— Ну, кто будет резать?
Привязанный верёвкой за шею к саням олень кротко и обречённо топтался на снегу, выворачивая на окруживших его людей влажные шоколадные глаза. Тонкие струйки пара вылетали из его ноздрей и таяли в морозном воздухе. Алое низкое солнце рассыпалось миллиардами самоцветов по занесённому снегом полю речного русла.
Одетые в белёсые, словно вымазанные известью, камуфлированные «комбезы» люди молча топтались вокруг. Прошедшие войны и военные конфликты бойцы, которые сто раз смотрели смерти в лицо, для которых война давно стала рутинной работой, вдруг оробели и замолчали. Стало удивительно тихо — так тихо, что дыхание собравшихся вокруг оленя людей стало почти оглушительным, а повизгивание под каблуками снега просто громовым…
— Нет добровольцев? — маленький, смуглый, как индеец, весь в глубоких морщинах пожилой хант Николай, привёзший в лагерь оленя, с недоумением посмотрел на стоящих перед ним людей. Ему сказали, что нужно будет научить самых опытных в стране бойцов тому, как свежевать и разделывать северного оленя, и он полдня добирался до лагеря с выбранным из стада красавцем-двухлеткой. А тут перед ним стоят растерянно здоровые люди в форме и, как дети, прячут глаза…
— Вы же все воевали. По врагу стреляли, — не сдавался Николай. — Что тут такого? Нужно и оленя уметь резать…
— Так одно дело враг, а другое дело — олень… — сказал кто-то негромко. И было видно, как смущены эти большие люди, смущены совершенной красотой мира вокруг них, чистотой снега, тишиной и совершенно чуждой всему этому совершенству необходимостью вдруг оборвать жизнь этого красивого сильного животного.
И старый хант понял эту робость стоящих перед ним людей. Их потрясённость Севером.
— Олень для нас — самое близкое существо, — негромко сказал он. — Человек даёт оленю свою защиту, олень плодится, растёт. Но взамен этого олень отдаёт человеку свою жизнь. Он нас кормит, одевает, возит. Такой договор между человеком и оленем. Это Север…
А потом быстрым, каким-то неуловимо-отточенным движением повалил оленя на снег, а ещё через мгновение под левой лопаткой оленя уже торчала рукоятка ножа…
…Сегодня Арктика из края белого безмолвия, терра инкогнита, затерянного мира стремительно превращается в оживлённый перекрёсток, где сошлись интересы стран, имеющих арктические территории. Конечно, самая большая арктическая территория принадлежит России, но свои доли Арктики имеют и Канада, Норвегия, США, Дания. А ещё на Арктику претендуют «присоседившиеся» Финляндия и Швеция. Особняком стоит маленькая Исландия, территория которой тоже выходит за Полярный круг.
Климат меняется, и ледяной мир всё больше отступает на север, к полюсу, освобождая тысячи квадратных километров суши и морских пространств. Всего за пятьдесят лет Арктика из ледяной пустыни превратилась в волшебную кладовую планеты, где скрыты огромные запасы углеводородов, несметные биоресурсы, залежи полезных ископаемых и будущая межконтинентальная столбовая дорога — Северный морской путь.
И всё громче в последние годы на Западе раздаются голоса о том, что России принадлежит неприлично много Арктики, что она должна «поделиться» ею с «прогрессивным» человечеством в лице США и их союзников, что границы северных территорий России необходимо «подкорректировать».
Даже на трибуне ООН был поднят вопрос о том, что граница России проведена неправильно. Что подводные хребты Ломоносова и Менделеева, которые тянутся к Гренландии, не являются продолжением российского континентального шельфа, а значит, и граница по ним недействительна…
Одновременно с этим резко активизировалась военная активность США и НАТО в северных широтах. В апреле 2011 года президент Обама подписал план, который предоставил командованию военно-космической обороны NORAD и Северному командованию США дополнительные права по защите интересов США в приполярных регионах. Ранее ответственность за эти регионы делили Северное командование, Европейское командование и Тихоокеанское командование США. Теперь на этом направлении сосредоточило свои усилия одно военное командование США — Северное.
Канада, Норвегия и Дания начали развёртывание на своих северных территориях военной инфраструктуры для ведения операций в Арктике. Норвегия в 2009 году перенесла штаб своего оперативного командования из южной области страны в приполярный район и приняла план модернизации своей ударной авиации. Канада, в свою очередь, приняла многомиллиардную программу модернизации своего флота с явным арктическим уклоном строящихся военных кораблей. С августа 2010 года США, Канада, Дания проводят в канадской Арктике ежегодные совместные военно-морские учения.
Россия пошла другим путём. Сначала в ходе экспедиции «Арктика-2007» российские батискафы «Мир-1» и «Мир-2» 2 августа опустились на дно Северного Ледовитого океана в районе Северного полюса на глубину 4261 и в ходе обследования доказали, что спорные хребты являются продолжением именно российского шельфа. Этим была поставлена точка во всех дипломатических спорах о российских северных границах. А затем Россия начала восстанавливать своё военное присутствие в Арктике.
…Большой зал гостиной экспедиции «Северный десант» превратился в какой-то филиал модельного агентства, где демонстрировалась экзотическая зимняя коллекция. На полу — огромная куча алясок, пуховиков, тёплых штанов, свитеров, ботинок, перчаток и шапок, тёплого нательного термобелья.
Разница только в том, что смотрят этот показ не изнеженные модники и завсегдатаи домов моды, а самая что ни на есть элита российского спецназа. Люди из подразделений, одно название которых вызывает священный трепет у всякого, кто хоть чуть-чуть знает тему: Центр специального назначения «Сенеж», ССО, 45-я бригада специального назначения, Рязанское десантное училище. Все офицеры. Все прошли не по одной войне.
— Никакого хэбэ! — объяснял стоявшим вокруг него спецназовцам врач экспедиции Александр Михайлов. — Чуть вспотел, хэбэ впитало влагу, сел на снегоход, и через час у тебя ледяной панцирь под курткой. И к вечеру ты уже с температурой. А с морозом шутить нельзя, там любая простуда легко переходит в воспаление лёгких. Только мембрана, искусственные ткани, искусственный пух. Влага должна сразу отводиться от тела.
Одного из спецназовцев облачают в экспедиционный комплект. По каждой его детали доктор даёт пояснения.
— Вот тут мы удлинили капюшон, чтобы можно было делать вот такую «трубу», — показывает Михайлов. Когда движешься по ветру или против ветра — не важно, но вот когда он начинает дуть сбоку, то «труба» очень выручает. Без неё — просто выдувает тепло и вымораживает скулу и щеку…
Спецназовцы внимательно слушают, что-то записывают, зарисовывают. Ни намёка на элитарную отстранённость. Видно, как захватили их объяснения. Они, как старательные школяры, пытаются как можно лучше понять и усвоить материал. На газетном столике диктофоны, тренога видеокамеры. И как-то почти невозможно себе представить, что среди этих раскрасневшихся — с мороза! — с виду совсем обычных мужиков два Героя России, а если собрать все награды стоящих тут людей, то хватит на целый музей истории Отечества. Вот только большая часть их была вручена секретными приказами, и время рассказывать об их подвигах настанет очень нескоро, если вообще настанет…
— Как ни странно, но мясные блюда идут в экспедиции не очень, — от одежды и экипировки занятие плавно переходит к теме питания. — Мы поначалу и сало с собой брали, и мясо тушёное, но потом заметили, что после дневного перехода все тянутся не к мясу, а к тушёной фасоли, — рассказывает нештатный повар экспедиции, — к углеводам. Они после большой потери калорий куда легче усваиваются, чем белок. Его организму ещё расщепить надо. А тут съел — и почти сразу в кровь пошла глюкоза…
— Значит, зря мы оленя завалили? — кто-то негромко вспоминает «занятие» с разделкой туши.
— Что значит, зря? — искренне удивляется инструктор, не присутствовавший при забое оленя и не видевший «робости» учеников. — Если кончится продовольствие, то олени как раз и станут вашей самой желанной пищей. А на морозе за пятьдесят туша за пару часов станет как бревно. Не успеете быстро разделать — потом гранатой не разорвёшь. Камень!
…Место для проведения сборов элиты российского спецназа под Нижневартовском на базе постоянно действующей экспедиции «Северный десант», которая уже больше семи лет ездит по самым необжитым и диким пространствам российской Арктики, было выбрано не случайно. Пожалуй, сегодня ни у кого из российских полярных исследователей нет такого опыта выживания в Арктике, как у «Северного десанта» — тем более, настолько подходящего по своему характеру задачам спецназа. Пешие походы к полюсу, о которых регулярно рассказывают в новостях, безусловно, требуют огромной выносливости, но всё же для спецназа это вчерашний день. Неспешное продвижение путешественников не для современной войны, с её реактивными скоростями и ежечасно меняющейся обстановкой. Сегодня как никогда важна скорость! Но Арктика не имеет дорог. Использовать вертолёты и самолёты спецназ может лишь как средство доставки до зоны обнаружения радиолокационных станций, а это значит, что до цели ещё останутся сотни километров. На чём их пройти? Любая крупная колёсная или гусеничная техника будет очень скоро обнаружена. Пешком — не дойдёшь! А если и дойдёшь, то кому нужна задача с опозданием на месяц?
Вот поэтому Министерство обороны России, командование ВДВ и ГРУ проявило интерес к опыту «Северного десанта». Он перемещается по Арктике на мощных снегоходах, способных выдерживать многодневные марши в самых суровых условиях. Под эти экспедиции её организаторами были разработаны специальные сани, выдерживающие огромные нагрузки, специальные палатки и печки, которые даже в самые лютые снежные бураны сохраняют обитаемость и укрывают людей от пятидесятиградусного мороза и ветра.
«Северный десант» сам разрабатывает и заказывает на лучших швейных производствах России одежду и экипировку. Всё это вместе и является тем ноу-хау, которое поднимает наш спецназ на недостижимый уровень по автономности и скорости.
— Двигаться необходимо везде, где только возможно, колонной. В этом случае риск налететь на скрытый под снегом камень, сорваться с обрыва или провалиться, к примеру, в полынью уменьшается на порядок. Учтите, что возможности ремонта в походе крайне ограничены, — объясняет руководитель экспедиции Александр Петерман
— А почему на снегоходах? Может быть, проще на оленях? Вон, морпехи-северяне отрабатывают передвижение на оленьих упряжках! Это же столетиями использовалось, — спрашивает руководителя экспедиции один из спецназовцев.
— Пробовали! Не подходит, — отвечает Петерман. — Местное население живёт стойбищами, которые перекочёвывают лишь по мере истощения ягеля или травы. И тогда они неторопливо откочёвывают на несколько десятков километров. Ну, съездит кто-то к кому-то в гости за полдня пути, так потом и вернётся только после отдыха. А наша задача — непрерывное движение. День за днём! Ни один олень такой темп не выдержит. Уже к вечеру ляжет в снег и тогда только под нож! К тому же, сколько для оленей корма необходимо везти, да ещё за ними уход нужен. Попадётся ломкий наст — все ноги изрежет, и животные сразу охромеют. Нет, олени — это не для наших походов.
— А собаки?
— Собаки также требуют постоянного ухода. Нужен корм. Много корма, мясо. Нужно вовремя чистить лапы: под подушечками пальцев снег тает и превращается в лёд, если вовремя его не удалить, он до крови сдирает кожу, и тогда собака тоже охромеет. А главное, с собаками сложно обеспечить скрытность. Они не солдаты, им команду зарыться в снег не дашь и молчать не заставишь…
…Группа спецназа готовится сдавать экзамен. Позади несколько дней интенсивного обучения. «Приручение» мощных экспедиционных снегоходов, развёртывание лагеря, отработка марша и ещё многое-многое… Теперь группе придётся самой, без инструкторов, выполнить дневной переход, развернуть лагерь и заночевать на морозе. А ещё выполнять свои специальные задачи, в которые они не посвящают никого.
И было странно видеть, как совсем недавно робевшие перед закланием оленя люди вдруг на глазах превращаются в грозные боевые механизмы, как играючи они готовят вооружение и снаряжение, как привычно, словно пальцы машинисток — текст, их пальцы набивают патронами магазины, разбирают, чистят и вновь собирают оружие. Как собраны и точны становятся все их действия, как лаконично, коротко перебрасываются они фразами, понимая друг друга с полуслова. И за всем этим чувствуется доведённое до совершенства мастерство бойцов. Лучших в мире бойцов российского спецназа.
Ещё совсем недавно считалось, что вести боевые действия спецназа в Арктике практически невозможно. Что существовать на открытом пространстве Севера с его пятидесятиградусными морозами, лютыми ветрами, снежными буранами, отсутствием еды и воды, не имея крова, люди могут считанные сутки, ежедневно теряя силы и боеспособность. Но сегодня современные технологии и воля людей сделали ранее невозможное — возможным. Сегодня Арктика становится таким же привычным для спецназа пространством, как леса, горы или пустыни. И у России есть, кому защитить её северные рубежи. Спецназ готов выполнить любую задачу.
Теперь он с Арктикой на «ты»…
