О мигрантах в Москве
Валерий Коровин
Мигранты размывают в Москве остатки русского общества
Валерий Коровин о том, почему нужно отправлять мигрантов к своим семьям и запрещать строить храмы
Несмотря на то, что кандидат в мэры Москвы Сергей Собянин стойко ассоциируется с властью и Кремлём, его предвыборная кампания, тем не менее, оказалась самой скандальной среди всех кандидатов. Но скандальна она не по форме, а по содержанию. Опросы социологических центров и служб регулярно рапортуют об уверенной победе действующего мэра Москвы и это, с точки зрения легитимности – некоей незримой поддержке со стороны молчаливого большинства столичных избирателей — вполне понятно. Ибо Собянин заложил в основание своей избирательной кампании, а значит и следующего мэрского срока, тему, которая по факту является самой болезненной для москвичей, куда более значимой, чем даже тема ЖКХ и пробок на дорогах, — это проблема гастарбайтеров, и приезжих в целом. И всё же, несмотря на остроту и даже провокационность некоторых заявлений, прозвучавших из уст Собянина и вызывавших наибольший общественный резонанс на старте избирательной гонки, они имеют и серьёзное этносоциологическое обоснование.
Ехать "к своим семьям"
Началось всё с того, что Сергей Собянин предписал гастарбайтерам из Азии не ассимилироваться в Москве, а ехать "к своим семьям". Первые публикации в СМИ на эту тему появились ещё в конце мая, и вызвали шквал недовольных отповедей, особенно со стороны представителей диаспор этих самых "стран Азии". В первую очередь, конечно, постсоветского пространства.
Собственно, сам механизм массового притока дешёвой рабочей силы из Азии давно изучен и описан. Привлечение приезжей рабочей силы обосновано исключительно экономическими соображениями. Основная мотивация – увеличение прибыли за счёт снижения себестоимости, достигаемого снижением стоимости оплаты труда. Таким образом, главная заинтересованная в привлечении иностранной рабочей силы сторона — крупный и средний бизнес.
Привлечение приезжих из бывших колоний обеспечило некоторым европейским странам быстрый экономический рост, в особенности в послевоенные годы. Однако рост абсолютных экономических показателей не учитывает косвенные потери, которые несёт общество и государство в целом. Если выразить потери в цифрах и вычесть из показателей роста, итоговая величина окажется не такой значительной.
Наибольшее количество издержек принимающему обществу приносят приезжие из иной культурно-цивилизационной среды. Их интеграция в принимающее общество практически не происходит, т.к. количество отличий превосходит количество схожих черт. В результате образуются анклавы — замкнутые социальные группы, живущие обособленно по отношению к остальной части общества. Создание анклавов ещё больше замедляет процесс интеграции. Их расширение выливается в усиление влияния, а затем и в возникновение давления на базовую часть общества, апогеем чего становится выдвижение политических требований, что в пределе приводит к выделению в самостоятельный политический субъект. Самым ярким примером подобного рода явлений стало возникновение мусульманского анклава в сербском Косово, завершившееся отделением и провозглашением суверенитета.
Угроза индивиду
Коллективная субъектность этнических анклавов превосходит субъектность индивидуума – атомизированной единицы гражданского общества. Индивидуум всегда уступает коллективу, который, обладая иной идентичностью, несёт угрозу отдельному гражданину. Социологический закон гласит – чем меньше коллектив, тем больше его сплочённость. Эту закономерность, в частности, доказал Георг Зиммель. Согласно теории "формальной социологии" Георга Зиммеля, размер социальной группы (по Зиммелю — социация) прямо пропорционален свободе её членов. Таким образом, чем меньше группа, тем более сплочённо она действует.
Это социологическое наблюдение Зиммеля отчасти объясняет, почему представители традиционного этноса всегда действуют более сплочённо, нежели представители большого народа, или, тем более, гражданского общества (к вопросу о том, почему русские, сталкиваясь с этносами, например, кавказцами, в локальных — бытовых — ситуациях, часто уступают). Этническая группа внутри базового общества всегда более сплочена, нежели представители принимающего большого народа, более разобщённого, не говоря уже о гражданском обществе, которое атомизированно по своей сути. В Европе исламские анклавы с сильной идентичностью поглощают отдельных индивидуумов со слабой идентичностью, что приводит, в частности, к исламизации представителей базового общества – принимающей стороны (понятие евроислам). В итоге базовый социо-культурный фон принимающего общества начинает трансформироваться, что особенно выражено в городской среде, где идентичность наиболее слаба. Происходит перепрошивка общества, формирование нового типа общества, включающего элементы иной идентичности.
По одному…
Интеграция и ассимиляция возможны только по отношению к индивидуумам. Приезжие, живущие в этнических, религиозных или инокультурных анклавах, не интегрируются и не ассимилируются. Согласно многолетним исследованиям американских социологов, базовое общество может интегрировать в себя не более 10% приезжих, при условии их разрозненного расселения, максимум, отдельными семьями (здесь следует вспомнить как США приняли всех пожелавших турок-месхетинцев из Краснодарского края, расселив их по разным штатам). В случае превышения числа приезжих 10% в поколение (с учётом заниженных требований по отношению к ассимиляции в США) – образуются анклавы, процесс интеграции останавливается. С этим столкнулась Европа. Возникновение этнических, инокультурных и религиозных анклавов там получило название мультикультурализма, когда появление анклавов принимается как данность, с которой ничего нельзя поделать. Политика мультикультурализма уже официально признана во многих европейских государствах ошибочной. В советский период в столичные города приезжали лучшие представители традиционных этносов и народов, т.н. пассионарии, принимавшие базовые культурно-цивилизационные коды, пополнявшие гражданское политическое общество больших городов, научные, культурные и гуманитарные сообщества. Сегодня же в города направляются самые обездоленные и маргинальные слои, не сумевшие занять желаемых социальных позиций в своём исходном обществе.
Приезжие трансформируются под воздействием мегаполиса, лишаясь базовой культурной основы. Покидая места своего традиционного проживания, зачастую с высоким уровнем религиозного сознания (как следствие — высоким уровнем морали, нравственности, почитания традиции, предков, ценностей семьи и т.д.), приезжие попадают под влияние агрессивной среды мегаполисов и больших городов, с более свободными нравами, со своими пороками, культурным вырождением. Такая резкая смена культурной среды оказывается шоком для неподготовленного сознания приезжего, что часто влечёт за собой резкие, травматические изменения. Человек традиции часто более открыт для порока, менее имунен к несвойственным его базовой культуре среде, подвержен негативному влиянию. Ассимиляция в такой среде в некоторых случаях оказывается весьма проблемной и драматичной, разрушающей базовые морально-нравственные архетипы приезжего.
Разрушение семей и вырождение этносов
В больших городах и мегаполисах происходит вырождение традиционных этносов и народов. Социологический закон гласит, что большие города располагают к снижению рождаемости: первое поколение горожан рожает троих детей (это уже меньше, чем в естественной среде), второе – двух, третье – одного, четвёртое – полностью отказывается от деторождения. Таким образом происходит вырождение базового этноса, полная потеря идентичности, растворение в гражданской массе. Приезжающие на заработки от своих семей, покидающие базовое общество иммигранты, таким образом, разрушают исходную среду (часто разрушая семьи), подвергаются негативному воздействию мегаполиса, теряют основы собственной идентичности. Спасение от этого приезжие ищут в анклавах, которые, в свою очередь, угрожают уже базовому (принимающему) обществу.
Приезд иммигрантов в Москву на длительный срок разрушает семьи, подрывает структуру исходного общества (в том числе экономику государств – поставщиков рабочей силы, т.к. уезжают самые работоспособные, что никак не компенсируется средствами, присылаемыми уехавшими на заработки), разрушает как их собственный морально-нравственный и культурный облик, так и культурную среду принимающих обществ.
Таким образом, заявление Сергея Собянина о том, что приезжим из Азии не стоит ассимилироваться в Москве, а следует ехать "к своим семьям", обосновано сразу несколькими факторами. Во-первых, привлечение мигрантов из Средней Азии имеет исключительно экономическое обоснование, провоцирует теневой рынок рабочей силы и пагубно сказывается на социальной среде принимающего общества, размывая культурно-цивилизационный фон. В случае Москвы речь идёт о размывании остатков русского общества, понимая сложившуюся в Москве к данному моменту русскую среду как культурно-цивилизационное явление (не имеющее отношения к происхождению, крови).
Вместе с тем, большое количество приезжих и их оседание в Москве приводит к формированию этнических анклавов, а их разрастание усиливает влияние, приводя к возникновению политических требований – расширения прав иммигрантов – большего количества мечетей, легализации языкового многообразия, создания собственных СМИ, зон с особым правовым режимом и т.д. Всё это приводит к разрушению базового гражданского общества Москвы, сложившегося на основе русского культурно-цивилизационного типа в течение многих столетий с гармоничным включением интегрированных элементов других культур и народов, ассимилированных и адаптированных к русской среде, в том числе, в советский период.
Таким образом, главным условием прибытия в Москву должна стать полная культурная ассимиляция – растворение в базовом обществе – что должно быть декларировано изначально. Прибытие иммигрантов в Москву должно происходить на индивидуальной основе (не семьями). Количество прибывших не должно превышать 10% от основного населения в поколение (примерно 25 лет). В то же время создание этнических анклавов вполне допустимо в сельской местности, в аграрных слабозаселённых регионах России, при условии значительного отдаления от иных этнических анклавов.
Мечети для гастарбайтеров
Из всего вышеизложенного вытекает обоснование и другого "скандального" тезиса Сергея Собянина о том, что Москва отказывается строить дополнительные мечети для гастарбайтеров. Если учесть, что это официальная позиция московских властей, понимающих нынешнюю Москву как мегаполис, то и программа дальнейших действий должна быть соответствующей.
В первую очередь, если исходить из доминирующего ныне принципа разделения церкви и государства, то строительство религиозных сооружений в принципе – не есть дело государства. В этой связи власти устраняются от поддержки, или, тем более, строительства новых религиозных объектов. Если жители Москвы, представляющие собой базовое культурно-цивилизационное большинство, желают построить религиозное сооружение – это их дело, хотя в условиях мегаполиса строительство религиозных объектов в целом не приветствуется. Массовое строительство новых православных храмов по заранее принятой программе при поддержке властей так же должно быть исключено.
Таким образом, строительство новых мечетей не является волей базового культурно-цивилизационного городского большинства. Носители исламского культурного кода должны ассимилироваться, что продиктовано условиями проживания в мегаполисе. Особо страждущим до завершения процесса ассимиляции можно посоветовать обратиться к европейскому опыту, когда для совершения молитвенных обрядов необходимые площади арендуются в офисных или спортивных центрах, внешне никак не напоминающих молитвенные культовые сооружения. Это обосновано тем, что большинство населения мегаполиса – равнодушные безразличные к религии атеисты, с остаточным влиянием православной культуры, если речь идёт о Москве, и им совершенно не нравится наблюдать в своём городе объекты чуждой для них исламской культуры, как и новоделы православных храмов, возникающие в границах спальных районов.
Иное дело – исторические памятники, храмы и религиозные сооружения, представляющие культурное наследие города. К их сохранности, восстановлению и поддержанию государство должно прикладывать все возможные усилия. Если говорить о Москве, то таким памятником культуры является и соборная мечеть, частично разрушенная возводимым новоделом, что противоречит данному подходу.
Заранее предвидя возможные обвинения, следует сразу оговориться, что данный подход не является в целом антирелигиозным. Напротив, строительство новых культовых сооружений, в том числе храмов и мечетей, приветствуется, но в условиях естественного для них вмещающего ландшафта, так же, как и создание этнических и религиозных общин – т.е. за пределами мегаполисов. В случае же иных больших городов определяющим является базовый культурно цивилизационный код – если речь о русском городе, то естественным для него является строительство храма, если о городе с преобладающим исламским населением, то – строительство мечети и т.д. В любом случае, озвучив два приведённых тезиса, Сергей Собянин заострил наличие целого сегмента проблем, решать которые придётся любому, кто бы ни стал мэром столичного мегаполиса.
Валерий Коровин, заместитель руководителя Центра консервативных исследований Социологического факультета МГУ, специально для Накануне.RU
Накануне.ru 2.09.2013
