Это моя война!

Это моя война!

Александр Дугин

Так получилось, что я стал первым из крымских журналистов, кто встретился рано утром с Александром Дугиным по прилету его в Симферополь для участия в очередном заседании Международного медиа-клуба «Формат А3». А буквально накануне, в воскресенье, состоялись выборы в Европарламент и выборы президента Украины. И там, и там предварительные результаты к утру понедельника были уже известны. Ну, о чем еще можно было начать разговор, как не об этом, как говорится, получить комментарий с пылу с жару состоявшихся событий!
Вот я с этого и начал…

Докопаться до настоящей Европы

— Результат выборов в ЕС — это грандиозная победа тех, кого принято называть евроскептиками. Есть Европа — и есть ЕС. Это не тождественные понятия. Европа — это общество культурное, эволюционное, имеющее свою идентичность, свои исторические корни. ЕС — это образование в значительной степени бюрократическое, созданное политическими элитами, которые становятся все менее и менее народными, все менее и менее демократическими в полном понимании этого слова.

Происходит само изменение содержания демократии. На наших глазах. Раньше демократия была властью большинства. Сегодня демократия в Европе превращается во власть меньшинств, которые ориентированы просто против большинства. И вот когда большинству дают возможность высказаться, когда сохранившиеся демократические процедуры еще сохраняют и оказывают свое влияние, то мы видим полный диссонанс между тем, что думает простой европеец, и между тем, что делают, говорят, прославляют европейские элиты.

И вот эти выборы в ЕС демонстрируют резкий подъем евроскептиков, то есть людей, которые против ЕС вообще, но не против Европы. Надо понимать, что это не конец Европы, это конец ЕС как искусственной, ультралиберальной, евроатлантической, проамериканской конструкции, ориентированной на элиты, представленные меньшинством, а не большинством.

По сути, это голосование старой демократии против новой демократии, демократии большинства против меньшинства. И в этом отношении голоса, которые отдают за Мари Ле Пен, а у ее партии, которая считалась неприкасаемой, маргинальной, чуть ли не фашисткой, — феноменальный результат.

— Но это был прогнозируемый результат…

— А потому что во всей Европе существует ненависть к тем политическим элитам, которые собой представляет Брюссель. Другое дело, что в некоторых странах ЕС фактом это уже стало, а в некоторых еще сильна инерция предшествующего этапа. Во Франции [этот этап был пройден], когда был принят закон о гомосексуальных браках и миллионы французов, никак не ангажированных, вышли на манифестацию против этого закона. И это никак не повлияло на его принятие. Сейчас, голосуя так, французское общество решило, что с таким положением пора заканчивать.

Мари Ле Пен — политик, которая уловила эту тенденцию, смогла очень грамотно построить свою избирательную кампанию, в значительной степени стала выразительницей не просто консервативного электората, но и тех, кто выступает за социальную справедливость, за свободную, суверенную Францию.

А если взять результат партии Независимости Британии, которая является даже не парламентской, но получившей такую колоссальную поддержку населения, то легко понять, что в Британии огромное количество людей настроено на выход из ЕС, возможно, через референдум.

Я напомню, что в большинстве европейских стран принятие конституции ЕС проходило вообще без референдума, а там, где референдумы состоялись, они получили отрицательный результат. Поэтому на самом деле налицо крах брюссельской евробюрократии, по сути проамериканской, атлантической и совершенно не европейской, совершенно не демократической.

Общий результат евроскептиков таков, что представительство в этом Европарламенте фракции, которая будет представлять консервативную народную Европу, в полном смысле этого слова, будет значительно выше.

И я полагаю, что именно на эту группу, на эти настроения делает ставку Владимир Путин, обращаясь к Европе. А Путин говорит, что «я друг Европы, я европеист». Но его никто не слышит. Другое дело, что он стал сторонником той Европы, которая сейчас поднимается, Европы консервативной, Европы ценностей, а не Европы проамериканских, ультралиберальных извращенных политиков.

— Можно ли говорить, что Путин становится общеевропейским лидером?

— Я видел год назад на демонстрациях против гомосексуальных браков, что люди несли портреты Путина — только потому, что он в этом вопросе разделяет их позицию. Я полагаю, что в значительной степени Путин завоевывает сердца европейцев. Он продолжает настаивать на своем проекте Великой Европы от Лиссабона до Владивостока, тем самым приобретает все больший вес среди тех европейцев, которые видят себя как часть не искусственно созданного ЕС, но как часть органической исторической общности Европы.

Взять ту же Грецию, где и левые и правые партии стоят за выход из ЕС, за сотрудничество с Россией. Поэтому то, что происходит сейчас в Европе, дает основание по-настоящему ожидать фундаментальные изменения в пропорции на Западе: Запад раскалывается на Америку и Европу.

Сама Европа перестает быть объединенной протлантической, ультралиберальной бюрократией, хотя инерция еще сильна и ее доминанта еще сохранится, но мы, евроконсерваторы, а я причисляю себя к этой категории, сейчас становимся второй фракцией в Европарламенте, второй силой, причем почти везде. Конечно, в некоторых странах наши позиции еще слабые, но общая тенденция — именно в этом направлении. Поэтому, если действовать корректно, если избегать экстремистских максималистских форм, если быть технологически адекватными, если понимать определенные закономерности времени и использовать их в наших интересах, то мы имеем шанс на следующем цикле стать ведущей европейской силой.

Напомню, что русские консерваторы тоже всегда были сторонниками европейского консерватизма, находились в прямом контакте с европейской неоконсервативной романтической мыслью, а наши русские словянофилы, основатели русского философского консерватизма, вдохновлялись немецкими романтиками, то есть всегда чувствовали себя частью Европы, но — другой Европы, консервативной.

Украина? А сколько их?

— И где оказывается Украина после президентских выборов?

— Скорее, надо говорить не об Украине, а об украинах. Сколько их будет сейчас, уже трудно сказать. Условно говоря, будем говорить об Украине без Донецкой и Луганской народных республик.

Я думаю, что там выборы вообще не проходили. В других областях Юго- Восточной Украины явка была минимальной. Даже запуганные, затерроризированные люди, если и не поднимались, как в Донецке и Луганске, но выборы они проигнорировали. Выборы происходили на остальной части Украины при очень невысокой явке, при сломанной электронной системе подсчета голосов — там фальсификация тотальная.

Это настолько неадекватные выборы, что они не представляют собой ничего, кроме телерейтингов и самосбывающихся пророчеств. Это самые нелегитимные выборы, который только можно себе представить. Они проходили вопреки Конституции, проходили в стране, расколотой как минимум надвое, в период геноцида собственного народа, карательных операций, пыток террора, убийств, при живом законном президенте, под дулами автоматов, при не имеющей себе равных лживости СМИ. Поэтому и комментировать их не хочу.

Что касается якобы избранного Порошенко (или его фамилия Вальцман) — это плевок всему майдану. Вместо православного Януковича майдан теперь получил еврея Вальцмана, не представляющего ни Запад Украины, ни Восток, ни Юг, получил еврейского олигарха, не представляющего ни один регион.

Весь этот нацистский угар закончился по сути Игорем Коломойским и Вальцманом. И еще: майдан выступал за славу нации — но майдан разрушил нацию, нации больше нет. Майдан напевал: «ще не вмэрла Украина». Чем больше они это повторяли, тем больше она умирала. В конечном итоге борьба с сепаратизмом породила оппозицию среди тех, кто был до поры до времени лояльными гражданами этой страны. Наладить хорошие отношения с Европой им ничто не мешало, и они были очень хорошие. А через какое-то время Мари Ле Пен заявляет, что эту сволочь с майдана в Европу пускать небезопасно.

Они кончат тем, что украинцам визы вообще выдаваться не будут. Вот это будет в реальности. Поэтому я думаю, что в действиях майдана заключается определенная логика: любой тезис, который провозглашал майдан, приводил к совершенно обратному результату. «Небесная сотня» легла на майдане за то, чтобы вместо русского, славянского олигарха правил еврейский олигарх.

Здесь можно поздравить Яроша с его одним процентом, гомосексуалиста Ляшко с его восемью процентами. Вот такой разгул дебилов привел к результатам строго обратным провозглашенным на майдане целям. Вот таков результат майдана и выборов президента.

— Ну и что ожидает Украину дальше?

— Я думаю, что Украине придет полный и необратимый конец. И никакой Западной, никакой Центральной Украины, никакой Днепропетровской области, никакого процветания Галичины с Волынью не предвидится никоим образом. Будет полный крах. Гражданская война вначале охватит всю Новороссию: сейчас то, что происходит на Донбассе, это только начало. Через какое-то время война распространится на всю Новороссию.

«Шестая колонна для Путина

— Что же сдерживает Путина?

— Он боится вступать в мировую войну, и его можно понять. Он стоит перед очень трудным решением. Но своей медлительностью и даже пассивностью в вопросе оказания помощи Донбассу способствует фактически увеличению числа жертв. Я могу это понять, но я не могу это принять. Поэтому считаю, что война большая в Новороссии неизбежна, и если Путин ждет большей крови, то она будет, и все равно Путину придется вводить войска, потому что с поражением ДНР и ЛНР война перекинется на Крым.

— А эта медлительность не вызовет ли антироссийские настроения среди населения Юго-Востока Украины? Ведь люди ожидали от России помощи, а ее не получили…

— Они уже существуют, эти настроения, и промедление с вводом российских войск только усугубляет эти настроения. Путин, как мне кажется, ждет для ввода войск достаточные основания, но они уже есть! Но Запад все равно во внимание их не примет, какие бы они ни были. В любом случае Брюссель и Вашингтон будут поддерживать этих убийц, и справедливости от них ожидать бесполезно. Поэтому вводить войска необходимо, либо мы потеряем Крым. Потеряем, в конце концов, Россию.

— Насколько сильна поддержка Путина в его окружении?

— В окружении Путина есть разные люди. Есть патриоты, радикалы, настроенные решительно нанести порядок в зоне ответственности России. Среди них много силовиков. Есть умеренные, которые считают, что Новороссии надо помогать вводом войск, но умеренные в том смысле, что у Киева мы должны остановиться, хотя силовики намерены идти дальше.

Но есть и очень большая группа в окружении Путина, которую я называю «шестой колонной». «Пятая колонна» это те, кто в открытую выступают против Путина. Шестая колонна в ближайшем окружении Путина стоит на проамериканских позициях. Она считает, что Запад России Украину не простит, что сорвутся все сделки, якобы выгодные России, что это будет удар по бюджету.

— Кто эти люди конкретно, можете назвать?

— Это окружение премьера Медведева, это большая часть правительства за исключением силового сектора, это многие советники, это дипкорпус, который еще с ельцинских времен привык чувствовать себя вальяжно, когда Запад к ним относился хорошо. Это и олигархи, которые сохранились при Путине с 90-х годов, и которые при ином исходе бояться потерять все, в оффшорах в том числе.

Их очень пугает, что происходит на Юго-Востоке, где народ фактически ведет войну с олигархами. И российские олигархи Путина сдерживают, они его обманывают, шантажируют, они готовят заговор против Путина и они значительно активизировались именно в связи с провозглашением ДНР, потому что победа тех патриотических сил, которые сконцентрировались в ДНР, означает и их, олигархов, крах в России. Ведь то, что происходит в ДНР, — это образ новой России. России без олигархов, России искренней, России православной, мужественной героической. Той честной России, которой нам так не хватало, и которую многие ждут от Путина, веря его обещаниям.

Идет борьба за Путина, который находится в центре этих трех групп: ястребов, умеренных евразийцев и им противостоит «шестая колонна». В 90-е годы она доминировала, при Путине на предыдущем этапе была оттеснена, но сохраняла свои позиции, причем ключевые. При президентстве Медведева практически вернулась в полном составе, и сейчас она вновь потеснена, и сейчас в Кремле идет смертельный бой.

Самое главное — судьба мира, судьба Украины решается в Кремле, идет война за сердце Путина, за его волю, за его решения. Вот такая идет борьба патриотов России против «шестой колонны», которая фактически является западными агентами влияния.

— Поговаривают, что лидеры Донецкой и Луганской республик — ваши соратники по евразийскому движению и что чуть ли не вы лично их готовили, наставляли, да и сейчас не простой наблюдатель всего того, что происходит на Юго- Востоке Украины…

— Да я многих из них знаю, донецких лидеров практически всех лично, и они действительно мои единомышленники, они патриоты, они с моим участием изучали геополитику, некоторые из них, россияне, вместе со мной еще с 90-х годов прошли путь патриотической оппозиции. Некоторые из них были в наших лагерях еще в 2006 году и, кстати, Донецкая республика как виртуальный проект была создана в нашем евразийском лагере под Владимиром в 2006 году.

Я нахожусь с ними в постоянном контакте. Таким образом лидеры ДНР и ЛНР да и все движение в Новороссии является частью проекта возрождения России, за которую мы многие десятилетия бьемся, бьюсь я лично, мои соратники по Евразийскому движению, такие, как Александр Проханов и другие. На самом деле в Новороссию вложили свое сердце, душу все, что мы имели, все патриоты России, имеющие какое-то влияние.

И я, когда следил за событиями на Евромайдане после свержения Януковича, собрал свое окружение, своих единомышленников, своих друзей и сказал: это моя война. Я всегда говорил о том, что Русский мир должен быть воссоздан, всегда говорил, что Российская Федерация — это далеко не конец, я говорил, что, если Украина не станет мостом между Россией и Европой, если она станет барьером, санитарным кордоном между Россией и Европой, во что ее хотят на Западе превратить, если она не изменит своего отношения к России, то она обречена. И поэтому это моя война, и я предложил всем моим друзьям принять решение. Война — это серьезно, это опасно. Но каждый из моих соратников сказал то же, что и я: это наша война.

Я стал одним из первых, кто выступал с позиции активного вмешательства России, когда еще в Крыму ничего не начиналось. А ведь «шестая колонна» хотела слить Крым, она хотела слить все! И вот в какой-то момент блокада была прорвана во время первого донецкого съезда в конце февраля. Ведь поначалу я, Проханов и Жириновский были одни, кто открыто и резко говорили то, что думает весь наш народ. А все остальные ждали, что скажет Кремль или что скажет «шестая колонна».

Так вот, после этого мне стали бросать в лицо: это война, а кто будет воевать? Вы пошлете своих детей воевать? Я сказал, да, я пошлю. И я послал своего сына в Крым, когда здесь еще не было активной фазы событий.

Он, мой сын, приехал в Крым и потом участвовал в блокаде правительственных зданий, в информационном обеспечении. Потом еще наши ребята в Крым приехали, записались в батальоны самообороны. И фактически я сделал то, что я обещал. Я сказал, что это моя война, и я в ней участвовал.

Россию спасут герои из народа

— Сегодня в Крыму среди прочего идет полемика в социальных сетях по поводу кадрового обновления в органах власти. И снова речь идет о пресловутой номенклатуре, представители которой непотопляемы, меняют не моргнув глазом один флаг на другой, одну партию на другую. Но что остается неизменным – это власть в их руках на том или ином уровне. Но вот Алексея Чалого сменил на посту адмирал Меняйло — были прогнозы, что и Сергея Аксенова ждет замена на профессионального чиновника.

В середине сентября в Крыму и в Севастополе состоятся выборы в законодательные органы, а потом и в местные органы власти. И, если учитывать, что республиканские структуры общероссийских партий оперативно сформированы и возглавляются теми же, кто возглавлял Партию регионов, то нетрудно спрогнозировать результат предстоящих выборов. Подобная ситуация не только Крыма касается. Ведь впереди такие же процессы будут происходить и в ДНР, и в ЛНР…

— Есть несколько уровней этой ситуации. Во-первых, я считаю, что Новороссия и Крым как часть этого проекта, конечно, должны стать полигоном и авангардом обновления, оздоровления самой России. И это самая главная ставка, потому что построение Большой России должно происходить на совершенно иных принципах, нежели Российской Федерации.

Путин сделал все возможное, чтобы превратить коррупционную прозападную державу, какой была Российская Федерация, в суверенное государство. Но он дошел до неких естественных пределов. Дальше нужна настоящая революция. «Корпорация Россия» на данном этапе в тех конфронтационных условиях, которые сейчас складываются, больше существовать не может. Соответственно, эти милые менеджеры, пусть даже суверенной России — не той продажной и суперпродажной Российской Федерации 90 годов, а уже патриотические менеджеры, перешедшие на сторону государства, — уже не пригодны в новых условиях.

Поэтому управление, оставшееся от 90-х годов, абсолютно неадекватно в самой России. Полукриминальный корпус губернаторов, который еще не до конца сменен, коррупционные назначения за деньги — все это неприемлемо как модель на экспорт для Крыма и Новороссии. Поэтому с такой надеждой все русские смотрели и переживали в дни воссоединения Крыма с Россией, вся Россия смотрела на свитер Чалого, на лицо Аксенова, у которого горели глаза. И вот Аксенов и Чалый в значительной степени стали символами того, чего мы сами хотим.

Мы хотим таких политических деятелей, как Аксенов, Чалый, которые поднимаются от народа, которые способны сказать «нет», которые вчера еще не имели никаких позиций в этой олигархии, не участвовали в распилах, разделах, которые бились за Русский мир в условиях фактического подполья и которые победили. И я думаю, что они и останутся такими фигурами, потому что и Аксенов, и Чалый на самом деле продолжают быть в глазах нашего населения именно такими руководителями, вселяющими надежду.

Что касается лидеров ДНР. Я считаю, что это такие же герои, как Чалый и Аксенов, но действуют они в более сложной ситуации. Я могу сказать, что они сейчас несут колоссальное бремя исторической ответственности. Они стоят в авангарде истории. И вот я сейчас скажу то, что, может быть, и относит меня к умеренным. Я считаю, что есть программа-максимум. Максимум заключается в том, чтобы Новороссия стала территорией возрождения Большой России.

И я с этим полностью солидарен и все делаю для того, чтобы там произошла антиолигархическая революция. Чтобы истинные народные лидеры остались во главе политических структур, и чтобы люди, которые доказали верность народному делу, чтобы именно они управляли этой территорией. При этом я считаю, что, если земли Новороссии получат независимость от киевской хунты и если они вернутся в зону влияния России как самостоятельные политические субъекты либо как часть России, и даже если на каком-то этапе они будут заменены чиновниками, это тоже будет победа.

И даже если в Крыму вместо Чалого или Аксенова придут на каком-то этапе другие, то все равно речь надо вести о победе, которую трудно переоценить. Ведь, на мой взгляд, крымчане не до конца осознали, что им грозило. А имел бы место со стороны Киева геноцид, репрессии против Крыма, они должны были развернуть сразу после вывода Черноморского флота карательные меры, межнациональные столкновения с использование радикальной части крымских татар. И то, что этого не произошло и обошлось без крови, это уже огромная победа. Это надо ценить.

И точно так же, если в Новороссии будут не очень популярные, но пророссийские руководители, это будет большая победа. Но надо бороться за лучшее. И поэтому я думаю, что очень важно как в Крыму, так и в Новороссии поддержать народных лидеров. Чалый на самом деле не ушел, не бросил свой пост лидера Севастополя. Тот проект, которым он сейчас занимается, — это создание чистой экономико-политической структуры.

Идет колоссальная ревизия процедур, связанных с Севастополем. Создается бескомпромиссный список людей, которые, видя возможность нажиться в новой ситуации, предлагают коррупционные схемы, взятки новому руководству. Эти люди заносятся в список, который исключает их из каких-либо процедур. Это не пиар. Он, Чалый, специально ушел в тень, чтобы заниматься подлинно народным делом. Я верю в Чалого, и это был его очень правильный, продуманный ход. Он хочет превратить Севастополь в настоящий Город-Герой, чтобы там не было не только украинской модели разложения, но и российской модели разложения. Я знаю, что он получил карт-бланш от Путина.

Я связываю очень большие надежды и с Аксеновым. Аксенов — человек новой формации, который встал и сказал: я сделаю, я могу! Он смог поднять людей, он принял решение в критический момент, когда в Москве «шестая колонна» обложила Путина со всех сторон. Аксенов для Путина был аргумент, Аксенов внес прямой и личный вклад в свободу Крыма. Другой бы заколебался, заговорил бы ситуацию, а Аксенов сказал: только так! И вот эта решимость Аксенова подготовила решение Путина.

Поэтому Аксенов, на мой взгляд, выполнил огромную историческую миссию, он вернул Крым. Вот если вернуться к Путину, который выиграл вторую чеченскую кампанию, остановил распад России, а потом почти ничем не занимался в патриотической деятельности, отступал по ряду позиций, обманывал ожидания людей, тем не менее, он заслужил такую поддержку за то, что он спас Россию от распада. Так вот, Аксенов вернул Крым в Россию, он лично индивидуально вложил все, чтобы вернуть Крым в Россию, поэтому у него есть исторический карт-бланш. Я надеюсь, что его политическая, экономическая идеологическая деятельность будет находиться в духе Новороссии, в духе настоящего оздоровления общества. И я думаю, что евразийское движение, наше мировоззрение ему существенно помогут.

…В Крым Россия пришла слишком быстро, хотя это прекрасно, потому что мы спасли жизни тысяч людей. Но это не значит, что московская бюрократия может теперь править в Крыму безнаказанно, «как хочу».

В Донецке и Луганске другая ситуация, там более жесткие условия становления и там лидеры ополчения более самостоятельны. Это подтверждает и история с референдумом. Путин их просил отложить референдум, но они поняли, что, отложив его, они сдают ситуацию Киеву, и они пошли на то, чтобы следовать за народом, а не за Москвой. Тем самым они кровью заработали то, что имеют право говорить с Москвой если не на равных, то, по крайней мере, имея свой голос, свою позицию.

А Крым, можно сказать, легко отделался…

— А это не игровой ход Путина, когда он просил отложить референдум?

— Нет. Не игра.

— Тогда чем он руководствовался?

— А это был результат давления той самой «шестой колонны», которая настаивала сдать Юго-Восток, ограничившись Крымом.

Отказаться от гипноза Запада

— То и дело от экономистов либерального толка слышишь, что-де Крым — это огромная нагрузка на экономику Россию, на бюджет, что Россия не осилит те программы, которые закладывают для Крыма, что санкции Запада, причиной которых стало возвращение Крыма в Россию, будут катастрофичными для России. Скажите, на самом деле запас прочности, потенциал российской экономики способен выдержать такую нагрузку или есть большой риск?

— Это как считать. Каждая страна подсчитывает свои возможности, ресурсы исходя из некоторых методологий. И вот, закладывая эти методологии, ну например, Америкой в ВВП закладывается индекс субъективного благополучия или личного комфорта на душу населения. Так вот, можно посчитать ресурсы, включив туда то, чего нет или исключить из ресурсов то, что есть. Например, заложив в ресурс добычу сланцевого газа, можно говорить, что через несколько лет добыча нефти и газа у стран-производителей резко сократится и соответственно бюджеты их рухнут.

Но через некоторое время оказывается, что запасы сланцевого газа были преувеличены в два раза, а технологии добычи этого газа губительны для экологии и настолько дорогостоящи, что никогда сланцевый газ не может быть конкурентом газу обычному. Вот так же и потенциал России отстоять свои возможности, устоять перед санкциями можно оценивать, применяя разные методологии.

Например, я хотел бы обратить внимание на поведение президента «Роснефти» Игоря Сечина. Он предлагает подсчитать те варианты, которые той самой «шестой колонной» не обсчитываются. Например, «шестая колонна» видит потребителей наших ресурсов на Западе и поэтому все выстраивает через эту призму.

При этом возникает абсолютно абсурдная и на самом деле шпионская идея, что, продавая энергоресурсы на Запад, мы будем закупать у них высокие технологии, а если не на Запад, то не будем. Как будто технологии продаются не за деньги, а за нефть, и как будто кто-то будет учитывать, потребляют ли они нашу нефть или газ или нет. Это полная глупость, но спроси сейчас любого российского экономиста из правительственных экспертов, они будут утверждать эту нелепость. Мы можем за деньги у кого угодно покупать технологии, независимо от того, продаем туда нефть или нет.

Точно так же существуют ограничения по приватизации газо- и нефтепроводов в Европе вопреки всем либеральным правилам. Россия не имеет права монопольно распоряжаться сетью этих газопроводов или даже частью их. Соответственно, Европа заботится о своих интересах под эгидой США, независимо от того, потребляет она наш газ или нет. Так вот, Сечин предлагает продавать газ в другие страны, которые в нем нуждаются, — например, в Китай или в Индию, где растущие экономики, причем по прогнозам потребление ресурсов будет расти, а в Индии их вообще нет. То есть на самом деле, если переключить взгляд на Восток, то мы гарантируем наполнение нашего бюджета и увеличение наших ресурсов многократно, при этом независимо от санкций.

А Европа, зависящая от нашего газа, сама пойдет к нам на поклон. Поэтому диверсификация поставок энергоресурсов одним махом изменит ситуацию. Надо только убрать зависимость от Запада. А как ее убрать? Надо посмотреть, кто из наших правительственных экспертов ориентируется исключительно на Запад, и уравновесить экспертами-евразийцами. А пока же у нас доминирует евроатлантическое экспертное сообщество, та самая « шестая колонна», легко перетекающая в пятую. И Сечин, отчасти и Сергей Чемезов и другие, в том числе и «Банк Россия», предлагающий торговать за рубли (сюда же добавим путинское соглашение с Китаем) — вот это все авангардные проекты и идеи, в том числе и Нурсултана Назарбаева, предлагающего прейти в расчетах на региональные валюты, он давно это предлагает.

И вот стоит пересчитать все эти наши возможности — и мы получим совершенно другую картину, в том числе и по Крыму. Можно говорить о дотационном Крыме и сколько в него надо вкладывать и т.д. и т.п. А можно оценить те стратегические привилегии и предпосылки, которые вытекают их возвращения Крыма в Россию — и мы увидим совершенно другую картину: Крым может быть регионом-донором.

А потом, есть такое понятие, как стоимость стратегического пространства. Почему происходят войны и почему столько денег страны тратят на ведение войны? Да для того, чтобы занять определенные стратегические позиции, обеспечивающие безопасность. Если мы их не найдем, то мы понесем ущерб, соизмеримый с сотнями триллионов долларов.

Поэтому Крым — это наш стратегический ресурс существования. Наличие здесь военной базы для России — это вопрос контроля черноморского пространства. Поэтому стоимость, которой мы оцениваем возвращение Крыма, не исчисляется миллиардами, потому что Крым во всех отношениях сам уже является жемчужиной. Поэтому, если правильно подсчитать то, что может дать Крым в экономическом смысле, если учесть весь фактор евразийский многовекторный экономический и энергетический, мы получаем такое большое количество плюсов и возможностей такого потенциала, что все становится вполне реальным.

Россия все выдержит, надо только отказаться от гипноза Запада. Вы видели, чем заканчивается этот еврогипноз на майдане. То, что на глазах рушится страна, это еще и укор и предупреждение нам. Партия регионов — это карикатура на «Единую Россию», олигархи: Порошенко, Коломойский, Ахметов и Тарута — это карикатурные копии наших олигархов, которых мы видели в такой же роли в 90-х годах. Все то же самое. Украина движется путем, которым шла Россия в 90-е. Россия из-за этого рухнула, встала на колени и могла бы вообще перестать сущестовать. Украина – это указ всем нам, русским, всей России, как не надо поступать!

О союзниках и олигархах

— Создается впечатление, что в ситуации с Украиной, на фоне тех политических и экономических санкций Запада в отношении России, мы больше ощущаем поддержку того же Китая, нежели ближайших союзников России — Белоруссии, Казахстана, других стран СНГ. Либо молчание, либо — двусмысленные комментарии того же Лукашенко…

— На самом деле для нас принципиально важна поддержка Китая. Это вторая экономика в мире, это мощнейшая армия, это дипломатический вес. Поддержка Китая поэтому критична. Поддержка Казахстана и Белоруссии при их более скромном масштабе не критична. Но я не думаю, что они нас предают, что выступают против нас. В ООН они голосовали за Россию, против санкций в отношении России. Но накопилось очень много претензий к нам со стороны Назарбаева и Лукашенко, за которые мы в значительной степени сами несем ответственность.

Мы столько раз унижали Лукашенко, мы столько раз отбрасывали инициативы Назарбаева по интеграции, мы настолько неделикатно обращались с интересами этих государств, что складывалось впечатление, что речь идет не о равном партнерстве, а о попытке Москвы жестко влиять на политику этих государств. И все та же «шестая колонна» делала все, чтобы поссорить Путина и Лукашенко, и в чем-то она преуспела. Вот инфор