливая психиатрические клиники, чтобы провести санацию общества, которое под влиянием демократов утратило грань нормальности. Поэтому они убивают христиан, консерваторов, под криками «бей фашиста!» бросаются на любого, кто осмеливается даже мягко критиковать существующий порядок. Это психиатрическая гражданская война, где обезумевшие либералы и демократы, воспитанные на культуре отмены, преследованиях и демонизации противников, действуют крайне безрассудно.
Недавно опубликованные данные показывают: 73% сенаторов и конгрессменов-демократов считают Трампа фашистом. Если он фашист, он нелегитимен. Их культура гласит: фашиста надо уничтожить, его сторонников — уничтожить, христиан — уничтожить, врагов открытого общества — уничтожить. После 2020 года в штатах, где правили демократы, сторонникам республиканцев предлагали не продавать авиабилеты. В такой реальности — с распущенными психиатрическими клиниками, свободным доступом к оружию, кампанией разжигания ненависти к «фашистам», не имеющим к фашизму никакого отношения, — тебя называют фашистом. Ты говоришь: «Я не фашист», но их логика такова: ты криптофашист, и тебя можно убить. Так они действуют, клеймя фашистами всех врагов открытого общества. Украинцы, будучи откровенными нацистами, выполняют для них грязную работу, убивая русских, и их освобождают от ярлыка нацизма — они «дети». А их противники, не связанные с нацизмом, объявляются фашистами — в Википедии, которую невозможно исправить. Даже Илон Маск столкнулся с тем, что ложь, клевета и оскорбления идеологических противников пронизывают Википедию. Он предлагал огромные суммы, чтобы переименовать её в «хренопедию», ибо это ложь, но люди верят. Попробуй исправить — либеральные цензоры заменяют нейтральную информацию на противоположную, если она бросает тень на их идеологию или реабилитирует врагов открытого общества. Это диктатура.
Как остановить это насилие? Трамп грозится начать контрнасилие с первого дня, но не запускает его. Вот Джеймса Коми, бывшего директора ФБР, вызвали под арест, но он, пользуясь законом, может не являться девять дней — и не является, а потом его не найдут. Сторонники MAGA говорят: «Трамп, у тебя есть полнота власти». В США президентская власть по закону чрезвычайно велика, несмотря на ограничения. Есть способы утвердить эту власть, выкорчевав источники террористической либеральной сети. Посадить Джорджа Сороса, его сына Александра Сороса, который привёл Майю Санду к власти, эту антимолдавскую, по сути тоталитарную секту в Молдове. Посади его — и результаты были бы иными. Но Трамп колеблется. Это могущественная сила, и он понимает, что может не справиться. Эскалация насилия в США, нарастающая с каждым днём, может подтолкнуть власть к решительным действиям.
Мы, свято веря в демократию, глубоко ошибаемся. Это свидетельство нашей наивности, иллюзии, что мы живём в добром, советском мире, где всё решают договоры и процедуры. Это делает нас уязвимыми, превращает в жертв. Они убивают нас, а затем обвиняют в нашей гибели, мол, по заслугам, и — колесо катится.
Трамп, вероятно, недооценивает угрозу либеральной демократии. В Америке все верят в демократию, но она давно не действует. Глубинное государство, либеральные элиты узурпировали её инструменты, захватили их и лишили народ возможности ими пользоваться. Это идеологическая диктатура либералов. Либо применять жёсткие меры, как Трамп грозится с законом RICO против Сороса. RICO — закон против глубинной коррупции, введённый десятилетия назад, допускающий экстраординарные меры: аресты, обыски, допросы без соблюдения формальностей, ибо мафия и рэкет проникли в систему так глубоко, что обычные методы не работали. Трамп грозится применить RICO против Сороса и глобалистов, но пока лишь потрясает кулаком. Документы, полагаю, уже исчезают. Они меняют местоположение, стирают компьютеры, диски, телефоны — они далеко не глупцы.
— Однако возникает ощущение, что Трамп, борясь с либеральными силами, неожиданно меняет риторику по Украине. Я обратил внимание на ваши слова об эпидемии насилия: если он осознаёт, что насилие направлено против него, то должен применить его первым. Получается, что, возможно, Дональд Трамп недостаточно осведомлён о реальной ситуации в российско-украинском конфликте? Из-за этого он, вероятно, считает, что насилие исходит от России, и теперь меняет курс, поддерживая Зеленского и поставляя оружие. MAGA, похоже, готовы поставить ему за это плюс. Есть сведения, пусть и косвенные, но, как сообщал Келлог, о договорённости, позволяющей Украине наносить удары дальнобойным оружием по территории России. На этом фоне появляются примечательные заявления главы РФПИ, спецпредставителя президента России по инвестиционно-экономическому сотрудничеству с зарубежными странами Кирилла Дмитриева, который подчеркнул важность создания специального разведывательного отдела для предоставления Дональду Трампу достоверной и объективной информации. Эти новости наводят на мысль, что Трамп, возможно, не вполне понимает, что происходит, и воспринимает Россию как источник насилия, склоняясь на сторону Украины. Или это не так?
— Нет, я думаю, это не так. Трамп прекрасно понимает, кто его настоящий враг. Он осознаёт, что Россия скорее идеологически на его стороне. Россия, Путин — это оплот традиционных ценностей. Мы не империалистическая держава. Мы лишь обеспечиваем наши национальные интересы. У нашего президента Владимира Владимировича Путина была возможность в Анкоридже и в личных разговорах донести до Трампа нашу позицию.
Эскалация насилия, с которой сталкивается Трамп, — это попытка определённых сил, окружающих его, сместить вектор, переложить вину с больной головы на здоровую. Это классическая стратегия глобалистов: устраивать конфликты между Россией и Германией, Россией и Европой в интересах третьей силы, чтобы потом эта третья сила побеждала. Трамповскую агрессию искусственно смещают в нашем направлении. Идея правильная, но кто позволит нам или кому-то ещё доносить объективные сведения? Есть люди — Тулси Габбард, Хегсет, Джей Ди Вэнс — рациональные политики. Трамп знает.
— Но Джей Ди Вэнс сказал, что России надо проснуться и принять реальность в контексте конфликта на Украине.
— Джей Ди Вэнс не может открыто высказывать свои мысли, поскольку стремится стать следующим президентом США и не хочет быть исключённым из команды Трампа, противореча ему в принципиальных вопросах. Это верный способ утратить перспективы. Поэтому он несвободен. Сам по себе он рациональный политик. Если он говорит нечто, что нам не по душе, это не значит, что он плохой или что он инициатор.
В Российской Федерации террористами признаны Линдси Грэм, Ричард Блюменталь, Марк Левин — представители иного крыла. Это не Вэнс и не Хегсет. Это классические неоконсерваторы, стремящиеся переложить вину на Россию. Они — глобалисты, только правого толка, а не левого, и для них Россия — враг.
Нужно запастись терпением, но наш единственный путь — победа, иного выхода нет. На Украине мы никого не убедим: ни сделки, ни договоры, ни демонстрация мирных намерений ничего не изменят. К главной теме нашей беседы: если мы силой победим на Украине — с ракетами или без, с «Томагавками» или без них, под ударами по нашей территории, с разрешением Запада или без, — поражение станет нашим концом, победа — началом. Мы продлим наше историческое бытие на неопределённый срок и обеспечим минимальные условия полноценного суверенитета. Только — победа, опирающаяся на силу и разум.
Но для этого необходимо пересмотреть нашу политику — внутреннюю, идеологическую, по отношению к постсоветскому пространству. Нужно пробудиться. Вот что необходимо. Следует прислушаться к Вэнсу. Россия должна осознать свою национальную миссию.
