Пресловутый правовой нигилизм русского народа, на который так любят сетовать системные и несистемные либералы, начинается с ельцинской Конституции 1993 года, из которой были злонамеренно вычищены все идеологические, ценностные, морально-нравственные и религиозные категории. Русский человек, татарин, чеченец или представитель любого другого народа открывал Конституции – и просто не видел там ничего родного и близкого. До сих пор мы как будто живем по чужой Конституции, написанной младореформаторами 90-х для выдуманного народа, потерявшего будущее и отрёкшегося от прошлого. Зато в ней есть права человека, приоритет международного права, автономность Центробанка и запрет идеологии. Чего же тогда удивляться, что к основному закону и вслед за ним закону вообще народ не проявляет должного уважения?
Сейчас у нас появился исторический шанс переломить эту ситуацию, в частности – поддержать Патриарха Русской Церкви Кирилла и его предложение внести в преамбулу или в основной текст Конституции упоминание о Боге. Предложение совершенно справедливое и своевременное! Основной закон великого государства обязательно должен отсылать к нашим цивилизационным корням и отражать морально-нравственное самоощущение, религиозные чувства народа. В правильной формулировке такие изменения поддержат и российские мусульмане, вместе с православными составляющие безусловное большинство населения.
Оппоненты уже говорят, что из-за ссылок на Бога и традиционные ценности новая Конституция утянет Россию в средневековье, но давайте посмотрим на конституции других стран! Упоминание о Боге, священных идеалах, идеологии и цивилизационном фундаменте есть в большинстве из них.
Например, статусом официальной или государственной религии обладает евангелическая-лютеранская церковь в конституциях скандинавских государств. Король в Дании, Швеции и Норвегии должен, согласно конституционным текстам, обязательно принадлежать евангелическо-лютеранской церкви. В Греции восточно-православная церковь определяется как господствующая, в Болгарии – традиционная. Об особой поддержки государством римско-католической церкви заявляет, например, конституция Аргентины. Конституция Мальты устанавливает за церковью право толковать, «что справедливо и что ошибочно», а христианское религиозное учение предписывается к обязательному преподаванию в школах. Перуанская конституция подчеркивает особую роль католической церкви как важного элемента исторического, культурного и морального формирования Перу. На особую историческую роль православия указывают конституция Грузии. Испанская конституция даже предписывает органам публичной власти «принимать во внимание религиозные верования испанского общества и поддерживать вытекающие из этого отношения сотрудничества с Католической церковью и другими конфессиями (т.е. поддерживать именно католицизм как религию большинства). Заметьте, это все государства далеко не бедствующие! И это, даже не упоминая конституций исламских государств, где фигурируют прямые отсылки к священным текстам. Например, в конституции Саудовской Аравии земные законы рассматриваются как производные от божественных.
Возможно, наши либеральные оппозиционеры не поверят, но упоминания о Боге есть в большей части конституций европейских стран. Так, в основном законе Германии понятие «Бог» употребляется четыре раза, Нидерландов – семь раз, Ирландии – девять. А Британию при этом возглавляет глава англиканской церкви – королева. Это не мешает им оставаться в целом светскими (но не атеистическими) и высокоразвитыми государствами. Формально светский формат государства не стал для них основанием отвергать культурное значение религии и религиозного мировоззрения.
Если даже в мировых конституциях не упоминается Бог, чаще всего фигурируют понятия «святой», «священный», упоминание о морали и нравственности. Эти слова не обязательно связаны с религией. Они используется, чтобы подчеркнуть особую значимость той или иной ценности. В качестве такой в Конституции СССР заявлялась Родина. Защита ее суверенитета определялась «священным долгом» гражданина. В Конституции Российской Федерации эти важные слова отсутствуют, будто у нас нет своих священных идеалов и ценностей.
Наша Конституция идеологически и религиозно стерильна, что граничит в случае с Россией с безжизненностью. Вместе с Церковью, русским и другими народами мы обязаны вернуть себе свои исторические права. Государство Российское возвращается в историю и возвращает себе свой основной закон!
